Анна герман и ее дети. Биография

АННА ГЕРМАН – «БЕЛЫЙ АНГЕЛ ПОЛЬСКОЙ ПЕСНИ»

Голос Анны Герман украшает один единственный фильм – «Судьба». Она навсегда останется в памяти зрителей красивой и молодой – чудесной Анной Герман , спевшей множество замечательных песен, удивительных по красоте. Ее давно нет с нами, но время – не помеха популярности. До сих пор звучат песни в ее исполнении, про нее снимают телепрограммы, выходят диски… Есть улица, фестиваль, амфитеатр, аллея, малая планета ее имени… Одна из звезд на Площади Звезд перед ГЦКЗ «Россия» – звезда «Анна Герман». Кстати, это единственная звезда иностранной гражданке среди прочих российских звезд…

Детство Анны Герман в Узбекистане

Анну Герман часто спрашивали: «Откуда вы так хорошо знаете русский язык? Вы говорите почти без акцента, а поете даже более «по-русски», чем иные из наших соотечественников». Обычно она отшучивалась. Но иногда глаза ее становились мечтательно-грустными, и она отвечала более конкретно: «А как же может быть иначе? Я родилась в Советском Союзе, там прошло мое детство. Мой родной язык – русский».

Прапрадед Анны по отцовской линии, лет сорок проживший на хуторе, на юге Украины, отправился в дальний путь, в Среднюю Азию, где и поселился навсегда. Там, в маленьком городке Ургенче, познакомились и поженились бухгалтер мукомольного завода Евгений Герман и учительница начальной школы Ирма Мартенс, предки которой были переселенцами из Голландии.

Шел 1935 год. Кем станет их ребенок, как сложится его судьба, будет ли он здоров и счастлив? Об этом часто шептались по ночам готовящиеся стать родителями молодожены. Их первенец – девочка – появилась на свет 1936 года. Она не доставляла родителям особых хлопот. Анна росла спокойным ребенком, плакала редко, первое свое «ма» произнесла в восемь месяцев, а через три недели сделала самостоятельный шажок.

Отца Аня почти не помнила: ей было всего два с половиной года, когда он исчез из ее жизни навсегда. Евгения Германа арестовали по ложному доносу в 1938 году. Все попытки доказать его невиновность в то время оказались безуспешными. И только в 1956 году он был полностью реабилитирован.

Анна Герман и музыка – навсегда вместе

Однажды шестилетнюю Аню мама взяла на концерт известного пианиста, приехавшего на гастроли в Ургенч. В отличие от других малышей, Аня весь концерт просидела как завороженная. Она не отрываясь смотрела на пианиста, сильные руки которого неистово ударяли по клавишам. После концерта девочка начала буквально приставать к маме, чтобы та купила ей пианино. Аню отвели к знакомой учительнице музыки. Та, прослушав девочку, улыбнулась: «У нее абсолютный слух, ей надо заниматься, может выйти толк». Аня начала учить с ней нотную грамоту, но тут началась война, и о музыке забыли.

В дом часто приходили польские солдаты, и один из них (как ни удивительно, его имя было Герман) полюбил мать Анны . Свадьбу сыграли через месяц. А потом, спустя еще три, его проводили на фронт. В первом крупном сражении под Ленино Герман погиб.

Польша

Еще несколько месяцев назад Аня и не предполагала, как круто изменится ее судьба. Не думала, что уедет из родного Ургенча. Почтальон постучал в окно, когда его перестали ждать, – спустя два месяца после Дня Победы. Это было письмо. О смерти Германа написал фронтовой товарищ, который и предложил Ирме поехать в Польшу, но родственников мужа найти не удалось.

Когда Аня училась в пятом классе, мама взяла ее на новогоднюю елку для малышей. Их встретил веселый Миколай – польский Дед Мороз – и, как бы оправдываясь, сказал, что Снегурочка заболела. Вместо нее согласилась петь Аня . Сама говорила, что почувствовала тягу, точнее, необходимость петь лишь на последнем курсе геологического факультета Вроцлавского университета. Мама же и бабушка утверждали, что она пела с детских лет. Первый человек, абсолютно убежденный в том, что Анна должна стать именно профессиональной певицей, – ее школьная подруга Янечка Вильк. Не будь ее, геология получила бы талантливого инженера, а искусство, возможно, так и не узнало выдающейся певицы.

Никто ведь не заставлял Янечку стучаться в двери дирекции Вроцлавской эстрады и требовать, просить, умолять, чтобы непременно прослушали ее давнюю подругу Аню Герман . Аня стояла перед комиссией, во главе которой сидел вроцлавский актер Ян Скомпский… Затем она вышла к Янечке в коридор, а через пятнадцать минут подошел Скомпский: «, мы зачисляем вас в постоянный штат Вроцлавской эстрады. Вы будете получать сто злотых за концерт. А их в месяц будет примерно сорок». Сначала она так растерялась, что не могла вымолвить ни слова. И вдруг она совершенно отчетливо осознала, что случилось то, о чем она втайне мечтала, что казалось ей фантастикой, но сбылось!

Потом были международные фестивали, после которых последовали съемки на телевидении в ГДР, восторженный прием в Москве, записи на фирме «Мелодия». Предложение малоизвестной итальянской фирмы грамзаписи «Компания Дискографика Итальяна» подписать с ней контракт она приняла без колебаний. Ее администратором и в то же время аранжировщиком стал Ренато Серио.

«Слава Богу, жива!»

В один из поздних вечеров он пришел к Анне и увез ее на выступление. Ренато не заметил, как скорость на спидометре перескочила на цифру 100, потом поползла дальше… Он не сразу осознал, что теряет управление, что руль уже не слушается его, а машина с жутким свистом куда-то летит и страшный тяжелый удар настигает его… Их нашли под утро. Водитель грузовика остановился около разбитого «Фиата», в котором без сознания лежал Ренато. А метрах в двадцати – окровавленная молодая женщина, как спустя двадцать минут установила дорожная полиция, – польская артистка .

Она услышала, как сказали по-русски со слезами облегчения: «Слава Богу, жива!» А уже в палате Анна увидела осунувшееся, усталое лицо своего жениха Збигнева Тухольского. Мать со Збышеком прилетели в Милан сразу же после катастрофы. Сознание к Анне вернулось на двенадцатый день.

Возвращение Анны Герман

Затем был тяжелый перелет в Польшу, где в 1972 году и состоялась свадьба Анны Герман и Збигнева Тухольского. Ирма и Збышек читали ей письма и телеграммы, которые сотнями приходили в Министерство культуры. Незримая поддержка изменила к лучшему настроение Анны . И хотя врач бодро уверял, что все идет нормально, Анна знала, что он беспокоится по поводу маленькой опухоли на левой руке около плеча. Она еще не знала, что онколог подозревает у нее начальную форму рака кожи. Требовалось немедленное хирургическое вмешательство. Анне еще одна операция показалась пустяковой по сравнению с теми, которые ей пришлось перенести.

Наступил долгожданный день, когда можно было распрощаться с больницей! Теперь Анна могла смотреть интересующие ее телевизионные программы. Естественно, ее волновала эстрада, и она с нетерпением ждала так называемые развлекательные передачи. Но Анны в эфире не было, и с этим предстояло смириться…

Редактор фирмы «Мелодия» Анна Качалина помогла набрать новый репертуар для певицы, в котором нашлось место для песни и «Надежда». Фонограммы Герман записывала с первого дубля, на концертах принципиально выступала только «вживую».

В ноябре 1975 года почти в сорок лет Анна родила сына. Назвали его Збышеком. Врачи говорили певице, что рожать нельзя, могут быть последствия… Но они с мужем так этого ждали. Эти двое заслужили своего продолжения.

После концертной поездки в Австралию, снова попала в больницу. Операция следовала за операцией. И вновь врачи поражались ее терпению, ее «умению» переносить физические страдания.

1982 года в Варшаве на сорок седьмом году жизни певица умерла. И все-таки вышла победительницей из этой схватки со смертью. Своим мужеством и жизнелюбием она доказала, что физическая смерть не властна над подлинным талантом и тем, что для поклонников соединилось с ее обликом и голосом, голосом «Надежды».

ФАКТЫ

За последние годы благодаря стараниям мужа и сына пани Анны найдены уникальные записи Анны Герман на русском, польском, немецком, английском, итальянском и даже монгольском языках; уникальные видеоматериалы. Удалось восстановить записи домашнего архива певицы, собрать огромную фонотеку редких записей Анны Герман – около 400 песен.

Статистика подтверждает, что сегодня – одна из самых популярных певиц формата «ретро», несмотря на то что список ретро-исполнителей очень велик. Подтверждение народной любви к пани Анне – ее многочисленные диски на прилавках музыкальных магазинов, вечера и концерты памяти Анны Герман , на которых всегда переполненные залы.

Обновлено: Апрель 14, 2019 автором: Елена

ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ СУДЬБА

Воспоминания Ирмы Мартенс, матери певицы

Далек тот день, когда мы повстречались,

Года, как птицы, в дальний край умчались.

Но с той поры, но с той весны

Друг другу мы всегда верны.

