В Российской империи не нашлось ни одного человека, который бы вступился за императора, а в Российской Федерации таких доброхотов хоть отбавляй
В Российской империи не нашлось ни одного человека, который бы вступился за Николая II, а в Российской Федерации таких доброхотов хоть отбавляй
Россию колбасит не по-детски. В психиатрии это назвали бы шизофренией. В политике называют попыткой примирения и согласия со своим прошлым, настоящим и будущим. Беда в том, что все временные состояния изменчивы. От этого примиряться и соглашаться сегодня приходится с тем, что еще вчера клеймили. Самый свежий пример - страсти вокруг фильма Алексея УЧИТЕЛЯ «Матильда» о плотской любви балерины КШЕСИНСКОЙ и НИКОЛАЯ II. Сегодня этот царь считается у нас одновременно и Кровавым, и святым. Как кому нравится. Но видна тенденция, что уже завтра нас заставят считать его исключительно святым. Поэтому, пока можно, напоминаем о человеческой природе государя, а заодно о его кровавом жизненном пути на небеса.
Некое движение «Царский крест» призвало народ объединиться против исторического фильма «Матильда» режиссера Алексея Учителя и подписать обращение на имя генпрокурора с просьбой запретить выход картины на экран. Фильм вообще-то еще не смотрел никто. Возбуждение общественности вызвал его рекламный ролик.
Причина такова - «в картину с невероятной дерзостью включены постельные сцены Николая II с Матильдой Кшесинской », а это «не только преступно по отношению к верующим гражданам страны, но и по отношению к государству, так как направлено на подрыв национальной безопасности».
Во главе антиксешинского движения неожиданно оказалась депутат Наталья Поклонская . По ее словам, Николай II на самом деле «добрый и милостивый государь, кардинально улучшивший благосостояние своего народа».
Глупо проверять фильм, который не вышел, - прокомментировал депутатский запрос Натальи Поклонской в прокуратуру министр культуры Владимир Мединский .
Слепая готовность героини «крымской весны» положить жизнь за царя вызвала оторопь у многих ее поклонников.
Никак не могу понять, почему то, что во всем мире считается первой любовью, у Поклонской вдруг превращается в «порочную связь», оскорбляющую религиозные чувства православных? - спрашивает отнюдь не либеральный журналист Олег Лурье .
Переезд в Москву из глубокой провинции, свалившееся на голову безумное депутатское благополучие вкупе с морем свободного времени, возможно, выбили бывшего прокурора из колеи. К тому же надо сделать скидку, что историю в школе она изучала по украинским учебникам. А там такое написано…
Семейная игрушка
Считается, что жизнерадостную польку Матильду Кшесинскую своему флегматичному сынку Ники подарил папа. 23 марта 1890 года после выпускного спектакля Императорского театрального училища, на котором присутствовал сам Александр III с наследником престола, был дан торжественный обед. Государь распорядился, чтобы рядом с будущим императором Николаем II посадили именно Кшесинскую. Семья решила, что Ники пора стать настоящим мужчиной, а балет являлся чем-то вроде официального гарема и связь с балеринами не считалась в кругу аристократии зазорной.
На жаргоне, принятом в русской гвардии, поездки к балеринам ради сексуального удовлетворения своих буйных страстей называли «поход за картофелем». Наследник не стал исключением и под именем гусара Волкова несколько лет ходил за картошкой к Матильде. До тех пор пока не женился на Алисе Гессенской .
Желая сохранить тайну своих интимных приключений, Николай не дал Матильде пойти по рукам похотливых купцов и дворян-извращенцев. Он оставил ее в «семье», передав на попечение и утеху внуку Николая I - великому князю Сергею Михайловичу . Новый «хозяин» был холост и тоже увлекся шикарной женщиной. Сергей Михайлович сделал Кшесинскую примой Мариинского театра и одной из богатейших женщин России. Ее дворец в Стрельне не уступал в роскоши царскому, что сильно подкосило военный бюджет России. Тот самый, к которому имели доступ великие князья, и в частности Сергей Михайлович.
Служебные дела не позволяли ему уделять Матильде достаточного внимания, и он попросил «присматривать» за красоткой великого князя Андрея Владимировича , внука Александра II . Оба любовника знали друг про друга, но мирно поочередно сожительствовали с «ведьмой», ни разу не поссорившись, а Владимира - сына Матильды - каждый считал своим. Тот действительно носил сначала отчество Сергеевич, а потом Андреевич.
После революции уже в иммиграции во Франции Кшесинская обвенчалась с великим князем Андреем Владимировичем и получила титул светлейшей княгини Романовской .
Чужое место
Однажды Николай II сказал министру иностранных дел Сазонову : «Я стараюсь ни над чем серьезно не задумываться, иначе я давно был бы в гробу». Именно этой фразой наиболее точно характеризуется стиль николаевского правления. Его место было не на троне, а у Кшесинской под юбкой да за семейным столом. Патриархальный обычай наследовать власть не по достоинству, а по старшинству стал ловушкой для царизма. Быстро меняющийся мир уже нельзя было удержать сгнившими скрепами: «Православие, Самодержавие, Народность».
О Николае принято говорить, что он лично проводил реформы, часто наперекор Думе. Однако по факту царь скорее «не мешал». У него даже не было личного секретариата. Развернутых резолюций лично Николай II никогда не писал, ограничивался пометками на полях, чаще всего просто ставил «знак прочтения». Он в принципе не занимался государственными делами. Не принимал их близко к сердцу. Например, его адъютант рассказывал, что, получив известие о Цусиме, царь, который в это время играл в теннис, тяжело вздохнул и тут же снова взялся за ракетку. Точно так же он воспринимал все дурные новости о беспорядках в стране и известия о поражениях в войне.
По итогам такого правления к началу Первой мировой внешний долг России был 6,5 миллиарда рублей, а золота в казне только 1,6 миллиарда.
Зато на милые сердцу фотографии с семьей Николай II тратил 12 тысяч рублей в год. Для примера, средний расход домохозяйств в Российской империи составлял около 85 рублей в год на душу населения. Гардероб императора в одном только Александровском дворце насчитывал несколько сотен единиц военной формы. Принимая иностранных послов, царь надевал мундир того государства, откуда был посланник. Часто Николаю II приходилось переодеваться по шесть раз в день.
Фигура царя, прежде всего по вине его самого, оказалась исключительно декоративной. Всеобщее недовольство вызывало именно это обстоятельство.
Весь экономический рост 1913 года приходился на частный буржуазный и капиталистический сектор. Тогда как механизмы власти практически перестали работать.
Они и не могли, поскольку все рычаги управления находились в руках одного, неспособного их двигать, человека. Царизм, таким образом, просто изжил себя.
Николай II стал Кровавым не когда во время его коронации 18 мая 1896 года в давке было убито и покалечено 2689 верноподданных. Он стал Кровавым потому, что из всех способов управления государством решился применять только самый простой - репрессии.
Чем хуже становилось положение, тем чаще к ним прибегали. Революции 1905 года предшествовал голод 1901 - 1903 годов, в результате которого умерло более трех миллионов человек только взрослого населения. Детей царская статистика не считала. Для подавления крестьянских восстаний и выступлений рабочих было направлено 200 тысяч солдат регулярных войск, не считая десятков тысяч жандармов и казаков.
А потом 9 января 1905 года в Санкт-Петербурге произошло Кровавое воскресенье - разгон шествия петербургских рабочих к Зимнему дворцу, имевшее целью вручить царю коллективную петицию о рабочих нуждах. Рабочий люд, «как и весь русский народ», не имеет «никаких человеческих прав. Благодаря твоим чиновникам мы стали рабами», - так писали рабочие в петиции.
Войска встретили их пушечным и ружейным огнем. Везде расправу чинили по одному плану: стреляли залпами, с предупреждением и без него, а потом из-за пехотных заслонов вылетала кавалерия и топтала, рубила, хлестала бегущих.
Правительственное сообщение: из тех, кто шел к царю, убито 96, ранено ЗЗ0 человек. Но 13 января журналисты подали министру внутренних дел империи пофамильный список на 4600 убитых и смертельно искалеченных. Позднее газеты писали, что через больницы города и его окрестностей прошло более 40 тысяч трупов со штыковыми и сабельными ранами, затоптанных конями, разорванных снарядами и с тому подобными ранами.
Таким образом, вера народа в доброго царя-батюшку была растоптана. Волну всеобщего недовольства уже было не остановить. За 1905 - 1906 годы крестьяне сожгли две тысячи усадеб помещиков из 30 тысяч существующих в европейской части империи. Еврейские погромы унесли жизнь еще как минимум 10 тысяч человек.
В октябре 1905 года Всероссийская политическая стачка распространилась по всей России. Севастопольское восстание закончилось расстрелом матросов Черноморского флота - крейсера «Очаков» и других восставших судов. Поминальные молитвы по десяткам тысяч невинно убиенных не успели утихнуть, как на Россию напал неурожай. Церковь, помещики, царские чиновники отказались делиться зерном, в итоге массовый голод 1911 года унес жизни 300 тысяч человек. Снова начались забастовки и расстрелы. Сохранился факт: в 1914 году врачи осматривали призывников в армию и ужасались - 40 процентов новобранцев имели спину со следами казацких нагаек или шомполов.
