Не получилось. Если кому надо будет с фото и подписями, тогда пдф в комменты положу.
Великие оружейники
Хуго Шмайссер в Ижевске, или конец одного мифа
Часть 1
Илья ШАЙДУРОВ
Хуго Макс Рихорд Шмайссер (1884–1953), выдающийся немецкий оружейный конструктор. Сын известного оружейника Луиса Шмайссера. Работал техническим руководителем оружейной фабрики Теодора Бергманна, затем – техническим директором фирмы C.G. Haenel в Зуле. Член НСДАП с 1933 года. Автор множества патентов и изобретений в области стрелкового оружия, создатель первых в мире массовых образцов пистолета-пулемёта и штурмовой винтовки. После окончания второй мировой войны в течение 6 лет жил и работал в СССР, в городе Ижевке.
О Хуго Шмайссере и его оружии уже написано много статей, но тем не менее в биографии этого выдающегося немецкого конструктора до сих пор остаётся немало белых пятен и парадоксов. В послевоенной Германии его имя было практически забыто, исключая сравнительно узкий круг специалистов в области стрелкового оружия и лиц, интересующихся военной историей. С другой стороны, в нашей стране, начиная с послевоенных лет, фамилия Шмайссер известна любому мальчишке. С ней ошибочно ассоциировались пистолеты-пулемёты MP 38 и MP 40 конструкции Г.Фольмера, стараниями кинематографа ставшие таким же неотъемлемым символом гитлеровских солдат, каким для советского солдата служили «трёхлинейка» и ППШ. Впрочем, до сегодняшнего дня ряд фирм, производящих реплики MP 38/40, называют данное оружие «шмайссер». Корни такого заблуждения кроются в популярности имени Шмайссера в довоенной Германии. Для немцев оно являлось синонимом солидности и высокого качества оружия. Широкая известность немецкого оружейника удивительна ещё и тем, что практически всё оружие отца и братьев Шмайссер производилось не под маркой «Шмайссер», а носило имена Бергманна, Хенеля и других фамильных фирм.
А сколько копий сломано в спорах по поводу некоторой внешней схожести штурмовой винтовки Хуго Шмайссера и автомата Калашникова? В Западной Европе начало этим дискуссиям положила статья, опубликованная в 70-х годах в журнале DWJ, где впервые были подробно даны сравнительные результаты двух систем и сделан вывод о сходстве ТТХ и некоторых узлов оружия. C началом «перестройки» эти дискуссии перекочевали и в российскую прессу, не затихая поныне. Масло в огонь подлила публикация в январском номере журнала VISIER за 1999 год, в которой были приведены результаты исследования послевоенной биографии Хуго Шмайссера. Доктор Реш из зульской фирмы Schmeisser Suhl GmbH с помощью молодой журналистки, работавшей на российском телевидении, установил, что немецкий конструктор с 1946 по 1953 года находился в Ижевске, как раз в период рождения знаменитого АК-47. Такое хронологическое совпадение сразу стало предметом многочисленных домыслов, мифов и спекуляций по поводу авторства автомата Калашникова.
Несмотря на популярность оружия Хуго Шмайссера, его заслуги в области создания пехотного вооружения были признаны только в последние годы. Виной тому стали и политическая подоплёка (Шмайссер был членом нацисткой партии, активно работал над созданием стрелкового оружия для нужд вермахта), и нежелание стран-победителей фашисткой Германии лишний раз подчёркивать приоритет немецких конструкторов в создании и запуске в массовое производство нового вида пехотного оружия – штурмовой винтовки. Тем не менее колоссальный вклад Хуго Шмайссера в развитие пехотного вооружения ХХ века нельзя отрицать: практически все современные штурмовые винтовки и автоматы наследуют идеи, заложенные Шмайссером в конструкцию его «Штурмгевера».
В нынешнем году исполняется 125 лет со дня рождения выдающегося немецкого оружейника, и, наверное, это хороший повод, чтобы раскрыть самый таинственный эпизод его биографии – командировку в Ижевск, и выяснить, чем занимался Хуго Шмайссер в период шестилетнего пребывания в СССР.
Командировка в «люкс-ГУЛАГ»
Для Хуго Шмайссера вторая мировая война закончилась 3 апреля 1945 года, когда американские войска заняли Зуль и ввели полный запрет на производство оружия. Руководству и работникам фирмы «Хенель», где работали братья Шмайссер, не разрешался доступ на территорию предприятия. Хуго и Ханс Шмайссер подвергались допросам со стороны американских и британских спецслужб. Особый интерес у западных разведчиков вызывали, разумеется, персона Хуго Шмайссера и сведения о последних немецких разработках в области стрелкового вооружения.
Однако очень скоро этот интерес заметно ослаб. Вероятно, причина была в малой заинтересованности американских и английских специалистов в тематике работ Шмайссера и фирмы «Хенель» в последние годы войны. Новое автоматическое пехотное оружие Шмайссера под укороченный патрон 7,92x33 американцы сочли недостаточно мощным и ввели в качестве стандартного боеприпаса винтовок и пулемётов патрон калибра 7,62х51. Принятая на вооружение армии США в 1957 году винтовка M14 была фактически модернизацией довоенного «Гаранда» М1 и сохраняла типичные черты классических самозарядных винтовок 30–40-х годов. Столь же консервативны были американцы в вопросе внедрения высокопроизводительных методов изготовления деталей оружия (в частности, в отношении широко применяемой в конструкции штурмовой винтовки Sturmgewehr 44 (StG 44) листовой штамповки) и сохраняли приверженность традиционным станочным технологиям. «Штурмгевер» в связи с этим характеризовался ими как оружие «военного времени». Янки также критиковали громоздкость, относительно большой вес, баланс и надёжность штурмовой винтовки Шмайссера, особенно в сравнении с лёгким карабином U.S. M1 «Карбайн». Достоинства же и удачный опыт боевого применения StG 44 были отнесены ими к нацистской пропаганде «нового чудо-оружия».