Пускай у глаз морщинки набежали,

Прошедших лет минувшие печали.

Но с той поры, но с той весны,

Друг другу мы всегда верны.

Александр Жигарев. «Далек тот день»

Спустя несколько десятков лет, которые минули со времени моего выезда из Советского Союза, я возвращаюсь в воспоминаниях к минутам, там проведенным. Я пишу о моих предках - голландских эмигрантах, которые, руководствуясь великой надеждой, переселялись в Россию - прекрасную и огромную страну. Пишу о счастливом детстве, годах учения, работы, о времени великого беспокойства и странствий, вызванных бегством и розысками.

И когда я думаю о России, я думаю о песне:

Широка страна моя родная,

Много в ней лесов, полей и рек;

Я другой такой страны не знаю,

Где так вольно дышит человек!

У меня перед глазами - в то время Великая Сибирь - край, который сердечно всех принимал.

За тех, кто попадал туда, власть была спокойна. Мало кто оттуда возвращался.

Когда мне было шесть или семь лет, мать рассказала мне о нашем происхождении. Тогда я и узнала, что родиной моих предков была Фризия - местность на севере Голландии, откуда мой предок по материнской линии эмигрировал в Россию около 1850 года.

Предок этот, меннонит, мой прапрадед граф Йохан Фризен, покинул Голландию вместе с тремя сыновьями. Четвертый сын остался во Фризии, чтобы управлять хозяйством и заботиться о банковском счете. Увы, все имение он проиграл в казино. Прапрадед, узнав об этом, сказал: «Теперь обратного пути нет и нет графского титула!» На счастье, он привез в Россию тринадцать возов наиблагороднейших семян, саженцев, а также немало движимого имущества и людей, которые работали у него в имении. Там, где он поселился, он вскоре распространил высокоразвитую голландскую культуру земледелия.

Предки по отцовской линии тоже были переселенцами из Голландии, но о них сохранилось меньше сведений.

Благодаря рассказам матери я поняла, почему в доме говорили не по-русски, а по-голландски.

Семья наша жила в колонии Великокняжеское, основанной голландскими переселенцами в 1863 году. Было это в прекрасном кубанском краю, недалеко от Невинномысска. Кубанская область граничила на севере со Ставропольской губернией, на юге достигала Кавказа, а на западе ограничивалась побережьем Азовского моря.

Я родилась 15 ноября 1909 года в Великокняжеском. В 1911 году на свет появился мой брат Вильмар, а в 1920-м - сестра Герта. Были у меня еще старшие родственники со стороны отца: Катарина, Давид, Генрих и Ханс. Вместе с родными было нас девятеро. Мой отец - Давид Петрович Мартенс родился в 1863 году, а мать - Анна Мартенс, урожденная Фризен, - 18 января 1886 года в Великокняжеском.

В мое детство и отрочество еще были живы дед и бабка со стороны матери, которые незадолго до революции вступили в общину адвентистов.

Бабка Катарина Ивановна (1859-1922), в девичестве и по мужу Фризен, - суровая, степенная и бережливая, была родней немецким Сименсам.

Дед - Абрам Яковлевич Фризен (1857-1929) одно время владел гостиницей на Украине, строил элеваторы прирасположенной недалеко от Великокняжеского железнодорожной станции Богословская. Еще он собственноручно делал очень красивую мебель. Помню его фотографию - во фраке и шелковом жилете с золотыми пуговицами и с цилиндром на голове. Мама рассказывала, что, управляя гостиницей, он укрывал в ее подвалах евреев во время погромов.

Вокруг колонии раскинулась до самого горизонта степь. В больших садах возле домов с весны до осени росло множество сортов цветов, запах которых перемешивался с запахом степных трав. В ясные дни на заре сверкали нежные, безупречно белые, как бы висящие над горизонтом, далекие вершины Кавказа. Зимой тридцатиградусный мороз сковывал степь и жилища, а укрывающий все снег придавал окрестностям сказочный облик.

Да. Прекрасно было в Великокняжеском.

Мы жили в небольшом каменном доме, скромном, стоящем на Почтовой улице. Были в доме три комнаты и кухня, в покои эти входили через пристроенную переднюю. В самой большой комнате висела прекрасная керосиновая лампа на тридцать свечей с абажуром. С другой стороны дома располагались, по старинному голландскому обычаю, конюшни и хлев. Туда входили прямо с кухни. Напротив дома был выстроен каретный сарай, вмещавшийразные средства передвижения тех времен: карету, линейку, двуколку, бричку и фаэтон - отец служил волостным курьером. Еще у нас было небольшое хозяйство. Родные арендовали, кроме этого, десять десятин земли, платя по пять рублей за одну десятину в год, чтобы был корм для коней и основные продукты - мука и масло. В саду росли абрикосы, вишни, сливы, несколько персиковых деревьев. Все владение было окружено, как изгородью, шелковицами, а перед домом, где был цветник с розами, стояли три ясеня, очень высокие, которые казались бодрствующими над жильцами дома верными стражами.

Недалеко от нашего дома, на пригорке, был построен большой дом из красного кирпича - Народный дом, в котором проходили игры, встречи, театральные представления, также и школьные. Я выступала там неоднократно. В спектакле о французской революции я, одетая в розовое платье и черную шляпку, играла даму.

Еще в Народном доме показывали фильмы. Часто вместе со школьными подругами мы смотрели сквозь стекло в зал, завороженные действием, плывущим на экране. Во время революции в доме том разместился полевой госпиталь. Поблизости стояла евангелическая церковь, к которой вела аллея. Очень мне нравилась эта церковь -белая, простая, с высокими ступенями. Среди знатных последователей веры евангельской выделялось богатое семейство Эвертов. Одна из их дочерей, очень красивая, была женой пастора.

Колония Великокняжеское, основанная голландскими переселенцами, а может быть, их потомками, рожденными уже в России, становилась местом, где охотно селились люди других народов - немцы, поляки, русские. Скорей всего, привлекали их к этому лад, порядок, достаток и хорошая организация жизни работящих людей. Знаю, что так было и в других голландских колониях. Я помню фамилии и семьи некоторых поляков, живших в Великокняжеском. Напротив нашего владения держал маленький магазин пан Гюнтер. Немного дальше, тоже на улице Почтовой были дома двух братьев Жаков - Рудольфа и Хенрика. Помню еще семью Дылеских и главу семейства, вправлявшего кости, если кто-то вывихнул руку, ногу, или повредил позвоночник. Мы, потомки голландцев, выговаривали эту фамилию как «Деляшце». Жило в великокняжеском еще семейство Кочмарков, а в недальнем Невинномысске принимал пациентов доктор Венцковский - «Frauenarat», пользовавшийся огромным уважением. Мужем моей тетки был поляк Радовский, а у мамы был двоюродный брат - лекарь Петр Завадский. Он тоже пользовался большим признанием, и когда приезжал к нам, с визитом, это было событием. В Великокняжеском и окрестностях жили, вместе с католиками и православными, адвентисты и католики - прихожане костела, бывшего в двенадцати километрах в станице Рождественской. Все эти люди жили согласно, независимо от национальности и вероисповедания относясь с уважением и пониманием друг к другу. С течением лет изменялся и стирался первоначальный голландский характер колонии.

Последствия революции 1917 года не раз охватывали тихое Великокняжеское. Зловеще дали о себе знать они в 1919 году, когда Советская власть арестовала двоих моих братьев - Давида и Генриха. Их обвиняли в том, что они, работая в волостной управе, выдали человеку, которого разыскивали революционные власти, пропуск для проезда в ближайший поселок Невинномысский. Постановление о смертной казни для братьев указывало, что они помогли известному человеку, может быть, генералу или дворянину, который скрывался. Случайные встречи с такими людьми, бродящими в изношенной одежде, заросшими, неопрятными, с нарочито грязными, как бы натруженными ладонями, не были в то время редкостью.

Помню день, когда я с родными ехала на суд над братьями в лежащую километрах в двадцати станицу Казминка. И сейчас еще неясно вижу лица родных людей, не знающих, чем закончится разбирательство. Только благодаря предусмотрительности, смелым и решительным действиям отца, знавшего местные власти, братья избежали расстрела.

В апреле 1922 года умер от тифа отец. Вместе с его уходом мы утратили основы нашего существования - маленькое домашнее хозяйство не могло обеспечить средств для жизни семьи. Немного раньше смерти отца дом покинули двое старших братьев и старшая сестра.

Все больше работала мама. Я поехала в Армавир в надежде получить работу в тамошней аптеке. Аптекарь посмотрел на наивную девушку, развел руками и сказал, что не может дать мне даже должность помощницы. Вернулась домой.

И так начался этап моей жизни, наполненный наукой, трудом и заботой о выдержке и терпении.

