Идея культурно-исторического и рели-гиозного единства Европы выдвигалась многими мыслителями на протяже-нии всего периода Средневековья и Нового времени. Но с закреплением принципа национально-государственного суверенитета ее реализация оказа-лась предельно затруднена. Лишь Наполеону Бонапарту удалось на считан-ные годы объединить большую часть континента под своей властью. Харак-терно, что, рассуждая о единстве Европы, Наполеон не отступал от традици-онного принципа «универсализма» - представления о политическом объеди- нениии народов на основе единой «воли», единой веры, единого языка, единого престола. В его представлении Европа рисовалась в качестве «гелиоцентрической системы» - имперской системы, созданной вокруг «политического светила». Но могущество, основанное на штыках французс-кой армии, оказалось недолговечным. Крах бонапартистской империи на-глядно показал, что консолидация европейского континента может стать реальностью только при уважении принципа национального суверенитета. Становление идеологии европеизма в дальнейшем оказалось неразрывно связано с утверждением принципа федерализма, идеи союзного объедине-ния свободных народов Европы.
Во второй половине XIX в. федералистское движение европейской интеллигенции представляло собой уже достаточно заметное политическое явление. Все более популярной становилась идея Соединенных Штатов Европы. Принято считать, что этот термин первым употребил итальянский республиканский деятель, историк и экономист Карло Каттанео. Ярым сторонником федерализации Европы был великий французский писатель Виктор Гюго. На третьем Конгрессе мира в Париже в августе 1849 г. он утверждал: «Настанет день, когда мы воочию увидим два гигантских союза государств - Соединенные Штаты Америки и Соединенные Штаты Европы, которые, став лицом друг к другу и скрепив свою дружбу рукопожатием через океан, будут обмениваться своими произведениями, изделиями своей промышленности, творениями искусства, гениальными дарованиями: уви-дим, как они поднимают новь на всем земном шаре, сочетают воедино две необъятные силы - братство людей и могущество бога!».
Лозунг Соединенных Штатов Европы активно использовался созданной в 1867 г. в Женеве Международной лигой мира и свободы. Программные установки Лиги базировались на лозунге «Мир через свободу» и идее федера-лизации Европы. Федеративное государственное устройство рассматривалось в качестве наиболее естественного и разумного компромисса между суверен-ностью каждого народа и общеевропейским единством республиканских принципов. Франко-прусская война нанесла чувствительный удар по идеалам европейских пацифистов, но проекты создания Соединенных Штатов Европы привлекали все больший интерес. На Конгрессе политических наук, организо-ванном в рамках Парижской всемирной выставки 1990 г., развернулась широ-кая дискуссия о путях федерализации Европы. Большинство делегатов выска-зывались за создание Европейского Союза, который не вытеснял бы суще-ствующие национальные государства, но препятствовал бы распространению шовинизма и милитаризма, способствовал бы осознанию единства историчес-ких судеб европейцев, общности их духовной культуры и социально-полити-ческих идеалов. Характерно, что многие участники дискуссии рассматривали.создание подобного Союза в качестве противодействия нарастающему влия-нию США и Великобритании.
Первая мировая война привнесла в европейскую политическую жизнь дух ксенофобии, шовинизма, реваншизма. В результате распада империй Гогенцоллернов, Габсбургов и Романовых Европа превратилась в пестрый конгломерат небольших государств, признающих авторитет «великих дер-жав», но ревностно отстаивавших свои интересы и независимость друг перед другом. В таких условиях идея Соединенных Штатов Европы превратилась в почти иллюзорную мечту, хотя в пропагандистских целях ее по-прежнему использовали самые разные политические силы. Либеральная интеллигенция противопоставляла принципы европейского федерализма, основанного на «равноправии свободных народов», имперским устремлениям великих дер-жав, стоявших у истоков Лиги наций. Представители националистических группировок южно-европейских стран выступали за сепаратное объединение романских стран в противовес Германии и Великобритании. По инициативе Ж. Валуа, основателя французского профашистской организации «Фэсо», было создано франко-итало-испанское движение за формирование Латинского бло-ка - коалиции романских стран, призванной бороться за торжество корпора-тивного социального порядка, укрепление позиций церкви и армии в обще-ственной жизни, против засилья «еврейского капитала» и угрозы «варварской Цивилизации», олицетворяемой большевистской Россией. Примерно в том же ключе в Германии распространялась в послевоенные годы идея «Срединной Европы».
Постепенно происходило и возрождение довоенных традиций пацифис-тского европеизма. Ведущим идеологом европеистов из этого лагеря стал граф Рихард Кудерхове-Калерги, выходец из влиятельного австрийского арис-тократического рода и яркий представитель космополитического бомонда Довоенной Вены. Встретив с восторгом создание Лиги наций, Кудерхове- Калерги был разочарован политическим торгом, который начался за ее кули-сами. В 1923 г. он опубликовал книгу «Пан-Европа», издание которой вызвало активную дискуссию о будущем европейского континента. В предисловии к своей книге Кудерхове-Калерги сформулировал «европейский вопрос» следу-ющим образом: «Может ли Европа, политически и экономически раздроблен-ная, поддерживать свой мир и независимость, если учитывать возрастающую силу мировых держав?». Мировыми державами он называл Великобританию, Россию, Азию («монгольский блок» во главе с Японией) и Америку, считая их не классическими государствами европейского типа, а «континентальными федерациями» или «народными империями».
Кудерхове-Калерги пытался доказать, что господство мировых держав приводит к тому, что в современном мире любое национальное государство утрачивает возможность проводит ь самостоятельную политику и отстаивать свон интересы. Для европейских стран, по мнению Кудерхове-Калерги. существует лишь одно возможность сохранить независимость и влияние - создание Панъевропейской конференции и поэтапное объединение в «уцию от Португалии до Польши». Кудерхове-Калерги полагал, что первым шагом должна стать координация политики европейских стран во всех сферах общественной жизни, а также формирование необходимой для этого систе-мы руководящих органов. От межгосударственной координации следовало перейти к созданию панъевропейского таможенного, а впоследствии и валютного союза. Особое значение Кудерхове-Калерги придавал проведе-нию согласованной культурной и языковой политики. Он утверждал, что Пан-Европа может стать политической реальностью только после того, как займет место в сердцах и умах всех европейцев, когда получит опору в чувстве панъевропейской солидарности.
Идеи Кудерхове-Калерги вызвали интерес у многих представителей европейской политической и деловой элиты. В 1924-1925 гг. с чешским дипломатическим паспортом Кудерхове-Калерги совершил турне по Европе, пропагандируя проект Пан-Европы. В июне 1924 г. он обратился с откры-тым письмом к французским парламентариям, в котором изложил свое видение европейской ситуации. Особое внимание Кудерхове-Калерги уделил проблеме исторического противостояния Франции и Германии, считая, что путь к единству Европы лежит через примирение этих двух стран. В поддержку панъевропейских идей высказались ведущие французские поли-тики Э. Эррио и А. Бриан. При их поддержке в конце 1924 г. был обнародо-ван первый программный документ панъевропейского движения - «Евро-пейский манифест».
Задачей панъевропейского движения в манифесте провозглашалось «объединение всех демократических государств конт инентальной Европы в одну интернациональную группу, в политический и экономический союз». Создание Соединенных Штатов Европы объявлялось «великой целью», которая соответствует чаяниям всех простых людей. «Девяносто процентов всех европейцев ничего не требуют от политики, кроме обеспечения мира и свободы и повышения благосостояния», - заявлялось в манифесте. Авторы документа отмечали также, что причиной консолидации европейских госу-дарств является не только военная угроза войны, но и давнее историческое тяготение народов континента, единство их культурных традиций и соци-альных идеалов. Поэтому пространственные границы будущей Пан-Европы определялись как «полуостров между Россией, Атлантическим океаном и
Средиземным морем, к которому также относятся Исландия и колонии европейских государств». Россия и Великобритания объявлялись в манифес-те «соседями Пан-Европы», как две мировые державы, имеющие иные источники и динамику развития.
