После Второй мировой войны сложился мировой порядок, отличавшийся двумя существенными особенностями. Во-первых, это уже упоминавшееся четкое разделение мира на две социально-политические системы, которые находились в состоянии перманентной «холодной войны» друг с другом, взаимных угроз и гонки вооружений. Раскол мира нашел свое отражение в постоянном усилении военной мощи двух сверхдержав - США и СССР, он институализировался в противостоящих друг другу двух военно-политических (НАТО и ОВД) и политико-экономических (ЕЭС и СЭВ) союзах и прошел не только по «центру», но по «периферии» международной системы.

Качественные отличия современного мирового порядка состоят в следующем:

• 1. Начавшийся процесс глобальной интеграции человечества на фоне утраты практически всеми странами мира самодостаточности развития.
• 2. Интенсивное формирование единой мировой системы власти в условиях доминирования в мире блока стран западной цивилизации во главе с США.
• 3. Интенсивный рост численности населения Земли в условиях нарастания объемов потребления западной цивилизации с приближением к критическому порогу уровня экодавления на всю сферу обитания Земли.
• 4. Глобальный промышленно-сырьевой дисбаланс, состоящий в том, что наибольший промышленный потенциал сосредоточен в США, странах Европы и Японии, тогда как основные энергетические и сырьевые ресурсы сосредоточены в России и странах третьего мира.
• 5. Появление на мировой арене самостоятельных геополитических субъектов транснационального характера, качественное усиление их роли и влияния в системе международных отношений.

Именно эти черты привели к несоответствию существующего мирового порядка (сложившегося во второй половине 20-го века в рамках биполярной системы) реалиям начала 21-го века.

К основным диспропорциям и противоречиям , породивших глобальный (цивилизационный по своей сути) кризис можно отнести:

1. Противоречие между ростом производства-потребления и имеющимися ресурсами, необходимыми для развития, возможностями экосистемы Земли.

Разрешение этого противоречия возможно только за счет сокращения потребления. Возникает вопрос - как и за счет кого?

2. Диспропорциями в распределении промышленных мощностей и сырья, породивших конфликт интересов между промышленно развитыми странами и странами-поставщиками сырья.

Разрешение этого конфликта возможно, либо установлением более справедливых глобальных товарно-денежных отношений, либо достижением контроля промышленно развитых стран над основными планетарными сырьевыми ресурсами путем установлением их господства (в какой-либо форме) над странами-поставщиками сырья.

• 3. Противоречием между «бедными» развивающимися странами и «богатыми» промышленно развитыми. Его разрешение также возможно, либо за счет установлением более справедливых глобальных товарно-денежных отношений, либо фактическим уничтожением суверенитета развивающихся стран, установлением над ними в той или форме военно-политического контроля стран промышленно развитого Запада.
• 4. Противоречием между нациями, национальными элитами и транснациональной элитой. Его разрешение возможно, либо построением единого мирового государства, где будут доминировать наднациональные органы власти и различные иные транснациональные субъекты, с радикальным ослаблением или полным устранением государственных суверенитетов, либо создания мирового порядка, как сообщества суверенных государств, отражающих интересы своих народов, где наднациональные органы играют лишь координирующую роль, а транснациональные структуры не имеют самостоятельной политической субъектности.
• 5. Противоречие между объемом мирового «финансового пузыря» и масштабом реального сектора мировой экономики. Его разрешение возможно либо устранением (в какой-либо форме) мирового «финансового пузыря», что чревато утратой власти транснациональной финансовой элитой, либо его «конверсией» в реальный сектор экономки, что будет означать установление безраздельного экономического господства транснациональной финансовой элиты над миром.
• 6. Противоречие между огромной мировой финансовой властью транснациональной финансовой элиты и отсутствием ее политической субъектности. Его разрешение может быть осуществлено либо построением единого мирового государства, с преобразованием нынешней транснациональной финансовой элиты в единственный субъект мировой власти, либо устранением финансового господства транснациональной финансовой элиты в системе международных экономических отношений с восстановлением экономического суверенитета государств.
• 7. Противоречие между бездуховностью «свободного рынка», порождающей власть денег и духовными основами существования различных цивилизаций, формирующих цивилизационные различия, порождающих власть идей (в той или иной степени). Разрешение этого противоречия возможно только за счет установления единой духовной основы мирового порядка.

Диспропорции и противоречия, породившие начинающий свое развитие цивилизационный кризис охватывают все сферы жизнедеятельности Человечества и соответственно изменения в обществе, направленные на устранение этого кризиса должны будут охватить все аспекты мирового порядка. То есть речь идет построении качественно нового мирового порядка , по всем основным аспектам, отличающимся от настоящего.

Эта проблема не нова. Уже со средины 90-х годов вопрос о построении нового мирового порядка, его облике и стратегии формирования активно обсуждается в политической и экономической элитах, а также в экспертном сообществе практически всех ведущих стран мира. А различные представители администрации Буша открыто в самом начале 21 века неоднократно провозглашали целью внешнеполитической деятельности США в 21 веке создание нового мирового порядка. Однако опыт разрешения двух кризисов в начале и в средине 20-го века показывает, что их разрешение проходило через мировые войны - Первую и Вторую. Кризисы 20-го века были порождением преимущественно экономическими противоречиями, основным из которых был дисбаланс между экономической мощью новых промышленных центров силы (прежде всего Германии и Японии) и ограниченными сырьевыми ресурсами, которые они контролировали. Целый ряд серьезнейших противоречий и дисбалансов, лежащих в основе нового кризиса были тогда не актуальны. Тем не менее они породили две мировые войны. Это дает основание утверждать, что надвигающийся цивилизационный кризис, существенно более глубокий чем предшествующие, не может быть разрешен без кровопролития , причем достаточно масштабного.

Анализ системы диспропорций и противоречий, породивших начинающийся цивилизационный кризис, показывают, что выход из него с построением нового мирового порядка может быть осуществлено по одному из трех вариантов:

• 1. Западная цивилизация обеспечит себе существующий уровень потребления и перспективу его роста за счет других стран мира путем установления мирового господства. Этот вариант будет сопряжен с тяжелейшими утратами для всех цивилизаций Земли, кроме Западной, и породит серьезное сопротивление со стороны народов и элит других стран.
• 2. Другие цивилизации смогут отстоять свой суверенитет и контроль над располагаемыми ресурсами и начнут диктовать Западной цивилизации условия их предоставления. В этом случае Западная цивилизация не сможет сохранить существующий уровень потребления ресурсов, что будет означать ее крушение как цивилизационного феномена с тяжелейшими утратами для ее населения. Это естественно породит стремление стран Запада любыми путями, включая военный, не допустить такого исхода.
• 3. Компромиссный вариант, предполагающий возникновение системы международных отношений, при которой будет обеспечиваться и поддержание промышленного потенциала Западной цивилизации при сохранении суверенитета других стран над своей территорией и ресурсами. Это вариант потребует существенного изменения системы распределения материальных ресурсов и благ в обществе многих стран мира, по сути дела, изменения их социального строя. Как правило, это бывает сопряжено со значительным ущемлением прав имущих слоев, что естественно вызовет их сопротивление и стремление разрешить кризисные явления за счет внешней сферы.

Анализ возможных вариантов разрешения дисбалансов и противоречий, породивших этот кризис показывает, что они носят антагонистический характер и без существенного ущемления интересов тех или иных крупнейших геополитических субъектов этот кризис разрешен не будет . А это означает неизбежность применения военной силы для их разрешения. Учитывая мировой характер кризиса можно полагать, что и масштаб применения военной силы для его разрешения приобретет мировой масштаб.

Таким образом, можно утверждать, что надвигающийся цивилизационный кризис с весьма высокой вероятностью породит новую мировую войну и будет разрешен по ее итогам. Поэтому сегодня вопрос будет или не будет мировая война уже не очень актуален, пришло время обсуждать вероятный характер этой войны .

Анализ возможных вариантов разрешения дисбалансов и противоречий показывает, что сегодня новый мировой порядок может быть построен только по одной из двух моделей.

Первая, которую можно назвать сообразно ее сути, как «мир цивилизационной иерархии» , когда немногие «избранные», определив себя как «интеллектуальное ядро человечества», сохраняют и увеличивают достигнутый уровень потребления, за счет жестокой эксплуатации остального Человечества с искусственным сокращением его численности, доведением до критически минимального уровня его материального потребления и духовной деградации.

Идейной основой этого направления стала абсолютизация экономических аспектов глобализации, предполагающая доминирование интересов развития «межнациональных производящих ядер» над интересами развития отдельных народов и цивилизаций. По существу это механический перенос узкофункциональной организационно-технической системы, ориентированной на материальное производство и потребление на живой организм - цивилизацию - ее омертвление, логичный результат развития западных идей «прогрессизма».

Реализация этой модели предполагает исчезновение межцивилизационных различий - «унификацию» народов, по сути исчезновение самих цивилизаций, с разделением всего человечества на две «суперцивилизации» - «Золотой миллиард» и все остальные «эксплуатируемые недочеловеки».

Сегодня это проявляется в виде разделения стран на промышленно развитые, имеющие перспективу дальнейшего развития и страны мировой периферии, обреченные на деградацию в духовном, экономическом и демографическом отношении.

Этот подход предполагает узкую специализацию народов и цивилизаций на основе мирового разделения труда, которая неизбежно ведет к резкому сужению их «поля развития» и деградации, как эксплуатируемого большинства, так и самого «Золотого миллиарда». Это гибельный для человеческой цивилизации путь.

Вторую модель Единого глобального общества можно было бы назвать как «цивилизационная взаимоподдержка» или «цивилизационная гармония », концептуальной основой которой является идея о глобализации мира, как новом этапе развития единого живого организма - Человеческой цивилизации в целом, во всем многообразии ее цивилизационных типов, и Планеты как среды ее обитания. В этом варианте цель глобализации состоит не в «унификации», а в развитии всех существующих цивилизаций, с сохранением и расширением для каждого народа и цивилизации «поля развития», что составляет основу развития каждого из них и всех вместе. Это путь в будущее.

Западная цивилизация, отличительной чертой которой является индивидуализм и всеобщая гонка за неограниченным материальным потреблением, вместе с сомкнувшейся с ней частью политико-экономической элиты других народов, определив себя как «Золотой миллиард» призванный стать «мозгом мира» и повелевать остальными «недочеловеками», избрала первый путь и уже проводит его в жизнь с применением всех видов духовного, информационного, экономического и военного насилия. Другие страны, в частности такие как Россия, Китай, Иран и Венесуэла, придерживаются модели многополярного мира, в которой все цивилизации должны иметь перспективы развития. То есть по сути дела ориентируются на второй вариант модели глобального мироустройства. С. Рогов, провозгласивший «крах однополярного мира» в связи с поражением США в Ираке, предсказывает следующие последствия этого: дестабилизация ситуации на Ближнем Востоке и в Афганистане, возрастание роли и влияния Ирана, продолжение Китаем модернизации своих вооруженных сил, а Северной Кореей - своей ракетно-ядерной программы. На его взгляд, китайско-индийское экономическое и военное соперничество приобретет все более широкий масштаб, а вероятность возобновления противостояния между США и Россией существенно возрастет.

Попытку теоретически обосновать новую фазу противоборства в мировой политике предпринимает С.А. Караганов, статья которого в журнале «Россия в глобальной политике» так и называется - «Новая эпоха противостояния». Под новой эпохой противостояния (НЭП) автор статьи понимает разворачивающуюся борьбу между двумя моделями развития - либерально-демократическим капитализмом традиционного Запада и «авторитарным капитализмом», флагманами которого всегда выступали азиатские «тигры» и «драконы» (Южная Корея, Тайвань, Малайзия, Таиланд и некоторые другие). Быстрый прогресс этих стран предпочитали считать исключением, а не правилом. Но ударный рост КНР вопреки звучащим почти два десятилетия предсказаниям коллапса, не позволяет больше заниматься эскапизмом.

Вполне возможно, допускает С. Караганов, что «авторитарный капитализм» - это лишь ступень на пути к более либеральной модели, поскольку многие страны Западной Европы в прошлом имели черты, свойственные ныне государствам так называемого «авторитарного капитализма». С. Караганов прогнозирует временные рамки НЭП. Через пять-семь лет Европа, скорее всего, начнет выходить из нынешнего системного кризиса, ускорится и ее экономическое развитие. Америка, покинув Ирак и избавившись от «иракского синдрома», вернется к более рациональной многосторонней политике. Россия придет в себя от теперешней эйфории и станет проводить не менее активную, но более осторожную политику. Появятся политические и экономические предпосылки для преодоления нынешней иррациональной конфронтации по энергетике и создания энергетического союза в Европе. Отчасти возможно и преодоление соревнования между двумя моделями капитализма. Ведь они не так несовместимы, как «реальный социализм» и капитализм. Глобальные вызовы, ответы на которые мешала найти острая конкуренция НЭП, будут еще более настоятельно требовать тесного сотрудничества. Его новый тур имеет шанс быть более устойчивым, чем в 1990-е гг. Тогда взаимодействие осуществлялось под диктовку победителей в холодной войне, из-за чего начинание было обречено на провал.

Однако С. Караганов предупреждает: эра более тесного сотрудничества наступит только в том случае, если человечество, в том числе Россия, не допустит системной ошибки - структуризации и милитаризации нового соревнования, а также если не случится нового военного столкновения. Наиболее вероятно оно на «расширенном» Ближнем Востоке. Обострение конкуренции до системного противостояния может привести к сползанию в сторону череды крупных войн и даже мировой войне.

В продолжение темы многополярности современного мира следует обратиться к остро полемической мысли А.А. Коновалова о том, насколько безопасно будет чувствовать себя Россия в многополярном мире, если он действительно сформируется.

Не определившись со своей идентичностью, люди не могут использовать политику для преследования собственных интересов. Мы узнаём, кем являемся, только после того, как нам становится известно, кем мы не являемся, и только затем мы узнаем, против кого мы.

В мире после «холодной войны» наиболее важные различия между людьми уже не идеологические, политические или экономические, а культурные. Народы пытаются дать ответ на самый простой вопрос, с которым может столкнуться человек: «Кто мы есть?». И обращаются для этого к своему происхождению, религии, языку, истории, ценностям, обычаям, общественным институтам. Они начинают идентифицировать себя с культурными группами: племенами, этносами, религиозными общинами, нациями и - на самом широком уровне - цивилизациями.

Основными игроками на поле мировой политики остаются национальные государства. Их поведение, как и в прошлом, определяется стремлением к могуществу и процветанию, но определяется оно теперь больше культурными предпочтениями, общностями и различиями. Соперничество сверхдержав сменилось столкновением цивилизаций. В этом новом мире наиболее масштабные, важные и опасные конфликты произойдут не между социальными классами, бедными и богатыми, а между народами различной культурной идентификации. Внутри цивилизаций будут случаться межплеменные войны и этнические конфликты. Однако наиболее опасными будут те, которые пройдут вдоль линий разлома между цивилизациями.

Карта этнокультурного разделения цивилизаций, построенная по концепции Хантингтона: 1. западная культура (тёмно-синий цвет), 2. латиноамериканская культура (фиолетовый цвет), 3. японская культура (ярко-красный цвет), 4. синская культура (тёмно-красный цвет), 5. культура Индии (оранжевый цвет), 6. исламская культура (зелёный цвет), 7. православная культура (бирюзовый цвет), 8. буддийская культура (жёлтый цвет) и 9. африканская культура (коричневый цвет)

Что такое цивилизация

Любой человек в один и тот же момент соотносит себя с самыми разными общностями людей. Например, житель Рима может одновременно ощущать себя римлянином, итальянцем, католиком, христианином, европейцем и жителем Запада. Самая большая общность, с которой он себя соотносит, и есть цивилизация.

Цивилизация - это самая широкая культурная общность людей, с которой может соотнести себя человек, после той, что отличает его от других биологических видов. Это самое большое «мы», внутри которого каждый чувствует себя в культурном плане как дома и отличает себя от всех остальных «них».

Каждая цивилизация характеризуется своими особым набором признаков, отличающих её от другой цивилизации, прежде всего это: язык, обычаи, история, религия, социальные институты. Эти различия не просто реальны, они - наиболее существенны. Люди разных цивилизаций по-разному смотрят на отношения между Богом и человеком, индивидом и группой, гражданином и государством, родителями и детьми, мужем и женой, имеют разные представления о соотносительной значимости прав и обязанностей, свободы и принуждения, равенства и иерархии. Эти различия складывались столетиями и не исчезнут в обозримом будущем. Они более фундаментальны, чем различия между политическими идеологиями и политическими режимами.

Цивилизация и государство

Цивилизации являются культурными, а не политическими единствами. Они сами не занимаются поддержанием порядка, восстановлением справедливости, сбором налогов, ведением войн, заключением союзов и не делают ничего из того, чем заняты правительства. У различных цивилизаций разное политическое устройство, которое само может меняться внутри одной цивилизации с течением времени.

Русская цивилизация в форме Российской империи, 1914 год

Русская цивилизация в форме СССР, 1962 год

Цивилизация может содержать одно или более политических образований. Эти образования могут быть городами-государствами, империями, федерациями, конфедерациями, национальными государствами, многонациональными государствами, и у всех них могут быть различные формы правления. Цивилизация также может включать в себя народы, которые отождествляют себя с ней, но живут в странах, где доминируют члены других цивилизаций. По мере того как цивилизация эволюционирует, число и природа составляющих ее образований обычно меняются.

В некоторых случаях цивилизация и политическая целостность могут совпадать. Например, Япония - это цивилизация, границы которой совпадают с границей государства. Однако в большинство цивилизаций входит более одного государства или других политических единиц.

Размер и количество цивилизаций

Цивилизации могут состоять из большого количества людей, как китайская цивилизация, или очень небольшого, как англоязычные жители островов Карибского моря.

Цивилизации смертны, но живут очень долго: они эволюционируют, адаптируются и являются наиболее стойкими из человеческих ассоциаций. Практически все основные цивилизации, существующие в мире в XX веке, возникли по крайней мере тысячу лет назад или, как в случае с Латинской Америкой, являются непосредственными «отпрысками» другой, давно живущей цивилизации.

Динамика численности основных цивилизаций, на основании данных US Census Bureau

Цивилизации динамичны: у них бывает подъем и упадок, они распадаются и сливаются. Цивилизации могут смешиваться, накладываться одна на другую, включать субцивилизации. Западная цивилизация существует в двух основных вариантах: европейском и североамериканском, а исламская подразделяется на арабскую, турецкую и малайскую. Границы между цивилизациями редко бывают четкими, но они реальны.

Всего насчитывают 15 важнейших цивилизаций, из которых 7 уже исчезли (месопотамская, египетская, критская, классическая, византийская, центрально-американская, андская), а 8 продолжают существовать (китайская, японская, индуистская, исламская, западная, латиноамериканская, африканская и русская).

История взаимоотношений между цивилизациями

Взаимоотношения между цивилизациями прошли три этапа: случайные встречи, гегемония Запада и многополярный мир.

Случайные встречи

На протяжении более трех тысяч лет после того, как появились первые цивилизации, контакты между ними можно назвать «случайными встречами». Цивилизации были разделены большими расстояниями. Одновременно существовало лишь небольшое их количество.

Коммерческие, культурные и военные взаимоотношения развивались, в основном, внутри цивилизаций. И если Индия и Китай, например, иногда подвергались набегам и завоевывались другими народами (моголы и монголы), то обе эти цивилизации знали также и продолжительные периоды войн в пределах своей цивилизации. То же самое греки - они торговали и воевали друг с другом куда чаще, чем с персами и другими негреками.

Карта древних цивилизаий Старого Света

До 1500 года андская и мезоамериканская цивилизации не имели контактов с другими цивилизациями и друг с другом. Ранние цивилизации в долинах Нила, Тигра и Евфрата, Инда и Желтой реки также не взаимодействовали друг с другом. Со временем контакты между цивилизациями стали множиться в Восточном Средиземноморье, Юго-Западной Азии и Северной Индии. Однако связь и коммерческие взаимоотношения затруднялись расстояниями, которые разделяли цивилизации, и ограниченным количеством транспортных средств, способных пересечь эти расстояния. В то время как в Средиземном море и Индийском океане еще велась какая-то торговля, пересекающие степь лошади, караваны и речной флот были единственным средством передвижения, с помощью которого цивилизации были связаны вместе и поддерживали контакты друг с другом.

Идеи и технологии передавались из одной цивилизации в другую, но зачастую для этого требовались столетия. Пожалуй, наиболее значимой культурной диффузией, не являвшейся результатом завоевания, было распространение буддизма в Китае, что произошло через VI веков после его возникновения в Северной Индии. Книгопечатание было изобретено в Китае в VIII веке нашей эры, печатные машины с подвижными литерами - в XI, но эта технология достигла Европы только в XV веке. Бумага появилась в Китае во II веке нашей эры, пришла в Японию в VII столетии, затем распространилась на запад, в Центральную Азию, в VIII, достигла Северной Африки в X, Испании - в XII, а Северной Европы - в XIII. Еще одно китайское изобретение, порох, сделанное в IX веке, проникло к арабам несколько сот лет спустя и достигло Европы в XIV веке.

Подъём и гегемония Запада

С 1500 года начинается агрессивная экспансия западной цивилизации. Случайные и непродолжительные контакты между цивилизациями на 400 лет уступили место непрерывному и однонаправленному воздействию Запада на все остальные цивилизации и подчинение их.

Во время европейской экспансии андская и мезоамериканская цивилизации были полностью уничтожены, индийская, исламская и африканская цивилизации покорены, а Китай оказался в зависимости от Запада. Лишь русская, японская и эфиопская цивилизации смогли противостоять бешеной атаке Запада и поддерживать самодостаточное независимое существование.

Запад и остальные: 1920 год

Европейское христианство стало возникать как отдельная цивилизация в VIII-IX веках. На протяжении нескольких веков, однако, она плелась позади многих других цивилизаций по своему уровню развития. Китай с VII по XV век, исламский мир с VIII по XII век и Византия с VIII по XI век далеко опережали Европу по накопленному богатству, размерам территории и военной мощи, а также художественным, литературным и научным достижениям.

Однако между XI и XIII столетиями европейская культура начала бурно развиваться, чему способствовало горячее стремление и систематическое усвоение подходящих достижений более развитых цивилизаций - ислама и Византии, а также адаптация этого наследия в особые условия и интересы Запада. В тот же самый период народы восточной и серверной Европы были обращены в западное христианство, там также распространились римское право и другие составляющие западной цивилизации, и восточная граница западной цивилизации стабилизировалась там, где ей суждено было остаться без значительных изменений еще надолго.

Конец XV века ознаменовался окончанием реконкисты на Пиренейском полуострове - изгнанием оттуда мавров, а также проникновением португальцев в Азию, а испанцев - в обе Америки. Во время последующих 250 лет все Западное полушарие и значительные территории в Азии находились под управлением или господством европейцев. В последние годы XIX века обновленный западный империализм распространил влияние Запада почти на всю Африку, усилил контроль над Индостаном и по всей Азии, и к началу двадцатого века практически весь Ближний Восток оказался под прямым или косвенным контролем Европы. Европейцы контролировали 35% поверхности суши в 1800 году и 84% в 1914. Цивилизация как термин в этот период означала одну западную цивилизацию.

Непосредственной причиной экспансии Запада была технология: изобретение средств океанской навигации для достижения далеких стран и развитие военного потенциала для покорения их народов. Запад завоевал мир не из-за превосходства своих идей, ценностей или религии (в которую было обращено лишь небольшое количество представителей других цивилизаций), но скорее превосходством в применении организованного насилия.

Переход к многополярному миру

Приход к власти марксизма сначала в России в 1917 году, затем в Китае и Вьетнаме стал переходной фазой от европейской международной системы к постевропейской многоцивилизационной системе. Марксизм был продуктом европейской цивилизации, но он в ней не укоренился и не имел успеха. Революционная элита импортировала ее в не-западные общества: Ленин, Мао и Хо Ши Мин подогнали ее под свои цели и использовали, чтобы бросить вызов западному могуществу, а также чтобы мобилизовать свои народы и утвердить их национальную идентичность и автономность в противовес Западу.

Во время «холодной войны» мир был разделен на три части. Группа капиталистических стран во главе с США противостояла идеологически, экономически и военным способом группе коммунистических стран, ведомых СССР. Этот конфликт в значительной степени проявлялся за пределами двух лагерей - в «третьем мире», который состоял зачастую из бедных, политически нестабильных стран, которые лишь недавно обрели независимость от Запада.