В 1928 году я окончила пятилетнюю гимназию - Александродарскую школу второй ступени колонии Великокняжеское. 15 июня я получила аттестат зрелости, в котором значилось, что во время учения «обнаружила особую любовь к литературе». Наверное, это была заслуга учительницы русского языка - Ольги Диевны Мазаевой, которая организовала также и наш школьный театрик. А муж ее, Фрезе, был учителем физики. Хотя я уже давно не лелеяла мечту стать доктором, решила найти работу, чтобы помогать семье - учиться не могла по той же, материальной причине. Окончание гимназии давало мне возможность поступить на учительскую должность, поэтому я решилась ехать в Западную Сибирь, где всегда было много работы. В тот же самый год в Сибирь уехали мои подруги Ольга Феттер, Анна Конрад и друг Генрих Фишер. Покидая родной дом, добавляла себе храбрости, призывая образ отца, часто повторявшего по-голландски: «Sie jeracht on fercht die fer seenem» («Поступай справедливо и ничего не бойся».) Мать и сестра простились со мной на железнодорожной станции «Невинномысск», откуда я поехала в Славгород - далеко за Омск. Оттуда - еще километров сорок до меннонитской деревни Редкая Дубрава. Деревенька была небольшая, окруженная полями и березовыми рощами. Все дома ее выстроились вдоль однойдороги-улицы: жилые дома, школа, костел, небольшой магазин и деревенское управление - дом, в котором заседал секретарь Кляссен. Я поселилась в одном из самых больших домов в нанятой небольшой комнате с отдельным входом. Одна из стен комнаты была целиком стеной печи, топка которой находилась в помещении хозяев. Зимой в этой комнате всегда было очень тепло.

Школа была трехклассной и располагалась в одном доме. Как удавалось учить одновременно двадцать восемь детей? На первой скамье сидели ученики первого класса, дальше - второго и третьего. Уроки проходили, насколько я могу судить, с хорошим результатом. Это доставляло мне много радости. Плата за мою работу была 38 рублей в месяц, из которых я высылала маме 15, ак Рождеству - 25 рублей. Посылала еще посылки с бельем и одеждой, игрушки и сладости для сестры. Мама потом часто вспоминала, как ценна была эта помощь.

Был 1929 год. Занятия в школе кончились, и я поехала на каникулы в Великокняжеское. А там в это время появился представитель создаваемого в Одессе Педагогического института, который подбирал кандидатов на четырехлетний курс. Посоветовавшись с мамой, я решила сдавать экзамен. И была принята.

Я училась на литературном факультете, который готовил учителей для немецких школ. В студенческие годы явственно чувствовалось проникновение сталинской системы во все области жизни. В то время был лозунг: «Пятилетку - в четыре года!» Об этом я должна была подготовить статью в стенную газету. По невнимательности я совершила фатальную ошибку, написав: «Четырехлетний план - за пять лет!» Легко вообразить себе, какая была реакция. Только благодаря доброжелательности преподавателей я осталась студенткой. Однако меня требовалось наказать. И от этого защитил меня наш самоотверженный декан Качоровский. Взволнованный этой историей, он сказал представителям властей несколько слов: «А вы бы хотели, чтобы она ползала перед вами на коленях?»

Родители Анны Герман - Ирма и Ойген

30 июня окончилось мое учение, и я получила диплом. Получила работу учителя немецкого языка и литературы в средней немецкой школе в селении Чебриково -около ста километров на северо-западе от Одессы. Это была типичная немецкая деревня, в центре ее стояла лютеранская церковь. Мне очень там нравилось. В Чебриково царили порядок и спокойствие.

В ту пору мама, не в силах больше управляться с домашним хозяйством, вместе с младшей дочерью Гертой оставила Великокняжеское и приехала ко мне.

Настал 1934 год. Из Чебрикова мы перебрались за тысячи километров - в лежащую у восточных рубежей Узбекистана Фергану, где служил в армии брат Вильмар. Я получила работу в школе рабочего поселка, расположенного неподалеку от местности Чимион, где были нефтяные промыслы. Судьба распорядилась так, что на этих нефтяных промыслах работал мой будущий муж Евгений Герман. Он был родом из Лодзи, где родился 25 марта 1909 года в семье евангелического пастора. Высокий, ладный, с серо-голубыми глазами и вьющимися темными волосами. Когда-то он был дирижером хора. Отлично говорил по-немецки, по-голландски и по-русски. Он читал множество книг, знал на память неимоверное количество стихов, пел, играл на гитаре и скрипке. Он рассказал мне, что бежал из Донбасса, где был занесен в «черный список»...

Наше счастье и желанный покой не продлились долго. «О вашем муже спрашивали!» - сообщила мне телефонистка. - Не слышали? В Ленинграде убили Кирова!» «Что общего имеет мой муж с этим убийством?» - подумала я. Но все стало так пронзительно и ясно - любой гражданин этой страны мог быть обвинен. Такое было время. Мы решили как можно быстрей уехать подальше, где нас не знают и не найдут. Подались в Ургенч, расположенный в северо-западной части Узбекистана, забрав и мать с сестрой. В Ургенче после армии жил мой брат Вильмар - он работал зоотехником. Сначала грузовиком мы доехали до Чарджоу, где пересели на колесный пароход. Я называла его «ковчегом». Пароход этот плыл, приводимый в движение громадным деревянным колесом. Когда он садился на мель, мужчины закатывали рукава и большими рычагами сталкивали его. На ночь ковчег причаливал к берегу. Трудности путешествия я переносила, будучи беременной. Мы добрались до Ургенча, в котором надеялись обрести покой и безопасность. Нелегко было нанять жилье -комнату в глинобитном домике с окном в потолке. Комната была очень неудобной. Мы быстро отыскали работу: я - в школе, учительницы немецкого, муж - в городской пекарне - бухгалтера. Узбеки очень уважали и ценили труд Евгения.

В день 14 февраля 1936 года родилась наша доченька. Мы дали ей имена Анна-Виктория. Радость наша не знала границ, Анечка была здоровым и красивым ребенком. Я повязала ее головку белым платочком, «выглядит, как маленькая колхозница», - писала в то время матери из больницы. Через несколько дней приехал Евгений. Шел дождь. Двухколесной «каретой» перевез нас на новую - лучшую -квартиру. Она тоже была глинобитной, но большой и с нормальными окнами - в стене. Была она на холме, вблизи пекарни. После короткого отпуска я должна была вернуться к работе. Мама приносила Анечку в школу, чтобы я могла ее покормить. Мои ученики кричали в этот момент: «Ала, Ала, оуе кельды! Сенеке кизимка чорайлек!» (Госпожа, госпожа! Бабушка пришла! Твоя девочка очень красивая!) Они радовались, видя мою девочку - светловолосую и беленькую.

Следующие полтора года текли достаточно спокойно. Я, проработав три года, получила звание учителя средней школы. Наступило жаркое лето 1937 года. Анечка заболела. Она буквально таяла на глазах. Мы всей семьей выехали в Ташкент к доктору. Диагноз: паратиф. Я решила остаться с дочкой, матерью и сестрой в Ташкенте. Мы наняли жилье в старой части города, у узбека. Когда хозяин увидел Анечку, он сказал: «Это паратиф. Я сейчас принесу лекарство».

Он дал мне плод граната, шкурку которого, по его рецепту, нужно было залить тремя стаканами воды и варить, пока не останется один стакан. Вот этот отвар мы давали Ане пить. Очень скоро дочка начала возвращаться к жизни. Хвала Богу! Муж и брат тем временем уехали в Ургенч, чтобы, устроив неотложные дела, вернуться к нам. Мы все решили осесть в Ташкенте - город этот, как и сейчас, был ухоженным, там был прекрасный и большой парк Пушкина, в котором, как в Лондонском Гайд-парке, стояли трибуны. Узбеки, одетые в яркие шелковые халаты, искусно вышитые тюбетейки, пели с них любовные песни: «Ой оподзон тента керень сыз джуда чорайлек!» (Дорогая госпожа, посмотри на меня, ты очень хороша!) Возле губ они держали фарфоровую тарелку, и обращали ее в разные стороны, а отраженный от нее голос звучал необыкновенно - вибрировал и достигал слушателей с разных сторон, а временами смолкал вовсе.

Уже в августе 1937 года я начала работать учителем немецкого языка в средней школе им. Чапаева. Мама заботилась об Ане. Мы с нетерпением ждали приезда Евгения и Вильмара. Увы - 25 сентября 1937 года муж и брат на волне общих репрессий были арестованы. Многие дни и месяцы я жила надеждой, что отыщу их, в какой бы тюрьме они ни были. Я ждала в ту пору второго ребенка и очень хотела услышать добрую весть о Евгении. Но прокурор объявил самое жестокое: «Ваш муж сослан на десять лет без права переписки с родными». «За что?» Ответа я не получила. Мне не позволили даже ни одного свидания. О брате тоже не получила никаких сведений. Настал день 28 февраля 1938 года. Опоздавшая карета «Скорой помощи» везла меня в больницу. Пришлось ей остановиться, ибо уже начались роды. Тамя и родила здорового и большого сына. Назвали его Фридрих - в честь свекра. Потом я шутила, что, когда сын пойдет в армию, то напишет в биографии: «Родился в Ташкенте на улице». Биография в СССР всегда должна была быть очень подробной.

