Георгий Ильич Мирский (1926 – 2016) – советский и российский историк, востоковед-арабист и политолог. Доктор исторических наук, профессор, был главны м научны м сотрудник ом Института мировой экономики и международных отношений Р оссийской академии наук . Заслуженный деятель науки Российской Федерации. Ниже – часть глав ы из его книги воспоминаний « Жизнь в трех эпохах » (М.; СПб: Летний сад, 2001).
«СТАЛИН – НАША СЛАВА БОЕВАЯ»
На приеме Сталин подходит к Буденному: «Слушайте, товарищ Буденный, сколько лет мы с вами знакомы?» Маршал ошарашен вопросом, не знает, в чем его тайный смысл (а он должен быть), теряется. «Не помните? А я вам скажу: тридцать лет. Вот так. А у меня, между прочим, до сих пор нет вашей фотокарточки». У Буденного пот катится со лба, он по-дурацки роется во всех карманах, а Сталин подзывает своего охранника. «Дайте мне фотографию Семена Михайловича». Фото тут же появляется. Сталин: «Ну, надпишите мне. пожалуйста». Буденный трясущимися руками вытаскивает ручку, не соображает, что написать. Сталин выручает его: «Ну ладно, не смущайтесь, я сам надпишу от вашего имени» - и пишет: «Основателю Первой Конной Армии товарищу Сталину от С.М. Буденного». Тот берет с недоумением, благодарит.
Сталин: «А у вас, товарищ Буденный, есть моя карточка?» Буденный еле ворочает языком: «П-по-м-моему, нет, товарищ Сталин». Вождь вынимает из кармана свое фото, пишет: «Подлинному основателю Первой Конной Армии товарищу Буденному от товарища Сталина» - и вручает маршалу. Скорее всего, это выдуманная история, но весьма характерная: в ней великолепно передан сталинский стиль, сталинский черный юмор. Приведу еще две. Сталин в первые дни войны наносит визит в Генеральный штаб (это было на самом деле, причем единственный раз). Среди генералов он видит некоего Федорова и удивленно говорит: «А, товарищ Федоров, рад вас видеть, а я думал, что вас расстреляли». У Федорова почти инфаркт. Через четыре года, на Параде Победы, Сталин, разгуливая между трибун, замечает того же генерала. «Здравствуйте, товарищ Федоров, давно не виделись, еще с тех пор, с генштаба, помните? Да, какая тяжелая была война, но ведь что интересно - даже тогда мы находили время весело шутить».
В Москву приезжает по своим делам католикос Грузинской православной церкви. Ему намекают, что раз он в Москве, неудобно было бы не попросить аудиенции у Сталина. Аудиенция испрошена и получена. Встает вопрос: в какой одежде идти к Сталину? В своем патриаршем облачении - но ведь Сталин, исключенный в свое время из семинарии, видеть не может всякие там рясы и ризы. А в штатском наряде идти - не положено по чину. В конце концов католикос надевает пиджак и брюки. Его вводят в кабинет. Сталин сидит за столом, что-то пишет не глядя, кивком подзывает католикоса, смотрит на его костюм и говорит, показывая пальцем вверх: «Что, Его не боишься, меня боишься?»
Таких рассказов множество, они все появились уже после смерти диктатора, при его жизни о таких анекдотах никто не мог и помыслить. Но вот подлинная история, за ее достоверность я могу ручаться. Мне рассказал ее известный кинорежиссер Михаил Ромм, который в 70-х годах собрался ставить фильм о мировых проблемах и пригласил меня к себе домой, чтобы я «просветил» его насчет Азии и Африки. После моей лекции, которую Ромм записывал на магнитофон, мы пили кофе с коньяком, зашел разговор о сталинских временах, и Ромм рассказал историю, случившуюся с его другом, к тому времени уже покойным, адмиралом Исаковым. Я запомнил ее почти слово в слово.