Мир холодной войны: 1960-е

Таким образом, в XX веке взаимоотношения между цивилизациями перешли от фазы, характеризующейся однонаправленным влиянием одной цивилизации на все остальные, к этапу интенсивных, непрерывных и разнонаправленных взаимоотношений между всеми цивилизациями. Завершилась «экспансия Запада» и началось «восстание против Запада». Неравномерно, с паузами и «отыгрываниями», могущество Запада стало ослабевать по сравнению с влиянием других цивилизаций. Уже не являясь просто объектами создаваемой Западом истории, не-западные общества быстро становились движущими силами и создателями как своей собственной, так и западной истории.

Ни одна другая цивилизация, кроме Запада, не породила достаточно значимую политическую идеологию (как либерализм, социализм, марксизм, фашизм и др.). С другой стороны, все главные мировые религии родились в не-западных цивилизациях и, в большинстве случаев, раньше, чем западная цивилизация. По мере того как мир уходит от господства Запада, сходят на нет идеологии, олицетворяющие позднюю западную цивилизацию, и на их место приходят религиозные и другие культурные формы идентификации. Внутрицивилизационное столкновение политических идей, порожденное Западом, постепенно вытесняется межцивилизационным столкновением культур и религий.

Глобальная политическая география, таким образом, изменилась: вместо одного мира в 1920 году на карте появилось три мира в 1960-м и более чем полдесятка миров в 1990-х. Каждая цивилизация видит себя центром мира и пишет свою историю как центральный сюжет истории человечества. Это, конечно же, более справедливо по отношению к Западу, чем к другим культурам. Такие моноцивилизационные точки зрения, однако, утратили значимость и пригодность в полицивилизационном мире.

Устройство современных цивилизаций

Во время «холодной войны» все страны соотносились с двумя сверхдержавами (США и СССР) как союзники, сателлиты, нейтральные или неприсоединившиеся. В мире после «холодной войны» страны соотносятся с цивилизациями как страны-участницы, стержневые государства, страны-одиночки, расколотые страны и разорванные страны.

Страна-участница

Страна-участница - это страна, которая в культурном плане полностью отождествляет себя с одной цивилизацией, как Египет с арабско-исламской цивилизацией, а Италия - европейско-западной.

Стержневая страна

Стрежневая страна - наиболее могущественная и центральная в культурном отношении страна цивилизации. Страны-участицы признают эту страну как основной источник своей цивилизации. Количество и роль стержневых государств в различных цивилизациях отличаются и могут меняться со временем.

Распространенность русского языка

Японская цивилизация практически совпадает с единственным стержневым государством - Японией. Синская, православная и индуистская цивилизации имеют абсолютно доминирующие стержневые страны, признаваемые другими странами-участницами, а также и народами, связанными с этими цивилизациями, которые живут в странах, где доминируют люди из других цивилизаций (зарубежные китайцы, русские из «ближнего зарубежья», тамилы из Шри-Ланки). Исторически Запад обычно имел несколько стержневых стран, теперь у него два стержня: Соединенные Штаты и франко-германский стержень в Европе, плюс дрейфующий между ними дополнительный центр власти - Великобритания. Ислам, Латинская Америка и Африка не имеют стержневых стран. Отчасти это объясняется империализмом западных держав, которые делили между собой Африку, Ближний Восток, а в предыдущие столетия в меньшей мере - Латинскую Америку.

Страна-одиночка

Страна–одиночка не имеет культурной общности с другими обществами. Ее культура не имеет потенциально универсальной религии (христианство, ислам) или идеологии (либерализм, коммунизм), с помощью которых можно было бы установить культурную связь с другими обществами.

Так, например, Эфиопия изолирована в культурном плане из-за своего доминирующего языка - амхарского, в котором используется эфиопский алфавит, своей доминирующей религии - коптского православия, своей имперской истории, а также религиозной обособленности на фоне окружающих ее преимущественно исламских народов. Гаити тоже является страной-одиночкой вследствие особых причин: элита Гаити традиционно одобряет культурные связи этой страны с Францией, добавим к этому редкостный духовный сплав креольского языка, религии вуду, революционные традиции рабов и кровавое историческое прошлое. В Латинской Америке Гаити не воспринимается как латиноамериканская страна. В такой же мере Гаити отличается и от англоязычных черных стран Карибского бассейна.

Расколотая страна

В расколотой стране живут люди, относящие себя к разным цивилизациям. Они словно заявляют: «Мы различные народы и принадлежим к различным местам». Силы отталкивания раскалывают такие страны на части, которые притягиваются к цивилизационным магнитам других обществ.

Почти все страны разнородны и состоят из двух или более этнических, расовых или религиозных групп. Многие страны разделены, и различия и конфликты между этими группами играют важную роль в политике этих стран. Страны с четкими культурными группами, принадлежащими к одной и той же цивилизации, могут быть глубоко разделенными, и может дойти даже до политического разделения (Чехословакия) или возможности разделения (Канада). Однако глубокое разделение вероятнее всего возникает в расколотой стране, где большие группы принадлежат к различным цивилизациям.

Выборы президента Украины в 1994 году. Примечательно, что украинская общественность с очень небольшим перевесом голосов подтвердила выбор Хмельницкого 1654 года (цитата Хантингтона)

Глубокие цивилизационные различия в стране могут привести к массовому насилию или угрожать ее распаду. Эта угроза чаще всего имеет место там, где культурные различия совпадают с различиями в географическом местоположении. Если культура и география не совпадают, то можно добиться совпадения путем геноцида или насильственной миграции. В такой стране часто группа, принадлежащая к одной цивилизации, пытается определить страну как свой политический инструмент и сделать свой язык, религию и символы государственными, как это попытались сделать индуисты, сингальцы и мусульмане в Индии, Шри-Ланке и Малайзии.

Процент людей, говорящищ дома на испанском языке в США, 2008 год

С коллапсом коммунизма культура вытеснила идеологию, и будто благодаря эффекту притяжения и отталкивания магнитных полей, Югославия с Советским Союзом распались на части и разделились на новые целостности, сгруппированные вдоль цивилизационных линий: протестантские и католические (Эстония, Латвия и Литва), православные (Россия, Украина, Беларусь, Молдова, Грузия, Армения) и мусульманские (Средняя Азия) республики бывшего Советского Союза; католические Словения и Хорватия, частично мусульманские Босния и Герцеговина, а также православные Сербия, Черногория и Македония в бывшей Югославии. В самой России есть несколько относительно небольших мусульманских меньшинств, особенно на Северном Кавказе и в Поволжье. В Эстонии, Латвии и Казахстане проживают большие русские общины. Украина разделена на униатский националистический, говорящий по-украински запад и православный русскоязычный восток.

Разорванная страна

Разорванная страна, напротив, имеет у себя одну господствующую культуру, которая соотносит ее с одной цивилизацией, но ее лидеры стремятся к другой цивилизации. Они как бы говорят: «Мы один народ и все вместе принадлежим к одному месту, но мы хотим это место изменить». В отличие от людей из расколотых стран люди из разорванных стран соглашаются с тем, кто они, но не соглашаются с тем, какую цивилизацию считать своей.

Этнографическая карта Российской империи

Россия была разорванной страной со времен Петра Великого, и перед ней стоял вопрос: стоит ли ей присоединиться к западной цивилизации или она является стержнем самобытной евразийской православной цивилизации. Конечно же, классической разорванной страной является Турция, которая с 1920 годов пытается модернизироваться, вестернизироваться и стать частью Запада. После того как на протяжении почти двух столетий Мексика, противопоставляя себя Соединенным Штатам, определяла себя как латиноамериканскую страну, в 1980-е годы ее лидеры сделали свое государство разорванной страной, попытавшись переопределиться и причислить себя к североамериканскому обществу.

Чтобы разорванная страна могла переопределить свою цивилизационную идентичность, должны быть выполнены как минимум три условия:

1. Политическая и экономическая элита страны должна с энтузиазмом воспринимать и поддерживать данное стремление.
2. Общество должно по крайней мере молча соглашаться с переопределением идентичности (или стремиться к этому).
3. Преобладающие элементы в принимающей цивилизации (в большинстве случаев это Запад) должны хотя бы желать принять новообращенного.

Религиозная карта Украины

Процесс переопределения идентичности может быть длительным, прерывающимся и болезненным в политическом, социальном, институциональном и культурном плане. На данный момент этот процесс нигде не увенчался успехом. К 1990–м годам Мексика была разорванной страной в течение нескольких лет, Турция - на протяжении нескольких десятилетий. Россия же была разорванной страной на протяжении нескольких столетий, и в отличие от Мексики или республиканской Турции она является еще и стержневым государством основной цивилизации. Если Турция и Мексика успешно переопределят себя как членов западной цивилизации, то влияние этого на исламскую или латиноамериканскую цивилизации будет слабым или умеренным. Если же Россия примкнет к Западу, православная цивилизация перестанет существовать.

Конфликты по линии разлома

Во все эпохи и во всех цивилизациях самыми распространенными были войны между кланами, племенами, этническими группами, религиозными общинами и народами, причины таких войн коренятся в несхожести людей между собой. Цивилизации же представляют собой человеческие племена в предельной форме развития, и столкновение цивилизаций суть племенной конфликт в глобальном масштабе.

Конфликты по линиям разлома - это конфликты между государствами или народами, принадлежащими к различным цивилизациям. Войны по линиям разлома - конфликты, которые переросли в насильственные действия. Такие конфликты и войны могут быть как между соседними государствами, принадлежащими к различным цивилизациям, так и внутри одного государства между группами из разных цивилизаций.

В этих конфликта проявляются классические проблемы международной политики, среди которых:

1. Оказание влияния на формирование глобальных процессов и на действия мировых международных организаций, таких как ООН, МВФ и Всемирный банк;
2. Уровень военной мощи , что проявляется в таких спорных вопросах, как нераспространение и контроль над вооружениями, а также в гонке вооружений;
3. Экономическое могущество и благосостояние , что находит свое отражение в разногласиях по вопросам торговли, вложения капиталов и пр.;
4. Конфликты из-за людей , к которым относятся стремление государства одной цивилизации защитить своих соплеменников в другой цивилизации, проведение им в отношении людей, принадлежащих к другой цивилизации, дискриминационной политики или применение мер, направленных на вытеснение указанной группы со своей территории;
5. Моральные ценности и культура : конфликты в этой области возникают тогда, когда государство навязывает собственные ценности людям, принадлежащим другой цивилизации;
6. Территориальные споры : спорная территория часто рассматривается одной или обеими сторонами как крайне важный символ их истории и идентичности, как некая священная земля, на которую они имеют незыблемое право (Западный берег реки Иордан, Кашмир, Нагорный Карабах, долина Дрины, Косово).

Процент совпадения позиций других стран с точкой зрения США в голосовании ООН.

В своем соперничестве стержневые страны стремятся сплотить цивилизационные когорты, заручиться поддержкой стран третьих цивилизаций, усугубить внутренний раскол и способствовать отступничеству в противостоящих цивилизациях. Для достижения своих целей они прибегают к целому комплексу разнообразных дипломатических, политических, экономических действий и тайных акций, а также к использованию пропагандистских приманок и средств принуждения. Тем не менее маловероятно применение стержневыми странами непосредственно друг против друга вооруженных сил.

Иногда государства и группы людей, принадлежащие к двум различным цивилизациям, для достижения общих целей или для отстаивания своих интересов против представителей какой-либо третьей цивилизации могут вступать в ограниченные тактические отношения и коалиции. Тем не менее отношения между группами из различных цивилизаций никогда не станут близкими, обычно они остаются прохладными и зачастую - враждебными.

Мир, где происходит столкновение цивилизаций, - это неизбежно мир с двойной моралью: одна используется по отношению к «братским странам», а другая - по отношению ко всем остальным.

Отличие конфликтов по линии разлома от прочих конфликтов

Если прочие межобщинные войны имеют локальный характер, и вероятность их разрастания и вовлечения в конфликт дополнительных участников относительно мала. То в войнах, происходящих по линиям разломов, по определению участвуют группы, которые представляют собой часть более крупных культурных сущностей.

В обычном межобщинном конфликте группа А ведет борьбу с группой В, а у групп С, D и Е нет никаких причин для участия в нем, если только А или В не посягнут непосредственно на интересы С, D или Е. В войнах вдоль линий разломов, наоборот, группа А-1 борется с группой В-1, и каждая старается расширить войну и добиться поддержки от цивилизационно родственных групп - А-2, А-3, А-4 и В-2, В-3 и В-4, и эти группы будут отождествлять себя со своими борющимися родичами.

Развитие транспортного сообщения и средств коммуникации способствовало установлению этих взаимосвязей и, следовательно, «интернационализации» конфликтов вдоль линий разломов. Благодаря процессам миграции возникли диаспоры в третьих цивилизациях. Благодаря средствам связи борющимся партиям стало проще обращаться с просьбами о помощи, а родственные им группы могут теперь сразу же узнавать о судьбе этих партий. Таким образом, «общее уплотнение» мира позволяет родственным группам обеспечивать борющимся партиям моральную, дипломатическую, финансовую и материальную поддержку - и намного труднее стало этого не делать. Для предоставления подобной помощи развиваются международные сети, и эта помощь намного продлевает конфликт. Основным признаком войн, идущих по линиям разломов, является «синдром родственных стран». Более того, даже малые проявления насилия между людьми, принадлежащими к различным цивилизациям, как правило, дают такие результаты и имеют такие далеко идущие последствия, каких не бывает в случаях внутрицивилизационного насилия.

На протяжении сорока лет «холодной войны» конфликт распространялся по нисходящей, по мере того как сверхдержавы стремились вербовать союзников и партнеров и пытались низвергнуть, перетянуть на свою сторону или нейтрализовать союзников и партнеров другой сверхдержавы. Разумеется, соперничество наиболее интенсивно проходило в «третьем мире», новообразовавшиеся и слабые страны подвергались давлению со стороны сверхдержав, старавшихся втянуть их в грандиозную глобальную борьбу.

В мире, сложившемся после «холодной войны», многочисленные межобщинные конфликты на религиозной или национальной почве пришли на смену единственному конфликту сверхдержав. Когда в эти межобщинные столкновения втягиваются группы из различных цивилизаций, конфликт приобретает тенденцию к расширению и обострению. По мере того как он углубляется, каждая сторона стремится заручиться поддержкой стран и группировок, принадлежащих к ее цивилизации.

Если сравнивать войну по линии разлома с «холодной войной», то конфликт не «стекает» сверху вниз, он «бьет ключом» снизу вверх.

В ходе войны идентичности, которые прежде были множественными и случайными, постепенно исчезают, и преобладающей становится идентичность, наиболее значимая в конфликте. Общинные конфликты соответствующим образом получают название «войн идентичностей». По мере нарастания насилия поставленные на карту первоначальные проблемы обычно подвергаются переоценке исключительно в терминах «мы» против «них», группа сплачивается все сильнее и убеждения крепнут.

Складывающиеся союзы цивилизаций по Хантингтону

Поддержку в той или иной форме, официальную или неофициальную, открытую или тайную, материальную, общественную, дипломатическую, финансовую, символическую или военную, всегда предоставляет одна или несколько родственных стран или групп. В результате такого «синдрома родственных стран» конфликты по линии разлома обладают более высоким потенциалом эскалации, чем внутрицивилизационные, и для их погашения обычно требуются совместные межцивилизационные действия.

Структура конфликтов по линии разлома

Уровни вовлеченности стран и групп в войны, идущие по линиям разлома, различны. На первом уровне находятся те участники, которые фактически ведут боевые действия и убивают друг друга. Ими могут быть государства, как в войне между Индией и Пакистаном и между Израилем и его соседями, а также местные группировки, которые являются, в лучшем случае, государствами в зачаточном состоянии, как в случае с Боснией и с армянами Нагорного Карабаха.

В эти конфликты могут быть в то же время вовлечены второстепенные участники. Обычно это государства, впрямую связанные с главными участниками, как, например, правительства Сербии и Хорватии в бывшей Югославии и правительства Армении и Азербайджана на Кавказе.

Еще более отдаленно связаны с конфликтом третьестепенные участники , находящиеся много дальше от реальных сражений, но имеющие цивилизационные узы с его участниками; таковыми, к примеру, являются Германия, Россия и исламские страны по отношению к бывшей Югославии и Россия, Турция и Иран - в случае армяно-азербайджанского спора. Эти участники третьего уровня часто оказываются стержневыми государствами своих цивилизаций.

Диаспоры участников первого уровня -  там, где они существуют, - также играют определенную роль в войнах по линиям разломов. Принимая во внимание, что обычно на первичном уровне непосредственно задействовано небольшое число людей и вооружений, то относительно скромная внешняя помощь, в виде денежных средств, оружия или добровольцев, часто способна оказывать существенное воздействие на исход войны.

Ставки других участников конфликта - не те же самые, что у участников первого уровня. Наиболее активно и искренне участников первого уровня обычно поддерживают различные объединения в диаспорах, которые в высшей степени ревностно выступают за дело своих «родичей» и становятся «большими католиками, чем сам Папа Римский». Более сложна заинтересованность правительств стран второго и третьего уровня участия. Обычно они оказывают поддержку участникам первого уровня и, даже если они так не поступают, противостоящие группы подозревают их в подобных действиях, что оправдывает для последних помощь своим «родичам». Но, кроме того, правительства второго и третьего уровней заинтересованы в том, чтобы сдержать разрастание войны и самим не оказаться непосредственно в ней замешанными. Следовательно, одновременно поддерживая участников первого уровня, они также стремятся обуздать последних и вынудить их умерить свои амбиции.

Структура конфликта по линии цивилизационного разлома

Обычно они еще и пытаются вести переговоры со своими противниками второго и третьего уровней по другую сторону линии разлома и таким образом не допустить перерастания локальной войны в более крупную, в которую окажутся втянутыми стержневые государства. На вышеприведённом выше рисунке показаны взаимоотношения потенциальных участников войн по линии разлома. Не во всех случаях можно выделить полный спектр действующих лиц, но для ряда конфликтов, включая и те, что происходили в бывшей Югославии или в Закавказье, он выявлен, и едва ли не все войны по линиям разломов имели потенциальную возможность для эскалации и вовлечения в нее участников всех уровней.

Например, Россия была первостепенным участником в чеченской войне, второстепенным - в столкновениях в Таджикистане и третьестепенным - в войнах в бывшей Югославии.

Как остановить войну по линии разлома

Для войн по линиям разлома свойственны частые периоды затишья, договоренности о прекращении огня, перемирия, но вовсе не всеобъемлющие соглашения о мире, которые призваны разрешить основополагающие политические вопросы. Подобный переменчивый характер такие войны имеют потому, что корни их - в глубоком конфликте по линии разлома, который приводит к длительным враждебным отношениям между группами, принадлежащими к различным цивилизациям.

В основе конфликтов, в свою очередь, лежат географическая близость, различные религии и культуры, разные социальные структуры и разная историческая память двух обществ. В течение столетий они могут эволюционировать, и лежащий в первооснове конфликт может исчезнуть без следа. Или же конфликт будет исчерпан быстро и жестоко - если одна группа уничтожит другую. Однако если ничего из вышесказанного не произойдет, то конфликт продолжится, как продолжатся и повторяющиеся периоды насилия. Войны по линиям разлома являются периодическими, они то вспыхивают, то затухают; а конфликты по линиям разломов являются нескончаемыми.

Войну, идущую по линии разлома, возможно прекратить хотя бы на время, обычно это зависит от двух факторов. Первый - истощение главных участников. Подобные приостановки ограничены по срокам. Они дают возможность обеим сторонам собраться с силами и пополнить ресурсы. Затем, когда одна из сторон сочтет, что настал благоприятный для нее момент, война возобновляется. Для достижения временной паузы также требуется наличие второго фактора: вовлеченность участников неглавных уровней, заинтересованных в урегулировании и обладающих значительным политическим весом, чтобы свести вместе воюющие стороны. Войны по линиям разломов почти никогда не удается остановить непосредственными переговорами между одними только главными участниками и крайне редко - при посредничестве незаинтересованных сторон. Для главных участников чрезвычайно сложно сесть за стол переговоров и начать продуктивное обсуждение с тем, чтобы рассчитывать на какую-то форму прекращения огня - слишком велика культурная дистанция между ними, слишком сильна взаимная ненависть и жестокость. На первом месте продолжают оставаться лежащие в основе конфликта политические проблемы - кто и на каких условиях какую территорию и каких людей контролирует, - и это обстоятельство мешает достичь согласия по более узким вопросам.

Войны по линиям разлома прекращают вовсе не бескорыстные личности, группы или организации, а заинтересованные второстепенные и третьестепенные участники конфликта, которые объединились в поддержку родственных им главных участников и которые имеют, с одной стороны, возможность вести переговоры о соглашениях со своими противниками и, с другой стороны, средства оказать воздействие на своих цивилизационных родичей, чтобы те приняли эти соглашения.

В то время как сплочение обостряет и затягивает войну, оно, как правило, является также необходимым, хотя и недостаточным условием для ограничения и приостановления войны. Страны, участвующие в конфликте на втором и третьем уровнях, обычно не хотят превращаться в воюющие стороны первого уровня, и, следовательно, стараются удержать войну под контролем. Интересы у них также более разнообразны, чем у основных участников, которые сосредоточены исключительно на войне, и в своих взаимоотношениях друг с другом у этих стран есть и другие насущные вопросы. Следовательно, на каком-то этапе они, вероятно, придут к выводу, что в их интересах остановить вооруженную борьбу. Поскольку они поддержали своего цивилизационного родича, то у них имеются рычаги воздействия на него. Таким образом, те, кто оказывал поддержку воюющей стороне, превращаются в тех, кто стремится сдержать и обуздать войну.

Подобные проблемы осложняются в том случае, если у участвующих в конфликте цивилизаций отсутствуют стержневые страны. В некоторых обстоятельствах одно-единственное стержневое государство может оказаться достаточно влиятельным, чтобы добиться прекращения войны. В 1992 году Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) предприняло попытку посредничать в армяно-азербайджанской войне. В специально созданный комитет, так называемую Минскую группу, вошли главные, второстепенные и третьестепенные участники конфликта (армяне Нагорного Карабаха, Армения, Азербайджан, Россия, Турция), плюс Франция, Германия, Италия, Швеция, Чехия, Беларусь и США. Не считая США и Франции, где есть заметная армянская диаспора, остальные страны были мало заинтересованы в результате переговоров, а их способность добиться окончания боевых действий была мала или отсутствовала вовсе. Когда два третьестепенных участника, Россия и Турция, совместно с США согласовали план урегулирования, его отвергли армяне Нагорного Карабаха. Однако Россия независимо выступила спонсором длительного ряда переговоров в Москве между Арменией и Азербайджаном, которые создали альтернативу Минской группе. В конце концов, после того, как главные соперники истощили силы и русские заручились поддержкой переговоров со стороны Ирана, усилия России привели к заключению соглашения о прекращении огня.

Горизонтальные связи через линию разлома существуют между парами основных, второстепенных и третьестепенных участников. Вертикальные связи существуют между участниками на различных уровнях в рамках каждой цивилизации. Следовательно, для достижения прекращения боевых действий в войне в случае «полной модели», вероятно, требуется, чтобы:

1. в процессе урегулирования активно действовали участники второго и третьего уровней; 2. участники третьего уровня вели переговоры об общих принципах прекращения боевых действий;
2. третьеуровневые участники проводили политику «кнута и пряника», вынуждая участников второго уровня принять условия договора и оказать, со своей стороны, давление на основных участников, чтобы заставить и тех принять условия соглашения;
3. второстепенные участники прекратили поддерживать главных участников, таким образом, в сущности, предав их;
Источник

Цивилизации и порядок

В зарождающейся глобальной политике стержневые государства главных цивилизаций занимают места двух сверхдержав периода «холодной войны» и становятся основными полюсами притяжения и отталкивания для других стран. Эти изменения наиболее явно видны в западной, православной и синской цивилизациях. Здесь возникают цивилизационные группы, в которые входят стержневые государства, страны-участницы, родственное в культурном плане меньшинство, проживающее в соседних странах, и (хотя это спорно) народы других культур, которые проживают в соседних государствах. Страны в этих цивилизационных блоках зачастую можно расположить концентрическими кругами вокруг стержневой страны или стран, отражая степень их отождествления с этим блоком и интеграции в него.

Странам свойственно примыкать к странам со схожей культурой и противостоять тем, с кем у них нет культурной общности. Это особенно верно в случае со стержневыми государствами, чья мощь привлекает родственные культурно страны и отталкивает культурно чуждые. По соображениям безопасности стержневые государства пытаются включить в свой состав или подчинить влиянию народы других цивилизаций, которые, в свою очередь, пытаются сопротивляться или уйти из-под такого контроля (Китай и тибетцы; Россия и мусульмане Центральной Азии). Исторические взаимоотношения и соображения баланса власти также заставляют некоторые страны сопротивляться влиянию своих стержневых стран. И Грузия, и Россия - православные страны, но грузины исторически сопротивлялись российскому господству и тесным связям с Россией. Несмотря на то что и Вьетнам, и Китай - конфуцианские государства, между ними существовала такая же вражда. Однако со временем культурная общность и возникновение более широкого и сильного цивилизационного сознания может объединить эти страны, как объединились европейские страны.