Анечка Герман в младенчестве

И вот мне сказали, что в Москве есть контора, где можно узнать обо всех арестованных со всего СССР. «Это, должно быть, огромный дом, куда вмещается картотека миллионов арестованных, сосланных и убитых». Решила туда ехать. Малюток оставила под опекой мамы и сестры. В Москве, конечно, я ничего не узнала, хотя часами стояла в толпе женщин со всей России в очереди за информацией.

Вы откуда?

Из Ташкента.

Тами ищите, - ответили мне из окошка.

Возвращалась поездом в полном смятении. Проводницы, угощая меня чаем и хлебом, спросили, зачем я ездила в Москву.

Ты не плачь. Ты молодая, а Москва слезам не верит. Молись и проси Бога о помощи. Приезжай к нам в Сталинск. Вокруг тайга и недалеко лагерь на восемнадцать тысяч заключенных. Может, и твои там? Пойдешь и узнаешь.

Дома мы приняли решение - всей семьей ехать из Ташкента в Сталинск, расположенный в Восточной Сибири где-то между Обью и Енисеем. К сожалению, Фридрих начал в это время болеть, скорее всего, из-за жаркого климата. Полная сомнений, я в августе 1939 года оставила работу. Дирекция на прощание объявила мне благодарность и подарила дамскую сумочку.

Уникальное фото, сделанное в школе Ургенча в 1936 году. Во втором ряду сверху -родители Анны Герман: Ирма и Ойген

Итак, мы двинулись в Сибирь. По мере удаления от жарких районов Узбекистана и Казахстана сынок чувствовал себя все лучше, а около Новосибирска начал улыбаться. Анечка тоже была здорова. Мы добрались до городка Осинники в Новосибирской области, недалеко от Сталинска, где меня приняли на работу в среднюю школу № 30. Теперь нужно было как можно скорее начать искать Женю и Вильмара, пользуясь коротким летом. Я собрала посылку. Специальной железнодорожной веткой через тайгу добралась до конечной станции в районе лагеря, откуда могла дойти до лагерной администрации. В поисках канцелярии я наткнулась на человека, как оказалось, бывшего заключенного.

Я уже отсидел свое, вызвал жену из Крыма и работаю здесь. Я вам помогу увидеть списки сосланных.

В большом волнении я ждала хоть какой-то весточки от него, и вот узнала, что Вильмар - в восьмой колонии, а Евгения в лагере нет.

А в канцелярии коротко и официально, даже не взглянув на меня, ответили:

Если ваши в лагере, посылку передадим, а свидания не получите! Все!

Я боялась и рот раскрыть. Выйдя из канцелярии, я встретила того самого человека. Он предложил мне рискованную возможность перевести брата в ближнее поселение. Разумеется, за большие деньги. Намекнул и на нелегальное свидание - тоже за деньги. Пройти на территорию я могла под видом санитарки. Благодарю Бога, что этого не случилось - яне смогла бы хорошо сыграть эту роль, и, может быть, обрекла бы и себя на ссылку.

Когда настала зима, в лагерь двинулась мать - в надежде на свидание с сыном. В канцелярии услышала от начальника: «Мать, возвращайся обратно. Свидания с сыном не получишь, а посылку передадим».

Справка Туркестанского военного округа от 26 июля 1960 года о посмертной реабилитации Германа Евгения Фридриховича.

Из архива Збигнева Тухольского

Наступил 1940 год. Мы праздновали его начало в школе. И это был счастливый день. В большом зале Аня и Фридрих зачарованно смотрели на огромную украшенную и зажженную елку и слушали пение детей. В одну из этих минут Аня обняла братика и поцеловала его. Господи, Боже! Мои сироты!

Весной мы решили, что мама с Фридрихом и Аней вернутся в Ташкент. Там было много фруктов и овощей. Лучше был и климат, кроме лета, когда не шли дожди, и надо было беречь детей от зноя. Я с сестрой оставалась в Осинниках до конца учебного года. Утешала только мысль, что Вильмар получил наши посылки и понял, что мы отыскали его. Позднее он писал сестре об этом - когда смог отослать несколько писем. В Ташкенте дети заболели скарлатиной и попали в больницу. Неожиданно я получила телеграмму: «Срочно приезжай, дети больны». Я тут же выехала к матери, оставив в Осинниках сестру - вто время ученицу. Добралась я до Ташкента за пять дней, но опоздала. Когда вошла домой, увидела только Анечку. Мать с плачем воскликнула: «Сыночек не живой!». Крик и плач. Я не могла вымолвить и слова. Анечка, бледная после болезни, прижалась ко мне. Фридрих умер в больнице в мае 1940 года в день, когда его должны были выписать из больницы вместе с Аней. Мама как раз принесла одежду, и, когда вошла в палату, Фридрих был уже мертв. Похоронить его она должна была немедля. Наняла узбека, который на ослике, запряженном в возок, отвез гроб на кладбище.

Пани Ирма с Анечкой

В Осинники я больше не вернулась. Нашла работу в школе, в которой работала до отъезда в Сибирь. Неожиданно вечерний Педагогический институт пригласил меня провести занятия по лексике, фонетике и грамматике немецкого языка. Я не хотела браться за эту работу - боялась обратить на себя внимание. «Может быть, они знают, что я искала в лагерях близких, и хотят, чтобы я была перед глазами?» Но, по совету матери, я все-таки с сентября 1940 года начала работать в институте, ректором которого был Доос. Через некоторое время меня пригласили преподавать немецкий в Ташкентский университет. Я начала готовиться в аспирантуру и учить английский. Мы спокойно себя чувствовали в нанятой у доброжелательных улыбчивых узбеков квартире. Вокруг господствовал порядок, и все было, или казалось, длинным - дом, двор, вся усадьба. Хождение улицей, по обеим сторонам которой тянулись дувалы, было похоже на путешествие по ущелью. Однажды я возвращалась домой узкими улочками, полная тревожных предчувствий. Впереди медленно ехала машина - яне могла ее обойти. Рядом шел мужчина в кожаном плаще. Все двигалось в сторону, где жили мы. Я была взволнована. Однако наш дом миновали. Да. С тех пор, как не было вестей о Евгении, я жила в постоянном страхе. Мама придавала мне силы, а огромной радостью была маленькая спокойная Аня. Когда ей минул пятый годик, мы с ней пошли в магазин с игрушками. Доченька от радости целовала мне руки и выбрала только одну игрушку. В этом мнимом спокойствии я, благодаря студенту Владиславу Краузе, была предупреждена о грозящем аресте. «А несчастье не спит - всегда меня найдет». Появились опасения: «Что будет с Аней, мамой и сестрой?» Обычно детей в таких ситуациях отбирали у матерей и отдавали в детский дом, меняя им даже имена и фамилии. Но вместо этого в январскую ночь 1942 года меня разбудил стук в дверь.

Мне предъявили постановление об аннулировании нашей прописки и выселении. В этот момент Аня с мамой были в Фергане - из-за того, что не было билетов на поезд, они не могли ко мне тотчас вернуться.

Нельзя, нельзя! - крикнула проводница, когда мама с Аней хотели войти в пустой вагон. Поезд тронулся, а они остались стоять на перроне. «Я поняла, что нас выселяют», - говорила потом мама. Сидевшие в пустом вагоне проводницы открыли двери.

Мы покинули Ташкент вместе с группой жителей. Товарными вагонами нас вывезли за Бухару, в район Рометан. Поселились мы в землянке с чужими людьми. Не было работы и не было еды. Маме удалось продать немного белья за стакан крупы. Когда нашлась работа в школе, в пятнадцати километрах, оказалось, что ученики, как и их родители, не знают русского. Я не знала узбекского. Опять без работы. Вдобавок заболела Аня. Я сидела возле нее и читала сказки.

Мамочка, читай, только читай, - просила Аня. Думаю, так она забывала о голоде. В Рометане чуть не погибла моя сестра, когда отказалась сотрудничать с НКВД.

Энкавэдэшный чин хотел ее тут же застрелить - у свалки во внутреннем дворе. Сестра, парализованная страхом, медленно выходила из помещения, но в последний момент выскочила на улицу. Она немедленно решила выехать из Рометана. Добралась до Бухары, где тамошний офицер, узбек, позволил поселиться в Ургенче, где она нашла работу на аэродроме. Сестре удалось узнать, что стало с Евгением и Вильмаром. Жене достался тяжкий жребий: в 1938 году он был расстрелян и похоронен в общей могиле. «Десять лет без права переписки» - был в то время смертный приговор, о чем мы узнали через несколько десятков лет. Вильмара допрашивали непрерывно 82 часа, добиваясь безуспешно, чтобы он подписал признание в том, что он шпион. Сосланный в Сибирь, он, после получения от нас посылок, был переведен в лагерь в Котлас. Я тоже, по совету матери, покинула Рометан. Бежала с Аней в Орловку, деревню в Киргизии, где жили потомки голландских переселенцев. Получила работу в школе. Но везде были страшные бедность и голод. В Орловке я познакомилась с поляком Германом Бернером. Он помог нам пережить самые тяжелые дни, делясь всем тем, что имел сам. 4 апреля 1942 года мы поженились. Но уже в декабре меня мобилизовали в «Трудармию», то есть на принудительные работы. Как можно скорее мы должны были явиться в Ленинполе - районный центр. Мною снова овладело отчаяние. «Нет рядом матери, что будет с Аней?» Мне была дана маленькая повозка, на которую я посадила дочку, и мы путешествовали так до райцентра, в котором застали толпы женщин под охраной конной милиции. Анечка, одетая в бежевый плащик, запела грустную песню тех лет: «Мы простимся с тобой у порога, и, быть может, навсегда...» «О чем думает этот ребенок, Боже?» Вскоре мы действительно должны были расстаться. На счастье, доченька оставалась под опекой знакомой женщины. Когда мы прощались, Аня страшно плакала и кричала. До сего дня я помню это, и не могу об этом писать.