Британцы несколько больше интересовались наработками немецких оружейников и даже какое-то время экспериментировали с собственным образцом штурмовой винтовки под патрон 7x43 (.280), однако под давлением США вынуждены были вместе с другими союзниками по НАТО ввести в качестве штатного патрона американский боеприпас 7,62х51. Так что к фирме Хенеля–Шмайссера у союзников вскоре остались лишь меркантильные интересы, заключавшиеся в экспроприации продукции, находившейся на территории предприятия. Трофеями американцев стали несколько мотоциклов и велосипедов, 300 пневматических и охотничьих ружей, около 1300 пистолетов-пулемётов и полмиллиона патронов к ним. Позже руководству, а затем и персоналу, было разрешено посещение предприятия. Всё производственное оборудование и здания остались нетронутыми.
В соответствии с ялтинскими соглашениями, сделанными на конференции в феврале 1945 года Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным, Тюрингия располагалась в советской оккупационной зоне, и часть её территории, захваченная союзниками, должна была быть передана под контроль СССР. Поэтому в июне 1945 года американские войска покинули Зуль, и в столице немецких оружейников власть перешла в руки советской военной администрации.
Советские власти проявили больший интерес к разработкам Шмайссера. В первую очередь ими была изъята вся конструкторская и технологическая документация для производства оружия, начиная от чертежей деталей оружия и заканчивая чертежами и спецификациями необходимых для его производства приспособлений, инструментов и калибров. 10 августа 1945 года C.G.Haenel передала советской военной администрации всё оставшееся на предприятии оружие и боеприпасы, включая 171 образец коллекционного оружия XVII–ХIX веков. Из имевшихся готовых деталей также собирались различные образцы производившегося «Хенель» оружия, в том числе 100 штурмовых винтовок StG 44. Последние были переданы советским военным 7 сентября 1945 года.
После окончания войны в советской оккупационной зоне начали действовать так называемые «технические комиссии», состоявшие из советских и немецких специалистов и преследовавшие цель реконструкции военно-технических достижений третьего рейха для последующего использования в новых советских разработках. В октябре 1945 года Хуго Шмайссер был привлечён к деятельности одной из таких комиссий. Она располагалась на заводе «Зимсон» (в нацистские времена «Густлофф-Верке»). Хуго работал в её составе вместе с другими известными немецкими оружейниками, такими как, скажем, главный конструктор «Густлофф-Верке» Карл Барнитцке, и получал жалованье в размере 750 марок в месяц. Почему же Шмайссер, которого трудно заподозрить в симпатии к СССР, пошёл на сотрудничество с советской стороной? Дело в том, что события на фирме «Хенель» развивались совершенно не в его пользу. 1 ноября 1945 года совет трудового коллектива проголосовал за передачу управления предприятием земле Тюрингия. Через месяц его руководителю и владельцу Герберту Хенелю объявили о закрытии производства, а 8 января 1946 на предприятие был наложен секвестр. C.G.Haenel вместе с другими зульскими оружейными фирмами – Sauer & Sohn, Merkel, Greifelt & Co – национализировалась. И был образован VEB Jagd-und Sportwaffenkombinat Ernst Thälmann Suhl (VEB ETW) – зульский комбинат имени Эрнста Тельмана по выпуску спортивно-охотничьего оружия. Из семьи Шмайссер лишь Хансу Шмайссеру удалось остаться на фирме, он стал выполнять обязанности коммерческого директора. Хуго Шмайссер же был вынужден искать источник существования, чтобы прокормить себя и семью. Поэтому он с радостью согласился на предложение советских военных работать в составе технической комиссии.
Этим согласием Хуго подписал себе приговор о долгосрочной ссылке-командировке в далёкий приуральский город Ижевск. Помимо основной цели – сбора сведений о немецких военных разработках – у технических комиссий была ещё и побочная задача: выявить среди немецких специалистов наиболее ценных работников и сформировать из них рабочие группы, способные выполнять задания по использованию немецкой науки и техники уже на территории СССР. Хотя формально поездка в Советский Союз была для немецких специалистов добровольной, на практике отказ от неё был невозможен. Советская сторона объявила, что эта командировка рассматривается как вклад в компенсацию ущерба, нанесённого Германией СССР в ходе войны. И те немцы, кто высказался против подобной перспективы, были просто вывезены насильно. В то же время, советские власти, опасаясь саботажа со стороны немецких специалистов, обещали им достаточно щедрое вознаграждение: каждому немецкому учёному, конструктору или технику был установлен продовольственный паёк и зарплата от 3 от 10 тысяч рублей, в зависимости от квалификации. Командированным в СССР разрешалось даже брать членов семьи, мебель и другое бытовое имущество. Доходило до анекдотических ситуаций: жена одного из немецких спецов очень любила свою корову, ни за что не хотела с ней расставаться, и советская администрация разрешила женщине взять животное.
Сотрудники Управления контрразведки Группы советских оккупационных войск, осуществлявшие операцию по перевозке из Германии в СССР немецких специалистов, допускали и другие «вольности». Тем немцам, кто не имел семьи, разрешалось ехать с жёнами неофициальными, гражданскими, проще говоря, любовницами. Такой либерализм имел весьма прагматичные корни: советское командование старалось любым способом обеспечить наилучшие условия и получить наибольшую отдачу от своих вчерашних противников. Хотя специалисты-одиночки находились в худшей ситуации, нежели семейные пары (последним полагался больший паёк), Хуго Шмайссер решил ехать один. У его жены Нелли были проблемы со здоровьем, а их единственный сын Ульрих, будучи инвалидом детства, нуждался в постоянном уходе. По словам Шмайссера, перед отъездом в СССР русский майор обещал ему высокий должностной оклад и успокаивал, что зарплата в России не только обеспечит семью, но также значительно улучшит его положение.