Триумф воли
Начиная с осени 1916 года в оппозицию к Николаю II встали уже не только левые радикалы и либеральная Госдума, но даже ближайшие родственники - 15 великих князей. Общим их требованием стало отстранение от управления страной «святого старца» Гришки Распутина и царицы-немки и введение ответственного министерства. То есть правительства, назначаемого Думой и ответственного перед Думой. На практике это означало трансформацию государственного строя из самодержавного в конституционную монархию.
Решающий вклад в свержение Николая II внесло русское офицерство. О его отношении к царю-батюшке можно судить по уничижительному названию популярной закуски - «николашка». Ее рецепт приписывали царю. Перетертый в пыль сахар смешивался с молотым кофе, этой смесью посыпался ломтик лимона, которым закусывали рюмку коньяка.
Доверенное лицо начальника штаба Верховного главнокомандующего генерал-адъютанта Михаила Алексеева - генерал Александр Крымов в январе 1917 года выступал перед думцами, подталкивая их к перевороту, как бы давая гарантии от армии. Он закончил свою речь словами: «Настроение в армии такое, что все с радостью будут приветствовать известие о перевороте. Переворот неизбежен, и на фронте это чувствуют. Если вы решитесь на эту крайнюю меру, то мы вас поддержим. Очевидно, иных средств нет. Времени терять нельзя».
Императорская Ставка была, по сути, вторым правительством. Там, по свидетельству профессора Юрия Ломоносова , бывшего во время войны членом инженерного совета Министерства путей сообщения, зрело недовольство: «В штабах и в Ставке царицу ругали нещадно, поговаривали не только о ее заточении, но и о низложении Николая. Говорили об этом даже за генеральскими столами. Но всегда, при всех разговорах этого рода, наиболее вероятным исходом казалась революция чисто дворцовая, вроде убийства Павла».
В марте 1917 года именно военные, командующие фронтов, заставили царя подписать отречение от престола. Последним распоряжением Николая II было назначение генерала Лавра Корнилова командующим Петроградским военным округом.
Через несколько дней после этого по решению Временного правительства Корнилов отбыл в Царское Село для приведения в исполнение указа об аресте бывшей императрицы Александры Феодоровны и всей царской семьи.
Кстати, сегодня те же самые люди, которые ходят на митинги в обнимку с иконой Николая II и поют «Боже, царя храни», установили в Краснодаре памятник его тюремщику - генералу Корнилову. И регулярно проводят около него поминовения, на которые приносят икону Николая II.
После отречения Николай II оказался настолько никому не нужным человеком, что о его существовании на какое-то время просто забыли. Министр иностранных дел Временного правительства Павел Милюков пытался отправить царскую семью в Англию на попечение двоюродного брата царя - Георга V , но король предпочел отказаться от такого плана.
Не зная, как поступить, Временное правительство отправило Николая II с семьей вглубь страны. Ссылка стала его триумфом воли. Не государь, а человек, он с момента отречения и вплоть до дня своей гибели показал куда больше характера, чем за все царствование. Как высказался о нем Эдвард Радзинский , есть монархи, не умеющие править, но умеющие достойно умирать.
Депутат Наталья Поклонская пригрозила затаскать по судам кинорежиссёра Алексея Учителя за его фильм о балерине Матильде Кшесинской. Столько лет прошло, а свидетелям самозваной «секты Мухранских-Гогенцоллернов», мнящим себя «русскими монархистами», до сих пор не даёт покоя любое упоминание о скандальной танцовщице – не потому ли, что имя Кшесинской неизбежно влечёт за собой воспоминание о шлейфе сомнительных связей и похождений августейшего семейства Романовых?
Сложно сказать, хорошей или плохой балериной была Маля Кшесинская: её современники во мнениях на сей счёт не сходились. Крутить 32 фуэте подряд она точно умела – причём научилась первой из русских танцовщиц. Однако куда лучше ей удавалось эпатировать публику. К примеру, её коллегу и современника, гениального Вацлава Нижинского отлучили от большой сцены за танцы в откровенном костюме – панталонах «в облипочку». А Малечка запросто могла станцевать и вовсе без панталон – фотографии, если что, сохранились. Выйти на сцену слегка подшофе – да запросто! Недаром её знакомые уверяли, что в венах танцующей Кшесинской «клокочет шампанское». Проиграть в рулетку целое состояние? Подобное случалось неоднократно, а в последний раз, уже в эмиграции, Матильда умудрилась продуть в казино Монте-Карло своё французское поместье. Кшесинская, по воспоминаниям современников, всегда играла по-крупному и ставила на одно и то же число, которое считала «счастливым», – 17. В общем, прославилась Кшесинская не столько своими танцами – кто сейчас вспомнит балеты, в которых она якобы блистала, все эти «Дочь микадо», «Арлекиниада» или «Катарина, дочь разбойника»? А вот о внушительном списке высокопоставленных любовников помнят и поныне. О последнем мы и поговорим – дабы было понятно, отчего так возмущается «монархистка» Поклонская и отчего режиссёр Учитель вынужден искать защиты у первого лица государства российского.
Технически сильная, нравственно нахальная
История умалчивает, стал ли первым августейшим любовником 16-летней Малечки император Александр III, – сплетни такие ходили, но и только. Зато точно известно, что театральная карьера Кшесинской началась именно с подачи отца последнего российского императора, заприметившего юную Малю на выпускном экзамене в театральном училище и адресовавшего ей пророческую фразу: «Мадемуазель, вы будете красой и гордостью нашего балета!». Не станем огульно включать императора в амурный список скандальной артистки – перечислим лишь тех любовников, о которых известно историкам наверняка.
Первым к ногам балерины пал великий князь Георгий Александрович – наследник престола, так и не ставший императором. Вот что о его увлечении Кшесинской писал Валентин Пикуль: «Великий князь Георгий, кажется, опередил своего брата, но цесаревича балерина тоже не отвергла. Малечка – крепко сбитая, с «пузырчатыми» мышцами ненормально коротких ног, невысокая и ладная, с осиной талией. Придворные ненавидели эту «технически сильную, нравственно нахальную, циничную и наглую балерину, живущую одновременно с двумя великими князьями».
Нет, она не ангел! И жила не как балерина: отчаянно кутила, ела и пила что душе угодно, ночи напролёт резалась в карты, огненные рысаки увозили её в ночные шантаны. Беспутство не губило её таланта, а бессонные ночи не портили внешности».
Цесаревич Николай, которого Кшесинская «тоже не отвергла», люто ревновал её к брату. И, по слухам, в припадке ревности столкнул как-то Георгия в корабельный трюм. Наследник вскоре занемог и при странных обстоятельствах умер. «На смертном ложе он ругался, – писал Валентин Пикуль. – Это мне братец устроил, за Малечку! Теперь убийца царствует, шлюха пляшет, а я вот подыхаю».
Император Александр от похождений своих сыновей был, разумеется, не в восторге. «Не то страшно, что Ники и Жорж спутались с этой плясалкой, – жаловался он своему приближённому, генералу и шефу «охранки» Петру Черевину. – Два круглых дурака не могли даже сыскать себе двух б…, а живут по очереди с одной и той же. Мы ведь, Петя, люди свои, и мы понимаем, что это уже разврат».
«Эстафетная палочка» великих князей Романовых
Конец интрижке цесаревича Николая с Кшесинской положила его помолвка с будущей императрицей Александрой Фёдоровной. «Николай просил своего кузена (дядю. – Ред.), великого князя Сергея Михайловича, присмотреть за Малей (недоброжелатели говорили, что он попросту передал её брату), и тот немедленно согласился», – писал историк Алексей Чупаррон. Сергей Михайлович был записным балетоманом, бредил Кшесинской и, судя по всему, стал отцом ребёнка балерины. Летом 1902 года у Кшесинской родился внебрачный сын Владимир, получивший отчество Сергеевич и потомственное дворянство – по высочайшему указу его императорского величества. Насчёт Сергеевича, впрочем, имелись сомнения. Кшесинской, как писал в своём исследовании Чупаррон, «было позволено всё: питать платоническую любовь к императору Николаю, жить с его кузеном, великим князем Сергеем Михайловичем, и, по слухам (скорее всего они были верны), состоять в любовной связи с другим великим князем – Владимиром Александровичем, годившимся ей в отцы». Последний был младшим братом императора Александра III. Внешне он очень походил на отца Николая II и, как уверяют историки, «заставлял его трепетать от ужаса». Когда у Кшесинской родился ребёнок, «60-летний Владимир Александрович почувствовал себя счастливым», писал Алексей Чупаррон. «Ребёнок был похож на великого князя как две капли воды. Очень переживала лишь супруга Владимира Александровича: её сын Андрей, чистый мальчик, совсем потерял голову из-за этой распутницы», которую Романовы за глаза прозвали «эстафетной палочкой».
Купаясь в неплатонической любви императорского семейства, Кшесинская позволяла себе роскошествовать. На гастроли она ездила в собственном вагоне, а её драгоценности оценивались в 2 млн рублей. Чтобы вы понимали: малолитражка «Форд» в те времена стоила 2500 рублей, а за роскошный «Руссо-балт» с кузовом, изготовленным по заказу, просили 7500 рублей. То есть Кшесинская была баснословно богата, и была бы ещё богаче, если бы не просаживала баснословные суммы в рулетку и карты.