В январе 1925 г. Эррио официально представил идею Соединенных Штатов Европы в Лиге наций, а на конференции в Локарно панъевропейский проект стал одной из основных тем обсуждения. Заключение Рейнского гарантийного пакта позволило значительно снизить напряженность во фран-ко-германских отношениях и открыло дорогу к окончательному оформлению панъевропейского движения. В октябре 1926 г. в Вене под председательством Аристида Бриана был организован его первый конгресс. В работе приняли участие более двух тысяч делегатов из 24 стран, в том числе такие известные политические и общественные деятели, как Э. Эррио, Л. Блюм, Э. Даладье и П. Бонкур (Франции), Я. Шахт, К. Вирт, А. Эйнштейн, Т. и Г. Манны (Герма-ния), Ф. Ноэль-Блокер (Великобритания), 3. Фрейд (Австрия) и др. Делегаты конгресса заявили о необходимости расширения экономического, таможенно-го, военного сотрудничества европейских стран при сохранении их государ-ственного суверенитета. По аналогии с Лигой наций был образован Панъев-ропейский союз с межгосударственными структурами - Федеральным Сове-том, Федеральным Судом, Федеральной Ассамблеей. Официальным флагом Панъевропейского союза стало полотнище небесно-голубого цвета с изобра-женным на нем «солнечным крестом» (красным крестом, помещенным на золотой солнечный круг). Девизом было избрано изречение, приписываемое Святому Августину: «In necessariis unitas - in dubiis libertas - in omnibus caritas» («В главном - единство, в спорных вопросах - свобода, во всем - добрая воля и добрые дела»).
Несмотря на оформление целостной организационной структуры Панъ-европейский союз оставался пока неофициальным форумом европейской политической элиты. Но одновременно с ним был создан Европейский экономический и таможенный союз, под эгидой которого в 1927 г. были учреждены «национальные комитеты» в 18 странах Европы. Задачи союза заключались в пропаганде снижения таможенных тарифов («таможенного разоружения») и разработке соответствующих законопроектов, предлагае-мых для рассмотрения европейским правительствам. Первым успехом со-юза стало подписание уже в конце 1926 г. Международного Стального Соглашения, регулировавшего производство стали немецкими, французски-ми, бельгийскими и люксембургскими предприятиями на основе согласо-ванных квот. Подобные проекты неофициально стали называть «Экономи-ческими Соединенными Штатами Европы», подчеркивая их политическую значимость.
В конце 1920-х гг. инициатива в развитии панъевропейского движения окончательно перешла к французской дипломатии. В сентябре 1929 г. А. Бри-ан обратился к X сессии Ассамблеи Лиги наций с «Меморандумом об основных принципах панъевропейского процесса». В этом документе созда-ние панъевропейской системы рассматривалось в качестве важнейшего усло-вия для «ликвидации того анархического состояния межгосударственных связей в Европе, при которых сохраняется возможность возникновения конф-ликтов». При этом особое значение придавалось не только политике разору-жения, но и преодолению экономического соперничества европейских стран. Бриан заявлял о необходимости создания «общего рынка» - системы тесного таможенного, финансового и производственного сотрудничества в пределах Европы. В развитие этих идей был разработан проект «пакта об экономичес-ком ненападении».
В 1930 г. французское правительство опубликовало «Меморандум об организации Федерального европейского союза». Этот документ был разос-лан на рассмотрение всем европейским правительствам и послужил осно-вой для разработки программы Второго панъевропейского конгресса, состо-явшегося в 1932 г. в Базеле. По итогам работы конгресса было заявлено о создании Европейской партии и сформулированы основные направления панъевропейского процесса. Отказавшись от слишком обязывающего поня-тия «федерализация», делегаты конгресса призвали к созданию Союза стран Европы, призванного гарантировать суверенитет европейских стран и, на этой основе, способствовать их всестороннему сотрудничеству. С учетом сложной международной обстановки особое значение придавалось форми-рованию военного союза европейских государств с единым генеральным штабом и военно-воздушными силами. Кроме того, первоочередным шагом на пути создания Союза считалось образование Таможенной унии Европы и в рамках ее - постепенное устранение т аможенных барьеров между государ-ствами Европы, таможенная защита европейской промышленности и сельс-кого хозяйства от внешней конкуренции, «рациональная организация евро-пейского рынка», ввод единообразного управления колониями европейских стран, переход к единой денежной системе.
Помимо военного и экономического сотрудничества перспективными задачами Союза стран Европы на конгрессе были провозглашены четыре комплекса мер: «европейская мирная политика» (единая политика в отноше-нии неевропейских стран, «интерконтинентальное» сотрудничество в рам-ках Лиги наций, тесное сотрудничество с Британской империей, погашение всех военных долгов, нейтралитет в отношении всех возникающих вне Европы конфликтов), «европейская социальная политика» (обеспечение про-житочного минимума всем безработным, ликвидация безработицы «путем созидательного строительства экономической солидарности», сокращение рабочего времени «по мере технического прогресса», развитие социального законодательства и попечительства над материнством и детством, престаре-лыми и инвалидами), «европейская политика свободы» (обеспечение демок-ратических прав и свобод, стабильности политической власти, «продвиже-ние одаренных людей»), «европейская национальная политика» (охрана национальных культур и местных традиций, защита всех национальных меньшинств Европы, признание вредности национальной, социальной и религиозной розни, «возрождение европейского идеализма»). Однако пре-тенциозный панъевропейский проект остался на бумаге. Континент все более отчетливо раскалывался на противоборствующие группировки. После прихода к власти в Германии нацистов любые попытки политического или экономического объединения Европы оказались уже невозможны.
Я всегда счастлив, когда выступаю перед молодым поколением, потому что для меня сама мысль о Пан-Европе была мыслью о том, что открывается новая страница в истории нашего континента. А новую страницу может открыть только молодое поколение. Именно это поколение построит новую Европу, которую старшее поколение, к сожалению, разрушило.
В архивах «Немецкой волны» сохранилась запись интервью, которое Рихард Куденхове-Калерги дал в 1955 году в Гамбурге. Конечно, в словах шестидесятилетнего графа слышится та же прекраснодушная риторика, что в речах его современников по другую сторону «железного занавеса». Но политическое содержание едва ли не каждой фразы тогдашней речи Куденхове сегодня нуждается в комментарии.
Шел 1955 год, и к власти в Великобритании, для которой, как для самой обширной в истории колониальной империи, в панъевропейской идее 1920-х годов места, как мы помним, не было, пришло правительство консерваторов во главе с Уинстоном Черчиллем. Тем самым Черчиллем, что двадцать лет назад, в начале 20-х годов, заявил:
«Британия – не Европа. Она связана с Европой, но не принадлежит ей».
Послевоенный мир разделился на два лагеря, и логика «холодной войны» по-новому определила контуры панъевропейской идеи. Те самые контуры, которые во многом определяют отношение к России и через десять лет после исчезновения с политической карты мира СССР.
Р. Куденхове-Калерги:
«Решающими для судьбы панъевропейской идеи являются последствия Второй мировой войны. С одной стороны, мы имеем дело с давлением Соединенных Штатов, которые хотят объединения континента. С другой стороны, это давление со стороны России, которое вынуждает нас к единой Европе. И не случайно, что эту мысль высказал величайший государственный деятель нашего времени, Уинстон Черчилль. Поэтому так важно, что именно этот человек снова стоит сегодня во главе Британской империи. Он, конечно, всё сделает для того, чтобы ускорить процесс объединения Европы».