Знаменитый флотоводец, Герой Советского Союза адмирал Исаков был назначен после войны начальником Главного штаба Военно-Морского Флота. В начале 46-го года его шеф, Главнокомандующий Военно-Морским Флотом адмирал Кузнецов приказал ему подготовить для Политбюро доклад о перспективах развития советского флота. «Подготовишь два варианта: большой (по максимуму) и малый, строго объективно, своего мнения не высказывай, времени тебе дается двадцать минут». В назначенный день Исаков с Кузнецовым входят в кабинет, где идет заседание Политбюро под председательством Сталина. Исаков докладывает о двух возможных вариантах развития военного флота - по максимуму и по минимуму. Сталин: «Спасибо, садитесь. Какие будут мнения?» Первым берет слово Ворошилов: «Большой вариант нам не годится, средств не хватит. Страна разорена войной, а стоимость первого варианта равна стоимости восстановления четырех Донбассов. Мы не потянем». Пауза. По лицу Сталина пробегает какая-то еле уловимая тень.
Маленков, опытный царедворец, сразу ухватывает настроение вождя, просит слова и говорит: «Я считаю, что надо еще подумать, дело не только в деньгах, Америка готовится к нападению на нас, мы не можем себе позволить отстать и дать американцам возможность господствовать на море». Сталин одобрительно кивает головой, и, увидев это, вскакивает Берия: «Перед лицом агрессивного империализма Советский Союз должен иметь мощный флот, соответствующий нашей роли как великой мировой державы. Я не могу согласиться с мнением Ворошилова». Опять пауза; Ворошилов уже заметно нервничает. Сталин набивает трубку, встает из-за стола и раздумчиво говорит: «Да, товарищи, вопрос непростой, надо все обдумать, но вот что интересно: товарищ Ворошилов уже не в первый раз высказывает мнение, не совпадающее с позицией Политбюро». Молчание. Сталин не спеша раскуривает трубку, прохаживается вокруг стола. Пауза продолжается три минуты. (Помню, Ромм в этом месте своего рассказа сказал мне: «Вы ведь не человек искусства, вам трудно даже представить себе, что такое пауза, продолжающаяся три минуты».)
И вот Сталин произносит такие слова: «Да, товарищи, мы еще не знаем, почему Ворошилов каждый раз упорно пытается навязать нам взгляды, противоречащие интересам нашей партии, нашего государства». Опять пауза; единственный слышный звук - это капли пота, падающие на стол со лба Ворошилова. Сталин: «Да, товарищи, мы этого еще не знаем. Но мы это узнаем». Все ясно. Ворошилов еще жив, но все ясно. Еще несколько выступлений - разумеется, в поддержку «большого варианта» - и Сталин говорит: «Поручим товарищам Кузнецову и Исакову подготовить уже конкретные предложения. А теперь пойдемте смотреть кино». Все переходят в маленький просмотровый зал; Ворошилов, конечно, плетется сзади всех, а Исаков, как младший по званию среди присутствующих, тоже замыкает шествие и садится вместе с Ворошиловым за последний из маленьких столиков. Показывают любимый фильм Сталина - «Огни большого города», и в том месте, где слепая продавщица цветов на ощупь узнает Чарли Чаплина, Сталин вынимает платок и утирает глаза.
После фильма все выходят в соседнюю комнату, стоят, разговаривают. Исаков, выйдя вместе с Ворошиловым, становится рядом с ним у окна, все держатся подальше от них, и вдруг подходит Сталин. Обращаясь к Ворошилову, он говорит: «Какой все-таки великий художник Чаплин, как он умеет показать простого человека! А ведь это - главное: человек. Мы иногда недостаточно думаем о людях, их заботах, их здоровье. Вот вы, товарищ Ворошилов - вы что-то плохо выглядите. Наверное, неважно себя чувствуете. Почему бы вам не взять путевку, не поехать отдохнуть на Черное море? Забота о человеке - наш первый долг. Мы вам доверяем - слышите, товарищ Ворошилов, мы вам доверяем. Главное - это люди, бесценный человеческий капитал». Конец сцены. Вот такая история. Вот таков Сталин. Комментарии излишни.
Вспоминается и еще один эпизод, на этот раз с министром внешней торговли Меньшиковым. Сталин с соратниками пирует на черноморской даче, и среди любимых им бананов попадается один гнилой. Сталин: «Если уж мне дают такие бананы, чем же кормят народ? Кто виноват?» Берия: «Как кто? Известно кто - министр Меньшиков ввозит такие бананы». Через несколько дней на приеме в Кремле Сталин подходит к министру: «Товарищ Меньшиков, есть мнение - освободить вас от работы как не справляющегося со своими обязанностями. Какое ваше мнение?» Меньшиков: «Совершенно верно, товарищ Сталин, совершенно верно». Его тут же переводит на другую должность. Это тоже чистая правда, от начала до конца.