Порядок, сложившийся во времена «холодной войны», был результатом господства сверхдержав двух блоков и их влияния на третий мир. В зарождающемся мире глобальная власть уже устарела, а глобальное сообщество остается далекой мечтой. Ни одна страна, включая Соединенные Штаты, не имеет значительных глобальных интересов безопасности. Условия для установления порядка в сегодняшнем более сложном и однородном мире лежат как внутри цивилизаций, так и между ними.

В мире сложится либо порядок цивилизаций, либо вообще никакого. В этом мире стержневые страны цивилизаций являются источниками порядка внутри цивилизаций, а также влияют на установление порядка между цивилизациями путем переговоров с другими стержневыми государствами.

Мир, где стержневые страны играют доминирующую роль, - это мир сфер влияния каждой из них. Но это также и мир, где влияние стержневой страны ограничивается и ослабляется культурой, общей с другими представителями цивилизации. Культурная общность делает законным лидерство стержневого государства и его роль гаранта порядка как в глазах стран-участниц, так и внешних держав и институтов. В каждом регионе, где есть доминирующее государство, мир может быть достигнут только под предводительством этой страны. ООН не является альтернативой региональной власти, а региональная власть становится ответственной и легитимной только в том случае, когда она применяется стержневыми государствами по отношению к другим странам этой цивилизации.

Стержневая страна может выполнять свои функции по поддержанию порядка только потому, что другие страны воспринимают ее как культурного родственника. Цивилизация - это большая семья, и стержневые государства как старшие члены семьи поддерживают своих родственников и обеспечивают порядок.

Если подобное родство отсутствует, способность более могущественных держав улаживать конфликты и наводить порядок в своем регионе ограничена. Пакистан, Бангладеш и даже Шри-Ланка ни за что не воспримут Индию как гаранта порядка в Южной Азии, и ни одно восточно-азиатское государство не даст Японии выполнять эту роль в Восточной Азии.

Когда у цивилизации нет стержневой страны, проблемы создания порядка внутри цивилизации или ведение переговоров о взаимоотношениях между цивилизациями становится намного более трудным. Отсутствие стержневого исламского государства, которое могло бы официально и легитимно поддерживать в Югославии боснийцев, как Россия - сербов и как Германия - хорватов, заставила Соединенные Штаты попытаться играть эту роль. Отсутствие стержневых государств в африканском и арабском мире значительно усложнили проблему окончания продолжающейся гражданской войны в Судане. Там же, где есть стержневая страна, появляются центральные составляющие нового международного порядка, основанного на цивилизациях.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

1. Понятие "мировой порядок"

2.2. Мондиализм (универсализация под эгидой запада)

3. Основные тренды XXI века

3.4. Основные экологические тренды XXI века

4.1 Геополитическое противостояние

5.1 Создание Евразийского союза

5.3 Ложная и истинная многополюсность

5.4 Евразийские стратегические союзы

5.5 Минимальная: пост-советская интеграция

5.6 Континентальный блок

5.7 Геополитические центры евразийского союза

Заключение

Список используемых источников

Введение

Проблема мирового порядка - одна из главных в науке о международных отношениях, поскольку в ней сконцентрировано представление о взаимодействующих на мировой арене социальных общностях как о составных частях, элементах единого социума, - "международного общества". Характер отношений между элементами "международного общества" все больше напоминает отношения, существующие внутри тех или иных государств. Несмотря на сохранение значения отличительных особенностей, рудиментов "нрава сильного", конфликтов и войн, в наше время международные отношения уже не могут быть представлены в виде "естественного состояния", при котором сильный делает все то, что он хочет, а слабый - лишь то, что может. Конечно, международное общество существует не в виде единой социально-политической организации, управляемой единым правительством на основе общих законов. Трудно предполагать, что такое возможно в обозримом будущем. Однако нельзя отрицать, что сегодня государства и народы нашей планеты, связанные нитями единой мировой экономики, в большинстве своем разделяют сопоставимые идеалы и ценности; они представлены в совместных политических и иных структурах и сталкиваются с общими вызовами и проблемами. То есть сегодня существует тот минимум единства и организации, который позволяет говорить, что существование международного общества - очевидная реальность. Следовательно, и мировой порядок является реальностью.

К великому сожалению мы не получили в наследство законченной ясно сформулированной национальной доктрины. Не так просто различить ее черты, всматриваясь в виражи русской истории. Подчас вожди России, мыслители, идеологи, религиозные деятели, философы, люди культуры выражали свои интуиции относительно нашей судьбы в туманной подчас противоречивой форме. Сама русская история полна драм и конфликтов, кровавых репрессий и междоусобиц, смутных времен и неожиданных поворотов. Но такова история любого великого народа -- она драматична и загадочна, часто парадоксальна. Много раз пытались элиты России уклониться с евразийской стези, но всякий раз логика исторического предназначения снова возвращала страну и народ на круги своя.

Чтобы адекватно представить себе линию развития России в будущем веке и тысячелетии, необходимо окинуть панораму этого нового мира, выяснить очертания той картины, которая складывается на горизонте будущего на рубеже эпох.

Будущее неопределенно. Никто не может с уверенностью сказать, что точно знает что и случится и что произойдет. И тем не менее, внимательное рассмотрение магистральных тенденций позволяет приблизительно наметить определенные тенденции, которые скорее всего в той или иной форме реализуются в дальнейшем.

Нет сомнений, что конец миллениума предлагает нам принципиальную новую карту становящейся реальности, где действует созвездие сложных ансамблей сил, трендов, тенденций, векторов. Все они представляют систему "вызовов" для России. На все эти вызовы Россия должна дать определенный ответ.

И по мере формулировки самых приблизительных и общих прояснятся основные черты той магистральной стратегии, которой должны следовать наша и страна и наш народ в будущем, продолжая двигаться по высоким путям своего исторического предназначения.

1. Понятие "мировой порядок"

В научной литературе представлены различные интерпретации понятия "мировой порядок. Согласно одной из них, условно расширительной, мировой порядок - это принципы, нормы и институты, регулирующие поведение и деятельность международных актеров. Устройство международных отношений определяет форму организации, протекания и воспроизводства политического процесса.

Как устройство межгосударственных отношений трактуется мировой порядок известным исследователем проблемы английским ученым X. Буллом: "Под мировым порядком понимается характер или направление внешней активности, обеспечивающей незыблемость тех целей сообщества государств, которые являются для него, с одной стороны, элементарно необходимыми, с другой - жизненно важными, с третьей - общими для всех". Согласно Буллу, иерархия этих целей такова:

* сохранение самой системы и сообщества государств, нейтрализация существующих и потенциальных угроз.

* обеспечение независимости и суверенитета каждого государства.

* сохранение мира, понимаемого как возможность войн лишь при особых обстоятельствах и в соответствии с принципами, разделяемыми мировым сообществом.

Наличие и функционирование общих установок для всей социально-политической сферы независимо от того, затрагивают ли они взаимоотношения между индивидуумами, обществом и государством или взаимоотношения между государствами.

Мировой порядок можно определить как такое устройство международных отношений (межгосударственных), которое призвано обеспечить основные потребности субъектов мировой политики в безопасном существовании и реализации своих интересов.

Имеются следующие основные измерения мирового порядка: горизонтальное, вертикальное и функциональное.

Горизонтальное измерение - это, прежде всего отношения между основными актерами мировой политики. Поддержание порядка в международной системе обеспечивается благодаря балансу сил, наличию общих интересов и ценностей.

Вертикальное измерение миропорядка - это отношения между сильными и слабыми актерами. Гарантом существования жесткой иерархической организации международных отношений выступает, прежде всего, фактор силы. Именно сила обеспечивала жесткую иерархическую организацию международных отношений в рамках империй.

Основу функционального измерения мирового порядка составляют такие факторы, как дипломатия и стратегия акторов - экономическое взаимодействие между ними, моральны, ценности и политические амбиции лидеров, транснациональные сообщества деловых людей, ассоциации ученых, специалистов и т. д. Каждый из указанных факторов может играть стабилизирующую и дестабилизирующую роль в международных отношениях.

Мировой порядок сочетает в себе элементы устойчивости, стабильности, т. е. собственно порядка, и переходности как накопления предпосылок для продвижения к более высоким формам организации международных отношений, соответствующим усложняющейся общественной жизни. Исторически начало очередного мирового порядка было связано либо с итогами войн, следовавшими за ними внутренними переменами в ведущих странах, либо с распадом некоторых крупных государств. Как следствие в сравнении с предшествующим миропорядком менялись состав наиболее влиятельных субъектов международных отношении и конфигурация связей между ними.

В конце 70-х годов широкое распространение получило понятие "новый мировой порядок". Именно тогда в связи с валютно-финансовым и энергетическим кризисами, демографическим взрывом, дефицитом продовольствия в третьем мире и другими процессами, резко снизившими стабильность международной системы, авторитетные неправительственные организации (Римский клуб, Совет по изучению человечества и др.), используя методы математического моделирования, пришли к выводу о необходимости трансформации существующего миропорядка в справедливый как для отдельных индивидов, так и государств. Главная цель такой трансформации виделась в "достижении достойной жизни и благосостояния для всех граждан мира".

2. Главные геополитические тренды ХХI вв.

2.1 Атлантизм (монополярный мир)

Геополитическая картина, складывающаяся на рубеже тысячелетия, является для России довольно удручающей и не предвещает ничего хорошего. Этот зловещий компонент надвигающегося геополитического будущего нельзя игнорировать.

Геополитическое содержание мировой истории представляет собой дуэль двух типов цивилизации -- цивилизации Суши и цивилизации Моря. Цивилизация Моря (атлантизм) исторически нашла свое наиболее совершенно выражение в структуре современного Запада, группирующегося вокруг США и стран НАТО. Цивилизация Суши постепенно отождествилась с Россией-Евразией, с континентальными пространствами "сердцевинной земли".

Последний -- по времени -- этап этой дуэли протекал в форме противостояния Восточного блока со странами Западного блока, двух сверхдержав СССР и США. СССР выполнял роль евразийского полюса, США -- атлантистского.

Поражение СССР в этом противостоянии тождественно геополитическому поражению всей цивилизации Суши. Это колоссальное поражение России, нашего народа, нашей исторической миссии. Никакой иной геополитической оценки данного явления просто не может быть.

Мир, который складывается после этого проигрыша, является однополярным и американоцентричным. Это мир, в котором победу одержали атлантизм, цивилизация Моря. И соответственно, архитектура планетарной реальности, созидающейся в таких обстоятельствах, "новый мировой порядок" по логике вещей будет строится (если ему ничто не сможет помешать) на принципах, диктуемых Западом и США. Стратеги атлантизма прекрасно отдают себе в этом отчет, будучи уверенными, что следующее столетие будет "американским веком".

США остались единственной мировой сверхдержавой, и они сделают все возможное, чтобы закрепить за собой эту роль единоличного мирового арбитра, бдительно надзирающего за тем, чтобы возможность появления любой цивилизационной альтернативы (Евразийской Альтернативы) была исключена. К этому, собственно, сводится содержание стратегических и геополитических проектов американского руководства применительно к ХХI веку.

В будущем намечается однополярный мир, основанный на господстве США и недопущении возрождения самостоятельной Евразии. Иными словами, Россия как могучая самостоятельная держава, следующая по пути своего исторического предназначения, заведомо исключается из будущего. По меньшей мере так обстоит дело в стратегических планах и проектах атлантистских идеологов, имеющих на своей стороне реальную политическую, военную и экономическую мощь.

2.2 Мондиализм (универсализация под эгидой Запада)

Другой важнейшей тенденцией надвигающейся геополитической картины мира является стремление мира к унификации, "мондиализации" (от французского "le monde", "мир"), к размыванию границ между государствами, народами, культурами. Параллельно распаду традиционных образований -- таких как государства-нации -- намечается организация новых форм объедения (микро-национализмы, этнизм, нео-трибализм и т.д.).

Процесс мондиализации при сохранении основных геополитических тенденций (доминация атлантизма) будет не нейтральным и спонтанным, но спонсируемым, курируемым и организуемым единственной международной державой. Иными словами, мондиализация будет содержательно являться универсализацией атлантистской модели, перенесением основных черт западной цивилизации Моря на весь остальной мир. Этот Единый Мир будет складываться таким образом, чтобы быть увеличенной проекцией Соединенных Штатов Америки с соответствующим набором основных социально-экономических ценностей, лишь несколько адаптированных к локальным условиям.

2.3 Геополитические тренды атлантизма

Следующей важнейшей геополитической тенденцией является развивающаяся дифференциация между странами "богатого Севера" (полюс атлантизма) и странами "бедного Юга" (периферия атлантизма). Это соотношение многообразно, но сущность его сводится к обратным пропорциям баланса между благами атлантистской организации мира и ее издержками. Баланс "богатого Севера" положителен в смысле благ и отрицателен в смысле издержек, баланс "бедного Юга", соответственно наоборот. Демографические, экологические, социальные, финансовые, политические и культурные издержки цивилизации Моря ложатся на страны "периферии".

Такое соотношение породит противоречия нового типа, которые во многом будут определять картину планетарной реальности. Можно констатировать, что на смену национальным и классовым противоречиям, предопределившим логику ХХ века, приходит эпоха противоречий геополитических и геоэкономических.

2.4 Виртуализация пространства

Еще одной тенденцией геополитики ХХI века является изменение качества планетарного пространства, которое прараллельно развитию средств транспорта и особенно телекоммуникаций из привычных форм переходит к новому модусу существования. Реальное географическое и геополитическое пространство мира как бы дублируется на уровне виртуальном, на уровне информационных систем и сетей. Это порождает особое измерение геополитической картины мира, где основные тенденции финансового процесса, культурного и цивилизационного утверждения, политических баталий и эволюций переводится в сферу виртуального мира глобальной компьютерной сети.

Эта виртуальная реальность представляет собой очень важный параметр нового геополитического устройства мира, так как закономерности ее структуры и функционирование, присущие ей новые качества явно повлияют самым серьезным образом на все основные параметры человеческого существования.

3. Основные тренды XXI века

3.1 Промышленные и технологические тренды XXI века

В промышленной области самыми центральными тенденциями являются технологизация нового уровня и новая модель международного разделения труда.

Повышение роли информационных высоких технологий относительно остальных секторов производства растет в геометрической прогрессии, делая традиционные отрасли промышленности все более относительными сравнительно с удельным весом информатики. Сфера развития информатики однозначно становится самостоятельной и приоритетной областью производства, причем задающей основные параметры остальным отраслям.

Параллельно убыстренному росту автономизации финансовой сферы относительно развития реальных секторов экономики, происходит аналогичный процесс с информационной сферой в промышленности. Информационные высокие технологии позволяют в кратчайшие сроки достичь технологических результатов в развитии промышленного производства, на которые уходили ранее десятилетия.

1. Планетарное разделение труда

Международное разделение труда все более тяготеет к локализации по контурам геоэкономических зон. Страны "богатого Севера" (США и Европа) являются планетарной территорией развития финансово-информационного сектора. Общая тенденция сводится к тому, чтобы максимально освободить страны Запада от промышленных энергоемких и экологически опасных производств и приоритетно развивать в этой зоне новые высокие технологии, мировые финансовые институты и центры стратегического решения.

Реальные сектора производства постепенно смещаются в страны Тихоокеанского бассейна, которые по большинству показателей становятся лидерами мирового производства. При этом в области финансово-кредитной системы, новейших информационных технологий, ресурсов и политико-стратегических проектов, эти страны зависят от "богатого Севера". Тихоокеанская "единая промышленная зона" приобретает черты специализированного индустриального региона.

Остальные менее динамичные регионы, располагающиеся на периферии трех геоэкономических кругов в таком распределении труда выступают как поставщики природных ресурсов и места для хранения экологических отбросов более развитых секторов мира.

Можно предположить, что эти периферийные регионы (в число которых стратеги Запада включают и будущую Россию) на следующем этапе сами станут в свою очередь индустриальными зонами по мере того, как будет "эмансипироваться" от ресурсо-затратного и трудоемкого реального сектора экономики тихоокеанская зона.

2. Ускорение научно-технического прогресса и его пространственная дифференциация

Ускорение научно-технического прогресса (причем сегодня очевидно, то этот процесс не сопровождается аналогичной тенденцией в моральной или интеллектуальной сфере) скорее всего будет проходить в режиме "оптимизации", а не "инновации", но от этого темпы его будут возрастать, а векторная направленность определяться исключительно соображениями краткосрочной практической выгоды. Технологическое развитие будет осуществляться в такой ситуации практически в спонтанном режиме по мере возникновения и соответственно решения конкретных задач, при отсутствии заведомо составленных и установленных проектов (как в случае "инновационного" процесса).

Сам научно-технический прогресс становится инструментом стратегического влияния наиболее развитых сегментов цивилизации. По этой причине наиболее интенсивно он будет протекать в геоэкономических зона "богатого Севера". Оптимизационный подход к научно-техническому развитию предполагает его утилитарно-прикладной и избирательный характер, что превращает его в дополнительный силовой фактор геополитических и геоэкономических полюсов.

3.2 Основные тренды в сфере ресурсов XXI века

Планетарные ресурсы ограничены. Проблема ограниченности ресурсов ставит человечество перед необходимостью либо искусственно регулировать численность народонаселения и демографические процессы, либо открывать инновационные методы замены традиционных ресурсов (новые виды энергии и т.д.).

В будущем факт ограниченности ресурсов придаст геополитическому противостоянию за контроль над наиболее богатыми областями драматический характер, если проблема ресурсного дефицита не будет решена новым образом, а демографические процессы будут продолжать развиваться в том же ритме.

Месторасположение стратегических ресурсов как правило максимально в странах развивающимися в технической сфере средними или замедленными темпами и минимально в странах с ярко выраженным ресурсным дефицитом.

Большая часть мировых ресурсов находится на периферии трех наиболее развитых геоэкономических зон -- в странах "бедного Юга" и Евразии.

Установление контроля над распределением ресурсов в мировом масштабе в интересах "богатого Севера" вляется одной из главных целей "нового мирового порядка". Карта природных ресурсов является базовым ориентиром для формулировки основных направлений геополитики и геоэкономики атлантизма, которые ориентрованы на установлении прямого контроля над территориями, богатыми полезными ископаемыми, не зависимо от того, в каком регионе мира они находятся.

3.3 Основные демографические тренды XXI века

геополитический мондиализм виртуализация интеграция

Общая демография народов земли имеет тенденцию к росту в геометрической прогрессии параллельно с крайне неравномерным пространственным распределением этого процесса. Демографический рост порождает проблему перенаселения, возрастающего дефицита ресурсов, жизненного пространства, экологии и т.д. Это проблема в ближайшем будущем приобретет катастрофический характер.

В странах, входящих в состав "богатого Севера" и некоторых других (преимущественно европейских) секторах Евразии, рост населения либо нулевой, либо отрицательный. В странах тихоокеанского бассейна и "бедного Юга" напротив происходит демографический взрыв.

Такое неравновесное состояние ставит серьезные проблемы, так как количественный показатель народонаселения стран и регионов оказывается в обратной пропорции с технологическим развитием, геополитическим могуществом и экономико-технологическим потенциалом.

Помимо всего прочего это обстоятельство обостряет территориальные проблемы -- плотность населения земли крайне неравномерна. В некоторых (преимущественно азиатских) странах происходит очевидное перенаселение притом, что огромные регионы особенно пространства северо-восточной Евразии остаются малозаселенными или незаселенными вовсе.

3.4 Основные экологические тренды XXI века

Резкое ухудшение земной среды обитания и все возрастающая опасность экологической катастрофы заставляют учитывать экологический фактор наряду с самыми существенными геополитическими и экономическими тенденциями. Развитие современного производства, демографический рост совокупного народонаселения земли, военная индустрия, исчерпание природных ресурсов, атмосферные мутации и динамика расширения озоновых дур (и появление новых) -- все эти процессы постепенно ставят физическое существование человечества и живой природы под угрозу уничтожения. Кризис требует формирования особого экологического сознания, которое должно стать неотъемлемым и главнейшим параметром при создании и осуществлении любого стратегического цивилизационного проекта.

1 Экологическая проблема в постиндустриальных обществах

Информационное (постиндустриальное) общество за счет развития высоких технологий нового поколения отчасти снижает остроту проблемы в сфере производства, а в дальнейшем, возможно будет снята и проблема дефицита ресурсов через открытие новых видов энергии. При этом стратегические, военные и демографические проблемы, а также вопрос неравномерного распределения экологических зон в зависимости от геоэкономической спецификации региона земли будут только нарастать.

Оптимизационная ориентация нового мироустройства по своей внутренней логике не может сделать экологический фактор приоритетным. По этой причине экологические тенденции в определенный момент вероятно войдут в жесткое противоречие с доминирующими в условиях "нового мирового порядка" геополитическими и стратегическими трендами.

2 Экология как самостоятельная цивилизационная тенденция

Вынесение экологической проблематики в самостоятельную область перед лицом реальности общепланетарного риска не только для человечества, но и для всей живой и не живой природы, вероятно станет базой целого спектра новых тенденций, альтернативных по отношению к общей модели вырисовывающегося мира будущего.

3.5 Основные научные тренды XXI века

На протяжении Нового Времени развитие науки шло преимущественно по пути дифференциации отдельных дисциплин, выделения все более и более специализированных областей науки в отдельные системы. В настоящее время этот процесс дошел до критической черты и налицо противоположные тенденции: слияние различных научных дисциплин в новые междисциплинарные комплексы, скрещивание научных подходов не только в рамках естественнонаучных и гуманитарных областей по отдельности, но и попытки объединить в общем синтезе точные и гуманитарные науки. Современная фундаментальная физика, к примеру, оперирует с понятиями, заимствованными из арсенала философии, и без этого философского инструментария ее законы и утверждения теряют свой смысл (чего не было на более ранних этапах физики). Точно также дело обстоит и с другими дисциплинами. Складывается ситуация, отчасти напоминающее эпоху средневековой учености или дух Возрождения, когда между философией, теологией с одной стороны, и математикой, физикой, астрономией, с другой стороны, существовала прямая взаимосвязь, запечатленная в универсалистском мышлении ученых и богословов той эпохи.

Современный междисциплинарный подход в науке в дальнейшем будет развиваться, и объявленный некоторыми современными философами науки "конец наук" вероятно выльется в появление некоторое новой синтетической всеобъемлющей дисциплины, организованной на базе новейших информационных технологий, позволяющих компактно обобщить на уровне пользовательских программ методологические и информационные ресурсы традиционных научных дисциплин, сделав эти комплексы модульными элементами обобщающей системы.

Развитие некоторых научных технологий особенно с сфере информатики и генной инженерии бросают новые вызовы самому представлению о человеке и человечестве, поскольку компьютерное моделирование "искусственного интеллекта" и опыты по клонированию человеческих особей радикально меняют взгляды на качество и место человека в мире, коль скоро возможным становится его искусственное воспроизведение или создание мутантов-аналогов. В данном случае логика технологического, аналитического, технического развития входит в противоречие с этическими системами ценностей применительно ко всей сфере антропологии, науки о человеке. Создание биологических дублей через методологии генной инженерии и рациональных дублей через компьютерные модели искусственного интеллекта делают из современной науки, как вспомогательного инструментария человеческого общества нечто большее, ставя под угрозу сам статус человека в обществах будущего.

Показательно, что эти авангардные направления развиваются приоритетно в атлантистских обществах и, в первую очередь, в научном сообществе США, где традиционно развито технологическое, инструментальное отношение к миру и природе. Вероятно, результаты развития этих тревожных направлений науки станут специфическим признаком "нового мирового порядка".

4. Геополитическая идентификация

4.1 Геополитическое противостояния

Геополитически Россия является Евразией, "сердцевинной землей", "географической осью истории". Само месторасположение ("месторазвитие") делает ее цитаделью континентального стратегического пространства. В геополитических терминах, это означает, что Россия олицетворяет собой "цивилизацию Суши".