Вместе с другими женщинами меня увезли в Узбекистан, на станцию Чимион, где мы работали на строительстве дороги. Я не могла вынести тамошних квартирных условий: огромного грязного караван-сарая, где, вдобавок, останавливались узбеки со своими ослами, когда приезжали на базар. Поэтому спала на улице, где меня с легкостью обокрали.

Ты с этим пришла? Если бы корову украли - я понимаю, но тряпки? Иди себе! -услышала в отделении милиции.

Что до строительства, то я быстро заметила, что там слишком много людей. Благодаря доброжелательности и пониманию доктора, я смогла вернуться в Орловку, где уже ждала меня привезенная опекуншей Анечка, а также мама и Герман. Муж вскоре уехал, чтобы вступить в создаваемое на территории СССР Войско Польское.

Мы прощались, не предчувствуя, что больше не встретимся. Герман пропал на войне. Мы жили в такой страшной нужде, что я отважилась украсть с колхозного поля соломы, чтобы обогреть холодную комнату. Мама пекла тогда лепешки из отрубей. Мне удалось в то время выменять запас тетрадей - бумага была товаром дефинитным -на одежду. С этого времени вместо пальто у меня была военная шинель. Осенью 1943 года Аня пошла в первый класс, однако, вскоре заболела. Доктор, карачаевец, выселенный с Кавказа, посоветовал сменить климат. Мы хотели вернуться в Ташкент, но меня предупредили, что это грозит арестом, ибо обязательной была усиленная система контроля документов. Нам позволили поселиться в недалеком Джамбуле, расположенном сразу за границей, в Казахстане. Я работала учителем немецкого языка.

В 1944 году неожиданно дошла, до нас весть о смерти Вильмара. Он умер от туберкулеза 25 декабря 1943 года в лагере около Котласа. Похоронен в братской могиле, которую никогда не дано мне посетить.

В Джамбуле, где мы так и жили дальше вместе с Аней и матерью, застал нас конец войны. Как жена поляка, я собрала, вместе с матерью, документы на репатриацию. Боже, как радовались мы получению разрешения на эмиграцию. 30 марта 1946 года нам вручили постановление, разрешающее выезд в Польшу на постоянное жительство. И снова на станции - красно-бурые товарные вагоны. В этот раз мы сели в них с радостью, и 5 мая ехали на новую родину. На границе, на стороне советской, услышала напоследок: «Вы еще узнаете, что там не так уж хорошо». А я молчала и знала свое: теперь мы свободны. В Польше мы поселились сначала в Щечине-Столчине, оттуда в июле 1946 года выехали в Нижнюю Силезию в Нову-Руду. Только в 1949 году я приняла решение переехать во Вроцлав, где легко могла найти работу преподавателя иностранных языков. Аня уже бегло говорила по-польски.

Перевод Ольги Чернятьевой

Литературная обработка Збигнева Ендрыховского

14-летняя Анна Герман с одноклассницей в польском городке Шклярска Поремба. 1950 г.

Фото из архива Анны Качалиной

Из книги В бурях нашего века. Записки разведчика-антифашиста автора Кегель Герхард

Судьба матери Но вернемся снова в 1945 год. Как-то в сентябре меня в редакции газеты «Берлинер цайтунг» посетил родич из Рансдорфа. Он принес письмо от моей матери, его двоюродной сестры. Из письма, которое едва можно было разобрать, следовало, что мать тяжело больна и что она

Из книги Знаменитые писатели Запада. 55 портретов автора Безелянский Юрий Николаевич

Человеческая комедия Возможно, равенство - это право, но никакая сила на земле не сделает его фактом. Оноре де Бальзак Трудно измерить влияние французской литературы на русскую жизнь. От Вольтера до Пруста, от Расина до Сент-Экзюпери. От… Тут надо остановиться, чтобы не

Из книги Фатьянов автора Дашкевич Татьяна

1. Старший дворник и горничная певицы Василий Павлович Соловьев-Седой называл Алексея Ивановича «сынком». «Как они чувствовали друг друга! Если могут быть соавторы, которые созданы для того, чтобы работать вдвоем - это были два таких человека», - писал Лев Ошанин. Они

Из книги Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 2. 1941–1984 гг. автора Петелин Виктор Васильевич

С. Бондарчук1 «Судьба человеческая – судьба народная» Режиссер Сергей Бондарчук поставил три фильма – «Судьбу человека», четырехсерийную «Войну и мир» и «Ватерлоо», идущий на экране два с половиной часа. Каждый из них становился событием в искусстве, собирал десятки

Из книги "Рот Фронт!" Тельман автора Минутко Игорь Александрович

(Из воспоминаний Ирмы Тельман об отце) В сочельник отец рассказал мне еще и о таком происшествии:«Когда я был ребенком,предрождественскиедни были для меня особенно тяжелыми. У меня тогда было много работы - ведь твой дедушка наряду с извозным промыслом и продажей фруктов

Из книги Мы долгое эхо автора Герман Анна

Человеческая судьба Воспоминания Ирмы Мартенс, матери певицы Спустя несколько десятков лет, которые минули со времени моего выезда из Советского Союза, я возвращаюсь в воспоминаниях к минутам, там проведенным. Я пишу о моих предках – голландских эмигрантах, которые,

Из книги Роден автора Шампиньоль Бернар

ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ Роден не отказался от идеи создать памятник Виктору Гюго для Пантеона. Два года спустя после первой неудачи он снова приступил к работе. Он решил, что постарается удовлетворить требования заказчиков - сделает фигуру писателя во весь рост, в полном

Из книги Жизнь и судьба: Воспоминания автора Тахо-Годи Аза Алибековна

Жизнь и судьба: Воспоминания Аза Тахо-Годи 18/07–05, Обретение мощей преподобного Сергия Радонежского, преподобномучениц Елисаветы и Варвары, а 17-го - царственные страстотерпцы святые Николай, Александра, Алексий, Ольга, Татиана, Мария, Анастасия Когда я вспоминаю свою

Из книги Везучий автора Таривердиев Карен Микаэлович

Судьба человеческая Был у меня приятель. Был он чуточку постарше нас всех и звали его "Евгенич". И был Евгенич командиром первой роты. Хорошим командиром, надо сказать. Мы с ним не то, чтобы дружили, но отношения были достаточно теплые. Даже женщины у нас были подружками. Так

Из книги Мистика в жизни выдающихся людей автора Лобков Денис

Из книги Лидия Русланова. Душа-певица автора Михеенков Сергей Егорович

Глава шестая СЦЕНИЧЕСКИЙ ОБРАЗ ПЕВИЦЫ «Каждая песня превращалась у Руслановой в маленькое представление, где были свои завязка, кульминация и развязка…» Наряд её никогда не походил на сценический костюм. Русланова одевалась так, как по праздникам и в церковь одевались

Из книги Близкие люди. Мемуары великих на фоне семьи. Горький, Вертинский, Миронов и другие автора Оболенский Игорь Викторович

Ольга Мчедлидзе (внучка певицы Веры Давыдовой) Правда о «любовнице Сталина» ИЗ ДОСЬЕ: «Вера Давыдова - выдающаяся оперная певица. Ее дебют на сцене состоялся благодаря атаманше-анархистке Нине Киашко в Николаевске-на-Амуре в 1917 году. Одиннадцатилетняя Вера Давыдова

Из книги Главы государства российского. Выдающиеся правители, о которых должна знать вся страна автора Лубченков Юрий Николаевич

Ответ певицы В 1765 году императрица Екатерина II пригласила знаменитую Габриэли в Петербург и ангажировала ее на два месяца. Когда речь зашла о вознаграждении, Габриэли потребовала пять тысяч червонцев.– Пять тысяч?! – удивилась императрица. – Помилуйте, мои

Из книги Записки о жизни Николая Васильевича Гоголя. Том 1 автора Кулиш Пантелеймон Александрович

I. Предки Гоголя. - Первые поэтические личности, напечатлевшиеся в душе его. - Характерические черты и литературные способности его отца. - Первые влияния, которым подвергались способности Гоголя. - Отрывки из комедий его отца. - Воспоминания его матери В малороссийских

Из книги La Divina – Божественная Мария Каллас автора Штейнберг Александр

IV. Переезд в Петербург. - Инстинкт таланта. - Письмо к матери о петербургской жизни. - Значение матери в жизни Гоголя. - Просьбы к ней о материалах для сочинений. - Первые попытки в стремлении к известности. - Сожжение поэмы в стихах. - Выписки из нее. - Неудавшееся желание

Из книги автора

РОЖДЕНИЕ ПЕВИЦЫ Пароход под звучным именем Saturnia плавал под итальянским флагом. Бравый капитан, как и полагается итальянцу, был страстным любителем оперы. Даже во время плохой погоды он старался развлекать пассажиров своим пением. Лиза считала, что ей с девочками повезло,

Биография и эпизоды жизни Анны Герман. Когда родилась, умерла, где похоронена Анна Герман , памятные места, даты событий жизни. Цитаты певицы, фото и видео .