Мужем балерины стал брат её ребёнка
Пятым и последним великим князем в амурном списке скандальной балерины стал тот самый «чистый мальчик» Андрей Владимирович – сын годившегося Мале в отцы Владимира Александровича. Сблизились они задолго до революции, но зажили вместе уже после неё. Во время Февральской революции в питерском особняке Кшесинской расположился штаб большевиков, и матросы попросили оттуда танцовщицу, не позволив ей унести ни столового серебра, ни даже своего гардероба. Позже в платьях Кшесинской неоднократно видели революционерку Александру Коллонтай, а её столовыми принадлежностями пользовались видные ленинградские управленцы Сергей Киров и Андрей Жданов.
Андрей Владимирович дал сыну Кшесинской своё отчество, после чего они вместе с балериной эмигрировали в Константинополь, а оттуда – в Ниццу. Годом позже они сочетались законным браком, и Кшесинская приняла православие. Дворянкой, как ей мечталось смолоду, она стала лишь в 1926 году, 54 лет от роду. Прожила балерина долгую жизнь и ушла, не дожив до столетия самую малость.
Как бы сегодня ни подавали историю Кшесинской, обойти вниманием её августейшие увлечения, согласитесь, невозможно. Но о каком моральном облике «святого семейства» Романовых можно вести речь, если представители императорской фамилии сожительствовали со скандальной танцовщицей чуть ли не одновременно и попарно? Родные братья, сын и отец – водевиль какой-то скабрезный выходит, как ни верти. Однако новоявленным монархистам водевили не по вкусу – им трагедии подавай.
Люди, жившие в России в конце XIX - начале XX века, мало задумывались над тем, каким будет их образ в глазах далеких потомков. Потому жили просто - любили, предавали, совершали подлости и бескорыстные поступки, не зная, что сто лет спустя одним из них наденут на голову нимб, а другим будут посмертно отказывать в праве на любовь.
Матильде Кшесинской досталась удивительная судьба - слава, всеобщее признание, любовь сильных мира сего, эмиграция, жизнь под немецкой оккупацией, нужда. А спустя десятилетия после ее смерти люди, считающие себя высокодуховными личностями, будут трепать ее имя на каждому углу, про себя проклиная тот факт, что она вообще когда-то жила на свете.
«Кшесинская 2-я»
Она появилась на свет в Лигове, под Петербургом, 31 августа 1872 года. Балет был ее судьбой от рождения - отец, поляк Феликс Кшесинский , был танцовщиком и педагогом, непревзойденным исполнителем мазурки.
Мать, Юлия Доминская , была уникальной женщиной: в первом браке она произвела на свет пять детей, а после смерти супруга вышла замуж за Феликса Кшесинского и родила еще троих. Матильда в этом балетном семействе была самой младшей, и, по примеру родителей и старших братьев и сестер, решила связать свою жизнь со сценой.
В начале карьеры за ней закрепится имя «Кшесинская 2-я». Первой была ее сестра Юлия, блистательная артистка Императорских театров. Брат Иосиф, также прославленный танцовщик, после революции останется в Советской России, получит звание Заслуженного артиста Республики, будет ставить спектакли и преподавать.
Феликс Кшесинский и Юлия Доминская. Фото: Commons.wikimedia.org
Иосифа Кшесинского обойдут репрессии, но судьба его, тем не менее, сложится трагично - он станет одной из сотен тысяч жертв блокады Ленинграда.
Маленькая Матильда мечтала о славе, и упорно трудилась на занятиях. Педагоги Императорского театрального училища говорили между собой, что у девушки большое будущее, если, конечно, она найдет состоятельного покровителя.
Судьбоносный ужин
Жизнь русского балета времен Российской империи была похожа на жизнь шоу-бизнеса постсоветской России - одного таланта было мало. Карьеры делались через постель, и это не очень-то и скрывалось. Верные замужние артистки были обречены быть фоном для блистательных талантливых куртизанок.
В 1890 году 18-летней выпускнице Императорского театрального училища Матильде Кшесинской была оказана высокая честь - на дипломном спектакле присутствовал сам император Александр III с семейством.
Балерина Матильда Кшесинская. 1896 год. Фото: РИА Новости
«Этот экзамен решил мою судьбу», - напишет Кшесинская в мемуарах.
После спектакля монарх со свитой появились в репетиционном зале, где Александр III осыпал Матильду комплиментами. А затем юной балерине на праздничном ужине император указал место рядом с наследником престола - Николаем.
Александр III, в отличие от других представителей императорской фамилии, в том числе от своего батюшки, жившего на две семьи, считается верным мужем. Хождению «налево» император предпочитал другое развлечение русских мужчин - потребление «беленькой» в компании приятелей.
Однако ничего зазорного в том, что молодой человек до вступления в брак познает азы любви, Александр не видел. Для того и толкнул своего флегматичного 22-летнего сына в объятия 18-летней красавицы польских кровей.
«Я не помню, о чём мы говорили, но я сразу влюбилась в наследника. Как сейчас вижу его голубые глаза с таким добрым выражением. Я перестала смотреть на него только как на наследника, я забывала об этом, всё было как сон. Когда я прощалась с наследником, который просидел весь ужин рядом со мною, мы смотрели друг на друга уже не так, как при встрече, в его душу, как и в мою, уже вкралось чувство влечения», - писала о том вечере Кшесинская.
Пассия «гусара Волкова»
Их роман не был бурным. Матильда мечтала о встрече, но наследник, занятый государственными делами, времени на свидания не имел.
В январе 1892 года к Матильде в дом прибыл некий «гусар Волков». Удивленная девушка подошла к дверям, а навстречу ей шел… Николай. Ту ночь они впервые провели вместе.
Визиты «гусара Волкова» стали регулярными, и о них знал весь Петербург. Дошло до того, что однажды ночью к влюбленной парочке вломился петербургский градоначальник, которому поступил строгий приказ доставить наследника к отцу по срочному делу.
У этих отношений не было будущего. Николай хорошо знал правила игры: перед обручением в 1894 году с принцессой Алисой Гессенской , будущей Александрой Федоровной, он расстался с Матильдой.
В мемуарах Кшесинская пишет, что была безутешна. Верить ей или нет, личное дело каждого. Роман с наследником престола дал ей такое покровительство, которого быть не могло у ее соперниц по сцене.
Надо отдать должное, получая лучшие партии, она доказывала, что заслуживает их. Став примой-балериной, она продолжала совершенствоваться, брала частные уроки у знаменитого итальянского балетмейстера Энрико Чеккетти.
32 фуэте подряд, которые сегодня считаются фирменным знаком русского балета, Матильда Кшесинская стала выполнять первой из русских танцовщиц, переняв этот трюк у итальянок.
Солистка Императорского Мариинского театра Матильда Кшесинская в балете «Дочь фараона», 1900 г. Фото: РИА Новости
Великокняжеский любовный треугольник
Ее сердце недолго было свободным. Новым избранником снова стал представитель дома Романовых, великий князь Сергей Михайлович , внук Николая I и двоюродный дядя Николая II. Неженатый Сергей Михайлович, прослывший человеком замкнутым, испытывал к Матильде невероятную привязанность. Он опекал ее многие годы, благодаря чему ее карьера в театре была совершенно безоблачной.
Чувства Сергея Михайловича проходили жестокие испытания. В 1901 году за Кшенсинской стал ухаживать великий князь Владимир Александрович, дядя Николая II. Но это был лишь эпизод перед появлением настоящего соперника. Соперником стал его сын - Великий князь Андрей Владимирович , двоюродный брат Николая II. Он был на десять лет младше своего родственника и на семь лет младше Матильды.
«Это был уже не пустой флирт… Со дня моей первой встречи с великим князем Андреем Владимировичем мы всё чаще и чаще стали встречаться, и наши чувства друг к другу скоро перешли в сильное взаимное влечение», - пишет Кшесинская.
Мужчины рода Романовых летели к Матильде, словно бабочки на огонь. Почему? Теперь уже никто из них не объяснит. А балерина искусно ими манипулировала - завязав отношения с Андреем, она так и не рассталась с Сергеем.
Отправившись осенью 1901 года в путешествие, в Париже Матильда почувствовала себя плохо, а когда обратилась к врачу, то узнала, что в «положении». Но вот чей это ребенок, она не знала. Причем оба любовника готовы были признать ребенка своим.
Сын родился 18 июня 1902 года. Матильда хотела назвать его Николаем, но не рискнула - такой шаг был бы нарушением правил, которые они когда-то установили с теперь уже императором Николаем II. В итоге мальчика назвали Владимиром, в честь отца великого князя Андрея Владимировича.
У сына Матильды Кшесинской получится интересная биография - до революции он будет «Сергеевичем», потому что его признает «старший любовник», а в эмиграции станет «Андреевичем», потому что «младший любовник» женится на матери и признает его своим сыном.
Матильда Кшесинская, Великий князь Андрей Владимирович и их сын Владимир. Около 1906 г. Фото: Commons.wikimedia.org
Хозяйка русского балета
В театре Матильду откровенно побаивались. Уйдя в 1904 году из труппы, она продолжала разовые выступления, получая умопомрачительные гонорары. За ней и только за ней были закреплены все партии, которые нравились ей самой. Пойти наперекор Кшесинской в начале XX века в русском балете означало закончить карьеру и испортить себе жизнь.
Директор Императорских театров, князь Сергей Михайлович Волконский , однажды посмел настаивать на том, чтобы Кшесинская вышла на сцену в костюме, который ей не нравился. Балерина не подчинилась и была оштрафована. Через пару дней Волконский подал в отставку, так ему его неправоту разъяснил сам император Николай II.
Новый директор Императорских театров Владимир Теляковский с Матильдой не спорил от слова «совсем».