Крупнейший в истории ХХ столетия трансфер инженерно-научных кадров начался в октябре 1946 года. Проводился он внезапно, дабы застать людей врасплох и не допустить их ухода на Запад. На рассвете к домам подъезжали грузовики с солдатами. В пять-шесть утра раздавался стук в дверь, и в доме появлялся офицер в сопровождении переводчика и вооружённых солдат. Переводчик зачитывал приказ советской военной администрации об отправке немецких специалистов в СССР на 5 лет для продолжения работы. Семье давалось несколько часов на сборы, затем солдаты начинали грузить мебель и домашнюю утварь в машины. В Советский Союз немцы доставлялись особыми поездами в запертых вагонах, чтобы избежать бегства или внешних контактов. В мягком вагоне одного из таких поездов Хуго Шмайссер прибыл к месту своего назначения 24 октября 1946 года. Цель поездки – Ижевск, стала известна прибывшим лишь по окончании их двухнедельного путешествия.
Всех немецких специалистов поселили в четырёхэтажном доме № 133 на улице Красной (первый дом техперсонала «Ижстальзавода», построенный в 1925 году для заводской элиты). Со временем он потерял значение элитного дома, так как находился в самом центре Ижевска, недалеко от завода, на шумном, пыльном месте. Начальство постепенно перебралось в более удобные квартиры, и дом на Красной улице стал играть роль заводской гостиницы. Тем не менее бытовые условия, по меркам советского времени, были просто шикарными: семьи поселили в просторные квартиры, имевшие от одной до четырёх комнат. Несколько непривычным было пользование коммунальной кухней, однако с этим немцы вскоре смирились. К прибывшим был приставлен сопровождающий, на которого возлагалось решение бытовых вопросов и помощь в адаптации к незнакомому городу.
«Ни на каких работах завода использован он быть не может...»
Специалисты из Германии должны были работать на заводе № 74 (сегодня ОАО «Ижмаш»). Всего 16 человек. Большую часть составляли конструкторы и технологи фирм «Густлофф-Верке», «Гроссфусс», ДКВ и ДККА. Кроме Шмайссера, наиболее известными были доктор Вернер Грунер и Курт Хорн – создатели пулемёта MG 42, главный конструктор «Густлофф-Верке» Карл Барницке и главный конструктор мотоциклов ДКВ Герман Вебер. В соответствии с прежней работой и специальностями, командированных разбили на четыре группы: конструкторы по вооружению, специалисты мотоциклетного производства, специалисты по холодной штамповке и химики-лаборанты. В группу вооружений вошли всего 6 человек: доктор Вернер Эрнст Грунер («Гроссфусс»), Карл Август Барницке («Густлофф-Верке»), Оскар Шинк («Густлофф-Верке»), Курт Отто Хорн («Гроссфусс»), Оскар Генрих Бетцольд («Густлофф-Верке»), Хуго Макс Рихорд Шмайссер («Хенель»).
Эта группа была сформирована при отделе Главного конструктора (отдел № 58). Старшим назначили Барницке, а Грунера, Шинка, Хорна, Бетцольда и Шмайссера зачислили на должности конструкторов. С заводской стороны немецких конструкторов по вооружению обслуживали руководитель группы ОГК Жевашев и переводчица Таипова. Для работы было выделено отдельное, изолированное помещение на территории завода («мотоциклисты» и «штамповщики» разместились снаружи, в здании заводоуправления). В начале и конце рабочего дня, а также во время обеда, немцев на всём пути до проходной обязательно сопровождал представитель комендатуры завода. Посещение цехов немецким оружейникам было запрещено, так как их деятельность не была связана с производственными участками. Исключение составляли немцы, работавшие в заводоуправлении – им разрешалось посещать, по мере необходимости, цеха мотоциклетного производства. Поэтому в основном работники «Ижмаша» сталкивались с приезжими в обеденный перерыв на фабрике-кухне №2, расположенной также вне завода напротив здания заводоуправления. Особых препятствий в общении с немецкими специалистами не чинилось, и сотрудникам завода даже разрешалось беседовать с ними через переводчика. Немцам русский язык давался трудно, мало кому удавалось изучить его даже для разговора на бытовом уровне. Единственным исключением стал Вернер Грунер, он мог сносно говорить по-русски и даже подписывать чертежи. В целом же общение ограничивалось взаимным приветствием: «Гутен таг!»
Архивные документы свидетельствуют, что немецкая группа на «Ижмаше» была очень небольшой. И её фактическая численность (16 человек) явно противоречит количеству немецких специалистов – 340 человек, которое приводит в своих исследованиях доктор Реш. Возможно, в последнем случае речь идёт об общем числе учёных, инженеров, техников и рабочих из Германии, находившихся в тот период не только на «Ижмаше», но и на других ижевских предприятиях. Так, по некоторым данным, в Ижевске работали также специалисты-оптики фирмы «Карл Цейс». Однако документальных свидетельств о немецких специалистах на иных предприятиях столицы Удмуртии на сегодняшний день не найдено. Точно известно, правда, что в послевоенном Ижевске было много пленных немцев, размещённых в двух лагерях на окраине города и занятых большей частью в строительстве. Может быть, они были причислены к небольшой группе немецких «военспецов»? На этот вопрос также нет ответа. В любом случае, никакого «массового десанта» немецких спецов на ижевский оружейный завод, который бы хотели изобразить некоторые зарубежные исследователи, попросту не существовало. Более того (всё сделаешь ради сенсации!), братья Отто и Ханс Дич, работавшие в Германии химиками на текстильной фабрике, а на «Ижмаше» – лаборантами в химической лаборатории, причём даже не имевшие специального образования, были зачислены некоторой пишущей братией...в знаменитые конструкторы стрелкового оружия.