Годы жизни Анны Герман:

родилась 14 февраля 1936, умерла 25 августа 1982

Эпитафия

«Твоих лучей небесной силою
Вся жизнь моя озарена.
Умру ли я - ты над могилою
Гори, сияй, моя звезда!»
Из песни «Гори, моя звезда», которую исполняла Анна Герман

Биография Анны Герман

По рассказам ее близких, в детстве Анна вообще не пела, но когда запела - оказалось, что она обладает удивительно сильным и красивым голосом . В её честь названа звезда во Вселенной , что вполне заслуженно - она была яркой звездой на земле.

Биография Анны Герман - биография девушки с трудной судьбой. Ее родители - голландка и немец - переехали в Россию во времена Екатерины II, но, когда началось раскулачивание, их сослали в Среднюю Азию, где и родилась Анна - в узбекском городе Ургенче. Она была совсем ребенком, когда ее отец был репрессирован и расстрелян, а саму Аню с мамой и братом отправили в Киргизию, где они долго переезжали из одного города в другой. Война застала их в Джамбуле. Там мама Ани снова вышла замуж - за поляка Германа Бернера, что позволило семье переехать в Польшу. Отчим Анны погиб во время войны.

В Польше Анна Герман закончила лицей и факультет геологии в Вроцлавском университете, одновременно участвуя в художественной самодеятельности. Уже первое участие певицы в фестивале песни в Сопоте изменило творческую биографию Герман и принесло ей успех, за которым последовали и следующие фестивали, и первые премии, и контракт с итальянской студией. Она успешно выступала в СССР, выступая за сближение польского и советского народов . Только при жизни Анны Герман студия «Мелодия» выпустила пять долгоиграющих пластинок с песнями певицы, для Герман писали самые популярные советские композиторы - Александра Пахмутова, Владимир Шаинский, Ян Френкель и другие.

Карьера певицы Герман была на самом взлете, когда произошла страшная трагедия. В 1967 году, находясь на гастролях в Италии, Анна попала в автокатастрофу . Герман не приходила в сознание 12 дней. А после того, как пришла в себя, оказалось, что ее нужно собирать буквально по кусочкам. Последовали мучительные месяцы восстановления. В этот сложный в жизни Герман период рядом с ней оказался инженер Збигнев Тухольский, с которым она познакомилась за семь лет до катастрофы, он выхаживал певицу и заботился о ней, в 1973 году Анна и Збигнев поженились. На эстраду Герман вернулась лишь спустя два-три года после аварии - ее не только не забыли, но и встретили невероятными овациями. А в 1975 году родился сын Анны Герман - Збигнев-младший . В жизни Анны появилась семья, ребенок, а ее творческий потенциал не был исчерпан даже наполовину, когда в дом Герман ворвалась очередная трагедия.

Смерть и похороны Анны Герман

В 1980 году во время выступления Герман в «Лужниках» ее парализовало прямо на сцене, диагноз - тромбофлебит. Несколько операций, сильные боли - все это не остановило Герман от продолжения гастролей, но после возвращения домой она почувствовала себя совсем плохо.

Смерть Анны Герман наступила в ночь с 25 на 26 августа - спустя 15 лет после автоаварии, в которую она попала. Причиной смерти Герман стала саркома - рак кости . Ей было всего 46 лет. Перед самой смертью она вдруг сказала мужу: «Мне не трудно уйти…», и действительно ушла. «Поющий ангел», как ее называли, покинул землю, но оставил после себя самое главное - память о Герман, ее песни, ее пластинки, книги и воспоминания о великой певице. Похороны Герман состоялись 30 августа - она была похоронена на Кальвинистском кладбище Варшавы .

Анна Герман с мужем Збигневом Тухольским

Линия жизни

14 февраля 1936 г. Дата рождения Анны Виктории Герман.
1963 г. Участие в III Международном фестивале песни в Сопоте (II место).
1964 г. Участие в IV Международном фестивале песни в Сопоте (I место в категории польских исполнителей, II место - среди международных), дебют в Москве, запись первой большой пластинки «Танцующие Эвридики».
1965 г. Участие в IV Международном фестивале песни в Сопоте (I место), выход первого польского диска-гиганта.
1966 г. Заключение контракта с итальянской студией грампластинок.
27 августа 1967 г. Авария в Италии.
1970 г. Возвращение на сцену.
23 марта 1972 г. Брак со Збигневом Тухольским.
27 ноября 1975 г. Рождение сына Збигнева.
25 августа 1982 г. Дата смерти Анны Герман.
30 августа 1982 г. Похороны Анны Герман.

Памятные места

1. Город Ургенч, где родилась Анна Герман.
2. Вроцлавский университет, где Анна Герман училась на факультете геологии.
3. Город Сопот, где проходил Международный фестиваль песни с участием Анны Герман.
4. Город Ополе, где проходил Фестиваль польской песни с участием Анны Герман.
5. Кальвинистское кладбище Варшавы, где похоронена Анна Герман.
6. Звезда Анны Герман на площади перед ГЦКЗ «Россия».

Эпизоды жизни

Когда Анна Герман записывала в студии песню «Эхо любви» для фильма «Судьба», произошло невероятное - оркестр вдруг заиграл невпопад. Певице пришлось петь заново, но, когда она дошла до припева, произошло то же самое. Оказывается, музыканты не могли сдержать слез во время пения Анны и такое с ними произошло впервые. Как стало известно потом, на момент записи песни Герман уже была неизлечимо больна.

В 1977 году Герман выступала в финале фестиваля «Песня года» с двумя композициями во втором отделении. Во время исполнения второй песни зрители устроили настолько продолжительную овацию певице, что организаторам пришлось продлить концерт, выйдя за рамки телеэфира, и позволить Герман исполнить композицию «Когда цвели сады» на бис.

Анна Герман - ангел советской и польской эстрады

Завет звездной певицы

«Любовь к своему делу - если не единственное, то, во всяком случае, одно из важнейших условий для того, чтобы человек чувствовал себя счастливым».

Документальный фильм об Анне Герман «Кумиры»

Соболезнования о смерти Анны

«Анна Герман была очень добрым и светлым человеком - искренним и нежным, очень ранимым и сильным одновременно; такая женственная, тонкая, светлая с удивительно незабываемым голосом - проникновенным и чистым - неповторимым и непохожим ни на какой другой голос».
София Ротару, певица

«Анна Герман всегда оставалась самой собой — настоящим человеком и обаятельной, прекрасной актрисой».
Александра Пахмутова, композитор

«У нее был потрясающий голос, такой проникновенный, затрагивающий все струны души. И в то же время чувствовалась такая беззащитность, что мне тут же захотелось быть рядом с ней, чтобы при случае защитить от жизненных невзгод».
Збигнев Тухольский, муж Анны Герман

Об Анне Герман в многочисленных источниках пишут «польская певица, родившаяся в СССР». На самом деле она не полька и не русская. Анна принадлежала к старинному голландскому роду меннонитов, который путём многочисленных переселений осел в СССР - семья скиталась по республикам Средней Азии. Родилась Анна в Узбекистане. В школу пошла в Киргизии. Мне удалось найти этот посёлок, её соседей... Кстати, бабушка, мама и Аня разговаривали дома на языке, на котором в Голландии 400 лет назад велись церковные службы... Воспитывалась будущая звезда в нищете, в голоде и холоде, на протяжении первых 10 лет жизни у неё не было ни отапливаемого дома, ни горячей пищи... В школу ходила в 30-40-градусный мороз без обуви - на это не было денег.

1936 г. Ургенч. Аня с бабушкой, мамой и отцом. Фото из личного архива Ивана Ильичёва

Потом второй родиной для семьи Герман стала Польша, куда семья перебралась в 1946-м благодаря фиктивному браку матери с поляком, так как по паспорту семья значилась немцами и им грозили репрессии. Изначально польского языка Анна не знала...