«Казалось бы, балерина, служа в дирекции, должна принадлежать репертуару, а тут оказывалось, что репертуар принадлежит М. Кшесинской, и как из пятидесяти представлений сорок принадлежат балетоманам, так и в репертуаре - из всех балетов более половины лучших принадлежат балерине Кшесинской, - писал Теляковский в воспоминаниях. - Она считала их своею собственностью и могла дать или не дать их танцевать другим. Бывали случаи, что выписывали из-за границы балерину. В контракте у нее были обусловлены для гастролей балеты. Так было с балериной Гримальди , приглашенной в 1900 году. Но когда она вздумала один балет, обозначенный в контракте, репетировать (балет этот был «Тщетная предосторожность»), Кшесинская заявила: «Не дам, это мой балет». Начались - телефоны, разговоры, телеграммы. Бедный директор метался туда, сюда. Наконец шлет министру шифрованную телеграмму в Данию, где тот в это время находился при государе. Дело было секретное, особой государственной важности. И что же? Получает такой ответ: «Так как балет этот Кшесинской, то за ней его и оставить».
Матильда Кшесинская с сыном Владимиром, 1916 г. Фото: Commons.wikimedia.org
Отстреленный нос
В 1906 году Кшесинская стала владелицей роскошного особняка в Петербурге, где все, от начала до конца, было сделано по ее собственным идеям. В особняке был винный погреб для навещающих балерину мужчин, во дворе хозяйку ждали конные экипажи и автомобили. Был даже коровник, поскольку балерина обожала парное молоко.
Откуда взялось все это великолепие? Современники говорили, что даже космических гонораров Матильды не хватило бы на всю эту роскошь. Утверждали, что великий князь Сергей Михайлович, член Совета государственной обороны, «отщипывал» для своей ненаглядной понемногу из военного бюджета страны.
Кшесинская имела все, о чем мечтала, и, как многие женщины в ее положении, заскучала.
Результатом скуки стал роман 44-летней балерины с новым партнером по сцене Петром Владимировым , который был младше Матильды на 21 год.
Великий князь Андрей Владимирович, готовый делить любовницу с равным, был в ярости. Во время гастролей Кшесинской в Париже князь вызвал танцора на дуэль. Несчастному Владимирову оскорбленный представитель рода Романовых прострелил нос. Медикам пришлось собирать его по кусочкам.
Но, удивительное дело, великий князь и на этот раз простил ветреную возлюбленную.
Сказке конец
Сказка закончилась в 1917 году. С падением империи рухнула и прежняя жизнь Кшесинской. Она еще пыталась отсудить у большевиков особняк, с балкона которого выступал Ленин. Понимание, насколько все серьезно, пришло позже.
Вместе с сыном Кшесинская скиталась по югу России, где власть менялась, словно в калейдоскопе. Великий князь Андрей Владимирович попал в руки большевиков в Пятигорске, но те, так и не определившись, в чем он виноват, отпустили его на все четыре стороны. Сын Владимир переболел испанкой, выкосившей в Европе миллионы людей. Чудом избежав сыпного тифа, в феврале 1920 года Матильда Кшесинская на пароходе «Семирамида» навсегда покинула Россию.
К этому времени двоих ее возлюбленных из рода Романовых уже не было в живых. Жизнь Николая прервалась в доме Ипатьева, Сергея застрелили в Алапаевске. Когда его тело подняли из шахты, куда оно было сброшено, в руке великого князя нашли маленький золотой медальон с портретом Матильды Кшесинской и надписью «Маля».
Юнкера в бывшем особняке балерины Матильды Кшесинской после переезда из него Центрального Комитета и Петроградского Комитета РСДРП(б). 6 июня 1917 года. Фото: РИА Новости
Светлейшая княгиня на приеме у Мюллера
В 1921 году в Каннах 49-летняя Матильда Кшесинская впервые в жизни стала законной женой. Великий князь Андрей Владимирович, несмотря на косые взгляды родственников, оформил брак и усыновил ребенка, которого всегда считал своим.
В 1929 году в Париже Кшесинская открыла свою балетную школу. Этот шаг был скорее вынужденным - прежняя безбедная жизнь осталась позади, нужно было зарабатывать на хлеб. Великий князь Кирилл Владимирович , объявивший себя в 1924 году главой дома Романовых в эмиграции, в 1926 году присвоил Кшесинской и её потомству титул и фамилию князей Красинских, а в 1935 году титул стал звучать как «светлейшие князья Романовские-Красинские».
В годы Второй мировой войны, когда немцы оккупировали Францию, сын Матильды был арестован гестапо. По легенде, балерина, чтобы добиться освобождения, добилась личной аудиенции у шефа гестапо Мюллера . Сама Кшесинская этого никогда не подтверждала. Владимир провел в концлагере 144 дня, в отличие от многих других эмигрантов сотрудничать с немцами отказался, и все-таки был выпущен на свободу.
В роду Кшесинских было много долгожителей. Дед Матильды прожил 106 лет, сестра Юлия умерла в возрасте 103 лет, а сама «Кшесинская 2-я» ушла из жизни всего за несколько месяцев до 100-летия.
Здание музея Октябрьской революции - также известен как особняк Матильды Кшесинской. 1972 г. Архитектор А. Гоген, Р. Мельцер. Фото: РИА Новости / Б.Манушин
«Я плакала от счастья»
В 1950-х годах она написала мемуары о своей жизни, которые впервые были изданы на французском языке в 1960 году.
«В 1958 году балетная труппа Большого театра приехала в Париж. Хотя я не хожу больше никуда, деля свое время между домом и танцевальной студией, где зарабатываю, чтобы жить, я сделала исключение и пошла в Оперу посмотреть русских. Я плакала от счастья. Это был тот же балет, который я видела более сорока лет назад, обладатель того же духа и тех же традиций…», - писала Матильда. Наверное, главной ее любовью на всю жизнь так и остался балет.
Местом упокоения Матильды Феликсовны Кшесинской стало кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Она похоронена вместе с мужем, которого пережила на 15 лет, и сыном, который ушел из жизни спустя три года после матери.
Надпись на памятнике гласит: «Светлейшая княгиня Мария Феликсовна Романовская-Красинская, заслуженная артистка императорских театров Кшесинская».
Отнять у Матильды Кшесинской прожитую жизнь не сможет никто, как никто не сможет переделать историю последних десятилетий Российской империи по своему вкусу, превращая живых людей в бесплотных существ. А те, кто пытается заниматься этим, не знают и десятой доли тех красок жизни, которые познала маленькая Матильда.
Могила балерины Матильды Кшесинской и Великого князя Андрея Владимировича Романова на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа в городе Сент-Женевьев-де-Буа парижского региона. Фото: РИА Новости / Валерий Мельников
Издательство «Центрполиграф» выпустило «Воспоминания» знаменитой балерины . Несмотря на то, что эта книга мемуаров писалась совместно с ее мужем Великим Князем Андреем Владимировичем, в ней Матильда Феликсовна довольно откровенно рассказывает о своем романе с Наследником, будущим императором , отношениях с Великим Князем Сергеем Михайловичем и другими поклонниками, многие из которых предлагали звезде сцены не только свою любовь, но и брачный союз. публикует выдержки из этих мемуаров.
Четырнадцатилетней девочкой я кокетничала с молодым англичанином Макферсоном. Я им не увлекалась, но мне нравилось кокетничать с молодым и элегантным юношей. В день моего рождения он приехал со своей невестой, это меня задело, и я решила отомстить. Пропустить этот афронт даром я не могла. Выбрав время, когда мы все были вместе и его невеста сидела рядом с ним, я ненароком сказала, что люблю по утрам до кофе ходить за грибами. Он любезно спросил меня, не может ли пойти со мной. Этого мне только и нужно было - значит, клюнуло. Я ответила в присутствии невесты, что если она даст ему разрешение, то я ничего не имею против. Так как это было сказано в присутствии всех гостей, то ей ничего не оставалось, как дать требуемое согласие. На следующее утро мы отправились с Макферсоном в лес за грибами. Он мне тут подарил прелестное портмоне из слоновой кости с незабудками - подарок вполне подходящий для барышни моего возраста. Грибы мы собирали плохо, и к концу прогулки мне казалось, что он совсем позабыл про свою невесту. После этой лесной прогулки он стал писать мне любовные письма, присылал цветы, но мне это скоро надоело, так как я им не увлекалась. Кончилось это тем, что свадьба его не состоялась. Это был первый грех на моей совести.
(после выпускного спектакля)
Государь сел во главе одного из длинных столов, направо от него сидела воспитанница, которая должна была читать молитву перед ужином, а слева должна была сидеть другая, но он ее отодвинул и обратился ко мне:
А вы садитесь рядом со мною.
Наследнику он указал место рядом и, улыбаясь, сказал нам:
Смотрите только не флиртуйте слишком.
Перед каждым прибором стояла простая белая кружка. Наследник посмотрел на нее и, повернувшись ко мне, спросил:
Вы, наверное, из таких кружек дома не пьете?
Этот простой вопрос, такой пустячный, остался у меня в памяти. Так завязался мой разговор с Наследником. Я не помню, о чем мы говорили, но я сразу влюбилась в Наследника. Как сейчас, вижу его голубые глаза с таким добрым выражением. Я перестала смотреть на него только как на Наследника, я забывала об этом, все было как сон. По поводу этого вечера в Дневнике Государя Императора Николая Второго под датой 23 марта 1890 года было записано: «Поехали на спектакль в Театральное училище. Была небольшая пьеса и балет. Очень хорошо. Ужинали с воспитанниками». Так я узнала через много лет об его впечатлении от нашей первой встречи.