Цивилизация Суши отличается от цивилизации Моря целым рядом признаков и характерных черт. В истории цивилизации Суши имели различные формы -- от Спарты и Рима до Константинополя и Третьего Рима, Москвы. По мере исторического развития цивилизации Суши тяготели к тому, чтобы приблизиться к географическим очертаниям евразийского материка. (Параллельно тому, как цивилизация Моря постепенно отождествлялась с англосаксонским миром, а в последние десятилетия с США). Россия самой географией поставлена в центр континентального массива и не имеет иной перспективы как служить осью консолидации всех держав, цивилизаций и культур, имеющих континентальный, сухопутный, евразийский характер. Геополитическая наука противопоставляет цивилизации Суши иную, оппозиционную цивилизацию -- цивилизацию Морю, ведущую свою морскую историю от Карфагена, Венеции, Голландии, Великобритании к США и современному Северо-Атлантическому Альянсу. Географическая предопределенность привела к тому, что оплотом цивилизации Моря стал Мировой Остров, США, увенчавший своим "морским могуществом" англосаксонскую миссию Великобритании, чью эстафету США постепенно перехватили.

Тождественность России и континентальной цивилизации Суши в геополитической модели мира делает ее заведомо обреченной на цивилизационное противостояние с геополитическим лагерем морского могущества. Это геополитическое противостояние фрагментарно прослеживается с самых ранних периодов русской истории и достигает своего апогея в романовской России, жесткой соперницы Англии в позиционной борьбе за проливы и особенно в "холодной войне" между СССР и США. География, геополитика предопределяют русскую историю. География -- судьба России.

4.2 Континентальная специфика России

Евразийский характер России предопределяет ее центральное место в континентальном ансамбле. В стратегическом смысле России суждено быть ядром континентального евразийского блока, системы государств, объединенных общей структурой безопасности. Свой континентальный масштаб Россия реализовывала постепенно, расширяя на разных этапах своей истории масштабность подконтрольных центру евразийских территорий. И имперский, и советский периоды характеризовались неуклонным ростом пространственного объема русских земель, тяготея к достижению границ самого евразийского континента. За каждым отступлением от этого правила следовал новый пространственный рывок, сопровождавшийся новым, более универсальным осознанием народом своей миссии. Континентальное объединение, складывание вокруг России континентального блока проходило в разные времена под разными знаменами: как присоединение земель к Российскому Государству, как завоевания смежных территорий, как колонизация неосвоенных пространств, как добровольное объединение с дружественными державами, как стратегический союз соседних государств, как общность режимов со сходными идеологическими ориентациями. Но геополитическое содержание оставалось одним и тем же -- Россия неуклонно шла к организации континентального блока.

5. Геополитический уровень: евразийская стратегия

5.1 Создания Евразийского проекта

Ответом на глобализацию атлантистской модели, на создание "единого мира" под эгидой Запада Россия должна ответить выдвижением Евразийского Проекта. Евразийский проект сводится к последовательному утверждению следующей геополитической истины: сведение разнообразия культур и цивилизаций к единой унифицирующей модели противоестественно и аморально. Каждая культура, каждый народ имеет право следовать своим собственным историческим путем. Поэтому справедливым миром может быть только многополярный мир, в котором силовые центры геополитики находятся в состоянии динамического баланса. Унификация мира под эгидой атлантизма, современной цивилизации Запада (и особенно США) -- это явление принято называть "мондиализмом" -- никогда не приведет к реальной многополярности и всегда будет жестко централизовано (по меньшей мере в мировоззренческом, экономическом и культурном смыслах).

Единственным способом избежать тоталитаризма Запада является создание новой двухполюсной системы стратегического баланса, отправляясь от которой следует двигаться к реальной многополярности.

У Евразии есть историческое предназначение: уравновешивать атлантистский вектор, создавая тем самым геополитическое пространство для свободы выбора странам "Третьего мира", всем народам земли.

Главным геополитическим приоритетом России в грядущем столетии (тысячелетии) является создание евразийского стратегического блока -- с гибким и дифференцированным мировоззрением и многоуровневым членством -- в качествепротивовеса атлантистским и мондиалистским тенденциям в глобальном масштабе.

В отличие от предыдущих эпох осью такого блока должно быть не мировоззрение и не специфика экономической системы или политического устройства, но геополитические и стратегические принципы, цивилизационные императивы.

Россия должно до конца осознать себя как "географическая ось истории", как ядро Евразии и с полной ответственностью утвердить на новом этапе и в новых терминах глобальный масштаб своего исторического и цивилизационного предназначения (с учетом ошибок и заблуждений предшествующих исторических периодов).

В далекой перспективе необходимо ориентироваться на создание подлинного свободного и справедливого многополярного мира, органически складывающегося вокруг многообразных культурных, цивилизационных, социальных и исторических центров. Богатство человечества напрямую связано с многообразием цивилизаций, которое должно быть не только сохранено, но и заново утверждено. Сама Евразия в лучшие периоды своей истории отличалась именно этим "имперским" многообразием, где стратегическое и геополитическое единство сочеталось с созвездием органичных и культурно автономных частей. Евразийский полюс изначально должен складываться как оплот цивилизационного освобождения, чтобы грядущая многополярность стала естественным и желательным для Евразии результатом временного возврата к двухполюсной модели.

Следовательно, сама структура нового евразийского блока должна изначально нести в себе зародыши культурного плюрализма, дифференциализма, многообразия, "цветущей сложности". В таком случае грядущее становление подлинно многополярного мира будет органическим продолжением евразийской линии, противодействующей унифицирующей одномерной логике атлантизма.

5.2 Ложная и истинная многополюсность

В ХХ веке все три глобальные силы, претендующие на универсализацию своей модели в планетарном масштабе (либеральный мир, советский лагерь и национал-социалистические проекты Гитлера), предлагали одномерные решения с централистской идеологией и жесткой унификацией. Современный Запад вышел из геополитического противостояния победителем, и стремится к тому, чтобы реализовать свой собственный вариант мондиализма. Атлантистский проект менее откровенен, нежели коммунистические или нацистские планы, и подчас скрывает свою унитарную природу под видимостью "многополюсности". Чаще всего аргументом служит сохранение геоэкономических зон и наличие некоторых архаических черт азиатских обществ, вполне освоивших (на первый взгляд) политико-экономические механизмы западной системы.

Такая многополярность является фиктивной, так как она отрицает самодостаточную историческую ценность культур, цивилизаций, религий, социальных и политических организмов (отличающихся от вектора развития Запада), и жестко пресекает всякие попытки спроецировать эту специфику на серьезные стратегические проекты. Специфике обществ отводится маргинальная, чисто номинальная роль экзотического колорита, полностью оторванного от основных силовых линий социально-политического бытия, где должны доминировать узкие и одномерные либеральные атлантистские схемы. По мере развития информационного общества по образцу Запада всякая историческая специфика цивилизаций будет окончательно стерта. Это, кстати, затронет и сами народы Запада, особенно Европы, которые обречены на окончательную утрату своего исторического лица.

Истинно многополюсный мир возможен только вопреки атлантизму, через его сдерживание, и в перспективе через его преодоление. Либеральный проект -- последнее наследие ХХ века, в котором доминировал тоталитарный принцип. Скрытой формой такого тоталитаризма и является мондиализм. Истинная многополярность возможно только при отказе от универсалистского подхода к человеческому и цивилизационному фактору.

Следовательно, истинная многополярность, -- позволяющая народам, государствам и обществам идти своей собственной дорогой в политике, экономике, культуре, религии, общественном устройстве, промышленном развитии и т.д. -- без оглядки на "универсального единоличного арбитра", способна сложиться только через образование альтернативного атлантизму полюса, через постепенное увеличение масштаба его стратегической мощи и локализацию атлантистских проектов в естественных границах того региона, где эта модель исторически сформировалась.

5.3 Евразийские стратегические союзы

Реализация Евразийского Проекта предполагает серию шагов, направленных на повышение стратегической значимости и самостоятельного веса России. Никакое другое Государство по геополитическим причинам не способно с тать осью евразийского блока. Россия занимает географически центральное место в Евразии, обладает стратегическим потенциалом, достаточным для обеспечения успешного старта интеграционных процессов на первом этапе.

Для России жизненно необходимо руководствоваться во внешней и внутренней политике единственным императивом, которому должно быть подчинено все остальное -- императивом создания Евразийского Союза.

5.4 Минимальный: постсоветская интеграция

Минимальным масштабом евразийской интеграции или ее первым этапом должно стать стратегическое воссоединение стран СНГ (бывших советских республик) в общую стратегическую конструкцию, объединенную сознанием единства геополитических интересов и общностью стратегической и цивилизационной судьбы. Интеграция стран СНГ в новое, более сплоченное стратегически образование должна основываться на глобальных геополитических задачах, а не на сиюминутных социально-экономических интересах и раскладе сил в политических элитах. Судьбоносное значение Евразийского Проекта настолько масштабно, что несравнимо превосходит баланс практических плюсов и минусов, возникающих при такой интеграции, заведомо выше политических и психологических портретов лидеров и партий, находящихся в данный момент у власти.

Геополитическое объединение СНГ (возможно на первом этапе за исключением тех государств, которые слишком глубоко втянулись в атлантистские механизмы) должно осознаваться как исполнение евразийского предназначения, а не произвол одной политической или идеологической группировки. По этой причине единство геополитических целей должно объединять между собой и правящие режимы и оппозицию, и элиты истеблишмента и революционные контр-элиты.

От реальной интеграции СНГ зависит история человечества, возможность установления многополюсного мира. Следовательно, узкополитические разногласия должны отступать на второй план перед грандиозностью этого проекта, а политико-социальные коллизии -- объективно неизбежные в любом обществе -- ни в коем случае не должны простираться на сферу общего стратегического курса, который ни при каких обстоятельствах не может ставиться в зависимость от перипетий межпартийной борьбы или социальных трений.

Именно так строится геополитическая преемственность атлантистских элит США, которые оспаривая -- подчас весьма бурно -- тактические вопросы, политические проблемы методы, решения, никогда при этом не ставят под вопрос то, что в Америке называют "Manifest Destiny", т.е. "явственное предназначение".

Евразия имеет по всем параметрам аналогичное призвание и предназначение, столь же глобальное, но противоположное по знаку.

И исполнение этого евразийского предназначения должно сплотить элиты СНГ на первом поворотном этапе нового утверждения евразийского блока.

5.5 Континентальный блок

Следующий этап Евразийского Проекта, который может реализовываться параллельно стратегической интеграции СНГ, заключается в создании единого стратегического союза с евразийскими Государствами, жизненно заинтересованными в создании альтернативы единоличному планетарному господству США и стран атлантистского Запада. Такими странами являются некоторые арабские государства Ближнего Востока и Северной Африки, Иран, Индия, Китай, другие дальневосточные страны, входящие в Тихоокеанскую зону.

Эти страны обладают древней культурой, развитыми религиозными системами, сложной и специфической социально-политической структурой. Их экономический уклад представляет собой своеобразное соцветие формаций и систем. Большинство этих стран имеют свой собственный исторический проект, выражающийся в терминах цивилизации, культуры, политики, социального и национального своеобразия. Не всегда этот проект гармонично соответствует проектам соседних держав и цивилизаций, но они едины в противостоянии атлантистскому универсализму, в отрицании либерального мондиалистского нивелирования, в отвержении единоличного господства США. На основании принципа общего отрицания все эти элементы могут быть вовлечены в масштабный континентальный блок.

В дальнейшем из этой широко дифференцированной плюральной картины будет создаваться многополярная реальность на базе общего Евразийского Пути.

5.6 Геополитические центры Евразийского союза

Интеграция в рамках СНГ, создание евразийского стратегического блока представляют собой предварительные шаги к активной планетарной стратегии Евразии, без которых стратегическая цивилизационная альтернатива не будет обладать достаточным наполнением.

Следующим этапом (который также может в основных чертах подготавливаться безотлагательно и параллельно двум другим) является активная геополитическая линия в Европе и Японии. Европа и Япония представляют собой важнейшие стратегические "береговые зоны", контроль над которыми обеспечивает атлантизму (США) устойчивое превосходство над потенциальной евразийской цивилизацией.

По этой причине окончательная судьба Евразии будет зависеть от успешной нейтрализации Европы и Японии, от их вывода из-под стратегического контроля США и их последующего включения в общеевразийский проект.

Только в таком объеме -- включая Европу и весь тихоокеанский регион вместе с Японией -- Евразийский Проект будет вполне закончен и способен оказывать на общепланетарные процессы решающее влияние.

Глобальная геополитическая задача России состоит в создании многополярного мира, в стратегическом спонсировании такого мира. Переход к нему как к плюральной и многообразной альтернативе одномерному атлантистскому мондиализму будет возможен лишь в ходе реализации всех трех этапов Евразийского Проекта.

Многополярный свободный мир, с цветущей сложностью культур и цивилизаций -- высший геополитический идеал России, ее призвание, ее предназначение.

6. Будущему необходима альтернатива

Основные тренды, определяющие образ грядущего мира, являются в высшей степени тревожными. Этот мир представляет собой "новый мировой порядок", в котором будет безраздельно главенствовать западная система ценностей, воплощенная тотально -- на всех стратегических, политических, экономических и социальных уровнях и на всем пространстве планеты. Такой "новый мировой порядок", управляемый "мировым правительством", в котором главную роль будут играть олигархические, финансовые и аналитические элиты Запада, а также проводники их влияния в других регионах мира, исходит из экстремистской по своей сути предпосылки о радикальном превосходстве цивилизации современного Запада надо всеми иными путями и моделями исторического развития, подлежащими постепенной ликвидации. "Новый мировой порядок" предполагает нивелировку народов, государств, культур и обществ по американской атлантистской либерально-демократической модели с универсализацией философских, юридических, культурных и экономических предпосылок, на которых эта модель основана.

При этом особое опасение внушает то, что очертания мира будущего, складывающиеся из естественного развития тех основных тенденций и трендов, которые являются центральными, доминирующими уже в настоящем, приведут катастрофическим результатам по мере их дальнейшей реализации. Те аспекты западного мира, которые пока не обнаруживают своей губительной ориентации, представляются нейтральными или позитивными, в будущем, по мере радикализации и естественного развития, приобретут фатальные черты.

Мир будущего в том случае, если главенствующей на сегодняшней день тенденции мондиализма и атлантизма, не будет противопоставлено масштабной планетарной альтернативы, представляет собой зловещую антиутопию либерального тоталитаризма, "brave new world" с циничной двойной моралью, предельным отчуждением, полной утратой людьми, культурами и социальными ансамблями своего творческого, созидательного достоинства, свободы, справедливости, солидарности, активного волевого и свободного соучастия в ходе истории.

Как признают сами атлантистские футурологи установление "нового мирового порядка" означает "конец истории", отмену и преодоление всех основных форм существования, которые составляли содержание исторического бытия человечества, в том числе и исторического бытия самого Запада, пока он не перешел к окончательной, пост-исторической фазе своего существования.

"Новый мировой порядок", "новый мир", явно вырисовывающийся на рубеже тысячелетия, является продуктом цивилизации Запада, плодом зрелого и доведенного до своих логических пределов атлантизма. Для самих народов Запада закономерность и позитивность такого результата вполне может быть оспорена, поставлена под сомнение. Но этот вопрос может решаться по-разному. Не подлежит ни какому сомнению другое: для всех остальных народов и цивилизаций земли, развивавшихся по иным путям и иной логике, силовое тоталитарное навязывание результатов западного, атлантистского пути является абсолютно несправедливым, неприемлемым, порочным, катастрофическим аморальным. "Новый мировой порядок" открывается в такой ситуации как катастрофа и диктатура, как новая форма колониального владычества, закабаления, эксплуатации, доминации.

Следовательно, историческим императивом всех незападных культур и цивилизаций планеты, в том числе и сил самого Запада, отвергающих существующие тренды, является солидарная выработка цивилизационной, исторической альтернативы "новому мировому порядку", радикально иного сценария, нежели тот, который естественным образом вытекает из существующего положения вещей и предопределяет основные грани вероятного мира будущего.

Россия в своей истории вела с соседними цивилизациями сложный многоуровневый драматический диалог. В разные ее периоды он складывался по разному. Но при всех обстоятельствах Россия отстаивала свое право на цивилизационную особость, самостоятельность, обусловленную ее религиозной, географической, социальной, геополитической, этнической, культурной спецификой. Русская цивилизация, несущая в себе соцветия ценностей, отчасти схожих как с мировоззренческими системами Европы, так с идеологиями Востока, представляла своеобразный и не имеющий аналогов синтез, который и лежит в основе нашего национального бытия.

В условиях "нового мирового порядка", в моделях надвигающегося мира, эта самобытность, эта цивилизационная идентичность подлежит ликвидации, рассеянию, стиранию. Не случайно атлантистские стратеги и геополитики называют будущую Евразию "черной дырой" (Збигнев Бжезинский). У России как уникального исторического образования, у русского народа как полноценного субъекта мировой истории, в "новом мире" мондиализма вообще нет никакого будущего. И если основные тренды "нового мирового порядка" возобладают, то Россия исчезнет -- как политическое, культурное, цивилизационное, экономическое, материальное и духовное явление.

Точно такая же незавидная судьба ожидает и иные традиционные цивилизации -- такие крупные как исламскую, индийскую, китайскую и такие локальные как африканские, тихоокеанские и латиноамериканские культурные ансамбли. В конечном счете утратят свою самобытность и западные культуры, породив в экстремальных проявлениях своего исторического развития те левиафанические формы, которые их самих и поглотят.

Тот мир, который надвигается на нас, не должен стать реальностью. То будущее, которое подступает, не должно свершиться. В этом состоит драматический нерв переломного момента мировой истории.

Россия сможет сохранить себя только в том случае, если сумеет выдвинуть глобальную альтернативу "новому мировому порядку". Но такая альтернатива по определению не может быть делом только одной страны, одного народа. Универсальность, планетарный масштаб атлантистского вызова, обращен ко всем народами мира, поэтому в разработке и дальнейшей реализации альтернативы должны соучаствовать все мировые цивилизации. Но по целому ряду исторических обстоятельств именно Россия традиционно стояла в авангарде выработке цивилизационных стратегий, противоположных Западу. Мы, русские, во многом западный народ и довольно адекватно понимаем его цивилизационные системы. Гораздо лучше и яснее., нежели многие народы Востока и Третьего мира, укорененные в своих локальных культурах и имеющие с цивилизацией Запада довольно поверхностные отношения. Однако понимание не означает принятия. Россия глубже других понимает Запад и поэтому радикальнее других его отвергает, выдвигает против него наиболее общие и масштабные цивилизационные контрпроекты.

Историческая миссия разработки и реализации основной модели альтернативы "новому мировому порядку" лежит именно на России. И только Россия в будущем может стать главным полюсом, очагом планетарного сопротивления, точкой притяжения всех мировых сил, отстаивающих свой собственный путь, свое собственное культурное, национальное, государственное и историческое "я".

Выработка такой глобальной альтернативы является главным содержанием будущего развития России, основой нашей глобальной стратегии, нашего цивилизационного исторического пути.

Заключение

Дестабилизация международной системы свидетельствуют о том, что человечество находится на переломном этапе своего развития. Объективные императивы выживания, безопасности и развития влекут за собой потребность в более надежном международном порядке, отвечающем новым тенденциям, связанным с "раздвоением" привычного государственно центричного мира и сосуществованием его с миром нетрадиционных факторов. Время покажет, будет ли новый порядок регулироваться планетарным правительством, располагающим для этого соответствующими средствами наднационального характера - правительством, армией, действенными правовыми механизмами и т. п., - или его основой станут несколько взаимодействующих между собой интегрированных региональных центров, охватывающих своей совокупности весь мир, или же это будет какой-то иной вариант управления миром. Но в любом случае создание и функционирование надежного мирового порядка может быть достигнуто лишь на основе создания условий для реализации интересов и сохранения ценностей не только государств и межправительственных организаций, но и самых разнообразных социальных общностей, и даже конкретных людей. С другой стороны, это требует преодоления той степени аномии, которая присуща сегодня международному обществу

Сегодняшний мир еще далек от такого состояния. Прежний международный порядок, построенный на силе и устрашении, хотя и подорван в глобальном масштабе, но в то же время его правила и нормы еще продолжают действовать (особенно на региональных уровнях), что не позволяет сделать вывод о необратимости тех или иных тенденций. Упадок же послевоенного мирового порядка открывает перед человечеством переходный период, полный опасностей и угроз для социальных и политических устоев общественной жизни.

Список использованных источников

1. Березовский В.Н. и др. Организация объединенных наций. Краткий справочник. М., 1998

2. Бондаевский В.П. Мировой политический процесс: учебное пособие; Кемеровский государственный университет. Кафедра политических наук. - Кемерово: Кузбассвузиздат. - 2004. - 223 с.

3. Гаджиев К.С. Геополитические горизонты России: контуры нового миропо-рядка. - Москва: Экономика. - 2007. - 750 с.

4. Политология. Учебник для вузов. Под ред. Марченко М.Н., М., 1997.

5. Печатнов В.О., Международные отношения. - Москва: - 2000. - 589 с.

6. Уткин А.И. Мировой порядок XXI века, Москва: ЭКСМО. - 2002. - 511 с. (История XXI века: Прогнозы, перспективы, предсказания).

7. Цыганков, А. П., Цыганков, П. А. Тезис Хантингтона о будущем мировой политики в восприятии российского внешнеполитического сообщества // Вопросы философии. 1994. № 3.

8. Краутхаммер Чарльз Момент однополярности иностранных дел. Америка и мир. 1990/91. Том 70. № 1. P. 23-33.

9. Браун Сеймон. Строительство Порядок и справедливость в формирующуюся глобальную Политику Международная система после распада Восточно-Западного ордена. 1994 год. P. 127-147.

10. Бертон Джон Конец международных отношений? Современные международные отношения: Руководство по теории. Издание По А. Жених и Марго Лайт1994 год.

11. Мировая политика и международные отношения на пороге нового тысячелетия. -М.: Издат. Центр научных и учебных программ, 2000.

...

Подобные документы

История, цели и причины создания Евразийского экономического союза, его геополитические партнеры. Анализ основных результатов экономической интеграции в рамках деятельности Союза, проблемные вопросы его функционирования и оценка дальнейших перспектив.

дипломная работа , добавлен 20.06.2017


Особенности международных интеграционных процессов с позиции неоинституционализма рационального выбора. Динамика восприятия евразийского проекта в Европейском союзе. Экономический и политический аспекты интеграционной мотивации ЕС и Евразийского союза.

дипломная работа , добавлен 04.11.2015


Интеграция независимых государств на прагматичной и взаимовыгодной экономической основе. Этапы становления Евразийского экономического союза, динамика развития. Факторы, влияющие на эффективность Евразийского союза. Проблемы и тенденции развития.

курсовая работа , добавлен 10.01.2017


Украинский кризис и интеграция в новый мировой порядок. Современный опыт в развитии международных отношений. Основные проблемы безопасности России на постсоветском пространстве. Общие приоритеты политики РФ в отношении Европейского Союза до 2018 г.

курсовая работа , добавлен 25.07.2016


Знаменитые идеологи евразийства Н.С. Трубецкой, П.Н. Савинский, Г.В. Вернадский. Проектирование Евразийского Союза как конфедеративного союза государств с единым политическим, экономическим, военным, таможенным, гуманитарным и культурным пространством.

статья , добавлен 07.05.2015


Евразийский экономический союз: история, особенности, перспективы. Этапы становления евразийской экономической интеграции. ЕАЭС и его геополитические партнеры. Проблемы работы ЕАЭС в условиях санкций. О евразийском и европейском путях интеграции в СНГ.

курсовая работа , добавлен 10.01.2017


Нормативно-правовое обеспечение деятельности Евразийского экономического союза. Организационная структура ЕАЭС: основные подразделения, функции, полномочия. Организация ведения взаимной торговли и внешнеторговой статистики в рамках функционирования ЕАЭС.

дипломная работа , добавлен 20.10.2016


Юридическая природа, особенности, специфические черты, правовые основы деятельности и перспективы развития Евразийского экономического союза как регионального интеграционного объединения. Принципы формирования Единого таможенного тарифа ТС ЕврАзЭС.

дипломная работа , добавлен 21.06.2015


Таможенные союзы в мировой истории. Экономические последствия их создания. Таможенный союз как этап мировой интеграции. Перспективы существования таможенного союза на примере сотрудничества России и Белоруссии. История и признаки таможенного союза.

курсовая работа , добавлен 20.06.2010


Международная экономическая интеграция как новый этап интернационализации хозяйственной жизни, основанный на взаимной адаптации и сближении экономик различных стран. История образования Европейского Союза. Североамериканская зона свободной торговли.