Следует также заметить, что в других важнейших оружейных центрах – Туле, Коврове и Климовске – немецких специалистов не было. Ижевск стал исключением по следующей причине. В послевоенное время в столице Удмуртии производством стрелково-пушечного вооружения занимались три оружейных завода: завод № 74 («Ижмаш»), завод № 622 (основан в 1942 году на базе эвакуированного в Ижевск ТОЗа, сегодня «Ижевский механический завод») и завод № 524 («Ижевский мотозавод», позже переименованный в «Аксион»). Все упомянутые предприятия выпускали различные образцы стрелкового вооружения, разработанные в стенах московских и тульских КБ. Правда, в 1933 году на «Ижмаше» было открыто бюро конструирования объектов новых вооружений, позже ставшее отделом Главного конструктора, а сегодня являющееся конструкторско-оружейным центром (КОЦ). Однако вплоть до пятидесятых годов специалисты этого бюро занимались освоением, доводкой и конструкторским сопровождением серийного производства разработанных в Москве, Туле и Коврове изделий. Так, только в годы Великой Отечественной войны конструкторам «Ижмаша» пришлось освоить 20 новых видов вооружения. Загруженность текущей работой и отсутствие собственных опытных кадров не давали возможность ижевскому бюро заняться разработкой собственных проектов. Хотя периодически в стенах ижевского КБ появлялись такие оружейные мэтры, как Симонов, Дегтярёв, Шпитальный, Комарицкий, Нудельман, Суранов, Березин, их пребывание в Ижевске было временным и обуславливалось помощью в организации производства разработанных ими систем оружия.
Данное обстоятельство делало Ижевск идеальным местом для пребывания немецких специалистов. Во-первых, из-за режима тотальной секретности, насаждённой в те времена ведомством Берии. То, что в целях сохранения секретности немцев ознакомили с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 июля 1947 года о перечне сведений, составляющих Государственную тайну, и взяли с них расписки о неразглашении ставших им известных сведений, было очень слабым утешением для органов госбезопасности. Никто не гарантировал, что, вернувшись в Германию, люди, ещё вчера трудившиеся на противника, получив ценную информацию о новой советской оборонной технике, не смогут перебежать с территории ГДР на Запад. В Ижевске же специалисты из Германии были удалены от мест создания образцов вооружения и не могли ничего узнать о новых советских проектах. Основным же видом продукции тогдашнего оружейного производства «Ижмаша» были карабины образца 1944 года, производство которых особой тайны не представляло. Во-вторых, немецкие конструкторы могли помочь при решении одной из важнейших задач, решаемых «Ижмашем» в послевоенные годы – освоении конверсионных видов продукции. С 1945 года здесь снова начался выпуск мотоциклов и станков, а также освоено производство сельхозинвентаря, мебели, предметов бытового назначения и спортивно-охотничьего оружия. Для немецких инженеров-оружейников, трудившихся долгое время в условиях ограничений Версальского договора, слово «конверсия» было хорошо знакомо, и их опыт мог быть весьма полезным. Третье. Группа немецких специалистов могла оказать помощь в подготовке молодых конструкторских кадров «Ижмаша». В городе тогда не существовало ни одного технического вуза, специалистов-оружейников готовил единственный Индустриальный техникум. Немецкие конструкторы же были, несомненно, ценным источником информации, а выполненные ими проекты, технические отчёты и другая документация могли быть использованы в учебно-демонстрационных целях.
Теперь перейдём к самому интересному: чем непосредственно занимался Хуго Шмайссер на «Ижмаше»? В общей характеристике иностранных специалистов при отделе Главного конструктора завода № 74 Министерства вооружений говорится, что с 1946 по 1948 год группа работала по специальному заданию Технического Управления. Все задачи были выполнены группой немецких конструкторов в январе 1949 года, о чём сообщалось в Техническое Управление и 5-й Главк Министерства вооружений. Дополнительных заданий со стороны Министерства вооружений не поступало. После этого конструкторская группа, как свидетельствует данный документ, выполняла текущие работы: проектирование приборов и приспособлений, модернизацию аппаратуры и т. д. Далее в этом документе идёт очень важный вывод: «использовать их по назначению невозможно, ввиду секретности работы отдела». Затем в тексте приводятся краткие характеристики немецких конструкторов с оценкой их квалификации и отношения к выполняемым заданиям. Хуго Шмайссер получил наихудшую оценку руководителей завода, которая звучала дословно так: «6. ШМАЙССЕР Гуго Макс Рихорд. Технического образования не имеет. В процессе своей работы над проектами проявил себя как практик-конструктор. От каких-либо конструкторских разработок отказывается, ссылаясь на отсутствие специального образования и неумение самостоятельно конструировать.
Ни на каких работах завода использован он быть не может».