Известно, что у Калинина и Молотова были арестованы жены, отправлены в лагеря, и в соответствии с установленным порядком они, как члены Политбюро, должны были собственноручно это решение завизировать. Арестовывали и других жен, и среди них однажды оказалась супруга Поскребышева, личного секретаря Сталина; кажется, это была его вторая жена, на которой он незадолго до этого женился. Поскребышев не выдержал и обратился к Сталину, сказал, что это какая-то ошибка, его жена - простая деревенская женщина, к политике никакого отношения не имела, в отличие, скажем, от жен членов Политбюро. Сталин посмотрел на него и сказал только: «Слушай, что ты себе бабу не найдешь, что ли?» И вечером, когда Поскребышев вернулся домой, его уже ждала другая жена.
Я не буду повторять другие истории, уже многократно описанные, о том, как Сталин третировал своих ближайших соратников, по-иезуитски издевался над ними, держал их в постоянном страхе. Пережившие 37-й год, эти люди никогда не могли быть уверены в завтрашнем дне, жили под ужасным гнетом. Рассказывают, например, что когда Сталин звонил Микояну, с которым они были знакомы десятки лет, некогда вместе участвовали в революционном движении практически на равных, звали друг друга «Коба» и «Анастас» - Микоян вскакивал (не мог себе позволить разговаривать с вождем сидя) и с желто-бледным лицом говорил только: «Слушаю, товарищ Сталин» или «Конечно, товарищ Сталин, будет сделано». К концу жизни Сталин не доверял уже никому, кроме Маленкова, которому он и поручил сделать вместо себя доклад на последнем в своей жизни партийном съезде; он называл Молотова английским шпионом, Ворошилова велел не допускать на заседания Политбюро. Нет сомнения, что Сталин искренне верил в заговор врачей, был уверен, что надвигается новая мировая война и необходимо провести такую же «чистку», как и в 30-х годах.
Вместе с тем я не верю, что Сталин сам собирался начать войну, напасть на Америку. У него не было той смелости, дерзости, того безоглядного авантюризма, какие были характерны для Гитлера. Сталин был осторожен, он нападал лишь на слабых (Польша и Финляндия в 1939 году). Поэтому я и не согласен с мнением, что Сталин в 1941 году собирался напасть на Германию и Гитлер просто опередил его. Сталин, конечно, понимал, что рано или поздно война с Германией неминуема, но, заключая пакт с Гитлером, он никак не предполагал, что немцы так быстро разгромят Францию. Он рассчитывал, что между Германией и Францией будет длительная позиционная война, как в 1914-1918 годах, немцы увязнут в окопах, истощат свои силы, и вот тогда уже, когда все западные державы взаимно обескровят друг друга, можно будет нанести удар в спину Гитлеру. События 1940 года опрокинули все эти расчеты, Сталин осознал мощь Германии и стал удесятерять усилия по подготовке к войне. Возможно, он предполагал, что в 42-м году Красная Армия будет в состоянии вести наступательную войну, но Гитлер не дал ему времени для подготовки.
В результате, как писал Черчилль, «Сталин с его комиссарами оказался наиболее одураченным из всех, кто опростоволосился во второй мировой войне». Ирония судьбы: не кто иной, как один из самых вероломных и недоверчивых тиранов в истории умудрился оконфузиться так, что заслужил название «опростоволосившегося»! В конце 40-х годов Сталин попытался было поставить под свой контроль весь Берлин, блокировав его с тем, чтобы задушить «костлявой рукой голода». Но когда американцы организовали беспримерный в истории воздушный мост, Сталин не стал лезть на рожон, пошел на попятный. Точно так же он не осмелился попытаться силой покончить с непокорным Тито, как только стало ясно, что Запад не собирается оставаться безучастным свидетелем. В эти же годы Сталин был вынужден смириться с поражением в Иране; ведь советские войска, находившиеся в северной части Ирана с 1941 года, когда они были введены туда в рамках согласованной с Англией политики установления контроля над этой страной, оставались там и после окончания мировой войны, несмотря на то, что Совет Безопасности потребовал их вывода.