В мире, который сформировался после окончания "холодной войны", глобальная политика впервые в истории обрела многополюсный характер и одновременно стала учитывать взаимодействие многих цивилизаций. На протяжении всей человеческой истории контакты между цивилизациями если и имели место, то носили эпизодический характер. С начала современной эпохи (примерно 1500 года от Р.Х) глобальная политика существует в двух измерениях. На протяжении более чем четырехсот лет национальные государства Запада – Англия, Франция, Испания, Австрия, Пруссия, Германия, Соединенные Штаты и другие страны – составляли многополюсную международную систему в рамках западной цивилизации, взаимодействуя друг с другом, дополняя друг друга, воюя друг с другом. В то же время западные нации осуществляли экспансию, вели колониальные войны, иными способами оказывали решающее воздействие на все другие цивилизации. В ходе "холодной войны" определились два полюса глобальной политики, и мир оказался расколот на три части. Группа наиболее богатых и демократических обществ, возглавляемых Соединенными Штатами Америки, вступила в повсеместное соперничество идеологического, политического, экономического, а подчас и военного характера с группой более бедных коммунистических режимов, сгруппировавшихся вокруг Советского Союза. В значительной мере этот конфликт развивался в пространстве "третьего мира", состоящего из стран, зачастую весьма бедных и политически нестабильных, недавно получивших независимость и заявлявших о своей политике неприсоединения.

В конце 1980-х годов коммунистический мир потерпел крах, и международная система времен "холодной войны" стала достоянием истории. В новом мире основные различия между людьми и между народами носят не идеологический, не политический, не экономический, а культурный характер. Люди и нации пытаются ответить на самый главный вопрос из всех, что могут стоять перед человеком: кто мы такие? Но поиск ответа идет все теми же, неизменными, традиционными путями, когда точкой отсчета служит то, что наиболее дорого человеку. Люди самоопределяются, отталкиваясь от истории своих предков, религии, языка, ценностей, обычаев, институтов. Они стремятся идентифицировать себя с такими культурными сообществами, как племена, этнические группы, религиозные общины, нации и, в самом широком плане, цивилизации. Люди используют политические средств а не только для того, чтобы отстаивать свои интересы, но и чтобы определить свое "я". Кто мы такие? – на этот вопрос можно ответить только в тех случаях, когда мы четко знаем, кем мы не являемся, а зачастую лишь тогда, когда нам известно, против кого мы выступаем.

Основными действующими лицами в мировой политик по-прежнему остаются национальные государства. Как и в прошлом, их действия определяются погоней за властью и богатством, но также и культурными предпочтениями, всем тем, что сближает или напротив, разобщает их. Основные группировки государств больше не сводятся к трем блокам эпох "холодной войны"; теперь речь идет о семи-восьми основных цивилизациях мира. За пределами Запада, особенно в Восточной Азии, страны наращивают свое собственное богатство, создавая основу для увеличения военного могущества и политического влияния. По мере роста их мощи и уверенности в себе они все больше утверждают собственные культурные ценности, отвергая те, которые "навязываются" им Западом. "В XXI веке – отмечал Генри Киссинджер, – международная система будет включать по крайней мере шесть основных держав: Соединенные Штаты, Европу, Китай, Японию, Россию и возможно, Индию, а также множество стран среднего и малого размера"1. Шесть основных держав, о которых говорит Киcсинджер, принадлежат к пяти резко отличающимся друг от друга цивилизациям, а кроме них существуют и влиятельные исламские государства, чье стратегическое местоположение, большое население, а подчас и нефтяные запасы дают им возможность сказать свое веское слово в мировой политике. В этом новом мире региональная политика осуществляется на уровне этнических отношений, а глобальная – на уровне отношений между цивилизациями. Соперничество супердержав уступает место столкновению цивилизаций.

В этом новом мире самые обширные, серьезные и опасные конфликты будут вспыхивать не между социальными классами, не между богатыми и бедными, не между какими-то иными экономически конкретными группами, а между народами, принадлежащими к разным культурам. Межплеменные войны и этнические конфликты произойдет в рамках цивилизаций, однако насилие, осуществляемое в отношении друг друга государствами и группами, принадлежащими к разным цивилизациям, чревато своей эскалацией, по мере того как эти государства и группы станут находить поддержку "родственных стран". Кровавая схватка различных кланов в Сомали не грозит перерасти в более широкий конфликт. Межплеменная бойня в Руанде имеет последствия для Уганды, Заира и Бурунди, но не более того. Жестокие столкновения цивилизаций в Боснии, на Кавказе, в Центральной Азии или в Кашмире могут вылиться в более крупные войны. В ходе конфликта в Югославии Россия оказала дипломатическую поддержку сербам, а Саудовская Арави, Турция, Иран и Ливия предоставили средства и оружие боснийцам и в основе подобных действий лежала не идеология, не политика силы, не экономические интерес, а факторы культурного родства. "Культурные конфликты, - отмечал Вацлав Гавел, – множатся и становятся ныне более опасными, чем когда-либо в истории". Жак Д -лор также отмечает, что "будущие конфликты станут порождением культурных факторов, а не экономических или идеологических" (2). Самые же опасные конфликты культурного характера будут разгораться вдоль демаркационных линий, разграничивающих цивилизации. В мире, где завершилась "холодная война", культура одновременно выступает в качестве и разъединяющей, и объединяющей силы. Люди с разной идеологией, но одно культурой, объединяются, как это произошло с двумя Германиями и начинает происходить с двумя Кореями и несколькими Китаями. Общества, объединенные идеологией или историческими обстоятельствами, но разделенные цивилизациями, либо распадаются, как в Советском Союзе, Югославии и Боснии либо живут в условиях все большего и большего напряжения, как на Украине, в Нигерии, Судане, Индии, Шри-Ланке и многих других государствах. Страны, имеющие общие культурные корни, сотрудничают друг с другом в экономической и политической областях. Международные организации, состоящие из государств, имеющих много общего в сфере культуры, такие, как Европейский союз, развиваются гораздо более успешно, чем те, что пытаются игнорировать культурные факторы. На протяжении 5 лет главной демаркационной линией в Европе служил железный занавес. Эта линия сдвинулась на несколько тысяч километров к востоку. Сейчас главная граница проходит по линии, отделяющей народы, которые представляют западно-христианскую традицию, от мусульман и православных.

Разные цивилизации изначально придерживаются различных философских убеждений, основополагающих ценностей, социальных связей, обычаев, мировоззрения в целом. Эти культурные различия углубляются в результате возрождения религии во многих регионах мира. Культуры поддаются изменениям, и характер их воздействия на политику и экономику в те или иные периоды времени оказывается неодинаковым но основополагающие различия между цивилизациями в сфере политического и экономического развития, бесспорно, уходят своими корнями именно в пласты отличающихся друг от друга культур.

Экономические успехи стран Восточной Азии связаны с культурой этого региона, и именно этой же культурой объясняются те трудности, с которыми местные общества сталкиваются в попытках создать стабильные демократические политические системы. Исламская культура во многом объясняет, почему демократия никак не может укрепиться в большинстве стран мусульманского мира. Развитие посткоммунистических обществ в Восточной Европе и в бывших республиках Советского Союза объясняется той самобытностью, которая присуща их цивилизациям. Страны, имеющие западно-христианское наследие, движутся по пути экономического прогресса и демократизации политики; перспективы экономического и политического развития православных стран остаются неопределенными; перспективы мусульманских государств в этой области весьма печальны.

Запад как был, так в ближайшем будущем и останется самой могущественной цивилизацией. Однако его могуществ в сравнении с другими цивилизациями уменьшается. По мере того как он стремится утвердить свои ценности и обеспечить защиту своих интересов, незападные общества оказываются перед выбором. Некоторые пытаются идти по западному пути, объединиться с ним и и по крайней мере "примкнуть" к нему. Другие страны, где распространены конфуцианство и ислам, стремятся к расширению собственного экономического и военного могущества, с тем чтобы "сбалансированно" противостоять Западу. Поэтому центральная ось мировой политики в период после окончания "холодной войны" проходит там, где могущество и культура Запада соприкасаются с могуществом и культурой незападных цивилизаций. <...>

В формирующемся сегодня мире отношения между государствами и их группами, представляющими различные цивилизации, близкими быть не могут; напротив, зачастую они обречены носить антагонистический характер. При этом, однако, отношения между определенными цивилизациями в меньшей степени подвержены конфликтам, На микроуровне наиболее горячие точки расположены по демаркационным линиям, разделяющим ислам и его соседей с их православной, индуистской, африканской и западно-христианской традициями. На макроуровне основной водораздел проходит между Западом и "всеми остальными", причем наиболее острые конфликты будут вспыхивать между мусульманскими и азиатскими обществами, с одной стороны, и Западом – с другой. Опасные столкновения могут возникнуть и при соприкосновении западного высокомерия, исламской нетерпимости и китайской напористости.

Запад занимает среди цивилизаций особое место, оказывая на них серьезное и временами разрушительное воздействие. Взаимосвязь между могуществом и культурой Запада и могуществом и культурой других цивилизаций оказывается наиболее примечательной характеристикой сегодняшнего мира. По мере относительного усиления мощи других цивилизаций привлекательность западных ценностей уменьшается, а незападные народы испытывают все большее доверие и приверженность к своим собственным коренным культурам. Поэтому главная проблема взаимоотношений между Западом и остальным миром заключается в том, что его усилия (и в особенности США) по продвижению универсальной западной культуры предпринимаются на фоне объективно сокращающихся возможностей в этой области.

Это несоответствие устремлений Запада его возможностям еще более усугубил крах коммунизма, укрепивший мнение о том, что идеология демократического либерализма восторжествовала повсеместно и, следовательно, она обладает универсальной ценностью. Запад, и в особенности Соединенные Штаты Америки, которые всегда брали на себя миссионерскую роль, верит в то, что незападные народы сами должны примкнуть к ценностям демократии, свободного рынка, ограниченной власти правительства, прав человека, индивидуализма, верховенства закона, воплотив эти ценности в своих институтах. Действительно, определенные (составляющие меньшинство) представители других цивилизаций принимают и продвигают эти ценности, однако отношение к ним в незападных культурах лежит где-то в диапазоне, простирающемся от широкого скептицизма до яростного неприятия. То, что Западу кажется универсализмом, другие воспринимают как империализм.

Запад пытается (и впредь будет пытаться) сохранить свое ведущее положение и отстоять собственные интересы, определяя их как интересы "мирового сообщества". Эта фраза превратилась в нечто вроде коллективного эвфемизма (заменив собой выражение "свободный мир"), задачей которого является обеспечить глобальную легитимность той деятельности, которая служит достижению интересов Соединенных Штатов и других западных держав. Запад, например, стремится интегрировать экономику незападных обществ в глобальную экономическую систему, в которой он сам занимает ведущее место. Посредством вмешательства МВФ и других международных экономических институтов он продвигает свои хозяйственные интересы и навязывает другим нациям ту экономическую политику, которую считает нужной. Однако если в незападных странах провести опрос общественного мнения, МВФ, вне всякого сомнения, получит поддержку со стороны министров финансов и еще нескольких человек, однако в глазах подавляющего большинства населения его рейтинг окажется крайне низким. Это большинство, таким образом, выразит точку зрения Георгия Арбатова, охарактеризовавшего представителей МВФ как "необольшевиков, которым нравится экспроприировать чужие деньги, навязывать недемократические и чуждые правила хозяйственной и политической деятельности и тем самым душить экономическую свободу".

Живущим за пределами Запада очевиден также тот разрыв, который существует между провозглашаемыми принципами Запада и его действиями. Лицемерие, двойная мораль, игра в "да и нет" – вот цена его претензий на универсализм. Да, демократию следует развивать, но нет, не следует, если это приводит к власти исламских фундаменталистов; да, нераспространение ядерного оружия очень правильная вещь, если речь идет об Иране и Ираке, но нет, когда дело доходит до Израиля; да, свободная торговля является эликсиром экономического роста, но нет, дело обстоит не так, если говорить о сельском хозяйстве; вопрос прав человека касается Китая, но не Саудовской Аравии; агрессия против богатых нефтью кувейтцев встречает массовый отпор, но совсем иное дело, если речь идет об агрессии против боснийцев, нефтью, увы, не владеющих. Двойная мораль стала на практике неизбежной ценой универсальных норм и принципов.

Незападные общества, обретя независимость, стремятся освободиться от западного экономического, военного и культурного господства. Восточная Азия уверенно догоняет Запад в экономической сфере. Азиатские и исламские страны ищут коротких путей, чтобы обеспечить баланс в военной сфере. Универсалистские устремления западной цивилизации, уменьшение ее относительного могущества, все большая культурная независимость других цивилизаций служат факторами, которые постоянно и неизбежно осложняют отношения между Западом и остальным миром. Однако природа этих отношений и мера антагонистичности их характера, однако, далеко не однозначны. Их можно разделить на три категории. Что касается исламских стран и Китая, то есть цивилизации, которые бросают вызов Западу, и отношения здесь будут, скорее всего, постоянно напряженными и зачастую в высшей степени антагонистическими. В отношениях с Латинской Америкой и Африкой, то есть с более слабыми цивилизациями, в определенной мере зависящами от Запада, конфликты будут гораздо менее острыми (прежде всего это касается Латинской Америки). Отношения с Россией, Японией и Индией будут, вероятнее всего, занимать промежуточное положение между двумя другими категориями, включая одновременно элементы и сотрудничества, и конфликта, в зависимости от того, к кому время от времени будут примыкать эти государства – к цивилизациям, бросающим вызов Западу, или же к нему самому. <...>

Исламские государства и Китай служат воплощением великих культурных традиций, которые коренным образом отличаются от западных и, в их собственных глазах, неизмеримо их превосходят. Могущество и напористость этих стран возрастают по сравнению с Западом, а конфликты интересов и ценностей множатся и становятся все более и более острыми. В исламском мире нет государства, которое могло бы выступать в качестве лидера, поэтому отношение к Западу в разных мусульманских странах весьма различно. Однако начиная с 1970 года в исламском мире сложилась весьма последовательная тенденция, которую характеризуют расцвет фундаментализма, переход власти от прозападных к антизападным правительствам, ведение необъявленной войны между рядом исламских групп и Западом, а также ослабление режима безопасности, существовавшего в эпоху "холодной войны" в отношениях между рядом мусульманских государств и Соединенными Штатами Америки. В основе различий, наблюдающихся по ряду конкретных проблем, лежит важнейший вопрос: какую роль в перспективе эти цивилизации будут играть по сравнению с Западом? Будут ли в XXI веке глобальные институты, распределение власти, политика и экономика наций прежде всего отражать западные ценности и интересы или же они станут главным образом формироваться под-воздействием интересов и ценностей исламских стран и Китая?

Реалистический подход к развитию международных отношений позволяет предположить, что в рамках незападных цивилизаций ведущие государства должны сплотиться, чтобы противостоять господству Запада. В ряде областей это уже произошло. Однако в ближайшем будущем широкая антизападная коалиция представляется маловероятной. Исламская и китайская цивилизации коренным образом отличаются друг от друга с точки зрения религии, культуры, социальной структуры, традиций, политики, базовых предпосылок, лежащих в основе образа жизни. Можно говорить о том, что каждая из них изначально имеет меньше общего друг с другом, чем с западной цивилизацией. Тем не менее, в политике общий враг ведет к появлению общих интересов. Поэтому исламская и китайская цивилизации, рассматривающие Запад в качестве своего антагониста, имеют все основания для взаимного сотрудничества, направленного против него, подобно тому, как союзники и Сталин вступили в коалицию против Гитлера. Это сотрудничество охватывает целый ряд вопросов, включая права человека, экономику и, прежде всего, усилия обеих цивилизаций по развитию своих военных потенциалов, в особенности оружия массового поражения и средств его доставки, с тем чтобы противостоять превосходству Запада в обычных видах вооружения. К началу 1990-х годов антизападный "конфуцианско-исламский альянс" наметился между Китаем и Северной Кореей, с одной стороны, и, в различной степени, между Пакистаном, Ираном, Ираком, Сирией, Ливией и Алжиром – с другой.

Проблемы, определяющие водораздел между Западом и другими обществами, играют все более важную роль в международной политике. Три такие проблемы связаны с усилиями Запада по поддержанию своего военного превосходства на основе политики нераспространения и сокращения ядерного, биологического и химического оружия и средств его доставки; продвижению западных политических ценностей и институтов, заставляющему другие общества уважать права человека, как их понимают на Западе, и идти по пути демократизации, отвечающей западному образцу; защите культурной, социальной и этнической целостности западных обществ, ограничивая при этом прием незападных иммигрантов и беженцев. Отстаивая свои интересы, Запад испытывает и, судя по всему, будет впредь испытывать трудности по всем этим трем проблемам.

Цивилизация представляет собой человеческий род в его высшей форме, а столкновение цивилизаций выступает в качестве межродового конфликта глобального масштаба. В формирующемся сегодня мире государства и группировки, относящиеся к двум различным цивилизациям, могут создавать ограниченные, временные тактические альянсы и коалиции для продвижения своих интересов против интересов групп, представляющих третью цивилизацию, либо же для достижения общих целей. Отношения между группами, относящимися к различным цивилизациям, тем не менее никогда не будут достаточно тесными; напротив, они, как правило, будут оставаться холодными, а зачастую и враждебными. Связи между государствами, принадлежащими к разным цивилизациям, которые достались в наследство от прошлого, например, военные союзы времен "холодной войны", скорее всего, либо утратят свое значение, либо просто исчезнут. Надеждам на тесное "партнерство" в рамках различных цивилизаций, подобно тем, что некогда выражали лидеры России и Америки, сбыться не суждено. Возникающие сегодня отношения будут, как правило, иметь то независимый, то насильственный характер, в большинстве своем находясь где-то посередине между этими двумя категориями. Во многих случаях они будут приближаться к состоянию "холодного мира", который, как предупреждал Борис Ельцин, может стать нормой будущих отношений между Россией и Западом. Другие отношения между цивилизациями могут выйти на уровень "холодной войны". Термин la guerra fria появился в XIII веке: именно так испанцы охарактеризовали свое "нелегкое сосуществование" с мусульманами в регионе Средиземноморья, а в 1990-х годах многие увидели новое развертывание "холодной войны" между цивилизациями, имея в виду ислам и Запад. В мире различных цивилизаций отношения будут характеризоваться не только этим термином. "Холодный мир", "холодная война", торговая война, необъявленная война, трудный мир, непростые отношения, острое соперничество, сосуществование в условиях конкуренции, гонка вооружений – именно эти понятия, скорее всего, будут использоваться для характеристики отношений между группами, представляющими разные цивилизации. Доверие и дружба окажутся не в ходу.

Межцивилизационный конфликт может иметь две формы. На локальном, или микроуровне, конфликты по демаркационной линии будут вспыхивать между соседними государствами, представляющими различные цивилизации, группами, представляющими различные цивилизации в рамках одного государства, а также группами, которые, как в бывшем Советском Союзе или Югославии, стремятся к созданию новых государств на руинах прежних государственных образований. Конфликты по демаркационной линии особенно часто происходят между мусульманским и немусульманским миром. На глобальном, или макроуровне, конфликты происходят между ведущими государствами, относящимися к различным цивилизациям. В основе таких конфликтов лежат классические проблемы международной политики, включая следующие:

1. Проблема влияния на формирование глобальной политики и на деятельность таких международных организаций, как ООН, МВФ и Всемирный банк.

2. Проблема военного могущества, проявляющаяся в противоречивых подходах к вопросам нераспространения оружия и контроля за вооружениями, а также в гонке вооружений.

3. Проблема экономического могущества и богатства, проявляющаяся в разногласиях по вопросам торговли, инвестиций и т.п.

4. Проблема людей; речь идет, в том числе, о попытках государства, представляющего одну цивилизацию, защитить родственное ему население в рамках другой цивилизации, о дискриминационном отношении к людям, представляющим другую цивилизацию, о попытках изгнать со своей территории таких людей.

5. Проблема ценностей и культуры, конфликты по поводу которых возникают тогда, когда государство пытается продвигать или навязывать свои ценности народу, относящемуся к другой цивилизации.

6. Эпизодические территориальные проблемы, когда ведущие государства становятся главными участниками конфликтов по демаркационной линии.

Нельзя не согласиться с тем, что на протяжении всей истории человечества эти проблемы были источником конфликтов. Однако культурные различия способны их обострять, когда в них вовлекаются целые государства. В соперничестве друг с другом каждая страна стремится сплотить вокруг себя всех представителей своей цивилизации, опереться на поддержку государств, относящихся к третьим цивилизациям, внести сумятицу и раскол в лагерь противника, использовать всю гамму дипломатических, политических и экономических средств наряду с подрывной и пропагандистской деятельностью, с тем чтобы достичь своих целей. Ведущие державы не склонны, однако, к прямому использованию военной силы друг против друга, разве что в ситуациях, сложившихся на Ближнем Востоке и на субконтиненте, где они имеют общую границу. В иных случаях вооруженные конфликты возникают, как правило, в следующих двух ситуациях.

Во-первых, в войну может вылиться эскалация конфликта по демаркационной линии между местными группами, когда их открыто поддерживают "родственные" державы. Однако сама такая возможность настойчиво подталкивает ведущие государства, относящиеся к противоборствующим цивилизациям, к тому, чтобы пойти по пути локализации или мирного разрешения конфликтов, возникающих по демаркационной линии.

Во-вторых, война может разразиться в результате изменения глобального баланса сил между цивилизациями. Как утверждал Фукидид, усиление могущества Афин в рамках греческой цивилизации привело к Пелопоннесской войне. Аналогичным образом, история западной цивилизации является историей "гегемонистских войн" между крепнущими и слабеющими державами. Та степень, в которой аналогичные факторы способны вести к конфликту между укрепляющимися и слабеющими государствами, представляющими разные цивилизации, отчасти зависит от того, какую позицию – поддержать равновесие или примкнуть к сильному – предпочитают в данных цивилизациях те страны, которые адаптируются к возникновению новой державы. Если в свете усиления Китая азиатские государства могут избрать характерный для этой цивилизации путь и примкнуть к сильной державе, то страны, представляющие другие цивилизации, такие, как США, Индия и Россия, могут избрать путь сохранения баланса сил. Западная история не знала войны за гегемонию между Великобританией и Соединенными Штатами; мирный переход от "Pax Britannica" к "Pax Americana" во многом может объясняться тесным культурным родством этих двух обществ. Отсутствие подобного родства на фоне изменения баланса сил между Западом и Китаем делает вооруженный конфликт отнюдь не неизбежным. Активность ислама служит сегодня источником многих сравнительно ограниченных войн, ведущихся по демаркационной линии; что же касается усиления Китая, то оно выступает в качестве потенциального источника крупной войны между ведущими государствами, относящимися к разным цивилизациям.

Некоторые представители Запада, включая президента США Клинтона, утверждают, что у них нет проблем с исламом, а есть лишь проблемы с исламскими экстремистами, прибегающими к насилию. Однако четырнадцать веков истории демонстрируют обратное. Отношения между исламом и христианством, как восточным, так и западным, всегда были более чем непростыми. Каждый для другого был чужаком. Конфликт XX века между либеральной демократией и марксизмом-ленинизмом представляет собой не более чем мимолетный и противоестественный исторический феномен по сравнению с постоянными антагонистическими отношениями между исламом и христианством. Временами они развивались в условиях мирного сосуществования, однако гораздо чаще верх брало острое соперничество, выливавшееся в войны, которые отличались одна от другой только степенью ожесточенности. На протяжении столетий то у одной, то у другой религии расцвет сменялся упадком, затем он преодолевался, и она снова оказывалась на подъеме.

Первоначальная арабо-исламская экспансия, длившаяся с начала седьмого по середину восьмого столетия, привела к укреплению мусульманства в Северной Африке, на Иберийском полуострове, на Ближнем Востоке, в Персии и на севере Индии. Демаркационная линия между исламом и христианством стабилизировалась примерно на два столетия. Затем, в конце XI века, христиане вернули себе контроль над восточной частью Средиземноморья, завоевали Сицилию и захватили Толедо. В 1095 году начались крестовые походы, и на протяжении 150 лет христианские владыки все с меньшей долей успеха пытались укрепиться в Святой земле и прилегающих к ней районах Ближнего Востока, пока в 1291 году не потеряли свой последний плацдарм в этом регионе. Тем временем на сцену вышли оттоманские турки. Сначала они ослабили могущество Византии, затем покорили значительную часть Балкан и Северной Африки, в 1453 году захватили Константинополь, а в 1529 году осадили Вену. "На протяжении более чем тысячи лет, – писал Бернард Льюис, – начиная с первой высадки мавров в Испании и кончая второй осадой Вены турками, Европа жила в условиях постоянной угрозы со стороны ислама". Ислам – это единственная цивилизация, которая ставила под вопрос судьбу Запада, причем делала это по крайней мере дважды.