Документ датирован 2 сентября 1949 г., подписан и.о. Главного инженера Лавреновым и и.о. Главного конструктора Колпиковым. С какой же целью был выпущен сей документ, для чего нужны были характеристики немецких специалистов? Ответ кроется в дате документа. Именно в сентябре 1949 года вышел приказ об увольнении в запас Михаила Калашникова, и он был зачислен на должность ведущего инженера при отделе Главного конструктора. C этого момента завод должен был начать массовый выпуск автоматов АК-47. Сам Калашников вспоминает, что в тот период было много работы: только за два года войсковой эксплуатации автомата на завод поступило около 50 замечаний и предложений. В то же время приказ Военного Министра от 29.06.1949 г № 0086 требовал обеспечения режима строгой секретности при освоении и эксплуатации нового оружия и его боеприпасов. Привлечение иностранных специалистов к производству нового оружия было бы для руководства завода постоянной головной болью и вряд ли оправдало бы ту пользу, которую могли принести немецкие инженеры, общавшиеся с советскими коллегами через переводчицу и не имевшие допуска к производственным цехам. Обращал на себя внимание и раскол в маленьком коллективе немецких специалистов. Если Грунер, Барницке, Шинк, Хорн работали старательно и заслужили относительно неплохой отзыв от заводского руководства, то Бетцольд и Шмайссер фактически саботировали работу. Взвесив все «за» и «против», руководство «Ижмаша» всё же решило к работам по освоению производства автомата немцев не привлекать. Так что многочисленные мифы об участии Шмайссера в освоении производства АК-47, о его «заслугах» во внедрении штампованной ствольной коробки, штампованного магазина и даже организации системы военной приёмки не больше, чем домыслы.
Что касается штамповки, то, судя по документам, немцы помогали осваивать её лишь в производстве гражданской продукции, а именно, мотоциклов. Специалистами по штамповке были именно конструкторы гражданской продукции. Хуго Шмайссер не был профессионалом в данной области и при разработке «Штурмгевера» был вынужден воспользоваться услугами фирмы «Мерц» из Франкфурта. Шмайссер даже не был инициатором внедрения данной технологии в своей штурмовой винтовке – на этом настоял министерский советник, ведущий инженер WaPrüf 2, доктор Петер, прозванный за приверженность к широкому внедрению штампованных деталей в производстве оружия «жестяным Петером».
Продолжение следует.
Знаменитый немецкий конструктор Хуго Шмайссер (Hugo Schmeisser) родился 24 сентября 1884 года. Его отец, Луис Шмайссер (Louis Schmeisser 1848–1917) являлся одним из ведущих сотрудников Theodor Bergmann Waffenfabrik в оружейной столице Германии городе Зуле, где он занимался разработкой пулеметов.
Нет ничего удивительного, что к началу первой мировой войны и Хуго и его младший брат Ганс уже работали на этом же предприятии вместе с отцом.
Вскоре появляются первые разработки Хуго: самозарядные пистолеты калибра 7.63 и 9 мм, а в 1917 году первый пистолет пулемет. MP-18 – так необходимый на фронте "автомат" появился слишком поздно и не смог особо помочь войскам кайзера.
После поражения в Первой Мировой Войне Германия была вынуждена прекратить производство автоматического оружия. В тоже время из-за проблем с руководством фирмы, братья Шмайссеры оставляют фирму Бергмана и основывают свое предприятие "Industriewerk Auhammer Koch und Co.".
В 1919 происходит первый контакт с фирмой «Хенель» (Haenel). Это - начало 20-летнего сотрудничества. Для защиты патентов Хуго Шмайсер основывает летом 1922 года вторую фирму под именем «Братья Шмайссер» (Gebrüder Schmeisser) в Зуле.
Этот предпринимательски умный ход должен был препятствовать потере патентов в случае банкротства фирмы «Хенель». Так как фирма «Хаенель» находится в затруднительном положении, братья Шмайссер становятся весной 1925 года деловыми партнёрами «Хенель».
Банкротство фирмы было таким образом элегантно предотвращено. Странно, что братья Шмайссер остаются доверенными лицами фирмы «Хенель», хотя они - участники и фактически деловые партнёры предприятия «Хенель».
Вопреки определениям Версальского договора, построение и исследование пистолетов-пулемётов активно продолжаются благодаря Хуго Шмайссеру.
В 1928 году Хуго Шмайсер разработал MP 28. Магазин MP 28 имеет 32 патрона и подсоединяется сбоку. Это оружие поступает после 1928 на вооружение немецкой полиции. Интересно, что почти 10 лет спустя во время гражданской войны в Испании используется всё тот же MP 28.
MP-28 как дальнейшее развитие MP-18, моментально приобретает популярность. Уже в том же 1928 году этот ПП (пистолет-пулемет) принят на вооружение полиции Веймарской республики, а годом позднее бельгийска "Firma Bayard" по соглашению с C.G. Haenel осуществляет экспорт MP-28 в Южную Африку, Китай, Японию и Испанию. Несмотря на все это финансовое состояние C.G. Haenel на тот момент было очень тяжелым.
Кардинально положение изменилось лишь в 1933 году с приходом к власти нацистского режима Гитлера. Общий рост экономики и увеличение военного производства вывело оружейную индустрию Германии из кризиса. В этот период Хуго Шмайссер, благодаря личному знакомству с высокими чинами в руководстве Рэйха, получает заказ на разработку автоматического оружия для вермахта, но в отличие от многих других оружейников Шмайссеры получали свою долю от лицензионных сборов и прибылей от продаж оружия.
В 1934 году появляется MP-34 – модифицированный MP-28. С началом Второй Мировой этот ПП производился в Австрии и использовался в немецкой полиции и тыловых частях. В 1938 году на вооружение вермахта поступает пистолет-пулемет MP-38, разработанный Генрихом Фоллмером (Heinrich Vollmer) инженером фирмы Erma. Это оружие (и его позднейшая модификация MP-40) ставшее символом нацистских войск вошло в историю под именем "Шмайссер", хотя сам Хуго Шмайссер к разработке оружия прямого отношения не имел.
В 1941 году Шмайссер разработал и начал производства ПП MP-41, своеобразного гибрида фоллмеровского MP-40 и его собственного MP-28. В 1938 году по заказу Управления по вооружению сухопутных войск Вермахта Heereswaffenamt (HWA) Хуго Шмайссер приступает к разработке принципиально нового класса огнестрельного оружия под промежуточный патрон.