Нас все более влекло друг к другу, и я все чаще стала подумывать о том, чтобы обзавестись собственным уголком. Встречаться у родителей становилось просто немыслимым. Хотя Наследник, с присущей ему деликатностью, никогда об этом открыто не заговаривал, я чувствовала, что наши желания совпадают. Но как сказать об этом родителям? Я знала, что причиню им огромное горе, когда скажу, что покидаю родительский дом, и это меня бесконечно мучило, ибо родителей своих, от которых я видала лишь заботу, ласку и любовь, я обожала. Мать, говорила я себе, еще поймет меня как женщина, я даже была в этом уверена, и не ошиблась, но как сказать отцу? Он был воспитан в строгих принципах, и я знала, что наношу ему страшнейший удар, принимая во внимание те обстоятельства, при которых я покидала семью. Я сознавала, что совершаю что-то, чего я не имею права делать из-за родителей. Но... я обожала Ники, я думала лишь о нем, о моем счастье, хотя бы кратком...
Я нашла маленький, прелестный особняк на Английском проспекте, № 18, принадлежавший Римскому-Корсакову. Построен он был Великим Князем Константином Николаевичем для балерины Кузнецовой, с которой он жил. Говорили, что Великий Князь боялся покушений и потому в его кабинете первого этажа были железные ставни, а в стену был вделан несгораемый шкаф для драгоценностей и бумаг.
Наследник стал часто привозить мне подарки, которые я сначала отказывалась принимать, но, видя, как это огорчает его, я принимала их. Подарки были хорошие, но не крупные. Первым его подарком был золотой браслет с крупным сапфиром и двумя большими бриллиантами. Я выгравировала на нем две мне особенно дорогие и памятные даты - нашей первой встречи в училище и его первого приезда ко мне: 1890-1892.
Я устроила новоселье, чтобы отпраздновать мой переезд и начало самостоятельной жизни. Все гости принесли мне подарки к новоселью, а Наследник подарил восемь золотых, украшенных драгоценными камнями чарок для водки.
После переезда Наследник подарил мне свою фотографию с надписью: «Моей дорогой пани», как он меня всегда называл.
Летом мне хотелось жить в Красном Селе или поблизости от него, чтобы иметь возможность чаще видеть Наследника, который не мог выезжать из лагеря для встреч со мною. Я даже подыскала себе премиленькую дачку на берегу Дудергофского озера, очень удобную во всех отношениях. Наследник не возражал против этого плана, но мне дали понять, что это может вызвать излишние и нежелательные толки, если я так близко поселюсь от Наследника. Тогда я решила нанять дачу в Коерове, это был большой дом, построенный в эпоху Императрицы Екатерины II и имевший довольно оригинальную форму треугольника.
Седьмого апреля 1894 года была объявлена помолвка Наследника Цесаревича с Принцессой Алисой Гессен-Дармштадтской. Хотя я знала уже давно, что это неизбежно, что рано или поздно Наследник должен будет жениться на какой-либо иностранной принцессе, тем не менее моему горю не было границ.
После своего возвращения из Кобурга Наследник больше ко мне не ездил, но мы продолжали писать друг другу. Последняя моя просьба к нему была позволить писать ему по-прежнему на «ты» и обращаться к нему в случае необходимости. На это письмо Наследник мне ответил замечательно трогательными строками, которые я так хорошо запомнила: «Что бы со мною в жизни ни случилось, встреча с тобою останется навсегда самым светлым воспоминанием моей молодости».
В моем горе и отчаянии я не осталась одинокой. Великий Князь Сергей Михайлович, с которым я подружилась с того дня, когда Наследник его впервые привез ко мне, остался при мне и поддержал меня. Никогда я не испытывала к нему чувства, которое можно было бы сравнить с моим чувством к Ники, но всем своим отношением он завоевал мое сердце, и я искренне его полюбила. Тем верным другом, каким он показал себя в эти дни, он остался на всю жизнь, и в счастливые годы, и в дни революции и испытаний. Много спустя я узнала, что Ники просил Сергея следить за мной, оберегать меня и всегда обращаться к нему, когда мне будет нужна его помощь и поддержка.
Трогательным вниманием со стороны Наследника было выраженное им желание, чтобы я осталась жить в том доме, который я нанимала, где он у меня так часто бывал, где мы оба были так счастливы. Он купил и подарил мне этот дом.
Для меня было ясно, что у Наследника не было чего-то, что нужно, чтобы царствовать. Нельзя сказать, что он был бесхарактерен. Нет, у него был характер, но не было чего-то, чтобы заставить других подчиниться своей воле. Первый его импульс был почти что всегда правильным, но он не умел настаивать на своем и очень часто уступал. Я не раз ему говорила, что он не сделан ни для царствования, ни для той роли, которую волею судеб он должен будет играть. Но никогда, конечно, я не убеждала его отказаться от Престола. Такая мысль мне и в голову никогда не приходила.
Приближались коронационные торжества, назначенные на май 1896 года. Повсюду шла лихорадочная подготовка. В Императорском театре распределялись роли для предстоящего парадного спектакля в Москве. Обе труппы должны были быть объединены для этого исключительного случая. Хотя Москва располагала своей балетной труппой, но туда командировались в дополнение артисты Петербургской труппы, и я была в их числе. Я должна была там танцевать в обыкновенных спектаклях балет «Пробуждение Флоры». Однако мне не дали роли в парадном спектакле, для которого ставили новый балет, «Жемчужина», на музыку Дриго. Репетиции к этому балету уже начались, главная роль была дана Леньяни, а остальные роли распределены между другими артистками. Таким образом, оказалось, что я не должна была участвовать в парадном спектакле, хотя я уже имела звание балерины и несла ответственный репертуар. Я сочла это оскорблением для себя перед всей труппой, которого я перенести, само собою разумеется, не могла. В полном отчаянии я бросилась к Великому Князю Владимиру Александровичу за помощью, так как я не видела никого вокруг себя, к кому могла бы обратиться, а он всегда сердечно ко мне относился. Я чувствовала, что только он один сможет заступиться за меня и поймет, как я незаслуженно и глубоко была оскорблена этим исключением из парадного спектакля. Как и что, собственно, сделал Великий Князь, я не знаю, но результат получился быстрый. Дирекция Императорских театров получила приказ свыше, чтобы я участвовала в парадном спектакле на коронации в Москве. Моя честь была восстановлена, и я была счастлива, так как я знала, что это Ники лично для меня сделал, без его ведома и согласия Дирекция своего прежнего решения не переменила бы.
Ко времени получения приказа от Двора балет «Жемчужина» был полностью срепетирован и все роли были распределены. Для того чтобы включить меня в этот балет, Дриго пришлось написать добавочную музыку, а М.И. Петипа поставить для меня специальное па-де-де, в котором я была названа «желтая жемчужина»: так как были уже белые, черные и розовые жемчужины.
В предыдущем сезоне сцена меня не увлекала, я почти не работала и танцевала не так хорошо, как следовало бы, но теперь я решила взять себя в руки и начала усиленно заниматься, чтобы быть в состоянии, если Государь приедет в театр, доставить ему удовольствие своими танцами. В этот сезон, 1896/97 года, Государь и Императрица посещали балет почти каждое воскресенье, но Дирекция устраивала всегда так, чтобы я танцевала по средам, когда Государь не бывал в театре. Сперва я думала, что это происходит случайно, но потом я заметила, что это делается намеренно. Мне это показалось несправедливым и крайне обидным. Так прошло несколько воскресений. Наконец Дирекция дала мне воскресный спектакль; я должна была танцевать «Спящую красавицу». Я была вполне уверена, что Государь будет на моем спектакле, но узнала - а в театре все узнается очень быстро, - что Директор театров уговорил Государя поехать в это воскресенье в Михайловский театр посмотреть французскую пьесу, которую он не видел в предыдущую субботу. Совершенно ясно было для меня, что Директор нарочно сделал все возможное, чтобы помешать Государю видеть меня, и с этой целью уговорил его ехать в другой театр. Тогда я не стерпела и впервые воспользовалась данным мне разрешением Государя непосредственно обращаться к нему. Я написала ему о том, что делается в театре, и добавила, что мне становится совершенно невозможно при таких условиях продолжать служить на Императорской сцене. Письмо было передано лично в руки Государя Великим Князем Сергеем Михайловичем.
В этом сезоне четыре Великих Князя: Михаил Николаевич, Владимир Александрович, Алексей и Павел Александровичи - оказали мне трогательное внимание и поднесли брошь в форме кольца, усыпанного бриллиантами, с четырьмя крупными сапфирами, а на футляре была прикреплена дощечка с их выгравированными на ней именами.
Летом того же года, когда я жила у себя на даче в Стрельне, Ники через Великого Князя Сергея Михайловича передал мне, что в такой-то день и час он проедет верхом с Императрицею мимо моей дачи, и просил, чтобы я непременно была к этому времени у себя в саду. Я выбрала такое место в саду на скамейке, где меня Ники мог хорошо видеть с дороги, по которой он должен был проезжать. Точно в назначенный день и час Ники проехал с Императрицей мимо моей дачи и, конечно, меня отлично видел. Они проезжали медленно мимо дома, я встала и сделала глубокий поклон и получила ласковый ответ. Этот случай доказал, что Ники вовсе не скрывал своего прошлого отношения ко мне, но, напротив, открыто оказал мне милое внимание в деликатной форме. Я не переставала его любить, и то, что он меня не забывал, было для меня громадным утешением.