Были уже созданы «демократические республики» (советские сателлиты) в Иранском Азербайджане и Курдистане, древнее иранское государство было на грани распада. Но нашелся человек, который переиграл Сталина, - второй человек за всю его жизнь; первым был, естественно, Гитлер. Это был Кавам эс-Салтане, премьер-министр Ирана. Он договорился с советским послом, что СССР получит концессию на добычу нефти в Северном Иране, как только советские войска покинут эту территорию. Сталин согласился на столь заманчивое предложение, войска были выведены, «демократические республики» в Иранском Азербайджане и Курдистане ликвидированы, а их руководители повешены, но никаких концессий СССР не получил. Кавам объяснил это советскому представителю с обезоруживающей простотой: «Я действительно подписал соглашение, но меджлис (парламент) его не утвердил. Что я могу поделать - у нас демократическая страна». И Сталин остался в дураках. (Любопытно, что подобный трюк в ноябре 1996 г. провернул А. Лукашенко, подписавший соглашение насчёт рекомендательного характера референдума с председателем Верховного Совета Беларуси С. Шарецким; затем большинство депутатов ВС «внезапно» не утвердило это соглашение, и в дураках остался Шарецкий… – прим. belisrael . info ).
Вопрос о личности Сталина и его роли в истории дебатировался бесконечно и будет обсуждаться еще многие десятилетия. Из бесчисленных определений и формулировок, характеризующих этого человека, я упомяну здесь лишь одну, принадлежащую перу Василия Гроссмана. По его мнению, можно говорить о трех ипостасях Сталина как государственного деятеля: первая - революционер нечаевского типа, вторая - российский сановник, вельможа имперской эпохи, и третья - восточный деспот. Мне кажется, именно это уникальное сочетание лучше, чем какая-либо иная характеристика, позволяет понять сталинскую натуру. Я бы только добавил еще комплекс неудачника (как и у Гитлера): молодой человек низкого происхождения, наделенный от природы могучей волей и бешеными амбициями, но лишенный талантов и обаяния, с невзрачной внешностью и скудным образованием, ощущающий свою неполноценность именно в том обществе, признания которого он мечтает добиться, - таков был Сталин на заре своей политической карьеры.
От этого комплекса идет если и не все, то многое из последующего: это состоятельное, образованное общество пренебрегает им, он не может в него вписаться, дотянуться до него - что ж, отлично, он бросает вызов обществу, он с теми, кто его уничтожит, а заодно и весь строй, при котором таким, как он, нет места. В этом, вообще говоря, нет ничего уникального. Не только Гитлер, но и Муссолини, и немало других честолюбивых молодых провинциалов в разные эпохи и в разных странах, сочтя себя обиженными обществом, становятся на путь борьбы, пользуясь подвернувшимися под руку идеями - полусоциалистическими, полуанархистскими. К кому конкретно примкнуть молодому Сталину? По своему темпераменту он мог бы стать анархистом, но время анархистов прошло, в Закавказье их и не видно, да и сама идея безначальственности, безгосударственности чем-то отталкивает его, в нем уже смутно проклевываются черты будущего государственника, создателя строгой иерархии власти. И он идет за большевиками, здесь уже всё есть - и идея, и организация, и вождь - Ленин.
Его судьба определилась, это - его партия. Он нашел родственную стихию, и она нашла его. Такие люди нужны Ленину. Все то жестокое, беспощадное, беспредельно энергичное и целеустремленное, что проявится впоследствии в этой партии с ее презрением к людям, к свободе личности, к морали и принципам - все это уже есть у Сталина. Историческая встреча состоялась, партия нашла будущего вождя, хотя никто об этом еще не подозревает. Он понадобится потом, еще нескоро, но непременно: в нем - квинтэссенция, концентрат именно тех качеств, которые будут востребованы рано или поздно, на развилке дорог. У всех остальных, кроме, конечно, Ленина, чего-то не хватает, чтобы возглавить такую партию; у Сталина есть всё. Но до этого еще далеко, а пока что он вновь не в своей тарелке. Комплекс неполноценности не исчезает в среде революционной элиты: куда ему до Троцкого, Луначарского, Каменева, Красина, Бухарина. И точно так же, как он ненавидел старое общество, для которого он был ничтожным люмпеном, он начинает ненавидеть этих блестящих интеллектуалов, этих изощренных ораторов с их эрудицией и иностранными языками, особенно же - евреев…
Полностью материал читайте .