Напомню, эти слова основателя движения «Пан-Европа» впервые прозвучали в интервью немецкому радио в 1955 году. За почти четверть века, прошедшую с выхода в свет в 1931 году книги Куденхове-Калерги «Сталин и компания», антисоветский настрой его изменился довольно мало. Тогда, анализируя возможности политического взаимодействия России и Европы, Куденхове отказывал России в каком бы то ни было месте на политической карте «нового» континента. Более того, он призывал к сплочению против советской угрозы.
«Большевизм хочет победить Европу, и единственное, что еще сдерживает Россию, - это экономическая и военная отсталость».
Эти слова Куденхове сыграли роль могильщика панъевропейской идеи в левых кругах. В двадцатых годах сторонниками движения, которые даже участвовали в работе его оргкомитетов, были Герберт Уэллс и Бернард Шоу, Томас Манн и Зигмунд Фрейд. После публикации книги «Сталин и компания», разоблачающей методы и цели экономической и политической революции Сталина, даже антисоветски настроенные сторонники Пан-Европы обвинили своего духовного лидера в разжигании ненужного конфликта с Советами.
Но вернемся к речи Куденхове-Калерги, с которой мы начали сегодняшнюю передачу. На вопрос о том, что нового содержит в себе идея Пан-Европы с будущей парламентской столицей в Страсбурге, Рихард Куденхове-Калерги ответил так:
«Я думаю, что, прежде всего речь идёт о континентальном европейском союзе, тесно взаимодействующем с Британской империей и с США в рамках атлантического союза. Так сформулировано это в декларации британского правительства два месяца назад, и я не думаю, что консервативное правительство изменит свою точку зрения на этот предмет. Желание Великобритании участвовать в континентальном союзе государств можно истолковать как мандат, даваемый правительству Франции приступить в Страсбурге к началу строительства этого европейского единства. И я думаю, что следующая встреча в Страсбурге будет еще одним серьезным шагом в сторону этой новой федерации, которая начнется с формирования первых, изначальных кантонов Европы – Германии, Франции, Италии и стран Бенилюкса».
Сегодняшнему уху странными покажутся слова о мандате, даваемом Великобританией правительству Франции. Между тем, хотя и Франция относила себя к победителям нацизма, в словах Куденхове чувствуется важный для того времени обертон: державами-победительницами являются для него США и Великобритания. Именно эти два столпа западной демократии должны были дать добро на федерализацию «младших» стран Европы – всё ещё не оправившихся от войны стран, на территории которых несколько лет бушевала война и заправляли национал-социалисты и фашисты.
Итак, Великобритания середины 50-х годов к Пан-Европе приблизилась, а Советский Союз (Куденхове, правда, неизменно говорил о России в старом имперском смысле этого исторического понятия), Советский Союз от Европы тогда отдалился. Разумеется, дальнейшие политические шаги Москвы – от подавления Венгерского восстания в 1956 до оккупации Чехословакии в 1968, вообще утверждение так называемой доктрины Брежнева, предусматривавшей ограниченный суверенитет стран Восточной Европы, только закрепляли идеологическую схему Куденхове-Калерги. Пожалуй, эта схема используется в мировой политической архитектуре до сих пор.
Оставим, однако, политическую составляющую панъевропейской идеи и обратимся к тому аспекту творчества этого человека, который волнует очень многих жителей континента куда больше, чем участие или неучастие в их политическом союзе новых стран. Наша собеседница снова – доктор Анита Цигерхофер-Преттенталер, преподавательница университета в австрийском городе Грац, первая из европейских исследователей получившая доступ к московскому архиву графа Рихарда Куденхове-Калерги. Этот архив попал в Москву в 1945 году в качестве военного трофея.
Анита Цигерхофер-Преттенталер:
Для Рихарда Куденхове-Калерги вопрос о языках был одним из важнейших для самосознания Европы. Он исходил из того, что нужно, во что бы то ни стало сохранить языковую пестроту континента. Он сопротивлялся всякой унификации, которую называл «американизмом». Это касается и населяющих Европу народов. Если дело дойдет до объединения, полагал он, каждая общность должна сохранить культурное своеобразие, но законодательство и экономика должны быть едины. Что касается конкретного преломления идеи Пан-Европы, то образцом для Куденхове была Швейцария с её тремя главными языками.
Еще в 30-е годы он полагал, что такая триязычная система – итало-немецко-французская – могла бы стать работоспособной моделью для панъевропейского союза. Конечно, он признавал важность английского языка, но всячески ему сопротивлялся и надеялся на успех языка эсперанто в качестве международного языка административной коммуникации. Но, в конце концов, он в поисках общего административного языка пришел к английскому.
Стало быть, отказывая в приеме в «Пан-Европу» Великобритании, Куденхове-Калерги без труда принимал английский язык в качестве административного – чужого всем, и всем своего.
- И здесь очень интересно, что образцом ему казалась Индия. А корни индийских пристрастий Куденхове-Калерги в детском его опыте. Гостем его семьи был известный мыслитель и идеолог панисламизма Сухаворти. Этот человек оказал на маленького Рихарда огромное влияние. Сухаворти, когда Индия была еще протекторатом Англии, ратовал за сохранение английского языка как административного языка – именно потому, что это был язык для всех населяющих Индию народов – чужой.
Наверное, стоит сказать, что сам Куденхове был человеком двуязычным, точнее даже многоязычным. Кроме немецкого, он знал и английский, и французский. Правда, надо сказать, разговорным языком он владел прекрасно, а вот письменным – гораздо хуже. Читая его рукописи, видишь, что его французский – это кошмар какой-то. По-чешски и по-словацки он не говорил. Тут дело еще и в том, что имение в Чехии получил его старший брат, который и занимался этими языками. А Куденхове должен был получить в наследство венгерское имение, поэтому учил венгерский язык. Но Первая мировая война расстроила все планы и вековые феодальные традиции.
А как он говорил, например, с Томасом Масариком?
Я думаю, что с Масариком он говорил по-французски. А с другими корреспондентами-панъевропейцами, которые были у него во множестве в Чехословакии, он общался, прежде всего, по-немецки.
И это, казалось бы, второстепенное языковое обстоятельство - подумаешь, кто с кем на каком языке говорил! - указывает и на слабость панъевропейского движения в предвоенной Европе, и в том числе в распавшейся Австро-Венгерской монархии, во всей, так сказать, «подведомственной» Куденхове-Калерги Центральной Европе.
Да-да, совершенно верно. Тут необходимо сказать, что причины выживания панъевропейского движения – те же, что и причины его хирения в межвоенные годы. Это движение умерло и не смогло пробиться к широким общественным слоям, оно было абсолютно элитарным. Все эти политики, так называемая интеллигенция, писатели и так далее, были в Австро-Венгрии многоязычны, но немецкий язык объединял их больше всего. Единственное исключение среди собеседников и корреспондентов Куденхове в Восточной Европе составлял Томас Масарик.
Ну, а как было у него с японским языком? Куденхове ведь родился в Японии.
Его отец не хотел, чтобы Рихард говорил с матерью по-японски. Поэтому с отцом он говорил по-немецки, а с матерью – по-английски.
Госпожа Цигерхофер. Вы обмолвились о старшем брате Куденхове. Как сложилась его судьба?
Старший брат его работал в японском консульстве в Праге, и он как раз японский язык выучил, правда, с огромным трудом, но выучил. А больше никто в семье по-японски не говорил, и это усугубляло одиночество матери Куденхове. Она вышла замуж совсем молодой, родила семерых детей, но не имела никакой возможности говорить на своём языке, ей было доступно только чтение книг, в имении в Чехии она должна была говорить с детьми по-английски, а немецкий так и не освоила.