Приближалось десятилетие моей службы на Императорской сцене. Обыкновенно артистам давали бенефис за двадцать лет службы или прощальный, когда артист покидал сцену. Я решила просить дать мне бенефис за десять лет службы, но это требовало особого разрешения, и обратилась я с этой просьбою не к Директору Императорских театров, а лично к Министру Императорского Двора барону Фредериксу, милому и симпатичному человеку, который всегда относился ласково и благоволил ко мне. Когда мне был назначен прием у Министра, я особенно тщательно обдумала свой туалет, чтобы произвести на Министра наивыгоднейшее впечатление. Я была молодая и, как в то время писали в газетах, стройная и грациозная. Я выбрала платье шерстяное, светло-серого цвета, которое облегало мою фигуру, и того же цвета треугольную шляпу. Хотя это может показаться дерзким с моей стороны, но я себе понравилась, когда взглянула в зеркало, - довольная собою, я поехала к Министру.
Он меня очень мило встретил и наговорил комплиментов по поводу моего туалета, который ему очень понравился. Мне доставило огромное удовольствие, что он оценил мое платье, и тогда я уже смелее обратилась к нему со своей просьбою. Он сразу любезно согласился доложить о ней Государю, так как вопрос о назначении бенефиса вне общих правил зависел исключительно от Государя. Видя, что Министр не торопится меня отпустить, я сказала ему, что только благодаря ему я делаю хорошо 32 фуэте. Он посмотрел на меня удивленно и вопросительно, недоумевая, чем он может мне в этом помочь. Я ему объяснила, что, для того чтобы делать фуэте не сходя с места, необходимо иметь перед собой ясно видимую точку при каждом повороте, а так как он сидит в самом центре партера, в первом ряду, то даже в полутемном зале на его груди ярко выделяются своим блеском ордена. Мое объяснение очень понравилось Министру, и с очаровательной улыбкой он проводил меня до дверей, еще раз обещав доложить мою просьбу Государю и давая мне понять, что, конечно, отказа не будет. Ушла я от Министра обласканная и очень счастливая. Бенефис я, конечно, получила, и опять это сделал для меня мой незабываемый Ники. Для своего бенефиса я выбрала воскресенье, 13 февраля 1900 года. Мне это число всегда приносило счастье.
Артисты обыкновенно в день своих бенефисов получали из Кабинета Его Величества так называемый Царский подарок, большею частью шаблонную золотую или серебряную вещь, иногда разукрашенную цветными камнями, смотря по разряду подарка, но непременно с Императорским орлом или короною. Мужчины обыкновенно получали золотые часы. Особым изяществом эти подарки не отличались. Я очень опасалась, что получу такое украшение, которое неприятно будет носить, и просила через Великого Князя Сергея Михайловича сделать все возможное, лишь бы меня не наградили подобным подарком. И действительно, в день бенефиса Директор Императорских театров князь Волконский пришел ко мне в уборную и передал мне Царский подарок: прелестную брошь в виде бриллиантовой змеи, свернутой кольцом, и посередине большой сапфир-кабошон. Потом Государь просил Великого Князя Сергея Михайловича мне передать, что эту брошь он выбирал вместе с Императрицей и что змея есть символ мудрости...
Великий Князь Андрей Владимирович произвел на меня сразу в этот первый вечер, что я с ним познакомилась, громадное впечатление: он был удивительно красив и очень застенчив, что его вовсе не портило, напротив. Во время обеда нечаянно он задел своим рукавом стакан с красным вином, который опрокинулся в мою сторону и облил мое платье. Я не огорчилась тем, что чудное платье погибло, я сразу увидела в этом предзнаменование, что это принесет мне много счастья в жизни. Я побежала наверх к себе и быстро переоделась в новое платье. Весь вечер прошел удивительно удачно, и мы много танцевали. С этого дня в мое сердце закралось сразу чувство, которого я давно не испытывала; это был уже не пустой флирт...
В течение лета Великий Князь Андрей Владимирович стал все чаще и чаще приезжать на репетиции в Красносельский театр. Наша прекрасная драматическая артистка Мария Александровна Потоцкая, которая была моим большим другом, дразнила меня, говоря: «С каких это пор ты стала увлекаться мальчиками?» Он, правда, был моложе меня на шесть лет. А потом начал все время приезжать ко мне в Стрельну, где мы так чудно и мило проводили время. Вспоминаю те незабываемые вечера, которые я проводила в ожидании его приезда, гуляя по парку при лунном свете. Но иногда он запаздывал и приезжал, когда уже солнце начинало всходить и поля благоухали запахом срезанного сена, что я так любила. Памятен мне день 22 июля, день ангела Великой Княгини Марии Павловны, его матери. На ее именины всегда устраивался в Ропше пикник с музыкой и цыганами. Он не мог рано приехать ко мне в Стрельну, но обещал все же непременно приехать, если только там не засидятся чересчур поздно, возвращаясь к себе обратно в Красное Село. С волнением я ждала его, и, когда он появился, моему счастью не было предела, тем более что у меня не было уверенности, что он сможет ко мне заехать. Ночь была чудесная. Мы долгие часы сидели на балконе, то говоря о чем-то, то слушая пение просыпающихся птиц, то шелест листьев. Мы чувствовали себя как в раю. Эту ночь, этот день мы никогда не забывали, и каждый год мы праздновали нашу годовщину.
По приезде в Париж я почувствовала себя нехорошо, пригласила врача, который, осмотрев меня, заявил, что я в самом первом периоде беременности, около месяца всего, по его определению. С одной стороны, это известие было для меня большой радостью, а с другой стороны, я была в недоумении, как мне следует поступить при моем возвращении в Петербург. Тут я вспомнила про укус обезьянки в Генуе, не отразится ли этот укус на наружности моего ребенка, так как говорили, что сильное впечатление отражается на ребенке. Пробыв несколько дней в Париже, я вернулась домой, предстояло пережить много радостного, но и много тяжелого... Мне, кроме того, предстоял трудный сезон впереди, и я не знала, как я его выдержу в таком состоянии.
Перед Великим постом давали премиленький балет «Ученики г-на Дюпрэ», в двух картинах, в постановке Петипа на музыку . Я танцевала роль Камарго, и в первом действии у меня был очаровательный костюм субретки, а во втором - тюники. Сцена была близка от кресел первого ряда, где сидели Государь с Императрицей и членами Императорской фамилии, и мне пришлось очень тщательно обдумать все мои повороты, чтобы не бросалась в глаза моя изменившаяся фигура, что можно было бы заметить лишь в профиль. Этим спектаклем я закончила сезон. Я не могла уже больше танцевать, шел шестой месяц. Тогда я решила передать мой балет «Баядерка». Я была с ней в самых лучших отношениях, она постоянно бывала у меня в доме, очень веселилась и увлекалась Великим Князем Борисом Владимировичем, который называл ее «ангелом». Со дня ее выхода из училища (1899) публика и балетные критики сразу обратили на нее внимание и оценили ее. Я видела в ней зачатки крупного таланта и предвидела ее блестящее будущее.
У меня родился сын, это было рано утром 18 июня, во втором часу. Я еще долго проболела с высокой температурой, но так как я была сильная и здоровая по натуре, то сравнительно скоро стала поправляться. Когда я несколько окрепла после родов и силы мои немного восстановились, у меня был тяжелый разговор с Великим Князем Сергеем Михайловичем. Он отлично знал, что не он отец моего ребенка, но он настолько меня любил и так был привязан ко мне, что простил меня и решился, несмотря на все, остаться при мне и ограждать меня как добрый друг. Он боялся за мое будущее, за то, что может меня ожидать. Я чувствовала себя виноватой перед ним, так как предыдущей зимой, когда он ухаживал за одной молоденькой и красивой Великой Княжной и пошли слухи о возможной свадьбе, я, узнав об этом, просила его прекратить ухаживание и тем положить конец неприятным для меня разговорам. Я так обожала Андрея, что не отдавала себе отчета, как я виновата была перед Великим Князем Сергеем Михайловичем.
Трудный вопрос стал передо мною, какое имя дать моему сыну. Сперва я хотела назвать его Николаем, но этого я и не могла, да и не имела права сделать по многим причинам. Тогда я решила назвать его Владимиром, в честь отца Андрея, который всегда ко мне так сердечно относился. Я была уверена, что он ничего против этого иметь не будет. Он дал свое согласие. Крестины состоялись в Стрельне, в тесном семейном кругу, 23 июля того же года. Крестными были моя сестра и наш большой друг, полковник , служивший в Лейб-Гвардии Уланском Ее Величества полку. Согласно обычаю, я как мать не присутствовала на крестинах. В этот день Великий Князь Владимир Александрович подарил Вове чудный крест из уральского темно-зеленого камня с платиновой цепочкой. Увы, этот драгоценный подарок остался в моем доме в Петербурге. Летом, когда я уже встала, меня посетил Великий Князь Владимир Александрович. Я была еще очень слаба и приняла его лежа на кушетке и держа своего младенца на руках в пеленках. Великий Князь стал передо мною на колени, трогательно утешал меня, гладил по голове и ласкал меня... Он знал, он чувствовал и понимал, что у меня творится на душе и как мне нелегко. Для меня его посещение было громадной моральной поддержкой, оно дало мне много сил и душевное спокойствие.