О том, как Синатра ухаживал за женой Хрущева, как выглядела загадочная жена Андропова, как ласково величал свою «половину» незабвенный Ильич…
Развод Путина вызвал волну интереса к теме отношений руководителя государства и первой леди. И даже появилась такая интересная мысль, выраженная главредом газеты "Культура", что и не нужна жена руководителю государства. Его народ любит, и не готов делить ещё с кем то. А для нас это хороший повод вспомнить Первых леди, оглянувшись назад, лет, этак, на 90...
Владимир Ленин не стеснялся именовать Надежду Крупскую в частных беседах старыми партийными кличками - Минога и Рыба. Что достаточно красноречиво характеризует их обоих...
Жена Сталина - Надежда Аллилуева. Трагическая судьба, она покончила с собой, что очень символично...
Иосиф Сталин был человеком не самым сентиментальным, но и он не был лишен своеобразной нежности. Так, например, в письмах к жене Надежде Аллилуевой он ласково называл ее Татькой или Таточкой.
Жена Никиты Сергеевича Хрущёва была первой Первой леди в привычном нам понимании этого слова
Со своей второй женой Никита Хрущев познакомился в 20-е годы в Москве. Он ее называл Ниной или Ниной Петровной, но сразу после знакомства в 20-е годы мода была другой: тогда друг друга называли по фамилиям. Поэтому Никита Сергеевич так и обращался к жене - Кухарчук.
Впервые в истории Советского государства она составила мужу компании в официальном визите в США!
Нина Хрущева сидела за столом между Бобом Хоупом и Фрэнком Синатрой, но понятия не имела, кто это такие – она узнала в лицо лишь сидевшего напротив Гэри Купера.
Посреди застолья в зал вошел встревоженный шеф лос-анджелесской полиции Уильям Паркер и что-то зашептал на ухо сопровождавшему Хрущева от правительства США послу Генри Кэбот Лоджу.
По дороге из аэропорта кто-то бросил помидор в лимузин Хрущев, но промахнулся и попал в машину Паркера. Теперь Паркер заявил Лоджу, что не берется обеспечить безопасность визитера при посещении Диснейленда.«Отлично, шеф, – ответил Лодж. – Не беретесь – значит мы займемся чем-нибудь еще».
Кто-то из членов советской делегации, понимавших по-английски, услышал этот обмен репликами и немедленно доложил Хрущеву. Тот в своем выступлении не преминул возмутиться тем, что его не пускают в Диснейленд. Синатра тотчас спросил у Нины Хрущевой, сильно ли она расстроилась, что не удастся побывать в Диснейленде, и, услышав, что очень, предложил ей своим обворожительным баритоном отправиться туда вдвоем.
Нина Петровна попросила у мужа запиской разрешение. Ответ был, разумеется, отрицательный. «Я старался, дорогая», – молвил Синатра с картинным вздохом.
Грянула музыка, и на съемочную площадку, высоко задирая юбки, выбежали танцовщицы. «Мы не привыкли к такому жанру и считали его непристойным, – пишет Хрущев в своих воспоминаниях. – Почему же я должен фиксировать на этом свое внимание?»
Нина Петровна с Эйзенхауэром...
Такая она была, Первая леди, сестра жены нобелевского лауреата Михаила Шолохова, Нина Петровна Кухарчук)
Леонид Ильич не часто показывал жену на людях. Но, бывало.
Жену Леонида Ильича Брежнева звали Виктория. Обычно такое имя сокращают до Вики, но Леонид Ильич называл ее Витей.
Никто не знал в лицо жену Юрия Андропова... Здесь он с сыном, женой и дочерью.
Константин Устинович тоже избегал появляться с супругой...
Совсем другое дело молодой, полный сил, Горбачёв!
Михаил Горбачев называл сопровождавшую его повсюду жену официально - Раиса Максимовна. Знаменитое "Вот и Раиса Максимовна подтвердит" звучало из его уст чуть ли не чаще, чем "процесс пошел".