Как вы понимаете, все эти мои вопросы связаны с тем, что концепция Куденхове-Калерги – «сохраним в Европе пестроту, но рабочим языком сделаем один общий» – принципиально отлична от той, что действует в современной Европе...
Ну, конечно, французы ведь в современной Европе никогда не откажутся от своего языка в качестве административного, например. Достаточно посмотреть, на каких языках говорят во время коллоквиумов. Французы в редчайших, поистине исключительных случаях перейдут на английский, и это будет эксцесс. Но, тем не менее, практический вопрос остается. В нашем институте только что защищена дипломная работа о языковой политике Евросоюза. Представьте себе, ведь значительная часть бюджета сообщества уходит на обслуживание переводов на все языки стран-членов Евросоюза.
А сколько же сейчас всего официальных языков в Евросоюзе?
Сейчас это целый лес языков. Одиннадцать. И аппарат, который обеспечивает службу перевода, растет просто как снежный ком, как остановить его разрастание, не понятно.
Что же, опять карательно-ограничительные методы, хитроумное давление на европейские страны теперь уже из Брюсселя?
Куденхове-то имел в виду идею равноправия всех культур и языков Евросоюза, при этом к политическому устройству отдельных стран внимание в панъевропейском проекте привлекалось минимальное. Для Куденхове было важно, чтобы соблюдались права человека и, в частности, усиление демократического контроля. Общим местом была идея контроля власть предержащих со стороны демократически настроенного общества.
Да, как-то плохо это вяжется с попыткой связаться для проведения молодежного конгресса панъевропейцев с Муссолини. Особой разборчивостью Куденхове в своих контактах не отличался.
Он, во всяком случае, мог бы показать, что конституции отдельных стран, внутренняя жизнь каждого европейского государства в отдельности слишком большого значения не имеет. Потому что Пан-Европа была для него, так сказать, чисто внешнеполитическим концептом. Конечно, за идеей равноправия языков и культур непосредственно следовала проблематика прав меньшинств и только потом – проблема соблюдения прав человека в современном смысле. Но до этого у Куденхове дело не дошло.
А как сложилась жизнь Куденхове-Калерги после войны? И почему под фанфарами европейского единства это имя звучит так редко?
Он покончил жизнь самоубийством. После того, как у него иссякли средства. После войны панъевропейскую идею и лично Куденхове-Калерги финансировал Шарль де Голль. И после его смерти у него не оставалось никаких шансов продолжить начатое дело с прежним размахом, пусть и в узкой элитарной прослойке. Вообще же вопрос о финансировании панъевропейского движение остается очень интересной исторической темой. Одним из главных источников сведений о жизни Куденхове в последние годы оказалась книга воспоминаний его секретарши, госпожи Деш, которая, конечно, никаких научных целей перед собой не ставила, но она сообщает о том, что Куденхове-Калерги покончил с собой.
А в чём тут, по-вашему, интрига, госпожа Цигерхофер?
Сам Куденхове сделал всё для того, чтобы никто не узнал о самоубийстве. Ни в одной научной биографии инициатора панъевропейского движения, а я их все, конечно, изучила, о самоубийстве Куденхове-Калерги ни слова не сказано. Он хотел умереть в Австрии. Но вот добровольность своего ухода из жизни скрыл, дабы не разочаровывать других в великом мифе, которому он служил.
Спасибо Аните Цигерхофер-Преттенталер за её рассказ об основателе панъевропейского движения графе Рихарде Куденхове-Калерги. Мифы не умирают, они то засыпают, то просыпаются. Людям так хотелось бы правильно растолковать эти мифы. Не забудем о Куденхове-Калерги и мы, когда с января 2002 года начнем расплачиваться в неотличимо похожих друг на друга супермаркетах старого света одинаковой монетой, которая, впрочем, на всех языках Европы называется по-разному. Итальянцы зовут её «эуро», немцы «ойро», французы «ёро», русские «евро», англичане «юро». Неужели только к этому сведётся культурная пестрота объединённого континента?
В этот же период римский папа Пий XI объявил новый «крестовый поход» против СССР. В послании к генеральному викарию в Риме кардиналу Помпилли 10 февраля 1930 г. папа призывал верующих во всём мире к «молитвенному крестовому походу» против СССР, якобы преследующего религию. В ответ на призыв папы католическая и англиканская церкви в ряде европейских стран организовали антисоветские молебствия, а еврейские раввины в Польше объявили даже антисоветский пост.
Но дело не ограничилось одними молитвами и постом. В своём докладе на VI съезде Советов В. М. Молотов привёл документы, разоблачавшие прямую шпионско-вредительскую антисоветскую работу представителей всех религий и вероисповеданий. Особенно активны были католические патеры, подобранные из людей, способных к разведывательной работе для генеральных штабов.
Один из таких неофициальных агентов Ватикана в Австрии, бывший полковник австрийской армии Видаль, представил римскому папе план созыва международного антибольшевистского конгресса с целью подготовки войны против СССР. «Борьба против большевизма, - откровенно заявлял Видаль, - означает войну, и война непременно произойдёт. Поэтому не время и не место заниматься изучением вопроса, каким образом её избежать, и тратить энергию на безнадёжные мирные утопии».
Самыми ярыми пропагандистами антибольшевистского «крестового похода» в этот период были германские фашисты. Уже в 1923 г. объединились под знаком свастики все наиболее активные вооружённые банды в Германии, состоявшие на содержании юнкерства, банков и тяжёлой индустрии. На службе этого блока находился и Гитлер со своей ещё небольшой так называемой национал-социалистской партией; из членов её он стремился создать руководящие кадры фашистских организаций по всей Германии.
Видную роль в планах антисоветского «крестового похода» играл такой профессиональный организатор «пятых колонн» и террористических групп за границей, как фон Папен. Тесно связанный с юнкерским окружением Гинденбурга и с тиссеновской группой тяжёлой индустрии, фон Папен мечтал о реализации плана создания «срединной Европы», включающей значительную часть территории СССР.
Военной своей опорой германские империалисты считали рейхсвер. Впрочем, генерал Сект, долго стоявший во главе рейхсвера, не был сторонником немедленного открытия антисоветского похода на Восток. Сект, как и Штреземан, предпочитал тактику маскировки и двойной игры. В своей книге «Германия между Западом и Востоком», написанной в 1932 г., он доказывал необходимость для Германии иметь в случае войны на Западе твёрдо обеспеченный восточный фронт, без чего невозможно достижение германских целей.
«Если судьба Европы, - писал Сект, - зависит от отношений Германии с Францией, то с тем же правом мы можем утверждать, что отношения с Россией решают судьбы Германии».
Само собой разумеется, Сект отнюдь не имел в виду честного и прочного сотрудничества Германии с Советским Союзом. Это доказывает подпольная работа Секта, вскрытая на процессе право-троцкистского блока в марте 1938 г.
На этом процессе было документально установлено, что троцкистские заговорщики с 1923 по 1930 г. получили от рейхсвера около двух миллионов золотых марок. При этом они договорились с германскими империалистами о заключении «соглашения более широкого масштаба» - касательно расчленения СССР и уступки германским империалистам значительной части территории Советского Союза.
Таким образом, штаб рейхсвера имел в отношении СССР свой план действий. План этот не противоречил агрессивным замыслам Гитлера. Рейхсверовские генералы Сект, Фрич, Николаи, Адам и др. были только против преждевременного раскрытия антисоветских позиций Германии. Они призывали гитлеровцев соблюдать осторожность. При недостаточно устойчивом политическом, военном и международном положении Германии в тот период «крестовый поход» против СССР, естественно, мог быть для неё только «музыкой будущего».