1967 год - расцвет карьеры Анны Герман и в Польше, и в Советском Союзе. Об её уникальном голосе узнали звукозаписывающие компании мира, поступило несколько предложений заключить контракт со студиями в Германии, Франции и Италии. Она выбрала Италию. Во-первых, любила эту страну, знала язык, во-вторых, мечтой Анны было покупка квартиры маме и бабушке в Варшаве. Для этого были нужны большие деньги. Итальянцы их пообещали. За полгода Герман раскрутили до хорошего уровня - вышло несколько пластинок, масса публикаций в прессе. Потом было участие в конкурсе Сан-Ремо, где никогда до неё не выступали певцы из стран соцлагеря. И вот наступает время первого сольного концерта - в городе Форли недалеко от Болоньи. Это был фуррор... После выступления Анна попросила своего аккомпаниатора и одновременно водителя: «Давай останемся здесь, зачем мы поедем в ночь по трассе… Я устала и ты тоже устал». Парень два дня подряд мотался по родственникам, не спал двое суток… Он ответил, что денег на гостиницу нет и какой смысл здесь оставаться, если есть оплаченная гостиница в Милане и ехать всего несколько часов. Надо сказать, что итальянцы на Анне Герман во всём очень сильно экономили...

1967 г. Сан-Ремо. Италия стала для Анны Герман роковым местом... Фото из личного архива Ивана Ильичёва

Анна согласилась - всю жизнь была чересчур скромным человеком… А дальше… Водитель заснул за рулем на бешеной скорости, нога сильно ушла в педаль… Анна описывала потом, как резко поднялась стрелка спидометра со 100 км до 160, её охватил дикий ужас... В Польше за некоторое время ей предсказали эту аварию - нагадали по руке... Всё произошло моментально... В страшную ночь 27 августа 1967 года маленький спортивный «Fiat» улетел в кювет… Ударная волна была такой силы, что массой своего тела певица пробила лобовое стекло, её выбросило за 20 метров на груду камней. Водитель не пострадал - его просто прижало к рулю. Только утром проезжающие машины заметили их машину, вызвали скорую… В больнице аккомпаниатор спросил о судьбе своей пассажирки. И тут все поняли, что на месте аварии был ещё один человек… Когда вернулись на место трагедии, прошло уже больше 5 часов. Анну Герман нашли в состоянии комы, полностью разбитую, истекающую кровью…

Она упала на левую сторону, поэтому была сломана левая нога и рука в нескольких местах, повреждены ребра, плюс травмы черепа и страшное повреждение внутренних органов. Как Герман сама писала потом в воспоминаниях, от удара всё внутри «сплющилось и стало, как башмак». Её привезли в клинику святой Урсулы при монастыре в Болонье, куда отправляют безнадёжных больных: их там не лечат, а дохаживают перед смертью. Поэтому первоначально никакой серьёзной медицинской помощи в течение трех дней Герман не получала… За нормальное лечение нужно было платить, а итальянские продюсеры попросту смылись… Анну Герман просто бросили умирать, если называть вещи своими именами… Именно поэтому потом всю жизнь называла их «итальянцы-засранцы»...

Анна всё ещё была в бессознательном состоянии, когда приехали её молодой человек Збигнев Тухольский и мать, у которой случилась истерика от того, в каком состоянии дочь и в каких условиях её содержат. Близкие быстро нашли деньги, Анну положили в нормальную ортопедическую клинику. Только на 14-ый день она вернулась в сознание. Корсет, который для неё сделали, причинял огромные страдания, она не могла полной грудью дышать и задыхалась. Рука, нога были полностью загипсованы… Как певица сама говорила, она была «в гипсе от пят до шеи», «лежала, как кукла». К тому же Герман была «зашпигована» ортопедическими «железками» - внутрь были вставлены специальные стальные приспособления, чтобы кости правильно срастались. Так певица провела несколько месяцев...

Уникальное фото - 17 октября 1967 г., возвращение в Варшаву после итальянских клиник. Рядом с Анной мать. Фото из личного архива Ивана Ильичёва

Родила вопреки

Чтобы транспортировать Анну из Италии в Польшу, в самолёте было отведено специальное место... Её прямо на каталке перевозили в лежащем состоянии... А дальше снова несколько месяцев в ортопедическом институте в Варшаве. Был назначен определённый день, когда можно будет снять корсет. Герман его отметила красной ручкой и каждый день отрывала листочек календаря. Когда сняли гипс, она отпросилась на один день домой. И попросила любимого человека назад её не отвозить - попросту говоря, сбежала... Настолько ей тошно было видеть больничные стены.

Дома Збигнев её стал выхаживать самостоятельно. Пригодились его способности инженера: он собственноручно соорудил тренажёр, вмонтировав его в кровать. Лёжа, певица каждый день делала маленькие упражнения для руки. Через некоторое время смогла согнуть пальцы на полсантиметра. Спустя долгое время научилась руку поднимать, сгибать в локте, потом стала разрабатывать ногу… Потом научилась сидеть… Тухольский рассказывал мне: когда она первый раз смогла сесть на кровать, первой её просьбой было: «Принеси мне ведро с водой и швабру». И она «помазала» тряпкой пол вокруг себя на расстоянии вытянутой руки - вроде как помыла его… И была неверотяно счастлива...

1973 г. Варшава. Мужу, инженеру Збигневу Тухольскому, Анна сделала предложение сама.Фото из личного архива Ивана Ильичёва

Збигнев выхаживал Анну, как самый лучший врач. Возил на лодочную обучающую станцию для гребцов заниматься на специальном тренажёре - ты садишься в лодку, подвешенную в воздухе и «гребёшь». Долгое время Герман училась поднимать вёсла, потом двигать ими... Также Збигнев выводил Аню в парк на берегу Вислы ночью, чтобы фанаты не смущали её своим вниманием. Сначала в его помощью, потом с палочкой Герман училась ходить. Ей было 32 года…

Анна Герман после долгой реабилитации очень боялась снова выйти к зрителям: у неё ослабел голос, были проблемы с памятью, не помнила тексты своих песен. В первый раз после аварии певица должна была выступить на сборном концерте с Варшаве. Режиссёр рассказывал мне: когда подошла очередь Анны выходить на репетицию, её не оказалось на месте, она убежала от страха. Её вернули. Переборов ужас, Анна всё-таки вышла на сцену.

Зрители видели перед собой красивую талантливую женщину, а по сути по всем медицинским показателям она была инвалидом: внутри неё были штыри, на которых держались кости, врачи-ортопеды сделали для Анны специальные стальные пластины, которые вставлялись в красивые концертные туфли - чтобы кости не потеряли форму. А потом она вышла замуж за инженера Збигнева Тухольского. Журналисты в своё время придумали красивую историю: мол, Герман была прикована к постели, когда её будущий супруг сделал ей предложение. Мы дружим много лет со Збигневом, я его спросил: «А почему вы преложили пожениться в тот момент, когда Анна была так тяжело больна?» Он хитро улыбнулся и сказал: «Если хочешь, я тебе расскажу, как всё было на самом деле». Уже после реабилитации Анна, когда Збигнев вернулся после рабочего дня, встретила его и дала ему задание: «Збышек, собери все необходимые документы для загса». Он сказал: «Хорошо». То есть не жених сделал предложение невесте, а невеста жениху. Збигнев спросил: «В каком загсе ты хочешь расписаться?» - «Только не в Варшаве. Я хочу, чтобы всё было тайно и на нашей свадьбе не присутствовала ни пресса, ни родня, ни даже моя мама».

Дело в том, что у её матери Ирмы был жёсткий характер, Анна страдала от гиперопеки, плюс мать дико ревновала дочь к её молодому человеку... Поэтому певица боялась, что мама может расстроить свадьбу. Как рассказал Тухольский, они с Анной купили билеты и уехали вдвоём в горы Закопане в олимпийский санаторий. В местном загсе они и расписались… Свидетелями стали массажистка Анны и приятель Збигнева, которого они случайно встретили на курорте... Когда молодожёны вернулись в Варшаву, просто оставили маму перед фактом: «Мы теперь муж и жена».

Врачи категорически запрещали Анне рожать, объяснив: после всех травм она может просто не выжить... Но, как рассказал Збигнев, Аня хотела ребёнка больше жизни. Когда муж сказал, что боится за её здоровье, прозвучала фраза: «Нема дискуссий» - «Не обсуждается». Она без проблем забеременела, малыш родился здоровым, крупным под 4 кг. Во всех письмах Герман, во всех интервью потом главной темой разговоров был сын - как он пошёл, как разрисовал дома обои...

1979 г. Варшава. Сына Збигнева певица родила вопреки запретам врачей. Фото из личного архива Ивана Ильичёва

С мужем и сыном она жила в доме советского типа. Анна, будучи ростом 1 м 84 см, даже не поднимая руку полностью, ладонью касалась потолка. Кровать стояла так, что макушка упиралась в одну стенку, а ноги в другую. У них даже не было стола - они ели на столике со складными ножками, а потом собирали его, чтобы освободить хоть какое-то место в этой крошечной квартирке. Поэтому Анна Герман мечтала о хорошем доме. Она наняла няню и согласилась на большие гастроли в СССР - на одни, вторые, третьи… Я спросил Збигнева, как мужчина мужчину: «Тебе не жалко было жену?» Он сказал: «С ней было бесполезно спорить. Я ей говорил: «Остановись, не надо», а она всегда произносила одну и ту же фразу: «Нема дискуссий». За два месяца Герман могла давать по 50-60 выступлений.