К пятнадцатому столетию, однако, исторические процессы стали поворачиваться в иную сторону. Христиане постепенно вернули себе Иберийский полуостров, одержав в 1492 году под Гранадой окончательную победу. Тем временем достижения европейцев в мореплавании привели к тому, что сначала португальцы, а потом и другие обогнули земли, населенные мусульманами, и проникли в Индийский океан, а затем и далее. Одновременно русские сбросили с себя двухсотлетнее татарское иго. Затем Оттоманская империя сделала последнюю попытку, вновь осадив в 1683 году Вену. Неудача турок послужила сигналом к началу их длительного отступления, ознаменованного борьбой православных народов на Балканах за свое освобождение от оттоманского правления, расширением империи Габсбургов и историческим продвижением русских к Черному морю и на Кавказ. На протяжении одного столетия "бич христианского мира" превратился в "больного человека Европы"5. По завершении первой мировой войны Британия, Франция и Италия нанесли исламу последний удар, установив свой прямой или косвенный контроль за оставшимися землями Оттоманской империи, за исключением территории Турецкой республики. К 1920 году независимость от той или иной формы немусульманского правления сохраняли только четыре мусульманские страны – Турция, Саудовская Аравия, Иран и Афганистан.

Отступление западного колониализма, в свою очередь, началось постепенно в 20-х и 30-х годах и резко усилилось после окончания второй мировой войны. Целый ряд мусульманских обществ обрел независимость с крушением Советского Союза. Согласно одному из подсчетов, в период с 1757 по 1919 год произошло 92 захвата мусульманских территорий немусульманскими правительствами. К 1995 году 69 из них вновь оказались под мусульманским владычеством, а 45 независимых государств имели преобладающее мусульманское население. О насильственном характере всех этих изменений говорит следующий факт: половина всех войн, которые в период с 1820 по 1929 год шли между государствами с различными религиями, были войнами между мусульманами и христианами.

Причина сохранения такой структуры конфликтов отнюдь не сводится к таким явлениям временного характера, как христианское рвение XII столетия или мусульманский фундаментализм XX века. Они оба проистекают из самой природы этих двух религий и основывающихся на них цивилизаций. Конфликт между ними, с одной стороны, является продуктом различий, в особенности между мусульманской концепцией ислама как образа жизни, выходящего за пределы религии и политики и одновременно их объединяющего, и концепцией западного христианства, гласящей, что Богу Богово, а кесарю кесарево. Конфликт, однако, обусловлен и схожими их чертами. И в том, и в другом случае речь идет о монотеистических религиях, которые, в отличие от политеистических, неспособны к безболезненной ассимиляции чужих богов и которые смотрят на мир через призму понятия "мы – они". Обе они имеют универсалистский характер, претендуя на роль единственной истинной веры, которой должны следовать все живущие на Земле. Обе являются миссионерскими по своему духу, возлагая на своих последователей обязанность прозелитизма. С первых лет существования ислама его экспансия осуществлялась путем завоеваний, и христианство тоже не упускало такую возможность. Параллельные понятия "джихад" и "крестовый поход" не только схожи друг с другом, но и выделяют эти две религии среди других ведущих религий мира. Ислам и христианство, наряду с иудаизмом, придерживаются также телеологического взгляда на историю, в отличие от циклических или статических подходов, принятых в других цивилизациях.

На протяжении столетий степень ожесточенности конфликтов между исламом и христианством испытывала на себе влияние таких факторов, как демографический рост и упадок, экономическое развитие, технологические преобразования, бескомпромиссность религиозного рвения. Распространение ислама в VII веке сопровождалось массовыми миграциями (беспрецедентными по своему масштабу и стремительности) арабских народов, вторгшихся на территорию Византии и империи Сассанидов. Несколько веков спустя начались крестовые походы, которые отчасти стали результатом экономического роста, увеличения народонаселения и "возрождения духа рыцарства" в Европе XI века, что позволило мобилизовать большое число рыцарей и крестьян для похода в Святую землю. Как писал один византийский летописец, когда волна первого крестового похода достигла стен Константинополя, казалось, что "весь Запад, включая племена варваров, живущих за Адриатическим морем вплоть до Геркулесовых столбов, одновременно снялся с насиженных мест и двинулся в путь вместе со скарбом, всей своей огромной массой вторгнувшись в Азию"6. Резкое увеличение численности населения в XIX веке повлекло за собой очередную европейскую экспансию, ставшую причиной самых крупных миграций в истории, волны которых хлынули не только в мусульманские, но и в другие земли.

Комплекс факторов сопоставимого характера послужил обострению конфликта между исламом и Западом и в конце XX века. Во-первых, рост мусульманского народонаселения привел к всплеску безработицы и недовольству молодежи, примыкающей к исламским движениям, оказывающей влияние на соседние общества и мигрирующей на Запад. Во-вторых, возрождение ислама дало мусульманам возможность вновь поверить в особый характер и особую миссию своей цивилизации и своих ценностей. В-третьих, острое недовольство среди мусульман вызвали усилия Запада по обеспечению универсализации своих ценностей и институтов, по сохранению своего военного и экономического превосходства наряду с попытками вмешательства в конфликты в мусульманском мире. В-четвертых, крушение коммунизма привело к исчезновению общего врага, имевшегося у Запада и у ислама, в результате чего главную угрозу для себя они стали усматривать друг в друге. В-пятых, все более тесные контакты и смешение мусульман и представителей Запада заставляют и тех, и других переосмысливать свою самобытность и характер своего отличия от других, обостряют вопрос о том, насколько ограниченными правами пользуются представители меньшинства в тех странах, большинство жителей которых относятся к другой цивилизации. В 80-х и в 90-х годах в рамках как мусульманской, так и христианской цивилизации взаимная терпимость резко пошла на убыль.

Таким образом, причина в очередной раз обострившегося конфликта между исламом и Западом коренится в основополагающих вопросах культуры и власти. Кто кого?* Этот основной вопрос политики, сформулированный Лениным, лежит в основе соперничества между исламом и Западом. У конфликта, правда, существует еще один аспект, который Ленин счел бы бессмысленным; он заключается в столкновении двух различных мнений о том, что истинно, а что ложно, и, следовательно, кто прав и кто неправ. Пока ислам останется исламом (а он им останется), а Запад Западом (что более сомнительно), этот изначальный конфликт между двумя великими цивилизациями, между различными образами жизни по-прежнему будет определять их отношения в будущем, так же, как он определял их на протяжении последних четырнадцати столетий.

1.Геополитика – пограничная политологическая дисциплина, изучающая мировые процессы, особенности мировой политики, влияние географических факторов на политическую картину мира и места каждого отдельного гос-ва в мировом сообществе.

Одно из причин более пристального изучения геополитики явл.процессы глобализации, которые охватили весь современный мир (экономика, политика, культура).

Осн.подходы к изучению геополитики:

реалистическая парадигма (совокупность изначальных гипотез) или школа политического реализма. – она исходит из эгоистической природы индивида в результате которой гос-во действует на международной арене. Политика гос-в зависит от воли правителей. Реалистическая парадигма явл.старой, корни уходят в политическую философию 15 – 16 фека к известному философу Н.Макиавелли.

неореалистическая парадигма. Появилась в конце 70-х г. 20 века. Суть: политика гос-в на международной арене зависит не только от воли правителей и их желаний, но и от способности вступления в различные политические союзы и политические блоки. Связано с тем, что мир усложнился.

Либеральная парадигма. Рассматривает геополитические принципы и международные отношения опираясь на понятия права, мораль, нравственность. Действия гос-в на международной арене должны быть морально обоснованными.

Неомарксистская парадигма. Развивает тезис К.Маркса о классовой природе гос-в и экономической обоснованности политики. По мнению марксистов геополитические интересы диктуются мировой, либо национальной буржуазией (в росию приходит товар дешевый и некачественный) из казахстана, который будет основываться на японии.

Постмодернистская парадигма. 1980 – 1990 годов рассматривает мир абсолютно в новом качестве, мир подвергнувшийся глобализации. Россия это гос-во уникальное (больш.территория, с низкой плотностью населения, страна со своими обычаями, страна кот.неназывалась азиатской,много европейских черт – мышление, быт, питание, одежда; азиатские черты – коррупция,)

3.Традиционная геополитика делает акцент навоенно-политическуюмощь государства и доминирующую роль географических факторов в захвате чужих территорий, являясь (поХаусхоферу) «географическим разумом» государства. Геоэкономика, в отличие от традиционной геополитики, делает акцент наэкономическоймощи государства. Геоэкономика (англ. geoeconomics) - новая геополитика (геополитическая экономика) с позиций экономической мощи государства, обеспечивает достижение внешнеполитических целей, мирового или регионального «могущества» экономическим путем . Геоэкономика - это политика перераспределения ресурсов и мирового дохода . Основные сверхдоходы (ренту граничной энергети-ки) получают мировые полюса экономического и технологического развития. Геоэкономика как наука о целях и методах экономической войны американских монополий появи-лась после окончанияВторой мировой войны ..

Сходные с геоэкономикой исследования проводятся в рамках таких наук как мировая экономика, экономическая география, регионалистика,демографияи т. п.В круг мероприятий, рекомендуемых в рамках геоэкономики, входят как оборонительные (протекционистские, меркантилистские), так и наступательные действия, связанные в частности с экономическими (торговыми, технологическими, валютными) войнами, экономической разведкой (в том числе промышленным шпионажем) и контрразведкой и т. п

Новая геополитика (геоэкономика) делает акцент на доминирующую роль экономических факторов в «захвате» чужих территорий.

Геоэкономика - геополитика с позиций экономической мощи государства или блока. Достижение внешнеполитических целей, мирового или регионального «могущества» преимущество экономическим путем. Геоэкономика исследует трансформацию международных экономических отношений, мирохозяйственную интеграцию и создание конкурентоспособных региональных условий хозяйствования под воздействием факторов глобализации. Геоэкономика - это политика перераспределения ресурсов и мирового дохода. Основные сверхдоходы (ренту граничной энергетики) получают мировые полюса экономического и технологического развития.

4. Новейшая геополитика - преодолевает узость традиционной и новой геополитики с доминирующим географическим или экономическим детерминизмом. Новейшая геополитика, фундаментом которой служитгеофилософия , переносит акцент на многомерное пространство, учитывающее разнообразие культурно-генетических кодов. Поэтому в её основе захват территорий с опорой нацентрические технологии манипулирования сознанием (подсознанием) граждан государства, которое является объектом воздействия. Новейшую геополитику называют по разному: «цивилизационная геополитика»,«геофилософия» , «геокультура»,«геопсихология» и «информационная геополитика». Но независимо от названий геополитика превратилась в междисциплинарную науку, создающую фундамент профессиональной аналитики, требующей разнообразных знаний в области международный отношений, географии, экономики, истории, политологии, военного дела, международного права и др., и их философского синтеза, учитывающего аналитическую психологию. Новейшая геополитика вооружена современными информационно-коммуникационными технологиями, позволяющими эффективно вести сетевые войны. Новейшая геополитика оперирует Большими пространствами многомерной сопряженности. Большие пространства остаются фундаментом мирового порядка и гарантом множественности миров, создающих альтернативы неолиберальной глобализации. Великие и региональные державы стремятся создатьэффективное геополитическое пространство , но не всем это удается.

Национальная безопасность - защищенность жизненно важных интересов личности, общества и государства в различных сферах жизнедеятельности от внешних и внутренних угроз, обеспечивающая устойчивое развитие страны.

По другому определению - национальная безопасность - совокупность официально принятых взглядов на цели и государственную стратегию в области обеспечения безопасности личности, общества и государства от внешних и внутренних угроз политического, экономического, социального, военного, техногенного, экологического, информационного и иного характера с учетом имеющихся ресурсов и возможностей.

Трансформация приоритетов национальной безопасности

Трансформация международных отношений и геополитического мышления оказала огромное влияние на формирование новых подходов к национальной безопасности государства. Национальная безопасность - одна из центральных проблем геополитики. Большинство государств имеют доктрины национальной безопасности, включающих военно-политические и экономические направления внешней и внутренней политики. Доктрины предусматривают защиту многомерного коммуникационного пространства государства от внешних и внутренних вызовов. На протяжении веков доктрины национальной безопасности исходили из предпосылок создания военной и экономической мощи. В современном мире национальная безопасность связывается с принадлежностью к определенным статусным коммуникациям, например, НАТО или ВТО. Глобализация, сопровождаемая информационной революцией, предъявила новые требования к проблемам национальной безопасности, наметились тенденции к стиранию статусных границ. В условиях современной информационной войны объектом поражения становятся те ценности, которые возможно защитить при наличии чувства достоинства и национальной гордости. Это меняет главные приоритеты национальной безопасности. В основе концепции национальной безопасности Соединенных Штатов - защита образа жизни, населения и территории.Резюме В геополитике происходить переход от трансцендентного к преимущенственно имманентному мышлению и восприятию множества миров.

5. Многомерное коммуникационное пространство и концепциирубежной коммуникативности. Результат стратификации разномасштабных процессов в природе и обществе, образующих рубежное энергоизбыточное напряжение (созидательное или разрушительное). В отличие от географического, преодолеть многомерное пространство можно только умом или сердцем. В результате стратификации разномасштабных процессов в природе и обществе образуются рубежи высокой энергетики. И в самом деле, в реальном мире «поля» природных, политических, экономических, социокультурных, конфессиональных и информационных коммуникаций не совпадают в географическом пространстве и, накладываясь, друг на друга, образуют маргинальные зоны, обладающие энергетикой интенсивных взаимодействий. При этом следует учитывать, что рубежная коммуникативность имеет не только географическую интерпретацию, но и проходит через эмоциональную сферу - «ландшафты души» человека. Таким образом, формируется многомерное пространство, коммуникационная природа которого двояка. Его рубежность может служить стратегическим ресурсом социально-экономического развития и духовного возрождения или, в условиях утраты контактных функций, превратится в непосильное бремя для страны. Тогда коммуникационная природа пространства разрушается, а государство распадается. Динамическое соприкосновение (стратификация) разномасштабных процессов приводит к образованию в многомерном коммуникационном пространстве множества рубежей, в том числе ныне погребенных под «слоем» современности. Однако «реликты» напоминают о себе в период распада государства социально-психологическим дискомфортом, негативностью коммуникаций и выраженной конфликтностью, как реакция на изоляцию пространства от внешнего мира. При этом конфликт выступает и как «возмутитель спокойствия», и в качестве созидательной функции новой коммуникации.

6. Рубежность как стратегический ресурс развития государства - следует понимать не в буквальном - географическом смысле, а как зону высокой энергетикимногомерного коммуникационного пространства, где главной мерой служит не протяженность, физические размеры (длина, ширина) или отдельные качества человека (умный, мужественный), а энергетика пограничных взаимодействий геополитического, геоэкономического, социокультурного, социопсихологического и других пространств. Потенциально этим ресурсом обладает каждая страна, но воспользоваться им удается там, где политическая воля пассионариев способна выявить гармоническое соотношение между компонентами, характерное для данного места и социального времени. А это уже открытое греками искусство политики. В искусстве управлять людьми политическая мудрость есть результат высокого напряжения разума.ногомерное коммуникационное пространство - одно из основных понятий теорииБольших многомерных пространств и концепциирубежной коммуникативности. Результат стратификации разномасштабных процессов в природе и обществе, образующих рубежное энергоизбыточное напряжение (созидательное или разрушительное). В отличие от географического, преодолеть многомерное пространство можно только умом или сердцем. В результате стратификации разномасштабных процессов в природе и обществе образуются рубежи высокой энергетики. И в самом деле, в реальном мире «поля» природных, политических, экономических, социокультурных, конфессиональных и информационных коммуникаций не совпадают в географическом пространстве и, накладываясь, друг на друга, образуют маргинальные зоны, обладающие энергетикой интенсивных взаимодействий. При этом следует учитывать, что рубежная коммуникативность имеет не только географическую интерпретацию, но и проходит через эмоциональную сферу - «ландшафты души» человека. Таким образом, формируется многомерное пространство, коммуникационная природа которого двояка. Его рубежность может служить стратегическим ресурсом социально-экономического развития и духовного возрождения или, в условиях утраты контактных функций, превратится в непосильное бремя для страны. Тогда коммуникационная природа пространства разрушается, а государство распадается.

7. Эффективное геополитическое пространство - многомерное пространство коммуникационной сопряженности. Успех государственного строительства не всегда зависит от природного богатства. Часто процветающими становятся государства, не обладающиеэффективной территорией и наличием крупных энергетических и других природных ресурсов. Здесь важна технология властвования, основанная на выявлении пропорций между различными коммуникациями на основе стратегического ресурса созидательной человеческой энергии. Цивилизационный подход предлагает различные технологии властвования. Древнегреческая сопряженность космоса, полиса и микрокосмос души. Великий китайский порядок. Западноевропейская сопряженность Мысли и Капитала. Американская модель Рынка и Демократии. Швейцария, Япония или Ирландия. Созидательная человеческая энергия является фундаментом национальной безопасности. Защитить не только материальные, но и духовные ценности можно только при наличии чувства достоинства и цивилизационной (в том числе конфессиональной) принадлежности.Эффективная территория - территория государства без экстремальных условий для жизни людей. Непригодными считаются климатические зоны, где среднегодовая температура ниже двух градусов мороза, а высота над уровнем моря свыше 2000 метров. По этому показателю в мире лидируют, Бразилия, США, Австралия и Китай. Самая протяженная и холодная страна - Россия - занимает пятое место. В России лишь треть территории (5, 5 млн. кв. км.) отвечает критериям эффективной территории. Здесь создание производств требует больших затрат на единицу продукции. Самое протяженное европейское государство Украина обладает исключительно высоким удельным весом эффективной территории в общей площади страны, однако это обстоятельство при неэффективной технологии властвования незначительно сказывается на благоденствии государства.

8. Мировые цивилизации и геополитические отношения между ними становятся важными субъектами мировой политики. Цивилизационные границы проходят не в реальном географическом пространстве, а через сердца и души людей. Великие рубежи цивилизаций являются важнейшими «двигателями» духовного прогресса человечества.

Цивилизации как гаранты глобального мира

Среди современных цивилизаций (в широком смысле) выделяются западноевропейская христианская, мусульманская, индийская индуистская, китайская буддистско-конфуцианская, латиноамериканская католическая, центральноафриканская (Черная Африка) и др. Полицентризм цивилизаций проявляется в разнообразии типов восприятия пространства-времени, а так же в социопсихологических, конфессиональных, геоэкономических и других особенностях. Для западноевропейской цивилизации характерны культура разума, права человека, динамизм (революции), прагматизм, протестантская этика индивидуализма и др. В восточных цивилизация выделяется мусульманский интегризм, обращение к конфуцианству, личному самоограничению и общественной солидарности, приоритет государства над человеком. Важнейшей чертой японской культуры является преемственность сложившихся культурно-исторических традиций, неразрывность прошлого и настоящего, отсутствие между ними резких переходов. Сложилась следующая схема японского диалога с другими культурами от средневековья до современности: японская душа и китайская мудрость, японская душа и западные знания (рационализм), а последние десятилетия - американские знания. Современные цивилизации различаются степенью структурированностью общества - традиционного и гражданского. В западноевропейском гражданском обществе меритократия (элита качества) доминирует над аристократией (элитой по крови). В Китае и Индии доминирует традиционное общество. С геополитических позиций цивилизации различаются внешней экспансией. Экспансия Западной христианской цивилизации (особенно в американском варианте) проявляется в попытках распространить силой гражданское правовое общество исходя из собственной исключительности. Китайская цивилизация лидирует в этнической экспансии, основанной на исключительной эффективности этнического предпринимательства. Исламская цивилизация выбрала путь религиозной экспансии. Диалог культур (взаимное восприятие и обмен ценностями и информацией) носит неэквивалентный характер и порождает конфликты. На рубежах цивилизаций проходят “горячие фронты” взаимного непонимания, подозрительности и вражды. В ЕВРАМАРе отмечены самые крупные конфликты (мировые войны) в истории человечества. На ярко выраженной конфликтности, негативности межличностных и этнических коммуникаций было построено советское общество. Однако конфликт необходимо рассматривать не только как “возмутитель спокойствия”, но и как созидательную функцию нового культурного диалога. Например, в столкновении цивилизаций Старого и Нового Света зародились представления о правах человека, праве оставаться самим собой. Эти права были осуществлены англосаксами в североамериканском обществе.Международный порядок, основанный на мировых цивилизациях, является гарантом мира и предупреждения глобальных войн.

9.10.МИРОВОЙ ОКЕАН

"Океан" в переводе с греческого - великая река, обтекающая всю землю. И как реку невозможно представить без берегов, так и образ океана немыслим без них. Однако география - древнейшая из наук, призванная изучать в глобальном масштабе географическую оболочку Земли, - длительное время концентрировала внимание на суше, составляющей всего лишь 29,2 % земной поверхности. На эту особенность обращал внимание академик К.К. Марков, настойчиво выступавший против <сухого закона> в географической науке. С 80-х годов под эгидой ЮНЕСКО осуществляется международная программа по управлению морскими и островными регионами. Научные открытия ХХ века изменили представление о природной структуре Мирового океана, что требует особого подхода к исследованию его береговой зоны, которая служит не только геополитическим ключом к Евразии, но становится плацдармом решения глобальных экологических и экономических проблем. Многочисленные конфликты вокруг отдельных участков 200-мильной экономической зоны являются лишь предвестниками будущих <сражений> за Мировой океан.

Геополитика и талассократии

В античную эпоху зародились две концепции целостности земной поверхности, континентальная (Птолемей) и Мирового океана (Эратосфен, Посидоний и Страбон). В основе континентальной концепции лежала предпосылка о преимущественном распространении суши и внутренних морях (океанах). Концепция Мирового океана, исходившая из единства морей и океанов, была окончательно возрождена в эпоху Великих географических открытий.

В средневековье появляются труды, призванные обеспечить геополитические задачи господства на морях, колонизации новых земель и потребности морской торговли. В 1650 г. в Голландии издается труд Б. Варениуса <География Генеральная>. В предисловии автор отмечал, что <двояка есть география>, представляющая единство общей (генеральной) географии, изучающей <земноводный круг> и частной (собственно) географии, описывающей страны. Континенты и океаны рассматривались как единый <земноводный круг>. Труд Б. Варениуса способствовал формированию геополитического мышления в целях обеспечения морской военной и торговой мощи Голландии. Не случайно 10-80-е годы ХV11 века вошли в историю как голландский период господства на море, когда в этой стране было сосредоточено 70% мирового торгового флота.

В дальнейшем развитие многих национальных географических школ был подчинено обеспечению морского могущества государств. Первая российская географическая школа Ломоносова - Татищева способствовала выполнению важнейшей государственной задачи - колонизации огромных территорий и росту морского могущества Империи, прочно ставшей на балтийских, черноморских, дальневосточных, арктических берегах морей трех океанов. Отсюда потребности в развитии морского военного и торгового флота, строительстве портов. Великий помор М.В. Ломоносов в своих трудах уделяет большое внимание освоению Арктики и северного морского пути на Восток.

Географ и социолог Л.И. Мечников (1838-1888) в конце Х1Х века в труде <Цивилизация и великие исторические реки> (1898) изложил географическую теорию прогресса и социального развития, в которой одним из первых обратил внимание на демографическую и экономическую аттрактивность (притягательность) крупных природных контактных зон (побережья рек, морей и океанов), показал их роль в освоении человеком материков.

Мечников установил следующие периоды человеческой истории: речной, морской (средиземноморский) и океанический. Речной период или древние века охватывает историю речных цивилизаций: Египетской (Нильской), Месопотамской (Тигро-Евфратской), Индийской (Индо-Гангской) и Китайской (долины рек Хуанхэ и Янцзы). В истории древних речных цивилизаций различаются две эпохи: изолированных культур и первых сближений между ними.

Аттрактивность береговой зоны

Океанологические открытия последних десятилетий (циркуляционных систем Мирового океана, глобальной системы срединно-океанических хребтов, зоны Заварицкого-Беньофа, внутренних волн и др.) не только расширили представления о природе морей и океанов, но и опровергли представления о неисчерпаемости биологических ресурсов, о простом геологическом строении и преимущественно равнинном рельефе дна. Все это меняет и геополитические акценты в Мировом океане. Если во второй половине ХХ века одной из острых проблем стала борьба за топливно-энергетические ресурсы континентального шельфа и введение 200-мильной экономической зоны, то в ХХ1 веке доминирующей будет глобальная геоэкономическая и геоэкологическая проблема районирования Мирового океана, обусловленная условностью его существующего географического деления. Эпицентр борьбы вновь окажется в береговой зоне морей и океанов. Сегодня геополитика моря как бы оказалась в тени установления <нового мирового порядка>, однако в ближайшем будущем она не только заявит о себе, но и может породить драматические события.

Рассмотрим особенности размещения природных ресурсов Мирового океана и его антропогенного загрязнения. Закономерности размещения минеральных ресурсов обусловлены океаническим седиментогенезом - планетарным процессом перемещения и трансформации вещества литосферы. Согласно циркумграничной зональности выделяются два типа океанического седиметогенеза: приконтинентальный и пелагический, на которые накладывается вулканогенноосадочный процесс. Приконтинентальная и пелагическая области являются самыми крупными комплексами фациального районирования океана.