План пан-Европы. Антисоветские происки активно осуществлялись и французскими империалистами. Большую роль в новых попытках создания блока европейских государств против СССР играл так называемый проект пан-Европы. Автором этого проекта явился французский министр иностранных дел Аристид Бриан.
17 мая 1930 г. Бриан обратился к 27 странам Европы с предложением «об организации режима европейского федерального союза». Под предлогом экономического сотрудничества и совместной борьбы с кризисом он выдвигал проект создания федерации всех стран буржуазной Европы. Предполагалось, 1то это «сообщество европейских народов» будет иметь специальный представительный орган в виде европейской конференции и исполнительный орган - европейский комитет.
По поводу этого «плана» французская газета «Temps» писала: «Эта идея является логическим продолжением политики Локарно, Лиги наций и создания европейской Антанты. Она имеет целью обеспечить европейским странам наиболее благоприятные условия для их экономического развития путём упразднения таможенных перегородок, вследствие которых слишком часто европейские государства противопоставляются друг другу враждебным образом».
Создание пан-Европы должно было укрепить международные позиции Франции. Бриан рассчитывал иметь в лице европейского комитета орган, послушный французскому империализму и служащий целям его политики. Несмотря на то, что пан-Европа мыслилась в рамках Лиги наций, она в известной мере ей противопоставлялась. Таким образом, французский проект был направлен против преобладающего влияния Англии в Лиге наций, равно как и против усиления международной роли Соединённых штатов Америки.
Главная цель Бриана заключалась в противопоставлении объединённой в «федеральный союз» Европы Советскому Союзу и в использовании пан-Европы против СССР. Потому-то Советский Союз и не был первоначально приглашён к участию в реализации проекта Бриана. По этому поводу т. Молотов указывал: «Крупнейшую роль в создании антисоветского фронта играет так называемый «европейский комитет», возникший по инициативе французского министра иностранных дел Бриана для создания блока европейских государств против Советского Союза. Упорное сопротивление Бриана и представителей зависимых от Франции государств приглашению СССР на майскую конференцию по так называемому «изучению мирового кризиса» показало, что у руководителей «европейского комитета» имеется определённое стремление превратить эту организацию в штаб подготовки антисоветского нападения».
План пан-Европы был сочувственно встречен пацифистскими кругами Европы. Естественно, он декларировал мир между Францией и Германией, общую безопасность, уничтожение таможенных барьеров и т. д.
Не возражали против плана Бриана и реакционные круги. Их соблазняла возможность образования широкого блока в Западной и Центральной Европе при изоляции СССР.
В руках французских империалистов такая объединённая Европа должна была служить целям активной антисоветской политики.
Осуществить план пан-Европы не удалось. Английская дипломатия не пожелала поддержать французское предприятие, явно сулившее усиление Франции в Европе. Со своей стороны и германская дипломатия усмотрела в этом плане попытку укрепления версальской системы. Италия также не хочет мириться с упрочением этой системы, пересмотра которой пользу итальянского империализма добивался Муссолини. Итальянская дипломатия особенно опасалась включения дунайских и балканских стран во французскую систему военно-политических союзов. Она рассматривала эти страны как зону своих собственных экономических и политических интересов.
Участие СССР в европейском комитете. План пан-Европы был передан на обсуждение так называемой европейской комиссии Лиги нации. Под давлением общественного мнения, встревоженного новыми антисоветскими планами, на заседание этой комиссии была приглашена и советская делегация. Однако по настоянию Бриана и его сторонников, участие СССР ограничивалось только экономической комиссией.
Рудольф Кучера (Rudolf Kučera), председатель Панъевропейского союза Чехии
Европейская интеграция - это реакция на две мировые войны, начало которых было именно в Европе, и ответ на вопрос, как воспрепятствовать новым войнам. В этом аспекте европейская интеграция ставит перед собой задачу поддержания мира на Европейской континенте. По сравнению со всеми предыдущими попытками объединить Европу, эта интеграция имеет одно принципиальное отличие: она основывается на свободном решении европейских народов и их политических представителей создать сообщество, исключающее военное насилие между ними и позволяющее свободно жить и развиваться. Все ранее предпринимавшиеся конкретные попытки объединить Европу базировались на подавлении свободы выбора, на насилии, репрессиях, тюрьмах, и поэтому абсурдно и бессмысленно сравнивать Европейский союз с Советским Союзом, нацистским Третьим рейхом или более ранними тоталитарными государствами в истории Европы.
Пан-Европа. Рихард Куденхове-Калерги
Изначальные планы современной политической европейской интеграции появились как реакция на ужасы Первой мировой войны, а один из первых значительных интеграционных проектов зародился именно в Чехии, и печально, что в период председательства Чешской республики в Евросоюзе мы не только не заявляем о своем с ним родстве, но даже и не желаем этого делать. Это проект гражданина Чехословакии Рихарда Куденхове-Калерги, названный им «Пан-Европа», появившийся в 20-е годы в поместье Побъежовице, рядом с немецкой границей. Семья Куденхове-Калерги была интернациональной: мать Рихарда была японкой, отец был родом из Брабанта, но родственные связи семьи охватывали почти всю Европу. По-видимому, именно это, помимо прекрасного образования, помогло Рихарду воспринимать проблему в широком, наднациональном контексте. В числе его аргументов в пользу европейской интеграции на первом месте стояла необходимость предотвратить Вторую мировую войну путем создания прочных мирных связей между европейскими народами. Путем уничтожения границ национальных государств и выработки отношений, предполагающих мирное сотрудничество европейских народов - без вспышек национализма и межнациональной ненависти.
Следующим аргументом в пользу европейской интеграции являлась необходимость предотвращения экономических и политических кризисов путем создания единого экономического пространства на основе таможенного союза и общего рынка. При этом не следует забывать, что Куденхове не отделял экономическую составляющую европейской интеграции от политической, будучи убежден, что оба эти фактора неотделимы друг от друга: нет смысла создавать общий рынок без политической интеграции - это привело бы к новым конфликтам.
Среди врагов пан-Европы на первом месте всегда были национальные шовинисты, а после них - коммунисты, которые во имя своих властных способны уничтожить любые свободы, включая свободный рынок. Этот рынок должен быть защищен политически. Поэтому, по мысли Куденхове, европейская интеграция - это, прежде всего, вопрос политический, а не результат автономных экономических процессов, некоего экономического прошлого. Ее цели - цели политические, но достигаемые с помощью экономических действий. Справедливо также утверждение, что политической интеграции невозможно добиться без интеграции экономической. Это стало значительным вкладом в начало реальной европейской интеграции в период после Второй мировой войны. И, наконец, Куденхове вдохнул в интеграционный процесс идею, что если процесс и должен стать политическим, необходимо, чтобы он шел демократическим путем. Именно поэтому Рихард Куденхове обращался к ведущим европейским государственным деятелям того времени, к Масарику, Бенешу, Бриану, Стрессману и т.д., призывая демократически избранных представителей своих народов поддержать панъевропейские идеи. Результатом одного из таких обращений стала знаменитая инициатива Бриана.
Вместе с тем Куденхове работал над тем, чтобы как можно более широкие слои общества понимали необходимость европейской интеграции. Именно поэтому львиную долю своих усилий он посвящал строительству панъевропейских гражданских движений - в Чехословакии, Австрии, Венгрии, Франции, Германии и т.д. Он также предлагал введение европейской конституции, утверждение таких общеевропейских символов, как гимн и флаг - все это для формирования того, что он называл европейским патриотизмом.