Советские администраторы, зная о её гонорарах, крайне удивлялись, почему звезда так бедно жила. Но она никогда не получала 100 процентов суммы, практически всё отбирала польская концертная организация… Но в итоге Анна Герман всё-таки купила для свой семьи дом в центре Варшавы.

Операция не спасет

Как рассказывал мне Збигнев, Анна Герман считала себя неуязвимой и говорила: если бог ей дал такое испытание в виде страшной аварии, второй раз он уже не будет над ней издеваться». Поэтому она долгое время игнорировала тревожные звоночки - дико упал иммунитет, она всё время болела, иногда даже не могла встать от слабости. Случились обмороки. Но... Она старалась лечиться лимоном, чесноком «от простуды», к врачам не шла - у неё была на них после Италии «аллергия»…

1980-ый - последний её гастрольный год сначала в СССР, потом в Австралии. В Москве после выступлений в Лужниках она упала за кулисами, её сразу отвезли в Институт Склифосовского. Её подруга Анна Качалина рассказывала мне потом: «В больнице Аня подняла свою длинную юбку и я увидела её ноги. Я была в шоке. Левая нога была в три раза больше... Это был тяжелейший тромбофлебит, забились сосуды, нога распухла до колоссальных размеров».

Герман отказывается лечиться в Москве и летит домой. В Варшаве у неё обнаруживают саркому - рак костей в области бедер, ног… Развивалась болезнь с огромной скоростью. Врачи сказали, что оперативное вмешательство не спасёт, лишь продлит жизнь - совсем ненадолго...

Збигнев рассказывал, что боли у Анны были адскими. Приезжала «скорая», делала уколы, это чуть облегчало её состояние. Но... Машина скорой помощи даже не успевала вернуться в больницу, когда её вызывали снова...

В обездвиженном состоянии Герман пролежала дома более полугода. Потом Анну положили в военный госпиталь в Варшаве. Ей там стало легче, она даже стала делать макияж к приходу друзей. Последним её навестил муж 25 августа 1982 года. Когда он уходил, Герман ему сказала: «Збышек, мне нетрудно уйти». - «Аня, зачем ты так говоришь!»

Санитарка, делавшая ночной обход, обнаружила, что Анна уже бездыханна.

Подруга Анны Герман Качалина рассказывала потом: «Когда я увидела её в гробу, совершенно не узнала. Это было лицо человека, измученного болезнью. Это была совершенно не наша Аня... Но для всех нас она навсегда осталась человеком, который мужественно встречал все испытания и дарил людям свет...».

Друзья Анны помнят ее и почтят память великой певицы и человека 14 февраля в 19-00 в Зале церковных Соборов Храма Христа Спасителя - концерт «Эхо любви» посвящается 80-летию Анны Герман. Лучшие песни и романсы из ее репертуара исполнят: Иосиф Кобзон, Анне Вески, Леонид Серебренников, Жанна Бичевская, Надежда Чепрага, Екатерина Шаврина, Эмиль Кадыров (проект "Голос"), Елена Романова (проект "Голос"), Екатерина Бродская и другие.

Анна Герман – это поистине уникальная исполнительница. Ее проникновенный голос, запоминающийся репертуар, а также тонкий аристократизм, который стал основой всего сценического образа, сделали ее одной из самых популярных актрис своего времени.

Сегодня этой яркой певицы уже нет с нами, однако песни этой исполнительницы все также любимы миллионами слушателей в разных уголках СНГ. В какой-то мере именно поэтому рассказ о жизни и творчестве одной из самых необыкновенных певиц в истории советской эстрады представляется настолько интересным. Ведь Анна Герман – это певица, которая навсегда останется с нами. Ведь песни этой исполнительницы всегда будут звучать в сердцах миллионов людей.

Ранние годы, детство и семья Анны Герман

Наша сегодняшняя героиня происходила из немецко-голландской семьи, которая через отца также имела тесную связь с Польшей. Ее мама – Ирма Мартенс – происходила из рода голландских переселенцев, долгое время живших в Германии, а затем еще в екатерининские времена переехавших в Россию. Она была учителем по профессии и преподавала немецкий язык в одной из местных школ. Весьма примечательно, что по признанию самой Анны Герман, ее мама говорила дома всегда исключительно по-немецки.

Анна Герман: песня Надежда

В жилах отца будущей певицы - Ойгена Хёрманна (адаптированный вариант - Евгений Герман) также преобладала западноевропейская кровь. По национальности он был немцем, а по профессии – простым бухгалтером. Однако толком познакомиться с ним наша сегодняшняя героиня так и не успела. Еще в 1938-м году по ложному обвинению в шпионаже он был отправлен в лагеря, а затем расстрелян.

После этого Ирме Мартенс и маленькой Анне Герман пришлось много скитаться. Некоторое время они жили в Киргизии, Узбекистане, Казахстане, а также в других регионах СССР. В конечном итоге семья будущей певицы переехала в Джамбул (Казахская ССР). Именно здесь мама нашей сегодняшней героини вышла замуж во второй раз. Таким образом, отчимом Анны Герман стал польский офицер Герман Бернер. Свадьба прошла в 1942-м году, а уже в 1943-м Германа не стало: в боях за освобождение Беларуси он был серьезно ранен, что в конечном итоге оказалось для него приговором.

Однако даже несмотря на свою скоропостижную кончину, отчим Анны Герман очень помог ее семье, предоставив Ирме Мартенс возможность переехать в Польшу в качестве вдовы польского офицера. Таким образом, в 1946-м году Анна оказалась в Новой Руде, а затем – во Вроцлаве.

Здесь, в Польше, Анна Герман начала посещать общеобразовательную школу, а также заниматься рисованием и музыкой. После уроков она часто подрабатывала, чтобы помочь своей матери деньгами, однако столь серьезная занятость не помешала нашей сегодняшней героине успешно поступить на геологический факультет Вроцлавского факультета.

В некоторой мере именно этот ВУЗ стал для нее ступенькой к музыкальной сцене. Здесь она активно участвовала в художественной самодеятельности и даже стала одной из ведущих актрис студенческого театра «Каламбур». Наверное, именно в этот период Анна Герман всерьез решила стать эстрадной певицей. Успешно сдав экзамен в Министерстве культуры Польши, Анна Герман получила официальное разрешение на профессиональную певческую деятельность, которым вскоре не преминула воспользоваться.

Звездный путь Анны Герман: первые песни и большой успех

В 1963-м году Анна Герман выступила на знаменитом фестивале в Сопоте, в рамках которого заняла третье место. После этого молодая певица выступила также на Всепольском Фестивале эстрадных коллективов и, в конце концов, стала его главным триумфатором. После этого были другие конкурсы и фестивали, которые позволили Анне Герман уже в молодости стать известной польской певицей.

В 1966-м году певица выпустила своей первый альбом «Tańczące Eurydyki», а уже три года спустя – его русскоязычную версию «Танцующие Эвридики». С этого момента певица начинает медленно покорять Советский союз. Она часто появляется на телевидении и часто выступает на различных музыкальных фестивалях. В этот период ярыми поклонниками ее таланта становятся такие известные композиторы как Александра Пахмутова, Оскар Фельцман, Владимир Шаинский , Арно Бабаджанян, Ян Френкель, Евгений Птичкин и многие другие. Благодаря написанным им композициям, певица приобретает большую популярность в Советском союзе и начинает фактически жить «на два города», чередуя поездки во Вроцлав с визитами в Москву. В этот период пластинки певицы выходят одна за другой. При этом стоит отметить, что многие из них были записаны не только на польском, но и на русском языке.

Анна Герман Лев Лещенко Эхо любви

В середине семидесятых годов Анна Герман стала одним из символов «стран социалистического лагеря». В этом статусе она объехала множество стран. Так, в частности, ее концерты прошли в США, Канаде, Франции, Италии, Западной Германии, Австралии, Венгрии, Португалии и многих-многих других государствах. Весьма примечательно, что в каждой из стран певица хотя бы один раз исполняла песни на родном языке данного государства.

За свой многолетний труд Анна Герман была удостоена Ордена за возрождение Польши, а также многих наград в СССР.

Блистательная карьера польской певицы прервалась в начале восьмидесятых годов. В 1982-м году у Анны Герман была обнаружена саркома, которая в конечном итоге и стала причиной ее смерти. Женщина скончалась в ночь на 26-е августа в одном из варшавских госпиталей. Некоторое время спустя известная певица была похоронена на Кальвинистском кладбище в Варшаве.

Личная жизнь Анны Герман

Завершая рассказ на позитивной ноте, отметим тот факт, что всю свою жизнь женщина была замужем за одним единственным мужчиной. Избранником Анны Герман был простой польский инженер Збигнев Тухольский, с которым она познакомилась еще будучи студенткой. После долгого романа влюбленные поженились. В 1975-м году Анна родила своему мужу сына Збигнева, который в настоящий момент довольно известен в научных кругах Польши.

После гибели певицы муж и сын участвовали во многих траурных мероприятиях, посвященных певице. Приезжали они даже в далекий Ургенч, где в восьмидесятые годы была открыта мемориальная доска в память о великой певице. Весьма примечательным представляется и тот факт, что в этом городе в честь известной эстрадной исполнительницы названа улица.