Приконтинетальная область отличается от пелагической более высокими скоростями накопления (абсолютными массами) терригенного и биогенного материалов и осадков в целом, включая почти все их геохимические и минеральные компоненты. В пелагической области процентное содержание многих компонентов имеет тенденцию к возрастанию. Известны пелагические максимумы концентрации железа, марганца, а также никеля, меди и ряда других микроэлементов. В приконтинентальной области высокие концентрации этих компонентов редко достигаются из-за разбавляющего влияния терригенного материала. На краевые и внутренние моря, занимающие около 1 % поверхности Мирового океана, приходится 40-45 % всего осадочного материала. Вместе с тем, здесь наблюдается повышенная концентрация органического вещества (нефти, природного газа). Для пелагического седиментогенеза характерно доминирование химико-биологических процессов, а для приконтинентального - процессы механической седиментации.

Как разделить неделимое?

Представления о береговой зоне морей и океанов как крупнейшем на Земле объекте рубежной коммуникативности имеет определяющее значение для решения геополитической проблемы ХХ1 века - районирования Мирового океана. Переход от конвенциальных (условных) к естественно-природным границам океанов является необходимым условием решения глобальных геоэкономических и геоэкологических проблем.

Существующие конвенциальные границы оставляет открытым главный вопрос: сколько в Мировом океана - океанов? Во многих странах выделяют три: Тихий, Атлантический и Индийский. В ряде государств в качестве отдельного рассматривается Южный океан. Некоторые океанологи считают Южный океан - единственным, а все остальные рассматривают как его заливы.

Среди основных факторов районообразования выделяется правовой, экологический, экономический и природно-ресурсный. Правовой фактор предусматривает проведение границ районов в соответствии с международно-правовым режимом Мирового океана. Экологический фактор обуславливает специализацию района в глобальной или региональной системах энергообмена и круговорота вещества в биосфере, а экономический - в системе международного или внутригосударственного разделения труда. При выделении районов учитываются перспективы освоения природных ресурсов морей и океанов.

Как известно, районирование является особым видом пространственной дифференциации и рассматривается как разделение целого на целостные образования, характеризующиеся внутренней неоднородностью и определенной производственной структурой. Пространственная дифференциация в более широком смысле есть разделение целого на различные части. Поэтому при эколого-экономическом районировании Мирового океана необходимо учитывать природную, экономическую дифференциацию и международно-правовой режим. В отличии от традиционных представлений о физико-географическом районировании, основанных на законе географической зональности, природная и экономическая дифференциация океана нами осуществятся на принципах концепции граничных поверхностей. В результате дифференциации процесса хозяйственного освоения Мирового океана с учетом его природных особенностей и правового режима, формируются международные и национальные океанские (морские) районы.

Важным принципом эколого-экономического районирования является иерархическая упорядоченность и соподчиненность районов, учитывающая международный правовой режим. Целесообразно выделить три уровня пространственной иерархии районирования (глобальный, региональный и локальный), которые с учетом международного права дают следующую классификацию эколого-экономических районов:

· Международные океанские районы, в том числе морских континентальных и островных государств.

· Международные и национальные морские районы, в том числе морских континентальных и островных государств.

Если в национальных океанских и морских районах доминирует экономическая специализация, то в международных районах - экологическая. Как известно, экономическое районирование, выполняя функции выделения упорядоченных и организованных пространственных систем, создает основу для управления. При эколого-экономическом районировании Мирового океана должен осуществляться принцип программно-целевого управления.

Основным элементом пространственной структуры эколого-экономических районов Мирового океана является береговая зона. Поэтому районообразующие признаки убывают от контактной зоны суша-море к периферии района (географическому центру), где хозяйственная деятельность минимальна и, соответственно, воздействие на морскую среду. В океанских и морских эколого-экономических эксцентрированных районах наиболее активное взаимодействие производства и морской среды отмечается у побережья.

Производственная деятельность в районах концентрируется вокруг порта, являющимся коммуникационным узлом для формирования портово-промышленного комплекса. На практике производственная деятельность может осуществляться на большом удалении от базового порта. Поэтому выделяются акваториально-мигрирующий и территориально-фиксированный блоки, образующие коммуникационный каркас океанского или морского района. В эколого-экономические районы Мирового океана включаются приморские системы расселения и курортно-рекреационные зоны, отраслевые функциональные районы: ресурсодобывающий, транспортный и др.

Логическим и необходимым завершением разработки основ районирования Мирового океана служит выделение контуров международных и национальных океанских (морских) районов, которые станут реальностью ХХ1 века.

На основе вышеизложенных принципов выделяются контуры Североатлантического и Южноатлантического, Северотихоокеанского и Южнотихоокеанского, Индоокеанского, Арктического и Антарктического международных океанских эколого-экономических районов. Каждый район характеризуется экологической (в широком смысле) специализацией в глобальной системе энергообмена и круговорота вещества в биосфере и экономической специализацией в международном и внутригосударственном разделении труда.

Особо необходимо отметить наличие в каждом районе океанских макроциркуляционных систем (водных масс), обеспечивающих их экологическую целостность. В большинстве районов (за исключением Антарктического) выделяются мощные антициклональные круговороты и менее масштабные циклонические круговороты, к которым в Северном полушарии приурочены наиболее биопродуктивные прибрежные зоны. В центральных частях антициклональных макрокруговоротов расположены океанические пустыни (по биопродуктивности). В Антарктическом районе основной циклонический круговорот характеризуется высокой биопродуктивностью, а менее масштабный антициклональный - незначительной биопродуктивностью.

С циркуляционными круговоротами связано распределение полей загрязнения, наиболее характерных для континентального шельфа, а в открытом океане (особенно в Атлантическом и Тихом) они выражены по периферии северных и субтропических циркуляционных круговоротов, а также в малоподвижных зонах <разгрузки> (Саргассово и Баренцево моря).

Самыми крупными по площади являются тихоокеанские районы. В Атлантическом и Тихом океанах расположено соответственно 30,9% и 29,4% площади мирового континентального шельфа. Если в среднем шельф составляет 7,6% от общей площади Мирового океана, то наиболее значительна эта доля в Арктическом районе - 37,4% и минимальна в Антарктическом - 3,4%, Южноатланическом - 3,0% и Южнотихоокеанском - 0,2%.

11. Главной геополитической целью США является контроль над Евразией или, как пишет Бжезинский, Евразия - главный геополитический приз для Америки. Притягательность Евразии обусловлена следующими факторами. Евразийский континент занимает осевое геополитическое положение в мире. Здесь расположены два из трех мировых центров экономического и технологического развития в Западной Европе и Азиатско-Тихоокеанском регионе. В Евразии живет 75% населения планеты, производится свыше 60% мирового ВНП и сосредоточено 80% мировых энергетических запасов. Здесь же находятся и основные претенденты на региональную гегемонию и глобальное влияние, потенциально способные сделать вызов американскому преобладанию. Но Евразия слишком велика и не монолитна в политическом отношении, представляет собой шахматную доску, на которой одновременно несколько игроков ведут борьбу за глобальное господство. Ведущие игроки находятся в западной, восточной, центральной и южных частях шахматной доски. На западной периферии Евразии в качестве главного игрока выступает Запад во главе с США, на востоке - Китай, на юге - Индия, представляющие, соответственно, три цивилизации. В срединной Евразии или по образному выражению Бжезинского - «черной дыре» лежит «политически анархический, но богатый энергетическими ресурсами регион», потенциально представляющий большую важность для Запада и Востока. Здесь расположена Россия, претендующая на региональную гегемонию. Величина территории, огромное население и разнообразие культур Евразии ограничивают глубину американского влияния, поэтому как в шахматах возможны следующие комбинации. Если Запад во главе с Америкой включит Россию в «Европейский дом от Лондона до Владивостока», на юге не возобладает Индия, а на востоке - Китай, то Америка одержит победу в Евразии. Но если Срединная Евразия во главе с Россией даст отпор Западу, станет единым геополитическим и геоэкономическим пространством, или образует союз с Китаем, то американское присутствие на континенте значительно сузиться. В этой связи нежелательно объединение общих усилий Китая и Японии. Если Западная Европа сгонит Америку с её насеста в Старом Свете, то это будет автоматически означать оживление игрока, занимающего среднюю часть (Россию). Из новых независимых государств Бжезинский выделяет Украину: «Украина, новое и важное государство на евразийской шахматной доске, является геополитическим центром, потому что само её существование как независимого государства помогает трансформировать Россию. Без Украины Россия перестает быть евразийской империей. Без Украины Россия все еще может бороться за имперский статус, но тогда она стала бы в основном азиатским имперским государством...». Ключевое положение Азербайджана в Каспийском регионе определяется энергетическим фактором. Азербайджану наряду с Украиной Бжезинский отводит важную роль в противостоянии России. Если Азербайджан будет под московским контролем, то трудно будет говорить о подлинной независимости среднеазиатских стран. Турция и Иран после распада СССР активизировали свои позиции в каспийско-среднеазиатском регионе, зачастую нейтрализуя друг друга. В этих государствах существуют серьезные внутренние проблемы. Турция доминирует в Черноморском регионе, контролируя доступ из Средиземноморья, уравновешивает Россию на Кавказе, противостоит мусульманскому фундаментализму и служит форпостом НАТО в регионе. Иран, несмотря на враждебность к США, играет роль барьера для российской угрозы американским интересам в районе Персидского залива. Южная Корея как геополитический центр Дальнего Востока тесно связана с Соединенными Штатами, что позволяет Америке играть рот щита для Японии и не давать последней возможности превратиться в мощную военную державу. Растущая экономическая мощь Южной Кореи расширяет радиус его геоэкономического пространства. Главными архитекторами «Европейского дома» являются Франция и Германия, но их проекты отличаются друг от друга. Французская модель Европы Шарля де Голля «от Атлантики до Урала» противостоит «англосаксонскому» господству и «американизации» западной культуры. По мнению Бжезинского, для Германии приверженность к Европе является основой национального искупления, а тесная связь с Америкой необходима для её безопасности. Поэтому Германия придерживается формулы: «искупление + безопасность = Европа + Америка». Для реализации этих проектов Соединенным Штатам остается роль строителя Европы, основанной на франко-немецком сотрудничестве. Поэтому главная геостратегическая цель Америки в Европе: путем трансатлантического партнерства укрепить американский плацдарм для продвижения в Евразию с факелом демократии. Естественно, важнейшая остановка на этом пути - Россия. После краха Советского Союза в одночасье в «сердце» Евразии образовался геополитический вакуум. Ухудшилось геополитическое положение России. Вместо огромного просоветского военно-политического блока, образованного после Второй мировой войны по оси Россия - Китай - Югославия от Адриатики до Желтого моря, остались геополитические «осколки». Распались Российская и Югославская «империи». Одна из двух мировых сверхдержав превратилась на международной арене в региональную державу «третьего мира» с устаревшим ядерным арсеналом и непредсказуемым будущем. Бжезинский рассматривает социальные последствия важнейших событий, повлиявших на распад Российской империи - от проигранной русско-японской войны до унизительной войны в Чечне. В ХХ веке в результате войн, революций и репрессий значительно пострадал генофонд российского народа. Россия в новых границах оказалась оттеснена на восток и север Евразии и отделена от Западной Европы зоной «буферных» государств. Россия потеряла свое главенствующее положение на Балтики и Черноморье, лишилась крупных военно-морских баз и торговых портов. Аналогично изменился статус России на Кавказе и Средней Азии. Были утрачены прямые сухопутные выходы в Центральную и Западную Европу. Свыше 20 млн русских оказалось в ближнем зарубежье. При потере более 5 млн. кв.км. территории сохранилась почти старая протяженность границ. Новые границы не имеют соответствующей инфраструктуры. Сложилась новая угрожающая ситуация на Дальнем Востоке, хотя территориальные изменения не коснулись этого региона. Слабо заселенным сибирским территориям противостоит экономическая мощь Китая с 1,2 млрд. населением. Однако центральным геополитическим событием является, по мнению американского политолога, потеря Украины, без которой Россия неспособна воссоздать евразийскую империю

Действительно, не только Россия, но и Украина стали стратегическими партнерами США. Но прислушаемся к мнению Бжезинского на этот счет: «Хотя концепция зрелого стратегического партнерства» и ласкает взор и слух, она обманчива. Америка никогда не намеревалась делить власть на земном шаре с Россией, да и не могла делать этого, даже если бы и хотела. Новая Россия была просто слишком слабой, ... слишком отсталой социально, чтобы быть реальным партнером Америки в мире... Мания получить одинаковый с Америкой статус в мире затруднила политической элите отказ от идеи привилегированного геополитического положения России не только на территории бывшего Советского Союза, но и в отношении бывших стран - сателлитов Центральной Европы». Новая российская элита оказалась неспособной обеспечить твердое геостратегическое лидерство страны в Европе. Это способствовало в США приданию более высокого приоритета американо-украинским отношениям и помощи Украине в сохранении национальной свободы. В результате геополитические сомнения России относительно статуса Украины столкнулись с американской точкой зрения, что имперская России не может быть демократической.

После Второй мировой войны Япония, как и Западная Европа, добилась успеха благодаря американской экономической помощи и прикрытия ядерного «зонтика». Таким образом, по мнению Бжезинского, создалась парадоксальная ситуация. Япония одновременно является мировой державой и протекторатом США. Не оправдались прогнозы о победе Японии в соперничестве с Соединенными Штатами. Япония уязвима и зависима от нарушений в мировых потоках энергетических и других ресурсов и внешней торговли. Япония одновременно богатая и политически зависимая в области безопасности от своего могущественного союзника, являющегося главным хранителем мировой стабильности и экономическим соперником страны восходящего солнца. Американо-японский договор о безопасности в действительности узаконил протекционистские отношения - односторонние американские обязательства по защите Японии.

Таковы в общих чертах «наполеоновские» планы евразийской геостратегии США. Поэтому необходимо подчеркнуть, что они сильно преувеличены из-за типичной мании величия сверхдержавы. Страна, занимающая ничтожно малую долю в 3 % от численности населения Земли, никогда «не переварит» Евразию в американский протекторат.

12. Долгая дорога евразийской геополитики США

У истоков наступления на Евразию. Более 500 лет назад Американский и Евразийский континенты стали взаимодействовать в политическом отношении. Но если в средневековье европейцы открыли для себя Новый Свет, то в двадцатом столетии началось американское наступление на Евразию. Европейские конквистадоры дарили христианские ценности местным народам Нового Света с помощью огня и меча. Современная Америка решила отблагодарить «несознательную часть» народов Старого Света тем же способом, пытаясь принудить к демократии «неправильные народы» Евразии - колыбели мировых цивилизаций. В современном мире Соединенные Штаты остались единственной и одинокой сверхдержавой. За исторически короткое время американцы совершили Великий подвиг, превратив заморскую Богом забытую периферию в мировой центр военного, экономического и технологического могущества. В двадцатом столетии они смогли найти оптимальную модель союза Капитала и Интеллекта, создавшего фундамент общества благоденствия. Америке удалось выработать эффективную модель взаимодействия власти и крупных монополий, важной основой которой является профессиональная аналитика, обеспечивающая интересы капитала в государственной внешней политике. Но страна, расположенная в Новом Свете, может реально претендовать на мировое господство, если удержит свое лидерство в глобальной конкуренции и не распадется, обеспечив высокий уровень потребления внутри страны. Для этого требуется присутствие в Евразии, где сосредоточены энергетические и другие ресурсы, столь необходимые для будущего существования процветающей Америки. Почему Америка так настойчиво использует ценности демократии в качестве булыжника (известного в прошлом орудия пролетариата) в борьбе за светлое будущее других народов? Общеизвестно, что становление Америки произошло после раздела европейскими империями мировых рынков. Поэтому единственная возможность завоевать эти рынки, получить доступ к ресурсам и мировым коммуникациям заключалась в борьбе под символом экспорта демократии. А там где это не получается в чистом виде, американцы поддерживают имитацию демократии с помощью продажных местных элит, открывших для себя новую Америку. За холопскую лояльность США разрешают подворовывать собственные ресурсы или осуществить дикую приватизацию. Единственное, что не допускают чувствительные американцы, - это воровство их собственных, преимущественно финансовых ресурсов «безвозмездной» помощи. Американские политики убеждены: что хорошо для Америки, хорошо и для остального мира, а ради собственных национальных интересов можно поступиться интересами других стран. В реализации этих стратегических целей особое место занимаетевразийская геополитика США . Еще в конце девятнадцатого столетия в Евразии была осуществленадоктрина «открытых дверей» на Дальнем Востоке, направленная на сохранение интересов американского бизнеса в Китае. В это время рождаетсягеополитическая теория талассократии или «морского могущества» . Американский адмирал Альфред Т. Мэхен опубликовал в 1890 г. труд «Влияние морской силы на историю», где утверждал, что «обладание морем или контроль над ним и пользование им являются теперь и всегда были великим фактором в истории мира». Альфред Мэхен перенес на глобальный уровень принцип «анаконды», примененный генералом Мак-Клелланом в гражданской войне 1861-65 гг. План «Анаконды» заключался в блокировании вражеских территорий с моря по береговым линиям в целях постепенного стратегического истощения противника. 13. Западноевропейская цивилизация

Этот путь проходит через совесть. Становление западноевропейской цивилизации шло через борьбу за совесть. Совесть - этическая категория, выражающая высшую способность личности к моральному самоконтролю, усвоенному ограничению, владению собой. Совесть проявляется как в форме рационального осознания нравственного значения совершаемых действий, так и в форме подсознательных эмоциональных переживаний. В более узком смысле - нравственное сознание, чувство или знание того, что такое хорошо и что плохо. Совесть это долг человека перед природой. Свобода личности - тяжелый моральный груз и ответственность, измеряемые совестью. В отличие от политики и экономики невозможна имитация совести, её не может быть много или мало, она есть или её нет.

Для западной цивилизации характерны чувства индивидуализма, прав человека и свобод, не имеющих равных среди других культур. Восточная граница западной христианской цивилизации проходит через западные территории Белоруссии, Украины, Румынии и Боснии. Восточноевропейская православная цивилизация отличается от западной византийскими корнями, двухсотлетним пребыванием под татарским игом, бюрократическим деспотизмом. На Восточную Европу оказали ограниченное влияние Возрождение, Реформация и Просвещение. Крушение преимущественно атеистического общества создало вакуум души, который часто заполняется христианским (евангелистским) фундаментализмом.

После расширения Европейского Союза с 15 до 25 государств актуальной стала проблема определения границ Большой Европы , которая имеет три определения:

государства европейского континента, относящиеся преимущественно к христианской цивилизации;

государства-члены Совета Европы;

народы континента, отождествляющие себя с европейскими ценностями, историей и культурой.

В Большую Европу входят кроме ЕС Россия и другие страны, дискуссионным является включение в это пространство Южного Кавказа. В 2003 году Европейская комиссия опубликовала первые предложения по формированию Большой Европы и документ о стратегии европейской безопасности, где вводятся новые понятия «европеизации» и европейского соседства (табл. 9.1). Если в членство в ЕС оформляется юридическим и политическим актом, то в границах Большой Европы основной целью является «европеизация» политических, экономических и социальных отношений, фундаментом которой является либерально-демократическая идеология, не претендующая на гегемонию и предусматривающая сохранение многонационального и мультикультурного разнообразия.

14 «Современная геополитика Европы»

Основные направления в современной геополитике

Факторы влияния на современную европейскую геополитику

Во второй половине XX в. в развитии западной геополитики под влия­нием разнородных факторов (последствий Второй мировой войны и формирования нового миропорядка, противостояния двух блоков, крушения коммунизма и распада СССР) сложились две тенденции:

Стремление создать новую «гуманизированную» геополитику, ко­торая пытается преодолеть географический детерминизм классиче­ской геополитики и указать на важность изучения «пространствен­ного окружения человека» в виде схемы: «географическая среда - человек - внешняя политика».

Гуманизация геополитики не приве­ла на практике к утверждению партнерских равноправных отноше­ний между странами, а стала полем разработки новых форм глобального контроля и гегемонии в борьбе за ресурсы с уче­том меняющейся реальности.

В усло­виях глобализации изменились методы и формы борьбы за ресурсы, механизмы контроля за пространством: наряду с военной экспансией, широко используются гуманитарные интервенции и информационные войны.

» Конструирование нового глобального геополитического поряд­ка в немалой степени зависит от выстраивания отношений разви­тых стран и «периферии», включая «освоение» мировыми лидерами вновь образовавшихся государств на постсоветском пространстве и бывших соцстран в Центральной и Восточной Европе, активно вступающих в НАТО. Немаловажное значение в условиях глобали­зации приобретает поведение государств, находящихся на «перифе­рии» в странах Африки, Латинской Америки, Южной Азии и т.д., которые не могут самостоятельно интегрироваться в мирохозяйст­венные связи, что усугубляет их экономическую и технологическую отсталость.

Часто для решения своих актуальных проблем (например, снабжение населения продуктами питания в КНДР или отстаива­ние своего права на развитие мирной ядерной программы Ираном) эти страны могут шантажировать экономически развитые страны, угрожая нанесением ядерных ударов малой мощности.

» Актуальной темой современной геополитики стала проблема территориально-государственного размежевания, в частности, в связи с распадом многонациональных государств и ограничением аквато­рий Мирового океана и Антарктиды. Это новая тема для геополи­тики - в центре ее участившиеся сецессионные конфликты, связан­ные с желанием части территории государства выйти из его состава. В качестве примера, непризнанные республики на территории быв­шего СССР - Абхазия, Южная Осетия, Преднестровская Респуб­лика, или Косово и Метохи - в Сербии.

15.Кита́й - культурный регион и древняяцивилизацияВосточной Азии. Китай относится к наиболее древним цивилизациям, которая вобрала в себя большое число государств и культур в течение 4 тысяч лет. Гражданская война в Китае по окончанииВторой мировой войныпривела к фактическому разделению этого региона на два государства, которые продолжают использовать в своем названии слово «Китай». Это - Китайская Народная республика (КНР), которая занимает территорию материкового Китая, иРеспублика Китай, которая контролирует островТайваньи прилежащие к нему острова.

Китай имеет долгую и практически непрерывную историю, а также одну из древнейших и сложнейших систем письма. До XIX векаон был одним из самых передовых мировых государств и основным культурным центромВосточной Азии. Китайское влияние на соседние государства остается существенным и по сегодняшний день. Китай - родинамногих изобретений(см. такжеЧетыре великих изобретения), которые изменили судьбучеловечества. Среди них -бумага,компас,порохикнигопечатание.

Главная геополитическая цель Китая - воссоединение в единых границах китайского государства и цивилизации на основе формулы «одна страна - две системы» при минимизации внешнего воздействия в духовной сфере. После возвращения бывших колоний - британского Гонконга и португальского Макао, главной геополитической целью осталось воссоединение Тайваня с континентальным Китаем. Пекин считает Тайвань одной из своих провинций, и провозгласил в 80-х годах курс на мирное объединение на основе принципа «одно государство – две системы». Однако время работает не в пользу Пекина. Сегодня на Тайване доминирует поколение, рожденное на острове и ощущающее себя частью самостоятельной нации. Либерализация политической жизни и высокий уровень материального благосостояния ускорили рост национального самосознания. Вместо родительской ностальгии по оставленной родине, новое поколение по-другому воспринимает Китай. Между островом и континентом существуют не только различия в уровнях жизни, но невидимая граница прошла через души людей. Современный Тайвань в отличие от коммунистического Китая находиться в другом социально-экономическом пространстве, где правит демократия, и существуют «права человека». В результате здесь появилась новая формула отношений с материковым Китаем «один народ - два государства», вызывающая негативную реакцию коммунистических властей в Пекине. Главной геополитической цели Китая подчинено создание специальных экономических зон преимущественно в приморских регионах, призванных обеспечить постепенную поэтапную трансформацию разных экономик. Китайская власть стремится, чтобы современным фасадом коммунистической страны стал не бывший колониальный Гонконг, а Шанхай, где динамично развивается зона экономического и технологического развития Пудун и формируется новый мировой (азиатский) финансовый и экономический центр.

16. Геополитическая доктрина Китая. - Основной геополитической доктринойКитая является воссоединение государства-цивилизации в единых границах на основе принципа «одна страна - две системы». После успешного воссоединения с континентальным Китаем Гонконга и Макао, остается трудноразрешимая проблема Тайваня. Набирающий мощь Китай не претендует на вступление в «клуб избранных» - отказался присоединиться к «большой семерке» наиболее развитых стран, где слабеющая Россия добилась место на дополнительном «стуле».