Кипучую деятельность Куденхове прервал приход к власти Адольфа Гитлера, смертельно ненавидевшего идею европейской интеграции, которую он называл «расово опасной». В конце концов, Куденхове пришлось эмигрировать в Соединенные Штаты, где он продолжал вести пропагандистскую деятельность, теперь уже посвященную послевоенной интеграции Европы. В США интерес к данной проблеме вырос после вступления страны в войну в 1941 году. Среди американских политиков вопросом объединенной Европы занимался, прежде всего, Джон Фостер Даллес.
Решение по европейской интеграции принимали США
Все это, однако, не стояло в то время на повестке дня, поскольку первостепенным вопросом для президента Америки Рузвельта являлось сотрудничество с Советским Союзом и идея глобального политического равновесия. Только после прихода к власти Гарри Трумэна и его сподвижников (А. Гарримана, Дж. Кеннана, Чарльза Болена, Джона Макклоу т др.) американские политики пришли к выводу, что Европой нельзя жертвовать ради глобальных задач, и что необходимо Европу, а именно - западную ее часть, освобожденную западными державами во главе с США, защищать от имперских амбиций Советского Союза. Они приняли решение о четком разделе Европы, включая Германию, и утверждении равновесия с опорой на демократическую часть Европы, поддерживаемую военной силой, а также политически и экономически. Это открыло дорогу европейской интеграции, и здесь следует подчеркнуть, что основное решение здесь приняли именно Соединенные Штаты, хотя уже с самого начала эту идею поддерживали некоторые европейские государственные деятели. В первую очередь - Уинстон Черчилль, который в 1946 г. произнес в Цюрихе речь, где назвал коммунистический режим угрозой для всех Европы и призвал к созданию «Соединенных штатов Европы».
Разумеется, прежде Западную Европу было необходимо консолидировать экономически - включая Германию, поскольку американцы боялись повторения ошибок, сделанных после Первой мировой войны и приведших к появлению фашизма. Таким образом, они снова продвигали традиционную для Америки точку зрения, согласно которой именно свободная рыночная экономика, а не плановое хозяйство, неразрывно связана с демократией и мирным существованием, и что именно поэтому необходимо всячески укреплять экономические связи Западной Европы с остальным миром. Это должно было также заложить базу политической стабилизации, основанной на либеральной демократии. План Маршалла опирался, прежде всего, именно на это. В сентябре 1947 г. в Париже состоялась встреча шестнадцати представителей европейских стран, создавшие для принятия этого плана Комитет европейской экономической кооперации (CEEC). Проблема состояла в том, что одновременно с предоставлением помощи тяжело пострадавшим в войне европейским странам, американцы требовали создания некой наднациональной «постоянно действующей организации», обладающей значительными правомочиями, способной ограничивать даже сам суверенитет стран-участниц. Американцы хотели добиться того, чтобы европейцы сами встали на путь объединения, а предоставляемую помощь использовали как первые шаги на пути к политической интеграции. Для Соединенных Штатов было неприемлемо противостоять Советскому Союзу без обеспеченной поддержки Западной Европы. Данное требование было принято, прежде всего, Францией, которая воспринимала включение Германии в общеевропейский процесс как возможность контролировать немецкую тяжелую индустрию и, таким образом, обеспечить интересы собственной безопасности. Разумеется, по поводу «постоянно действующей организации» велись долгие дебаты.
Сталин и другие критики политической интеграции поняли ее значение
Собственно, обсуждались возможности наднационального экономического сотрудничества, поддерживаемого общими политическими организации, то есть сотрудничества, поддерживающего развитие в Европе наднациональной демократии. Следует заметить, что одним из немногих, кто полностью понял этот замысел, был Сталин. Именно поэтому он запретил странам, которые в той или иной степени уже контролировались Советским Союзом, участвовать в плане Маршалле. Экономическое сотрудничество и интеграция - пожалуйста, политическое сотрудничество и интеграция - ни в коем случае. Ту же позицию Россия, разумеется, занимает и по сей день. И не только Россия, но все, отрицающие дальнейшую политическую интеграцию Европы. Причины подобной позиции могут разниться и разняться, однако результат остается неизменным.
Несмотря на первые неудачи в создании «постоянно действующей организации» на межнациональном уровне, Вашингтон и дальше подталкивал европейцев следовать в этом направлении. Сильнее всех сопротивлялась Великобритания, не желавшая потерять свой суверенитет. И, наконец, 9 мая 1950 г. французский министр иностранных дел Робер Шуман достаточно неожиданно внес предложение о создании Европейского объединения угля и стали (Горный союз). Шуман тогда провозгласил следующее: «Почти ровно пять лет прошло со дня безоговорочной капитуляции Германии. Франция делает первый шаг к созданию объединенной Европы, и Германия выбрало ее своим партнером». И далее: «Французское правительство предлагает подчинить всю общую французско-германскую продукцию стальной и угольной промышленности общему Высшему комитету в рамках организации, открытой для вступления в нее других европейских стран». Это стало созданием той самой «постоянно действующей организации», к которой призывали американцы, и процесс европейской интеграции мог начаться. Поэтому 9 мая 1950 г. мы отмечаем как День Европы.
Христианско-демократические истоки Единой Европы
Робер Шуман был представителем христианско-демократической традиции, которая внесла большой вклад в начало процесса европейской интеграции. Эта традиция была заложена в тот период, когда Куденхове-Калерги работал в Чехии над созданием своей «Пан-Европы». Среди первых приверженцев этой традиции - Луиджи Стурцо, основавший в 1921 г. в Италии национальную партию. В 1921 г. Луиджи Стурцо вместе с Альчиде де Гаспери (позже - один из «отцов-основателей» Объединенной Европы), создавшим в Италии Democratia Christiana, предприняли поездку в Германию, где, помимо прочего, встретились с тогдашним мэром Кельна Конрадом Аденауэром. Они обсудили, что необходимо сделать для создания в Европе общего рынка на базе политического сотрудничества христианских демократов для противостояния коммунистической опасности. В 1930 г. Струцо написал: «Одно должно быть ясно: невозможно создать европейскую федерацию в экономической области, если это не произойдет также в области политической и моральной». Свободная экономика и демократия должны идти рука об руку. После победы фашизма эти и другие приверженцы идеи объединения остались в Европе и участвовали в движениях Сопротивления, многие попали в тюрьмы или подверглись иным репрессиям. В начале 1944 г. представители нескольких национальных групп Сопротивления Франции, Италии, Германии, Нидерландов и Дании подписали Декларацию европейского сотрудничества, в которых призывали к послевоенному объединению Европы в экономической и политической областях. Среди выдвигаемых тезисов было и требование проводить объединение на основании общих ценностей: «Федеративное устройство Европы должно базироваться на декларации прав человека - личных, политических и экономических - которые гарантировали бы свободное развитие человеческой личности и нормальную работу демократических институтов» (цитируется по книге: J. Wahl: Robert Schuman, I.S.E. Praha 2001). Среди авторов этой декларации были Альчиде де Гаспери, Конрад Аденауэр и Роберт Шуман. Последний участвовал в рождении в 1949 г. Совета Европы.
Такими были корни и истоки европейской интеграции, на которую воздействовали различные властные, политические, экономические и ценностные влияния. Однако все они исходили от людей, которые, безусловно, руководствовались не только исключительно национальными экономическими интересами. Это были люди, которые, имея за плечами опыт двух мировых войн, стремились, прежде всего, к установлению постоянного и стабильного мира в Европе на основе экономического сотрудничества и опирающегося на него сотрудничества политического. Они стремились и к тому, и к другому, ибо были убеждены, что гарантией свобод человека и его прав является, прежде всего, свободная рыночная экономика и демократия. Европейский союз, имеющий сегодня определенные недостатки, который прошел и, вероятно, еще пройдет через тяжелые испытания, по-прежнему опирается на эти принципы и именно поэтому не может распасться. Он по-прежнему, как и в момент своего создания, служит интересам подавляющего большинства европейцев.