Почему то лично мне кажется, что отношения Бориса Ельцина с женой были самыми нормальными, человеческими. Без перегибов...
Борис Ельцин в должности Президента страны на публике называл жену исключительно Наиной Иосифовной. Но в далекие екатеринбургские времена, когда он был еще простым рабочим, супруга его была просто Ная.
Что было потом?
Впрочем, это уже не совсем история…
Еврейские жёны советских вождей [Еврейские жёны советских вождей] Число таких браков действительно резко возросло в начале прошлого века в России. Но причины, конечно, глубже: не в последнюю очередь - общие цели, совместная работа и стремление «отречься от старого мира» и его обычаев. А может быть, революционерки из местечек просто утверждали так свою независимость от требований иудаизма или шли путем, указанным вождями, ведь Маркс и Ленин не видели для евреев другого пути, кроме ассимиляции. Цель нашей не очень серьезной заметки - сообщить факты, возможно, не всем известные. А над причинами большого числа еврейско-русских браков романтического периода революции наш читатель может поразмышлять сам. Климент Ворошилов - Голда Горбман В архангельской ссылке молодая эсерка Голда Горбман приглянулась рабочему парню Климу Ворошилову. Брак их был разрешен при условии венчания в церкви. Невеста приняла православие и стала Екатериной. На родине Голды в присутствии всего населения местечка раввин предал ее проклятию (херему), на еврейском кладбище появилась условная могилка, к которой безутешные родители Голды приходили помянуть потерянную дочь. А полувековой брак Екатерины Давидовны и Климента Ефремовича оказался на редкость гармоничным. Своих детей у них не было, но они вырастили пятерых приемных, среди которых и двое детишек Михаила Фрунзе. Вспоминает их невестка: - В Бабьем Яру у Екатерины Давидовны погибла родная сестра с ребенком. И без того немногословная, она стала еще молчаливей, но когда возникло Государство Израиль, она не сдержалась: «Вот теперь и у нас тоже есть Родина». Несколько фактов без комментариев и подробностей: жены С. М. Кирова, Г. В. Плеханова, М. Г. Первухина были еврейками. Еврейские жены Ежова, Рыкова (сестра архитектора Иофана), Каменева (сестра Троцкого) были уничтожены Сталиным еще до войны. Вячеслав Молотов - Полина Жемчужина В 1921 году на совещании в Москве Молотов приметил хорошенькую смышленую Полину Жемчужину. Домой в Запорожье она уже не вернулась и вскоре стала женой Вячеслава Михайловича. Однако только роль жены аппаратчика ее не устраивала. Умная и властная, Полина Семеновна Жемчужина (настоящее ее имя - Перл Карповская) много работала и в разные годы была даже наркомом пищевой и рыбной промышленности. В 1948 году на официальном приеме в доме Молотовых присутствовала Голда Меир, посол нового Государства Израиль. В своей книге Голда Меир вспоминает: «Ко мне подошла жена Молотова Жемчужина и сказала на идиш: «Я - дочь еврейского народа». Они беседовали довольно долго, и, прощаясь, Полина Семеновна сказала: «Всего вам хорошего. Если у вас все будет хорошо, все будет хорошо и у всех евреев в мире». В конце 1948 года Сталин приказал арестовать всех жен-евреек ближайших своих соратников. Арестовали жену Андреева - Дору Моисеевну Хазан, жену Поскребышева - Брониславу Соломоновну. Арестовали и Полину Жемчужину. Так Сталин проверял лояльность и преданность своих вассалов. Жена Поскребышева была сестрой невестки Троцкого. Подавая Сталину на подпись ордер на арест своей жены, Поскребышев попросил простить ее. Сталин подписал ордер. Несчастную Брониславу Соломоновну, продержав три года в тюрьме, расстреляли. Яков Джугашвили - Юлия Мельцер Женой Якова Джугашвили была танцовщица Юлия Мельцер. Когда Яков оказался в фашистском плену, Сталин отдал Берии распоряжение: «А эту одесскую еврейку - в Красноярский край. Пусть погреется под сибирским солнцем...». Кто-то заметил, что, если Юлия будет среди людей, слухи о Якове получат подтверждение. Лучше уж ее в тюрьму, в одиночку. Сталин согласился. А вот Екатерину Давидовну Ворошилову не арестовали. Говорят, когда за ней пришли люди Берии, Климент Ефремович несколько раз предупредительно выстрелил из револьвера в потолок. Запросили Сталина. «А черт с ним!», - сказал «отец народов». Около пяти лет пробыла Жемчужина в ГУЛАГе... После ее смерти постаревший Молотов сказал интервьюеру: «Мне выпало большое счастье быть женатым на такой женщине. И красивая, и умная, а главное - настоящий