Китай. Геополитический код . – Единственное в мире государство, создавшееВеликую цивилизационную геополитику ,основанную на философии Великого китайского порядка. Китай на протяжении многих веков стремится к сохранению единых границ государства и цивилизации, сочетанию избирательной открытости к внешнему миру с защитой китайских традиций и менталитета от внешних воздействий. Китайская Народная Республика была провозглашена в Пекине 1 октября 1949 г. Советский Союз оказал существенную помощь в становлении коммунистического режима. Дружба между странами отразилась в формуле «русский с китайцем - братья на век». Однако китайские братья в дальнейшем отказались слепо заимствовать советский опыт. В период «культурной революции» с 1966 г. началось обострение в советско-китайских отношениях, в 1969 г. произошло вооруженное столкновение на острове Даманский на реке Уссури. В настоящее время Китай является реальным кандидатом в сверхдержавы, КНР не претендует на членство в «клубе» семи ведущих держав мира, где на дополнительном месте «сидит» экономически слабая Россия. Традиционные представления о «поднебесной» как центре мира не позволяют опускаться до уровня «варваров» из окружающего мира, а когда геополитическая мощь Китая станет неоспоримой, все само собой станет на свои места. Китай вышел на четвертое место в мире по расходам на оборону после США, России и Японии. Пекин успешно провел испытание противоспутникового оружия и доказал свое мировое превосходство в этой высокотехнологичной области. Это прямая угроза для спутниковой группировки США, без которой невозможно вести современные неконтактные войны. В средневековье Китайская империя владела мощным морским флотом, отказ от которого послужил одной из важных причин упадка Поднебесной в последующие столетия. Усиление экономической мощи современного Китая и зависимость от импорта энергетических ресурсов поставили перед Пекином стратегическую задачу превращения прибрежного флота «желтой воды» в океанский флот «голубой воды»*1. Главной задачей ВМФ Китая является обеспечение безопасности торгового (танкерного) флота на стратегических морских коммуникациях.

17. Каждая цивилизация имеет свои отличия и особенности, которые ее характеризуют и которыми она отличается от других цивилизаций.

Греческая цивилизация отличалась культом ума… Римская цивилизация отличалась культом силы и распространением влияния… Персидская цивилизация отличалась культом телесных наслаждений, военной силы и политического господства… Индийская цивилизация отличалась культом важности духовной силы…

Особенностями, которыми исламская цивилизация отличилась и выделилась среди предыдущих и последующих ей цивилизаций, являются то, что она основывается на небесном послании, которое представляет собой посланием ислама со всеми присущими ему качествами человечности и абсолютного единобожия в вероубеждении.

Всемирность (глобальность)

Исламская цивилизация отличается от других цивилизаций широтой кругозора и глобальностью своего послания и это очевидно из провозглашения благородным Кораном единства человеческого рода, не смотря на разновидность рас, происхождения и родин. Всевышний сказал: «О люди! Воистину, Мы создали вас из мужчины и женщины и сделали вас народами и племенами, чтобы вы узнавали друг друга, и самый почитаемый перед Аллахом среди вас - наиболее богобоязненный…» (Сура аль–Худжурат, аят 13)

Исламская цивилизация является человечной по своим взглядам и всемирной по своему кругозору и размаху. Она не связана ни с географической территорией, ни с человеческим родом или нацией, ни с исторической эпохой. Она охватывает все народы и нации, а ее блеск направлен на разные территории и места. Эта цивилизация, покровительством, которой пользуются все люди и теплотой которой наслаждается каждый, до которого дошли ее дары.

Так же об основе всемирности говорит и тот факт, что посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) отправил своих послов к императору Рума (Византии), Ираклию, персидскому царю Хосрову, правителю Египта и Алекандрии, Мукавкису и правителю Эфиопии, Асхаму…

Вот что говорится в его (да благословит его Аллах и приветствует) послании к персидскому царю Хосрову: «Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного! От Мухаммада, посланника Аллаха, Хосрову, государю Персии. Мир тому, кто следует правильным путём, верует в Аллаха и Его посланника и свидетельствует, что нет божества, кроме Одного лишь Аллаха, не имеющего сотоварища, и что Мухаммад - Его раб и Его посланник. Призываю тебя молиться Аллаху, ибо, поистине, я - посланник Аллаха ко всем людям, чтобы я увещевал тех, кто жив, и доказывал правоту этих слов неверующим. Прими Ислам, и ты спасёшься, а если откажешься, то понесёшь на себе бремя грехов огнепоклонников». (Тарих аль–умам ва аль–мулюк, Тариху Багдад, Канз аль–уммаль)

Это и является первой особенностью исламской цивилизации, которую не имеет ни одна другая цивилизация и поэтому она по праву стала высочайшей цивилизацией.

18.Истоки фундаментализма в развивающихся странах

Понятие «фундаментализм» появилось в начале XX в. в связи с дви­жением христиан-протестантов в южных штатах США. В конце XX в. религиозный фундаментализм резко усилился. Фундамен­талисты выступают за «возвращение к корням», к традиционным религиозным ценностям прошлого и перестро­йку политической и общественной жизни в соответствии с религиозными догмами. По­добные течения есть в исламе, иудаизме, буддизме и индуиз­ме. В Японии и Китае в конце XX столетия резко возросло влияние синкретических религиозных сект. Некоторые из них («Аум Сенри-ке» в Японии) были обвинены властями в терроризме, а другие («Фа Луньгун» в Китае) преследуются как политическая оппозиция (причем в «Фа Луньгун» состоит несколько десятков миллионов человек). В отличие от фашистских и большевистских организаций этот коллектив - религиозная конгрегация (от лат. congregatio - союз, соединение) либо созданные на ее основе партия, общественное движение или нация. В Новое время люди верили, что в состоянии построить совершенное общество на рациональных решениях, здравом смысле и научных методах. Однако сегодня фундаментали­стские настроения подчас охватывают не только социальные низы, но и образованную часть населения. Экономические и политиче­ские катаклизмы, экологический кризис поставили под вопрос само существование цивилизации, основанной на разуме.

Исламский фундаментализм: доктрина

Исламский фундаментализм - это религиозное течение, которое требует возврата к исламу в том виде, в каком он существовал при пророке Мухаммеде (около 570-632) и при первых его преемниках, «праведных халифах» Абу Бекре, Омаре I, Османе и Али. Под об­щим названием «исламский фундаментализм» часто объединяются самые разные движения и направления и течения - от умеренного до экстремистских.

Термин «исламский фундаментализм» стал активно использо­ваться в исследованиях российских и зарубежных ученых примерно с 70-х гг. XX в. Постепенно он пере­шел в средства массовой информации, а затем и в наш лексикон.

По мысли идеологов исламского фунда­ментализма, основу возрождаемого истинного ислама должны со­ставить только Коран и Сунна пророка. Большинство же из того, что было достигнуто мусульманскими учеными при помощи при­влечения других источников и включено в жизнь исламской общи­ны (как в области веры, так и в повседневной жизни), объявляется недозволенным новшеством и категорически отвергается. Идея очищения опирается на соответствующие хадисы - высказывания пророка. Один из них гласит: «Лучшими словами являются слова Аллаха, наилучшее руководство есть руководство Мухаммеда, вам же, поистине, следует избегать новоизобретенных дел, ведь они яв­ляются наихудшими делами, так как всякое новшество есть ново­введение, а всякое нововведение представляет собой заблуждение». При этом фундаменталисты упускают из виду, что классическая ис­ламская теория фикха делит нововведения на одобряемые и грехов­ные. К первой категории относятся новшества, не противоречащие сути исламского вероучения (например, установление во времена правления халифа Омара практики совершения дополнительной коллективной молитвы после ночной молитвы в течение всего ме­сяца Рамадан - поста у мусульман).

19. Восточная Европа была и остается важным, если не наиболее эффективным рычагом разъединения Европы, в том числе разъединения Европы и России, прежде всего, барьер для недопущения чрезмерного сближения Германии и России.

Возможно, выражение «новая геополитическая ситуация» нонсенс, то есть, когда речь идет о геополитике, говорить о ситуации неприемлемо. Но, нынешняя международная реальность такова, что вряд ли, уместно говорить о неким долгосрочных стратегиями, что является одним их характерных особенностей геополитики. Многими политологами замечено, что ни одно из ведущих государств в мире не в состоянии полноценно выстраивать стратегии, и, прежде всего, геополитического свойства. Видимо, это признак и знак времени, что будет осмысленно в ближайшем будущем. Тем не менее, достаточно много политиков и политических разработчиков настаивают, и видимо, отражают интересы политических центров в Европе и в США, на том, что так называемая «перегрузка» в американско-российских отношениях, означает ни много, ни мало, возникновение новой геополитической ситуации, прежде всего, в Восточной Европе. Бывшие политические лидеры стран Восточной Европы (вернее Центрально-Юго-Восточной Европы) обратились к Б.Обаме с призывом не «сдавать» их страны России, и продолжать отстаивать интересы данных государств. При этом, приводится пример поведения США и пределы американского вмешательства в момент грузинско-российской войны. В действительности ли, Россия представляет столь значительную угрозу странам, которые стали полноценными членами НАТО и ЕвроСоюза? Нет сомнений в том, что причины данной «обеспокоенности» совершенно в ином, а вернее, не в намерениях России, а, скорее, в намерениях Германии, а также, Франции, которые в последние годы, буквально навязали Евро-Атлантическим структурам свою волю, во многом, оказали определяющее влияние на ряд принципиальных решений НАТО и ЕС. Германия и Франция категорически ограничили расширение состава НАТО, одновременно активизировали участие НАТО в Афганистане, навязывая США свою позицию по Ираку, Ирану, Турции и Ближневосточному урегулированию и многим другим вопросам. Практически, с приходом к власти А.Меркель и Н.Саркози , произошло, казалось бы, невозможное, ЕвроСоюз, вроде бы обрел свою внешнюю политику. Франко-германский тандем, несмотря на усиление внутренних противоречий, влиятелен, как никогда, приобрел реальных союзников из числа ряда европейских государств, и практически сформировали европейскую внешнюю политику в отношении арабского мира, России, Китая, Латинской Америки. Американцы и британцы, вскоре после помпезного приема Н.Саркози в Вашингтоне, администрацией Дж.Буша , поняли, что французский президент проводит весьма выверенную политику, направленную на усиление влияния Франции и ЕС на НАТО. По высказыванию руководителя иранского отдела МИД Франции, «вовсе не позиция Европы по Ирану сблизилась с позицией США, а напротив, США проводят политику близкую к европейской». Восточная Европа была и остается важным, если не наиболее эффективным рычагом разъединения Европы, в том числе разъединения Европы и России, прежде всего, барьер для недопущения чрезмерного сближения Германии и России. На протяжении, по крайней мере, 250 лет, одной из стратегических задач Великобритании являлось недопущение создания германско-российского альянса, что и привело к двум мировым войнам. Возможно выражение «перегрузка» была неверно понята, и это предполагает новые инициативы в региональной политике. Как бы ни были США заняты проблемами Южной и Центральной Азии и политикой сдерживания Китая, они никогда не «забудут» задачи, касающихся Европы, так, как европейское направление – основа внешней политики США. Ослабление влияния США в Европе традиционно рассматривается американцами, как недопустимое явление. Сохранению американского влияния в Европе были посвящены задачи по расширению НАТО и ЕС, войны в Боснии и Сербии, в самое последнее время газовые скандалы, связанные с Украиной, имитация по продавливанию Турции в ЕС, и многое другое. Нужно сказать, что политика США и Великобритании в Восточной Европе, несмотря на ряд явных провалов, выглядит, и, по сути, является весьма эффективной, и ни одно из региональной направлений политики США не стало столь адекватным в смысле технологий и результатов. Государства Восточной Европы не имеют никаких иных геополитических ориентиров и ожиданий, кроме политики США. Страны Восточной Европы не скрывают, что не доверяют ни Франции, ни Германии, ни даже Великобритании, которые либо совершали агрессию, либо сдавали их на произвол судьбы. Следует отметить, что не только атлантические, но и националистические партии и группировки в странах Восточной Европы весьма скептически относятся к ведущим европейским странам, как к стратегическим партнерам. Это дает возможность предпринимать всевозможные инициативы и конструировать, по существу, любые проекты по ограничению влияния Франции, Германии и России. Украинская и грузинская темы, которая всегда для европейцев была спекулятивной, тем не менее, стала поучительной для стран Восточной Европы, иллюстрациями их уязвимости, даже будучи в составе НАТО и ЕС. Но дело не только в политике России. Н.Саркози, буквально, сдал не только Грузию, но и все те страны региона, которые имеют какие-либо проблемы с Россией. Франция и Германия вынесли из грузинско-российского конфликта гораздо больше пользы и приобрели более существенные новые позиции, чем США. Франко-германский тандем продемонстрировал Восточной Европе, что США совершенно сознательно подтолкнули Грузию к войне и не оказали ей помощи, как партнеру. Позиция Франции и Германии подчеркнули уязвимость не только стран региона, но самих США, которые не хотят и не могут выполнить свои обязательства перед государствами, которые американские политики, в том числе и президент США неоднократно называли стратегическими партнерами. Не только в результате военной авантюры на Кавказе, но и в результате политики Франции и Германии, которая была демагогически представлена, как позиция всего Европейского Союза, США были представлена в новом качестве – «государства с ограниченной внешнеполитической ответственностью». Безусловно, США провели немалую работу по ограничению действий России, и быть может, в реальности выступили главной противодействующей силой, но именно, Н.Саркози приобрел роль «спасителя» Европы от российской агрессии. Кроме того, именно активная позиция Н.Саркози и прикрытая про-российская позиция А.Меркель привели к мощной анти-американской общественной волне в Европе, где поражение США на Кавказе было воспринято, как мощный сигнал об упадке американского могущества, не больше не меньше. В Европе происходят весьма опасные для США процессы, и настало время развернуть все представимые политические ресурсы для возвращения иных позиций США. Несомненно, что Европу ожидают большие неожиданности в различных регионах. Возможно, самой значительной угрозой станет активное вовлечение европейцев в Афганские события и во фрагментацию Пакистана. Во всяком случае, в любом проекте, в котором США и ЕвроСоюз выступают совместно, происходит борьба между двумя «полюсами» мировой политики, и каждый партнер пытается потеснить партнера. Аналогичным проектом является задача по сдерживанию Турции, где США и ЕвроСоюз, вернее ведущие европейские государства выступают в режиме согласования и одновременно соперничества. Абсолютизация политики либо США, либо ЕвроСоюза в равной мере представляет опасность для небольших государств в различных регионах, в том числе в Южном Кавказе. Малые страны, озабоченные своим суверенитетом, пытаются лавировать и балансировать между крупными державами, включая Россию. Но, при всей неоднозначности политики, интересов и внешнеполитических приемов США и ЕвроСоюза, нет сомнений в том, что политика европейцев для таких стран, как Армения, имеющие серьезные проблемы с соседями, представляется более опасной, нежели политика США. Для этого утверждения имеются много оснований. Из двух мировых центров силы – США и Россия, заинтересованные в перекройке государственных границ, только США способны осуществлять это легитимно, при поддержке и одобрении десятков государств демократического мира. Для США признание новых независимых государств является важным элементом их внешней политики и глобальной безопасности, конструирования новой геополитики. Практически, только США располагают возможностями осуществлять активную региональную политику, при наличии реальной системы операционного управления. Эта доктрина становится авангардной во внешней политике США и уже многие процессы и события подчинены этой задаче. Европейские государства просто органично не заинтересованы и воспринимают весьма враждебно возникновение новых государств. США пытаются дробить не только Ближний Восток и Южную Азию, но и Европу, инициируя, в том числе, при помощи диаспор, совершенно неожиданные сепаратистские движения в, казалось бы, в самых стабильных и предсказуемых регионах. Европейцы пытаются оказать сопротивлению этим тенденциям, но пока совершенно не готовы противостоять этому. В сущности, США стремятся выстроить новый ряд партнеров и им необходимы новые условия для более адекватного регионального управления. Политика США в отношении европейской оборонной инициативы носит противоречивый и двоякий характер. Пытаясь направить европейские вооруженные силы на обеспечение безопасности в Кавказско-Каспийском и в Центрально-азиатском регионах (а также в Западной и в Центральной Африке и в других регионах, возможно и в Палестине), США пытаются продемонстрировать военную и политическую несостоятельность европейских вооруженных сил, которые нуждаются в поддержке США. США определили свою позицию в отношении непризнанных государств, как дифференцированную и в целом позитивную. Политика США и Великобритании направленная на признание суверенитета Косово и ее полной политической независимости, как модели развития процесса урегулирования непризнанных государств, не может не быть распространена на другие регионы и конфликты. Непризнанные государства, все более становятся субъектами геополитики и важными элементами региональных систем безопасности. Заинтересованность США в существовании непризнанных государств заключается не только в стремлении сохранить региональную стабильность и в последовательном признании ситуации де-факто, но и в использовании данных территорий в своих стратегических интересах в среднесрочной перспективе. За последнее время в Западном сообществе, особенно в США все возрастает понимание того, что создание непризнанных государств, то есть этническое политическое размежевание привело к возрастанию уровня региональной безопасности. Общеевропейская позиция в какой-то мере, так или иначе, выражается в политике ведущих европейских государств – Франции, Германии, Великобритании и отчасти Италии. По признанию ведущих европейских политологов, видимо, данная «большая четверка» и в дальнейшем будет определять европейскую внешнюю политику, если можно так назвать определенную более-менее обобщенную европейскую позицию. Вместе с тем, находясь в тесном экономическом и военно-политическом союзе ведущие европейские государства занимают достаточно противоречивые позиции в отношении политики США, однако их позиции во многом схожи в части региональной политики: Балканы, Палестина, Северная Африка, Россия, Турция, Иран, Китая и других стран и регионов. Таким образом, можно с большой достоверностью предположить, что ведущие европейские государства занимают, примерно, схожую позицию в отношении Южного Кавказа и проблем Восточной Европы. Но, при данной относительно схожей позиции, европейские державы практически уже реализовали свои интересы в Южном Кавказе. Политика Великобритании, направленная на обеспечение политической поддержки своих нефтяных компаний, выглядит вполне успешно. Нефтяные проекты успешно реализуются и нет никаких оснований утверждать, что данным проектам что-либо угрожает. Великобритания проводит в Южном Кавказе чрезвычайно осторожную политику, избегает вмешательства в проблемы, не затрагивающей ее геоэкономические интересы. Интересы Франции связаны с чисто геополитическими амбициями и стремлением продемонстрировать США альтернативное политическое присутствие. Интересы Германии в Южном Кавказе связаны с долгосрочной политикой, связанной с конструированием глобальную континентальную сферу своего экономического и политического влияния – задача, которая лишь через 10 – 15 лет затронет регион Южного Кавказа. Можно вполне допустить, что ведущие европейские державы придут к некой единой позиции по Южному Кавказу, но данная позиция, несомненно, будет основываться не на эфемерных европейских ценностях, а на конкретных интересах трех- четырех ведущих европейских государств. И это весьма опасно для интересов не только Армении, но и Грузии, так, как европейцы, все более выступают единым «фронтом» по вопросам о вступлении государств региона в НАТО и ЕС. При этом, Великобритания уже не скрывает своей вынужденной консолидации с Францией и Германией по вопросам интеграции стран Восточной Европы в Евро-Атлантические структуры. В этой американской концепции Восточной Европе отведена особая роль, когда происходит блокирование восточной политики Германии и Франции. США и Великобритания пытаются не допустить превращение Восточной Европы в зону исключительного влияния Германии, то есть, в германскую геоэкономическую империю. Многие события в Украине, Балтии, на Балканах привязаны к осуществлению задачи по геополитическому блокированию Германии. И это имеет непосредственное отношение к интересам и стратегической безопасности Южного Кавказа, Восточной Европы, включая Россию. Речь идет о возможном альянсе между Германией и Турцией в перспективе. Эта перспектива может стать вполне приемлемой для Германии, если, как и в прежние исторические периоды, тесного партнерства между Германией и Россией не получиться, или же, Германия предпочтет иметь на Востоке в качестве стратегического партнера не только Россию, но и Турцию, как альтернативного или основного партнера не только в Восточной Европе, но и на Ближнем Востоке. «Смыкание тевтонской и туранской «плит» станет катастрофой для России и ее союзников». Отмечая данные обстоятельства, нельзя не предвидеть то, что в ближайшее время может произойти актуализация онтологической угрозы со стороны Западной Европы для стран и наций Восточной Европы, и в связи с этим, данный обширный регион нуждается в военно-политическом и геоэкономическом присутствии атлантических держав, интересы которых всегда, при всех обстоятельствах будут противостоять интересам европейских государств и России.

20. Геополитическая трансформация Центрально-Восточной Европы

Постсоциалистическая трансформация ЦВЕ в направлении Западной Европы вскрыла исключительно сложные геополитические проблемы. Потенциальная геополитическая трансформация после вступления стран ЦВЕ в ЕС может привести к возможной отмене Пакта Молотова – Риббетропа и пересмотра положений Ялтинской конференции 1945 года, на которой были установлены принципы нового мирового порядка. В Германии созданы организации, объединяющие перемещенных лиц и их потомков («Союз изгнанных» и др.), выступающие за цивилизованное возвращение исторической малой родины. Бывшие судетские немцы ставят вопрос о возможности реституции собственности, национализированной чехами после Второй мировой войны. Другие немцы, изгнанные из народной Польши, выдвигают требования в отношении Померании и Гданьска (Данцинга). Как это не парадоксально, но именно вступление Польши, Чехии в ЕС обострила дискуссии по этим вопросам. При вступлении Румынии в ЕС обострится проблема Трансильвании, где значительную часть населения составляют этнические венгры. Европейское законодательство дает право на свободу передвижения и выбора места жительства в ЕС. Несомненно, что часть перемещенных лиц и их потомков пожелают вернуться на малую родину. Принципы европейского регионализма позволят усилить автономию этих территорий. Европа не пойдет на нарушение решений ОБСЕ, но потребует предоставление краю широкой автономии. Не случайно оппозиционная румынская партия «Великая Румыния» считает, что после вступления страны в ЕС, Трансильвания, опираясь на законодательство ЕС, может фактически выйти из под контроля Бухареста. Таким образом, возможен «бархатный» захват спорных территорий, когда де-юре они будут принадлежать одному государству, а де-факто в социокультурном и экономическом отношениях являться частью другого.

Член ЕС Польша, а в будущем и Румыния (ныне реальный кандидат на вступление в ЕС) могут инициировать перед Советом Европы отмену «преступного» Пакта Молотова - Риббентропа. Поэтому при гипотетическом вступлении Украины в ЕС, она будет вынуждена цивилизованным путем согласно Декларации о европейском регионализме предоставить широкие автономные права Галиции, Южной Бесарабии и Северной Буковине. Не случайно у части польских граждан сложилось убеждение, что после вступления Украины в ЕС «Львов опять будет наш». Многие в Польше считают, что присоединение западных регионов Украины и Белоруссии было незаконным и страна после вступления в НАТО и ЕС должна требовать от суверенных Украины и Белоруссии возвращения этих земель.

«Белая ворона» европейской геополитики. После Первой мировой войны и российской смуты произошло приростание польских земель. По Версальскому договору Польша была восстановлена во многом за счет земель Пруссии, Австрии и Германии. Польша отказалась признать восточную границу по этническому признаку («линии Керзона»), Пилсудский вместе с Петлюрой начали поход на Украину*49 . Польша силой захватила Вильно и Виленскую область у Литвы. По Рижскому договору 1921 года Польше отошли часть украинских, белорусских и литовских земель. В том же году поляки захватили у Германии значительную часть промышленно развитой и богатой углем Верхней Силезии. В начале 30-х годов Польша безуспешно пыталась установить контроль над Данцингом, получившем согласно Версальскому договору статус вольного города. В 1938 году по сговору с Гитлером Польша захватила Тешинскую область Чехословакии, где проживало 80 тыс. поляков и 120 тыс. чехов. Черчилль, характеризуя поведение Польши после захвата Третьим Рейхом Чехословакии, писал, что она «с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении Чехословацкого государства»*50 . Правительство буржуазной Польши видела цель восточной политики в разгроме и расчленении России, претендуя при этом на Советскую Украину с выходом к Черному морю*51 . В этом контексте необходимо рассматривать Пакт Молотова – Риббентропа, согласно которого Советский Союз обеспечил безопасность своих западных границ. Несмотря на заигрывание официальной Варшавы с Берлином Третьему Рейху потребовалось немногим более двух недель, чтобы Польша в очередной раз исчезла с европейской карты. Значительная часть польской армии оказалась на советской территории и в самые трудные месяцы наступления вермахта на Москву провела в глубоком тылу на полном советском довольствии.