10 шагов европейской интеграции
9.5.1950
Робер Шуман, министр иностранных дел Франции, внес предложение создать Европейское объединения угля и стали, в рамках которой Франция и ФРГ интегрировали свои запасы угля и стали.
18.4.1951
Шесть европейских государств (Бельгия, Франция, Италия, Германия, Люксембург и Нидерланды) подписали в Париже Договор о создании Европейского объединения угля и стали. Договор вступил в силу 23 июля 1950 г. со сроком действия 50 лет.
23.3.1957
Шесть европейских стран подписали Римский договор о создании Европейского экономического пространства и Европейского сообщества по атомной энергии (Euroatom), вступивший в силу 1 января 1958 г.
4.1.1960
По инициативе Великобритании была создана Европейская ассоциация свободной торговли, конкурирующая с проектом Европейского экономического пространства с целью продвижения исключительно экономической, но не политической интеграции между странами. В настоящее время ее членами являются только Исландия, Лихтенштейн, Норвегия и Швейцария.
8.4.1965
Подписание договоров об объединении органов Европейского объединения угля и стали, Европейского экономического пространства и Европейского сообщества по атомной энергии. Вступил в силу в 1967 г.
7 - 10 июня 1979
Первые выборы в Европарламент с целью усилить демократическую легитимность общеевропейских органов.
9 - 10 декабря 1991
На заседании Совета Европы в Маастрихте был принят Договор о Европейском союзе, ставшей основой общей внешней политики и политики безопасности, более тесного сотрудничества в области права и внутренней политики и создания Экономического и валютного союза, включая введение единой валюты.
1 января 1999
Начало третей фазы Экономического и валютного союза: валюты 11 стран ЕС были заменены евро, единая валюта была введена на финансовых рынках и заменила валюту отдельных стран при безналичных операциях. С этого момента за валютную политику отвечает Европейский центробанк. Денежные купюры и монеты евро введены в оборот 1.1.2002.
1 мая 2004
Чешская республика, Эстония, Кипр, Литва, Латвия, Венгрия, Мальта, Польша, Словакия и Словения вступили в Евросоюз.
translation Katerina Aizpurvit
Австрийский аристократ Рихард Куденхове-Калерги ещё в 1920-е придумал, как должен выглядеть Евросоюз, который он тогда назвал Панъевропа. Сегодня реализованы все параметры его Объединённой Европы. Кроме одного: в неё должны рано или поздно войти правобережная Украина, Белоруссия и западные территории России.
Блог Толкователя уже писал об архитекторах Объединённой Европы – . Однако в разработке проекта ОЕ не меньшее, а то и большее участие в то же время – в 1920-е годы - принял австрийский аристократ граф Куденхове-Калерги. В итоге тот Евросоюз, который существует сегодня – плод идей английской и австрийской геополитической школ.
В 1920-х годах широкое распространение получила идея панъевропейского единства, выдвинутая австрийским графом Куденхове-Калерги. Идея европейского объединения (например, его культурно-исторического основания) была высказана им в разных произведениях: в вышедшей в 1923 году «Пан-Европе», в «Европейском манифесте» 1924 года и в книгах «Герой или Святой» и «Европа должна объединиться».
Автор концепции объединения полумиллиарда европейцев родился в Токио, a вырос в богемском городке, который населяет менее двух тысяч человек. Городок этот называется Побежовице и располагается на реке Пивонька в Пльзеньском крае, у самой баварской границы. Замок Побежовице принадлежал Куденхове-Калерги с 1846 по 1945 год.
Корни Рихарда Куденхове-Калерги по отцовской - греческой линии восходят к древнему роду византийского императора Фокия и венецианской аристократии. По материнской (мать Мицу Аояма) – к японским самураям. Таким образом, формально, по крови он был наполовину азиатом, а географически – как он называл себя сам – «восточным европейцем».
(Свадебная фотография родителей Рихарда - Генриха Куденхове и Мицу Аоямы)
В 1922 году двадцативосьмилетний Рихард Куденхове-Калерги удалился в австрийский замок Вюртинг и написал там труд своей жизни - книгу «Панъевропа». В ней он высказал несколько идей, ставших ключевыми для европейского будущего. Манифест был издан в Вене в 1923 году. Европа должна объединиться, ввести общее гражданство и общую валюту, создать общие органы власти и общую армию. Основой объединения должен стать союз Франции и Германии. Мир следует разделить на несколько мега-государств - Пан-Европу (континентальная Европа и её колонии), Британское Содружество, Пан-Америку (западное полушарие, за исключением европейских и британских колоний), Русскую Федерацию и Ориент (Китай и Япония).
Ядро концепции Куденхове составляет идея Европы как континента и европейской нации как исторической и культурной общности. Исходным пунктом своего проекта Куденхове-Калерги сделал вопрос о границах единой Европы и, в отличие от многих других апологетов европейской мысли, дал на него довольно ясный и четкий ответ. Пан-Европа географически обнимает собою полуостров между СССР, Атлантическим океаном и Средиземным морем; затем Исландию и колонии соответствующих европейских государств. Крупная европейская колония, которая охватывает половину Африки между Триполи и Конго, Марокко и Анголой, могла бы при более рациональном управлении экономикой обеспечить Европу сырьевыми ресурсами.
Куденхове писал:
«Природа выделила европейский полуостров из огромного евразийского материка, а культура, политика и история превратили этот полуостров в континент». На востоке у Европы нет естественной границы, она обусловлена историческими событиями, и «время от времени менялась.
В средние века восточная граница Европы проходила по восточной границе Польши. Так продолжалось до XVIII века, когда Петр I присоединил свое государство к европейской культурной общности. С этого времени Уральские горы и река Урал стали восточной границей Европы. Эта европейская граница исчезла в 1918 году.
С 1918 года новая восточная граница Европы лежит или по Тихому океану, или по западной границе СССР, в зависимости от позиции, которую занимает СССР - как великая европейская держава, или сосед Европы.
(Первоначальная идея Куденхове о Панъевропе и мировых блоках, 1922-24 годы)
Европа, по Куденхове, не географическое понятие. Это не природный, а искусственный континент. Ключ к определению границ Пан-Европы был культурно-политическим; это раскрывало значение обязательств Куденхове-Калерги по отношению к западной либеральной демократии, поскольку Пан-Европа охватывала все демократические государства континентальной Европы. Куденхове сильно преувеличил «освобождение Восточной Европы», посредством которого западноевропейский либерализм и государственность распространились по всему континенту, чтобы обеспечить однородную политическую базу для Пан-Европы.
Центральным моментом в панъевропейском проекте Куденхове была Британия и британская политика. В «Европейском манифесте» он писал, что «с разных сторон выдвигается требование включения Англии в будущую Пан-Европу. Это требование разбивается о существование британской союзной империи. Никогда доминионы не потерпят, если Англия войдет с другой системой государств в более тесные отношения, чем с ними... Таким образом, объединение панъевропейского и панбританского союзов государств в настоящее время невозможно». Кроме того, отмечал он, Англия жизнеспособна и без Европы, в то время как остальные государства этой части света в результате своего географического положения объединены общей судьбой. В любом случае «Пан-Европа не должна быть направлена против Англии».
Куденхове предлагает тщательно разграничить деление мира на континенты, на мировые империи и мировые культуры. Географически мир разделен на пять континентов: Евразию, Африку, Австралию, Северную и Южную Америку. Политически мир разделен на американскую, европейскую, восточноазиатскую, российскую и арабскую сферы. А в культурном отношении мир разделен на четыре большие цивилизации: европейскую, китайскую, индийскую и арабскую. Данные различия, по мысли автора, должны строго соблюдаться во избежание беспорядков.