большевик...». Николай Бухарин - Эсфирь Исаевна Гурвич и Анна Ларина-Лурье У Николая Ивановича Бухарина были даже две жены: Эсфирь Исаевна Гурвич и юная дочь большевика Ларина (Михаила Лурье) - Анна. При аресте у нее отняли годовалого сына. Почти двадцать лет она не видела его. Мальчик вырос в детдоме с чужим именем, не зная, кто его отец. А вот еще факты без комментариев. Супруга мудрого российского министра Сергея Юльевича Витте была еврейкой. Да и сам он был потомком одной из дочерей петровского канцлера Шафирова. Лиля Брик была женой героя Гражданской войны - легендарного комкора В. М. Примакова. А супругой знаменитого Бориса Савенкова была некая Е.И.Зильберг. Легендарный Николай Щорс был женат на еврейке Фруме. Их дочь Валентина вышла замуж за известного советского физика Исаака Марковича Халатникова. В дневнике Корнея Ивановича Чуковского 12 марта 1967 года есть запись: «Жена анархиста Кропоткина - еврейка». Почему этот факт остановил внимание Чуковского? Не потому ли, что матерью его талантливых детей и хозяйкой дома была еврейская женщина? Надо сказать, что немало русских писателей сделали такой же выбор. Это и Леонид Андреев, и Аркадий Гайдар, и Владимир Тендряков. У блестящего русского писателя Владимира Набокова было два романа с еврейками. Третья, Вера Слоним, стала его женой, любимой до конца дней. Они встретились за границей, куда семья Слоним бежала от большевиков, так же, как и семья русских аристократов Набоковых, принципиальных борцов с антисемитизмом. Хорошо забытый сегодня поэт Степан Щипачев писал своей подруге: «У евреек только в древности бывали серые, как у тебя, глаза». А знаменитые слова Алексея Суркова из песни, которую пела вся страна: «Ты сейчас далеко, далеко. Между нами снега и снега. До тебя мне дойти нелегко, А до смерти четыре шага...» были обращены к его жене Софье Абрамовне Кревс. А вот еще одна запись в дневнике Чуковского: «13 мая 1956 года. Застрелился Фадеев. Я сейчас подумал об одной из его вдов, Маргарите Алигер, наиболее любившей его (у нее дочь от Фадеева)». Крупный советский писатель Валентин Катаев, постарев, безвыездно жил в Переделкино под Москвой. Заботилась о нем горячо любимая жена Эстер Давидовна. Она, по словам очевидцев, несмотря на возраст, была удивительно хороша собой. Их дочь Евгения была супругой еврейского поэта Арона Вергелиса, многолетнего редактора журнала «Советиш геймланд». Жена композитора Скрябина (кстати, близкого родственника В. М. Молотова) Татьяна Федоровна Шлецер происходила из эльзасских евреев. А их дочь Ариадна (после гиюра - Сара) - героиня французского Сопротивления - погибла от рук фашистов. Выдающийся русский композитор А.Н.Серов был внуком крещеного еврея из Германии Карла Габлица, ставшего в России сенатором и вице-губернатором Таврической области. Серов женился на пианистке Валентине Семеновне Бергман, которая подарила России одного из гениальнейших ее художников Валентина Александровича Серова. Славный советский композитор Тихон Николаевич Хренников возглавлял Союз композиторов в самые черные сталинские годы. Он, как мог, спасал от растерзания своих коллег-музыкантов. В 1997 году в «Международной еврейской газете» Хренников писал: «В период борьбы с космополитизмом я защищал евреев... Муж моей старшей сестры - Цейтлин - и сам я женаты на еврейках - скоро мы с Кларой Арнольдовной отметим 60-летие нашей совместной жизни». В июле 1992 года советский актер Иннокентий Смоктуновский приехал на гастроли в Израиль. В одном из интервью он сказал: «Моя жена - еврейка. Ее зовут Шломит. Она родилась в Иерусалиме, недалеко от Стены Плача. В 30-м году ее, маленькую, мать увезла в Крым, где создавалась еврейская коммуна. Там их всех обобрали, половину пересажали. Теща моя только два года назад вернулась в Иерусалим». В общем, как видите, тема наша необъятна, поэтому ограничимся сказанным. Прошло более 500 лет с тех пор, как евреев вынудили покинуть Испанию. Но ушли не все. Еврейские аристократы, принявшие католичество (мараны), остались и постепенно растворились, исчезли как евреи. Среди их потомков - писатели Мигель Сервантес и Мишель Монтень, генерал Франко, Иосиф Броз Тито и даже... Фидель Кастро. В нынешней Испании считается огромной честью вести свой род от тех маранов: ведь это значит, что роду твоему больше 500 лет! Надеюсь, что наши далекие потомки с гордостью помянут своих прародительниц, о которых я рассказал вам в этой заметке.