Первый вариант нового оружия, получившего условное название автоматический карабин - Maschinenkarabiner (MKb), был представлен в 1940 году и был рассчитан под патрон калибра 7.92х30 мм. После внесения ряда доработок и изменения патрона на 7,92x33 mm Kurz, оружие поступило на тестирование в HWA.
Широкомасштабные испытания конкурсных образцов, а их было два: MKb-42(H) разработанного на C.G. Haenel и MKb-42(W) созданного на Walther A.G., завершились победой творения Шмайссера. Под аббревиатурой MP-43 оно, поступает на вооружении Вермахта и СС.
В следующем 1944 году MP-43 дважды "переименовывают" сначала в МР-44, а затем в StG-44. Последнее обозначение этого оружия "Sturmgewehr 44" - Штурмовая винтовка обр.44 года, вошла в историю как общее название для вновь появившегося класса стрелкового оружия.
После окончания войны город Зуль попадает в зону ответственности Советской Армии. В августе того же года на фирме C.G. Haenel, монтируются и передаются в СССР для технической оценки 50 штук Stg-44. Одновременно вывозится 10 785 листов технических чертежей.
В 1946 году группа немецких конструкторов военной техники, находившихся на территории подконтрольной Советской Армии, были в принудительном порядке вывезены, вместе с семьей, для работы в СССР. В их числе был и Хуго Шмайссер. К сожалению, практически нет информации о «советском» периоде жизни знаменитого конструктора.
Достоверно известно одно, он жил и работал в КБ ижевского завода в Ижевске на знаменитом "Ижмаше". Однако уже сам этот факт используется как доказательство того, что АК-47 был создан исключительно как модернизированная копия StG-44 под непосредственным руководством создателя последнего – Хуго Шмайссера. Домой Хуго вернулся в июне 1952 года.
Год спустя 12 сентября 1953 года Хуго Шмайссер скончался в городской больнице Эрфурта. Причиной его смерти стал туберкулез, не помогла даже операция на легких. Знаменитый конструктор был похоронен в городе Зуль, в котором он проработал всю свою жизнь. В Зуле к 50-й годовщине смерти конструктора установлен памятник.
- 12461 просмотр
Советский кинематограф сделал этот автомат символом военного времени. Автоматчики, в черных касках маршируют по захваченному городу; партизаны, с характерным треском, расстреливают немецкую колонну.. В каждом образе мелькает легендарный «шмайсер». Автомат, уходящий корнями во времена Первой Мировой войны, привнес новаторские решения в разработку оружия, но оставил множество вопросов в истории.
Переходный период
Предпосылки по созданию пистолетов пулеметов, возникли еще во время Первой мировой войны. Первые образцы были созданы уже в 1915 году, однако по большей части они представляли из себя обычные облегченные пулеметы. В 1917 году немецкий оружейник Хуго Шмайсер (Hugo Schmeisser) запатентовал свой собственный вариант пистолета пулемета- MP-18, который представлял из себя удачное сочетание формы карабина и пистолетной механики, подобное решение легло в основу будущих пистолетов пулеметов. В свою очередь MP-18 был принят на вооружение и успел побывать на полях сражений, однако не долго.
Шмайсер или Формель
Германия потерпела поражение в войне, но разработки пистолетов пулеметов в стране не прекратились. Хотя по условиям Версальского договора производство многих видов вооружения в Германии оказалось под запретом, автоматы продолжали производиться в качестве оружия для полиции. Приход к власти Гитлера дал немецким инженерам новый импульс к разработке. В 1938 году немецкая фирма ERMA получает заказ на разработку автомата для нужд армии. Работа велась под руководством известного конструктора Генриха Фольмера, который уже давно работал над подобным вооружением, в результате появился легендарный «шмайсер», точнее MP38. Примечательно, что при разработке рассматривались идеи других немецких конструкторов, в том числе небезызвестного Хуго Шмайсера, однако сам он не имел прямого отношения к разработке автомата.
Война диктует изменения
На момент своего появления MP38 был настоящим новшеством. Автомат изготавливался исключительно из металла и пластмассы, что снижало его вес и удешевляло производство. Впервые на немецких пистолетах-пулеметах был применен складной приклад, который обеспечивал преимущества десантникам и экипажам боевых машин. Кроме того, автомат обладал относительно небольшим темпом стрельбы, около 600 выстрелов в минуту, что существенно повышало точность и кучность. К 1940 году была проведена модернизация MP 38: новый автомат MP 40 практически не отличался от своего предшественника, однако именно он, с учетом упрощения производства, стал массовым автоматом вермахта с 1940 по 1944 было изготовлено около 750 тысяч единиц оружия.
Достоинства и недостатки
При всех преимуществах Maschinenpistole 40 (MP40) имел и ряд недостатков. Так, используемый в автомате магазин был склонен к перекосам, достаточно капризен к загрязнению и сложен в заряжании, особенно в зимний период. Проявлялись проблемы и со складным прикладом: быстро расшатывался фиксатор. Кроме того, медленный темп стрельбы и девятимиллиметровый патрон проигрывали по показателям советским автоматам ППС, и в особенности ППШ. По надежности и производству, наши автоматы также превосходили MP 40. Несмотря на это немецкий автомат был очень любим немецкими и советскими солдатами: так, до появления ППС, наши разведчики отдавали предпочтение немецкому автомату, ценя его компактность, легкий вес и удобство- ведь в снаряженном состоянии MP 40 весил куда легче габаритного ППШ.
Так был ли Шмайсер?