Куденхове давал и свою трактовку понятия «нация»: «Нациями являются осознанные культурные общности, общности с единой судьбой. Нации - великие школы, но не великие семьи. Нации - духовные сообщества, держащиеся воедино благодаря общим пророкам, вождям, наставникам и учителям».
(Основные субрасы Европы; уже на этой карте видно, как на восток продвинулись границы Европы)
Куденхове считал, что в понятие «нация» может входить многоязычность; в качестве примера он ссылался на опыт СССР. После революции 1917 года каждая языковая группа признавалась автономной республикой, но «все эти республики чувствовали тесную связь через общность патриотизма, общность культурных и исторических особенностей». Таким образом, «российская нация» была для Куденхове образцом, эволюционным развитием этнического национализма. Он мечтал, что та же эволюция приведёт к возникновению и «европейской нации».
Тормозом в развитии европейской культурной общности был и остается, по мнению Куденхове, этнический национализм. Автор вводит понятие «народного национализма», корни которого он видит в полуобразованности народных масс. «Эти полуобразованные люди повсюду стали носителями народного национализма». Народный национализм несовместим с истинным образованием. Это подтверждается фактом, что великие мыслители Европы не были националистами: ни Эразм Роттердамский, ни Вольтер, ни Гете, ни Данте, ни Джордано Бруно и др.
«Понимание нации как культурной общности означает, что вся Европа является одной большой семьёй, которая делится на отдельные ответвления. «Народные националисты» видят, однако, только эти ответвления. Лишь расширение всеобщего образования может преодолеть националистическую манию величия. Шаг от полуобразованности к истинному образованию является одновременно решающим шагом от «народного национализма» к европейскому патриотизму», - писал Куденхове.
В книге «Герой или Святой» Куденхове-Калерги решил вскрыть более глубокое, философско-историческое и культурно-философское, обоснование всеевропейского идеала. Чтобы оказаться прочным, объединение должно быть оправданным не только экономически и политически, но и культурно-исторически.
История Европы насчитывает 60 поколений. Они создали европейскую расу. Римские и монгольские нашествия, великие переселения народов - германцев и славян, военные смешения, колонизации, перемещения - вот основа европейской расы. Вся Европа восприняла элементы северной крови, крови завоевателей. В современной Европе нет чистой расы; есть смешанная европейская раса, с несколькими языковыми разветвлениями.
(На этой карте 1958 года тоже видно, где на востоке заканчивается Европа)
Процесс формирования европейской расы автор относит к периоду между переселением народов и Реформацией. Вся европейская аристократия происходит от Карла Великого. Все династии Европы создавались в результате браков в рамках одной единственной семьи. То есть так же, как и культурная общность, Европа есть еще и общность крови.
«Однако в настоящее время перед Европой стоит угроза распада (Куденхове писал это в межвоенный период – 1920-е годы – БТ). Её атлантический берег смотрит на Америку, средиземноморский - на Африку, восточная граница - на Азию. Отсюда - атлантический, среднеевропейский исарматский типы. В языковом отношении -германские, романские и славянские языки. Чтобы найти себя, Европе нужно нравственно обновиться».
В Германии идея Куденхове нашла поддержку не только у банкира Макса Варбурга (он стал первым спонсором панъевропейского проекта, вторым – президент Чехословакии Масарик; оба внесли по 30 тысяч немецких марок), но и у Ялмара Шахта (президента Рейхсбанка, при Гитлере – министр экономики), который выступал на первом многочисленном собрании Панъевропейского союза в Берлине, проходившем в Рейхстаге.
Позже, произнося речь перед представителями другого панъевропейского конгресса, проходившего в Базеле в октябре 1932 году,Шахт заявил: «Через три месяца Гитлер придёт к власти. Гитлер создаст Панъевропу. Только Гитлер может создать Панъевропу». В 1933 году Куденхове встречался и с теоретиком геополитики Хаусхофером, а в 1936 году – с графом Чиано и Муссолини, который первоначально относился к идее Куденхове скептически, но после личной встречи изменил своё отношение к панъевропеизму.
Планы Панъевропейского союза, выраженные Куденхове в 1930-е, были оформлены ещё более конкретно, чем в его работах в 1920-е. Они предусматривали введение европейского гимна («Оду радости» Л. Ванн Бетховена), европейского флага (красный крест на фоне золотого круга в окружении 12 звёзд), европейской валюты, Европейского центрального банка, Европейской академии, которая должна была размещаться в Праге, европейского гражданства, единой Европейской политической партии, европейского референдума, общих вооруженных сил, общей конституции, общей внешней политики и политики безопасности.
(Флаг Панъевропы, который предлагал Куденхове)
В 1930-е проект Куденхове не ограничивался одной континентальной Европой, он предполагал тесное сотрудничество с Великобританией, для чего мыслилось создание ещё одной организации - Европейского сотрудничества. Когда весной 1925 года Куденхове посетил Лондон, он вступил в контакт с Викхемом Стидом, который свёл его с представителями Сити: лордом Робертом Сесилом, Рамзеем Макдональдом, Лионелом Куртисом, Гербертом Уэлльсом, Бернардом Шоу и Арнольдом Тойнби. В Англии был даже сформирован комитет, который должен был наладить сотрудничество с будущей Панъевропой.
Во многом Третий Рейх соответствовал идее Куденховена о Панъевропе. Кроме одного – оголтелого антисемитизма германских нацистов. Куденховен же всю жизнь оставался семитофилом. В 1938 году он эмигрирует из Австрии сначала во Францию, а в 1940-м оттуда – в США. В Америке его главным спонсором становится Отто фон Габсбург (глава свергнутого в 1918-м Дома Габсбургов).
После победы над нацизмом, в конце 1945-го Куденховен возвращается в Европу и становится советником Уинстона Черчилля (оставаясь при этом австрийским гражданином). В частности, именно Куденховен был автором речи Черчилля в Цюрихском университете 19 сентября 1946 года, в которой декларировалась необходимость создания «Соединенных Штатов Европы» на основе панъевропейской идеи.
(Отто фон Габсбург в конце своих дней)
В итоге идея Куденховена о Панъевропе была реализована. За одним исключением. В 1960-е он снова переосмыслил границы Европы (мы помним, что он считал эти границы явлением «политическим и культурным»). Теперь он их обозначал как границы Речи Посполитой в XVIII веке на юге и в центре Восточной Европы (граница по Днепру), а на севере в Европу попадала Карелия и Мурманская область (как культурная часть Финноскандии), а главное – Новгородская и Псковская области (исторически и экономически почти до XVI века бывшие скорее частью Европы, а не России). В общем, где заканчивается Европа на востоке хорошо видно на всех купюрах евро.
Куденховен умер в 1972 году. Предполагается, что он покончил с собой, так как «устал и больше не мог сказать ничего нового миру». Но в документах были указаны естественные причины смерти.
Организация Панъевропейский союз существует и сегодня. После смерти её бессменного лидера Отто фон Габсбурга в 2011 году председателем ПС стал француз Алан Теренуар. Цель организации сегодня – включение в состав Европы тех территорий, которые Куденховен когда-то назвал «новыми частями Европы» - правобережной Украины, Белоруссии и западных территорий России.
(На всех купюрах евро также хорошо видно, где проходит восточная граница Европы)
От Украины Панъевропейский союз представляет один из лидеров евромайдана Арсений Яценюк. Мать Отто фон Габсбурга, австрийская аристократка, родилась в Коломые (небольшом украинском городе неподалеку от Черновиц). Мать Яценюка - также уроженка Коломыи.
Сам же Отто фон Габсбург
Loading...