О том, как Синатра ухаживал за женой Хрущева, как выглядела загадочная жена Андропова, как ласково величал свою «половину» Владимир Ильич….
Владимир Ленин не стеснялся именовать Надежду Крупскую в частных беседах старыми партийными кличками — Минога и Рыба. Что достаточно красноречиво характеризует их обоих…
Жена Сталина — Надежда Аллилуева . Трагическая судьба, она покончила с собой.
Иосиф Сталин был человеком не самым сентиментальным, но и он не был лишен своеобразной нежности. Так, например, в письмах к жене Надежде Аллилуевой он ласково называл ее Татькой или Таточкой.
Жена Никиты Сергеевича Хрущёва была первой Первой леди в привычном нам понимании этого слова.
Со своей второй женой Никита Хрущев познакомился в 20-е годы в Москве. Он ее называл Ниной или Ниной Петровной , но сразу после знакомства в 20-е годы мода была другой: тогда друг друга называли по фамилиям. Поэтому Никита Сергеевич так и обращался к жене — Кухарчук .
Впервые в истории Советского государства она составила мужу компании в официальном визите в США!
Нина Хрущева сидела за столом между Бобом Хоупом и Фрэнком Синатрой, но понятия не имела, кто это такие - она узнала в лицо лишь сидевшего напротив Гэри Купера.
Посреди застолья в зал вошел встревоженный шеф лос-анджелесской полиции Уильям Паркер и что-то зашептал на ухо сопровождавшему Хрущева от правительства США послу Генри Кэбот Лоджу.
По дороге из аэропорта кто-то бросил помидор в лимузин Хрущев, но промахнулся и попал в машину Паркера. Теперь Паркер заявил Лоджу, что не берется обеспечить безопасность визитера при посещении Диснейленда.«Отлично, шеф, - ответил Лодж. - Не беретесь - значит мы займемся чем-нибудь еще».
Кто-то из членов советской делегации, понимавших по-английски, услышал этот обмен репликами и немедленно доложил Хрущеву. Тот в своем выступлении не преминул возмутиться тем, что его не пускают в Диснейленд. Синатра тотчас спросил у Нины Хрущевой, сильно ли она расстроилась, что не удастся побывать в Диснейленде, и, услышав, что очень, предложил ей своим обворожительным баритоном отправиться туда вдвоем.
Нина Петровна попросила у мужа запиской разрешение. Ответ был, разумеется, отрицательный. «Я старался, дорогая», - молвил Синатра с картинным вздохом.
Грянула музыка, и на съемочную площадку, высоко задирая юбки, выбежали танцовщицы. «Мы не привыкли к такому жанру и считали его непристойным, - пишет Хрущев в своих воспоминаниях. - Почему же я должен фиксировать на этом свое внимание?»
Нина Петровна с Эйзенхауэром…
Такая она была, Первая леди, сестра жены нобелевского лауреата Михаила Шолохова, Нина Петровна Кухарчук)
Леонид Ильич не часто показывал жену на людях. Но, бывало.
Жену Леонида Ильича Брежнева звали Виктория .
Loading...