До сих пор остается открытым вопрос, какое участие принял Хуго Шмайсер в создании MP 40. Все же слава создателя легендарного автомата принадлежит Генриху Фольмеру, хотя судьбы этих людей переплелись очень тесным образом. Еще в период первой мировой Фольмер изобрел портативный шланговый магазин для автомата MP 18, который был рожден руками Шмайсера. В свою очередь магазины используемые в автоматах Фольмера являются запатентованным решением Шмайсера. В 1944 году был создан автомат MP41, который является определенным уходом в сторону от традиционного MP 40. Это был тот же самый автомат, только заключенный в деревянный корпус. Также MP41 получил режим одиночного огня и повышенный темп стрельбы. К сожалению большого распространения этот автомат не получил. Интересен один момент- идея создания этого автомата принадлежала небезызвестному Хуго Шмайсеру, который даже во время работы после войны в СССР оставил целое множество оружейных тайн…
У сторонников версии немецкого происхождения автомата Калашникова - два главных аргумента: внешнее сходство образцов германской автоматической винтовки Sturmgewehr 44 и советского АК-46 и длительное пребывание конструктораSturmgewehr Хуго Шмайссера в Советском Союзе как раз в период создания легендарного отечественного автомата.
Обоснованных доводов, опровергающих это предположение, гораздо больше.
Наследник-самоучка
Технического образования у Хуго Шмайссера, как и у его советского соперника Михаила Калашникова, не было. Сыну сибирского кулака Михаилу Тимофеевичу до войны удалось окончить лишь семилетку. А вот отец Хуго был одним из известнейших европейских оружейников - Луис Шмайссер конструировал и производил пулеметы еще до того, как началась Первая мировая война. Под началом отца делал первые шаги в конструировании и Хуго.
Между прочим, первую свою серьезную конструкторскую разработку, пистолет-пулемет МР-18, применявшийся в Первой мировой войне, Хуго Шмайсер «содрал» с автоматической винтовки русского конструктора Владимира Федорова, выпускавшейся в 1915 году.
С июня 1919-го немецкие оружейники по Версальскому договору не имели права на производство автоматическое оружие. Хуго Шмайссер на пару с братом Хансом пытается заниматься другим бизнесом, но вместе с тем тайком продолжает разрабатывать новый пистолет-пулемет. В 1928 году он создает МР-28 – пистолет-пулемет с 32-патронным магазином, присоединяющимся сбоку. Этим МР впоследствии вооружалась немецкая полиция, а конце 30-х годов пистолет-пулемет Шмайссера применялся в гражданской войне в Испании.
Самую известную свою модель, штурмовую винтовку Sturmgewehr 44 под промежуточный патрон калибра 7,92, Хуго Шмайссер начал разрабатывать в 1938 году. В войскаSturmgewehr 44 поступила в 1944 году.
Вынужденная «командировка» в Ижевск
После окончания Великой Отечественной войны несколько десятков опытных образцов Sturmgewehr 44 месте с чертежами оружия вывезли в Советский Союз. Отправился в СССР в 1946 году и сам Хуго Шмайссер в составе группы германских оружейников. Немецких конструкторов разместили в Ижевске.
Сохранившиеся официальные документы свидетельствуют, что толку от Хуго Шмайссера (в Ижевске его почему-то называли Гуго Шмайсером) было мало: конструктор просил добавки к жалованью и вообще «разлагающе действовал на остальных немецких специалистов», «никакой пользы во время пребывания не принес». Эта характеристика датирована сентябрем 1951 года. Летом будущего года Шмайссера отправили обратно в Германию. Свидетель пребывания в «командировке» германского конструктора изобретатель винтовки СВД Евгений Драгунов, вспоминал, что Шмайссер выглядел как старый больной человек, не желавший принимать участие в какой-либо серьезной конструкторской разработке.
Консультировал ли немец русского?
Это - главный вопрос, который задают себе исследователи гипотезы влияния немецкой Sturmgewehr 44 на конструкцию советского автомата, потому что после изучения устройства и принципа действия обоих образцов оружия становится понятно, что они принципиально отличаются друг от друга и ни о каком заимствовании технологии у немцев речи не идет.
Достоверно известно, что первую модель автомата Калашникова - АК-46 - представили уже в 1946 году, еще до прибытия немецких конструкторов в СССР. А начал работать над своим автоматом Михаил Калашников за три года до этого. Новую модель - АК-47 - он делал в Коврове и перевелся в Ижевск только в 1948 году. Возможно (хотя достоверно никем и ничем не подтверждено), Шмайссер консультировал Калашникова по технологии холодной штамповки отдельных деталей советского автомата. Однако подобная технология в СССР была давно известна и активно применялась еще в войну при изготовлении пистолета-пулемета Шпагина (ППШ).
В чем отличия Sturmgewehr 44 и «Калаша»
Их много, и все они принципиальны: по-разному запирается ствол, отличается работа ударно-спускового механизма, по-другому крепится магазин, неодинаково устроены переводчики огня и предохранители. Конструкция ствольных коробок у Sturmgewehr 44 и АК также разнится.
Оба автомата имеют газоотводные двигатели, поэтому комплексы «ствол – мушка - газоотводная трубка» у этих видов оружия так внешне схожи. Но у Калашникова не было нужды заимствовать этот принцип у Шмайссера: система газоотвода в верхнем расположении (над стволом) была применена еще в советской винтовке Симонова, принятой на вооружение в Красной Армии в 1936 году. А газоотводный двигатель в конструкции отечественного огнестрельного оружия использовался вообще с 1927 года (пулемет Дегтярева).
Концептуальное сходство и почти идентичный внешний дизайн – вот и все родственные составляющие Sturmgewehr 44 и автомата Калашникова.