В моей домашней жизни я была очень счастлива: у меня был сын, которого я обожала, я любила Андрея, и он меня любил, в них двух была вся моя жизнь. Сергей вел себя бесконечно трогательно, к ребенку относился как к своему и продолжал меня очень баловать. Он всегда был готов меня защитить, так как у него было больше возможностей, нежели у кого бы то ни было, и через него я всегда могла обратиться к Ники.
На Рождество я устроила для Вовы елку и пригласила маленькую внучку Рокфеллера, которая жила в нашей гостинице и часто играла с Вовой, копаясь на берегу моря в песке. Эта маленькая Рокфеллер подарила Вове вязаные туфли. К сожалению, мы ее больше нигде не встретили и потеряли совершенно из виду.
Всю жизнь я любила строить. Конечно, мой дом в Петербурге был самой большой и интересной постройкой в моей жизни, но были и менее значительные. Так, в Стрельне, при даче, я построила прелестный домик для своей электрической станции с квартирой для электротехника и его семьи. В это время в Стрельне нигде не было электричества, даже во дворце, и моя дача была первая, и единственная, с электрическим освещением. Все кругом мне завидовали, некоторые просили уступить им часть тока, но у меня станции едва хватало для себя. Электричество было тогда новинкой и придало много прелести и уюта моей даче. Затем я построила в Стрельне еще один домик, в 1911 году, о котором стоит сказать несколько слов. Мой сын, когда ему было лет двенадцать, часто жаловался, что он меня мало видит дома из-за моих продолжительных репетиций. В утешение я ему обещала, что все вырученные за этот сезон деньги пойдут на постройку ему маленького домика на даче, в саду. Так и было сделано; на заработанные мною деньги я ему построила детский домик с двумя комнатами, салоном и столовой, с посудой, серебром и бельем. Вова был в диком восторге, когда осматривал домик, окруженный деревянным забором с калиткой. Но я заметила, что, обойдя комнаты и весь дом кругом, он был чем-то озабочен, чего-то как будто искал. Потом он спросил меня, где же уборная. Я ему сказала, что дача так близко, что он сможет сбегать туда, но, если ему очень хочется, то я потанцую еще немного, чтоб хватило на постройку уборной. Этот план не осуществился - нагрянула война.
В это время моим милым поклонником был , почти что еще мальчик. Его сестра, красавица Ирина, впоследствии графиня Воронцова-Дашкова, сводила всех с ума. Мое знакомство с Володей Лазаревым, как мы все его называли, было презабавным. Произошло оно на одном маскараде в Малом театре, куда я была приглашена продавать шампанское. У меня в этот вечер был очень красивый туалет: черная атласная обтянутая юбка, лиф - белого шифона, косынкою прикрывавший плечи и талию, большое декольте, а сзади ярко-зеленый громадный бант бабочкой. Это платье было из Парижа, от Берр. На голове - венецианская сетка из искусственных жемчугов, опускавшихся на лоб с прикрепленным сзади пучком белых перьев «паради». Я надела свое изумрудное колье, а на корсаж - огромную бриллиантовую брошь со свисавшими, как дождь, бриллиантовыми нитями и прикрепленным в середине крупным изумрудом и бриллиантом яйцевидной формы; я имела шанс понравиться публике.
На вечере я сперва появилась в черном домино, под маской с густым кружевом, чтобы меня не узнали. Единственно, что было видно сквозь вуаль, - это мои зубы и то, как я улыбалась, а улыбаться я умела. Я выбрала предметом своей интриги именно Володю Лазарева, который меня поразил своим почти детским видом и веселостью. Зная более или менее, кто он такой, я стала возбуждать его любопытство, и, когда увидела, что он действительно заинтригован, я скрылась в толпе и, незаметно выйдя из зала, пошла переодеваться в вечернее платье. Затем я вернулась на бал и прошла прямо к своему столу продавать шампанское, делая вид, что я только что приехала. К моему столу подошел Володя Лазарев, не будучи со мной знаком. Он, конечно, меня не узнал. Но беда была в том, что, когда я была под маскою, он обратил внимание на мои зубы, которые были видны сквозь вуаль, и все повторял: «Какие зубы... какие зубы...» Я, понятно, боялась теперь улыбаться, подавая ему вино, но, как я ни старалась сдерживаться и делать серьезное лицо, я все же улыбнулась, и тут он меня моментально узнал: «Какие зубы!» - крикнул он от радости и расхохотался от души. С тех пор мы стали большими друзьями, вместе веселились, вместе пережили революцию, вместе бежали из России и встретились снова в эмиграции старыми друзьями.
В 1911 году я справляла свой двадцатилетний юбилей службы на Императорской сцене, и мне по этому случаю дали бенефис.
В первом антракте Директор Императорских театров Теляковский передал мне Царский подарок по случаю моего юбилея. Это был бриллиантовый орел продолговатой формы Николаевских времен в платиновой оправе и на такой же цепочке для ношения на шее. На обратной стороне не было видно гнезда от камней, как это обыкновенно делается, а все было сплошь заделано платиновой пластинкой по форме орла, и на ней выгравировано очертание орла и его перьев замечательно тонкой и оригинальной работы. Под орлом висел розовый сапфир, оправленный в бриллианты. Великий Князь Сергей Михайлович пришел также в первом антракте и сказал мне, что Государь говорил ему, что его интересует, надену ли я или нет его подарок на сцену. Я, конечно, после этого его немедленно надела и в нем танцевала па-де-де в «Пахите». Во втором антракте, то есть после «Пахиты», при открытом занавесе происходило чествование меня депутацией от артистов всех Императорских театров, то есть балета, оперы, драмы и Французского театра.
Во всю ширину сцены был установлен длинный стол, на котором были выставлены подарки в совершенно невероятном количестве, а цветочные подношения были расставлены позади стола, образуя целый цветочный сад. Всех подарков я теперь вспомнить, а тем более перечесть не могу, кроме двух-трех наиболее памятных. Кроме Цapского подарка я получила:
От Андрея - дивный бриллиантовый обруч на голову с шестью крупными сапфирами по рисунку головного убора, сделанного князем Шервашидзе для моего костюма в балете «Дочь фараона».
Великий Князь Сергей Михайлович подарил мне очень ценную вещь, а именно - коробку из красного дерева работы Фаберже в золотой оправе, в которой были уложены завернутые в бумажки - целая коллекция желтых бриллиантов, начиная от самых маленьких до очень крупных. Это было сделано с целью, чтобы я могла заказать себе вещь по моему вкусу - я заказала у Фаберже «плакку», чтобы носить на голове, что вышло замечательно красиво.
Кроме того, также от публики, бриллиантовые часы в виде шарика, на цепочке из платины и бриллиантов. Так как денег было собрано по подписке больше, нежели эти предметы стоили, то на излишек были докуплены в самую последнюю минуту по мере поступления денег еще золотые чарки, и их накопилось довольно много.
От москвичей я получила «сюрту-де-табль», зеркало в серебряной оправе в стиле Людовика XV с серебряной вазой на ней для цветов. Под вазой были выгравированы фамилии всех лиц, принимавших участие в подарке, и можно было, не подымая вазы, в зеркале прочесть все имена.
Мне кажется, что в этот день я также получила от Ю.Н. Седовой хрустальную сахарницу в серебряной оправе работы Фаберже. Эта сахарница после переворота оставалась в моем доме, в Петербурге, и я ее случайно нашла в Кисловодске в одном магазине серебряных вещей. Она была, по-видимому, выкрадена у меня и продана и так, переходя из рук в руки, докатилась до Кисловодска. Когда я доказала милиции, что это моя вещь, мне ее вернули, и она до сих пор у меня здесь, в Париже.
Вскоре после дня моего рождения, 27 августа, Андрей уехал в Киев присутствовать на больших маневрах, в которых принимал участие полк, чьим шефом он был. В Киев прибыли по этому случаю Председатель Совета Министров П.А. Столыпин, Министр Финансов граф В.Н. Коковцов и значительная часть Свиты Государя. В первые дни происходили маневры в окрестностях города и осмотр исторических мест Киева. На 3 сентября был назначен парадный спектакль в городском театре. С утра были получены тревожные сведения от полиции, что в Киев приехали террористы и есть опасность покушения, если их не удастся вовремя арестовать. Все полицейские поиски были напрасны, и среди охраны Государя усилилось беспокойство. Самым опасным моментом полиция считала проезд Государя из дворца в театр, так как путь был всем известен, но доехали все благополучно. Во втором антракте Государю был подан чай в аванложе. Императрица в театр не приехала, были только старшие Великие Княжны. В этот момент из зрительного зала раздался страшный треск, а потом неистовые крики. Не зная, в чем дело, Государь сказал: «Неужели это провалилась ложа?» - шум и треск были непонятны. Но когда все бросились обратно, то увидели, что очень близко от Царской ложи, в первом ряду партера, стоял во весь свой рост, в белом летнем сюртуке, П.А. Столыпин, придерживая рукой грудь, из которой сквозь его пальцы струилась кровь. Увидя Государя, Столыпин поднял руку, делая жест, чтоб Государь удалился из ложи, и стал его крестить. Столыпина окружили близстоящие люди, чтобы поддержать его, так как он начал быстро слабеть, лицо сделалось мертвенно-бледным, и он упал без чувств на кресло. Дальше, по словам Андрея, трудно было разобрать, что происходило. Все кричали, некоторые куда-то бежали, офицеры с шашками наголо преследовали кого-то и в проходе, почти у выхода из залы, поймали и хотели заколоть.
Выяснилось потом, что в проходе был пойман и сильно избит убийца Столыпина Богров. Это он дал знать полиции о прибытии в Киев террористов, так как ранее служил в полиции осведомителем, был удален и снова принят перед самыми киевскими торжествами. Полиция тщетно искала весь день террориста, не зная, что это он был перед нею. Он просил, чтобы его допустили в театр под тем предлогом, что он знает террористов в лицо и если кто из них проникнет в театр, то он укажет его агентам охраны. Полиция его пропустила как своего агента в театральный зал, где никто на него не обратил внимания, и он совершенно беспрепятственно и спокойно подошел к Столыпину и в упор выстрелил в него и так же спокойно стал удаляться, когда его схватили.
П.А. Столыпина тотчас отвезли в частную клинику, где после осмотра раны доктора выразили опасение, что он не выживет, так как была задета печень. Пять дней боролся Столыпин со своим почти что безнадежным состоянием и 8 (21) сентября скончался.
Весть о покушении на Столыпина дошла до нас в Петербург на следующее утро, и я невольно задумалась над тем, как трагически не везло моему бедному Ники. Его постигал удар за ударом: так рано он потерял своего отца, женился в такие грустные, траурные дни, коронация омрачилась катастрофой на Ходынке, он потерял лучшего своего Министра Иностранных Дел графа Лобанова-Ростовского, умершего вскоре после своего назначения, и вот теперь теряет лучшего своего Министра, который подавил революционную вспышку 1905 года.
Мы тогда не могли и помыслить, что его ожидало в будущем и как ужасно завершится его судьба. Когда вспыхнула революция 1917 года, многие думали, что, будь жив Столыпин, ему, может быть, удалось бы ее остановить.
Ожесточенные дискуссии. TUT.BY сходил на фильм, сравнил авторскую версию Алексея Учителя с реальными историческими событиями, проанализированными в научной литературе, а также нашел прямые ошибки, которых вполне можно было избежать.
Уточним, что TUT.BY не намеревается осуждать режиссера за (не)сознательное отклонение от исторической правды. В конце концов, каждый художник имеет право на творческую интерпретацию событий. Другой вопрос, что многие зрители (автор строк — не исключение) склонны во многом доверять таким биографическим лентам. А правда, к сожалению, часто остается неизвестной.
Помолвка при жизни царя
Самая главная претензия историка к фильму «Матильда» — сознательное смещение акцентов. Согласно сюжету фильма, император Александр III одобряет выбор своего сына, который, говоря современным языком, встречается с балериной Матильдой Кшесинской. Но умирает, когда решение о кандидатуре невесты еще не принято. В результате после смерти отца молодой император оказывается перед нелегким выбором между своей невестой Аликс (будущей императрицей Александрой Федоровной) и Матильдой.
В реальности никакого любовного треугольника не было. О помолвке Николая и Аликс было публично объявлено еще при жизни Александра III. Невеста находилась с семьей своего суженого до смерти императора, свадьба состоялась менее чем через неделю после похорон. Отношения между балериной и наследником закончились перед помолвкой последнего. С того времени герои ни разу не общались наедине.
Решение о браке — краеугольный камень в сюжете картины, придуманный сценаристом. Если следовать исторической правде, то придуманный конфликт разваливается на глазах. Поэтому логичнее воспринимать «Матильду» как работу в жанре «альтернативная история». К примеру, в фильме Тарантино «Бесславные ублюдки» один из героев расстреливает Гитлера из автомата и вся верхушка рейха гибнет при взрыве и пожаре кинотеатра. И это никого не смущает.
Матильда — княгиня? Почему бы и нет!
Согласно сюжету фильма, Николай II до последнего не оставлял надежды жениться на Матильде. Для этого он решил доказать, что род Кшесинской имел княжеские корни. Балерина и великий князь Андрей Владимирович (друг молодого императора и будущий муж балерины) отправляются в библиотеку, где ищут сведения о древнем роде, к чьей родословной можно приписать Кшесинских. Увы, тут создатели фильма передают нам привет из ХХ века.
В то время будущий монарх мог заключить брак только с особой, равной ему по статусу. Поскольку европейских династий было совсем немного, выбор невест оказывался минимальным, а кровосмешение — неизбежным. Например, по линии своего отца Аликс являлась и четвероюродной теткой, и троюродной сестрой Николая. За десять лет до их брака Элла (в православии Елизавета Федоровна), старшая сестра Аликс, вышла замуж за Сергея Александровича, дядю Николая.
Но даже если бы Кшесинская была княгиней, она могла в лучшем случае рассчитывать на морганатический брак. Так, дедушка ее возлюбленного Александр II заключил подобный союз с Екатериной Долгоруковой, которая получила титул княгини Юрьевской. Да и то это случилось, когда император уже был давно на троне, а у него имелся наследник.
Что касается отречения от престола — кстати, в мемуарах балерина утверждала, что никогда не обращалась к наследнику с таким предложением, — то похожая история случилась в Англии, когда король Эдуард VIII отрекся от трона, чтобы жениться на любимой женщине (к тому же разведенной). Правда, это событие случилось в 1936 году. Так что за сорок лет до этого счастье Матильды с Николаем было невозможным.
Голой груди не было!
«Матильда» вряд ли порадует и любителя эротики. По словам кинокритика Анны Ефременко, там «даже спонтанный секс происходит по интуитивно понятной инструкции от IKEA». Но одна радость для любителя ню все-таки есть: в одном из эпизодов у Матильды оголяется грудь (это мелкая пакость со стороны конкурентки, которая дергает завязку сценического костюма на ее спине). Но смелая солистка не тушуется и танцует партию до конца. Тем более что потрясенный Николай обратил на нее внимание только после этого эпизода (теперь понятно, чем надо удивлять 22-летних наследников престола).
Разумеется, такой сцены в реальности не было. Скандал в балетном Петербурге произошел лишь в 1911 году. И случился не с женщиной, а с мужчиной. Во время постановки балета «Жизель» великий танцовщик Вацлав Нижинский вышел на сцену в обтягивающем трико (до этого исполнители этой партии надевали наверх шаровары). Александра Федоровна, сидевшая в царской ложе, засмеялась, но у остальных членов императорской семьи такая вольность вызвала смятение. В результате Нижинский был уволен из Мариинского театра.
Если читатель обратится к фотографиям спектаклей того времени (например, они опубликованы в книгах Веры Красовской, наиболее авторитетного специалиста по истории дореволюционного балета), то увидит, что лиф (верхняя часть костюма у танцовщиц) был более закрытый, а его ширина на плечах оказывалась намного толще, чем у современных артистов. Тогда в костюмах почти не использовались теперешние, почти невидимые шлейки. Поэтому если обтягивающее трико, как у Нижинского, на рубеже веков было возможно, то легкий стриптиз — никак.
Бал на крови
Во время коронации Николая II случилась Ходынка — массовая давка на Ходынском поле (теперь оно находится на территории современной Москвы). Не менее полумиллиона человек пришло туда на массовое гулянье в честь коронации. Многих привлекли слухи о подарках и раздаче ценных монет. В ходе давки погибли 1379 человек и были покалечены более 900. Если верить фильму, Николай прибыл на место трагедии, распорядился похоронить каждого убитого в отдельной могиле (а не в общей, как предлагали нерадивые подчиненные), выделить их родственникам из казны деньги, а потом стал на колени, раскаиваясь в неумышленном преступлении.
В реальности Ходынское поле очистили от следов трагедии… и продолжили празднование. К примеру, на этом же поле оркестр играл концерт. Вечером в Кремлевском дворце продолжились празднования, а во французском посольстве прошел бал. Монархисты доказывали, что Николай II не отменил бал, верный союзническим обязательствам. Но в любом случае репутация императора была серьезно испорчена.
После этой сцены даже странно, что Наталья Поклонская обвиняла режиссера фильма Алексея Учителя в осквернении памяти последнего российского императора. Скорее, в фильме есть идеализация его образа.
Император в коляске и Аликс на мотоцикле
В картине хватает и других неточностей. К примеру, крушение императорского поезда произошло за шесть лет до смерти императора Александра III, когда его сын даже не был знаком с Кшесинской. Но для фильма очень не хватало красивой картинки. Поэтому в кадре появляется и подвода с мужиком, которая не успела переехать пути, в результате чего в нее врезался поезд (в реальности никакого крестьянина не было. По одной версии, причиной оказалась слишком высокая скорость, по другой — гнилые шпалы). А императора после аварии мы видим в инвалидной коляске. Для того времени это было немыслимо: слухи о состоянии Александра III тотчас бы разлетелись по столице.
Или другой пример. Александра Федоровна привозит с собой немецкого доктора. Будущая свекровь выгоняет его из дворца. Доктор уже заводит мотоцикл, когда Аликс выходит из дворца, садится у него за спиной, и они выезжают вместе. Вы можете себе представить, чтобы в конце ХIХ века без пяти минут жена императора ездила по столице на мотоцикле за спиной малознакомого мужчины? Не побоюсь показаться категоричным — это невозможно.
Ради объективности добавлю: если бы «Матильда» оказалась удачным фильмом, ее художественные достоинства перекрыли бы многие из этих перечисленных недостатков. Но, судя по фильму, король, точнее император, оказался голым. Или все-таки только Матильда?
Loading...