19 сентября в Москве, на пересечении Садового кольца и Долгоруковской улицы, был открыт памятник , изобретателю самого известного в мире автомата. Эта дата пришлась на День Оружейника, праздник, учреждённым В.В. Путиным по инициативе самого Калашникова.
Через пару дней после открытия специалисты в сфере военной истории обнаружили, что на постаменте памятника изображена взрыв-схема StG 44 (Sturmgewehr 44 , немецкой штурмовой винтовки конструкции Хуго Шмайссера, оружейника Третьего рейха).
В интернетах «всплыл» старый спор о заимствовании Калашниковым для своего автомата деталей и узлов от StG 44 . Напомним — комментаторы-критики, в 99,9% случаев оказывающиеся непростительно далёкими от оружейной темы, указывают на внешнее сходство АК и StG 44 как на неоспоримое доказательство того, что российское оружие «слизано» с немецкой винтовки. Однако если взглянуть на внутренние части и схему работу обеих винтовок, то видны принципиальные различия. В каких же отношениях находятся автомат Калашникова и Sturmgewehr 44 ?
Максим Попенкер, официальный представитель концерна «Калашников», опубликовал на сайте Kalashnikov.Media статью, хорошо отвечающую на этот вопрос. Итак…
1. Кто такой Хуго Шмайссер и почему его часто поминают рядом с Калашниковым?
Хуго Шмайссер (Hugo Schmeisser, 1884-1953) - немецкий конструктор оружия и предприниматель, потомственный оружейник. Прославился разработкой нескольких ранних автоматических пистолетов для фирмы Bergmann, одного из первых серийных пистолетов-пулеметов МР 18 (его приоритет не без оснований оспаривают итальянцы с OVP-1918 и Beretta-1918). В контексте отечественной истории оружия Шмайссера чаще всего поминают в связи с разработкой автоматов под промежуточный патрон. Действительно, в 1943 году Красная Армия получила в качестве трофея немецкий автомат Mkb 42(H) конструкции Шмайссера под промежуточный патрон 7.9х33, что привело к созданию в 1943 году собственного промежуточного патрона 7.62х41 с несколько лучшей, чем у немцев, баллистикой и развертыванию активных работ над оружием под этот боеприпас.
Тут надо особо отметить, что, когда Шмайсер еще занимался в Германии налаживанием массового производства своего модифицированного автомата Stg 44 , в СССР шли работы по созданию целого семейства оружия под промежуточный патрон - карабинов с ручной перезарядкой и самозарядных, автоматов и ручных пулеметов. Уже летом 1945 года, когда захваченный американцами в апреле 1945 года Шмайссер еще сидел в их плену, в СССР начались войсковые испытания автомата Судаева АС-44 под патрон 7.62х41. Параллельно с ним начались испытания и самозарядного карабина Симонова СКС под тот же патрон. В 1946 году Шмайссер вместе с группой других немецких инженеров был отправлен в СССР для передачи немецкого опыта.
Напомню, в те времена это было нормальной практикой - первые советские реактивные самолеты имели двигатели немецкой конструкции, первый Ижевский послевоенный мотоцикл ИЖ-350 был копией немецкого DKW 350, французы на своих заводах собирали пистолеты Вальтера для своей полиции из трофейных деталей и по трофейной документации, а все американские космические ракеты вплоть до «лунника» Сатурн-5 были сделаны под руководством бывшего штурмбанфюрера СС Вернера фон Брауна.
2. Что известно о сотрудничестве Шмайссера и Калашникова?
По большому счету ничего. Михаил Тимофеевич работал над своим автоматом в городе Ковров и на Щуровском полигоне в Подмосковье, принимая участие в конкурсах на новый автомат 1946 и 1947 годов наравне со многими другими конструкторами, так или иначе оказавшими заметное влияние на окончательный вариант автомата АК-47 после неудачи с АК-46. В частности, тут стоит отметить туляка Булкина с его автоматом ТКБ-415, являвшегося одним из главных конкурентов Калашникова на последнем этапе конкурса 1947 года.
В Ижевск, где с 1946 года пребывал Хуго Шмайссер с группой своих бывших соотечественников, Калашников приехал в начале 1948 года уже с более или менее готовой конструкцией автомата АК для постановки ее на серийное производство.
Еще нужно отметить, что конструкция нового автомата на тот момент являлась секретной, а немецкие инженеры, работавшие в Ижевске, допуска к секретным работам не имели. Вообще, в открытом доступе в музее ИЖМАШ в Ижевске имеется достаточно большой объем документов по работе там группы немецких оружейников, включая личные характеристики на них, из которых следует, что Шмайссер, в отличие от ряда других своих коллег, также оказавшихся в советском плену (таких как Грюнер, например), не проявлял особого рвения в помощи победителям и занимался не слишком серьезными разработками вроде нового пистолета-пулемета или магазинов к оружию. Можно предполагать, что Шмайссер мог передать советским инженерам какие-то данные по технологии штамповки деталей оружия из листовой стали, но документальных подтверждений этому пока не найдено.
3. Является ли совпадением сходство конструкций между Stg-44 и АК-47?
Если говорить о внешнем сходстве — то да, StG 44 и АК-47 похожи. Как похожи друг на друга любые другие схожие по назначению единицы оружия.
Если говорить о внешнем сходстве, то тут уместно вспомнить инженерную поговорку о том, что форма определяется функцией. Одно назначение диктует схожесть внешнего вида, при этом нужно отметить, что аналогичную StG 44 общую компоновку (штампованная конструкция, отдельная пистолетная рукоятка, отъемный коробчатый магазин, откидной вниз на шарнире блок ударно-спускового механизма с рукояткой) имел скажем пистолет-пулемет Судаева образца 1942 года. С другой стороны, схожую с АК компоновку (как внешне, так и внутренне) имела автоматическая винтовка (ручной пулемет) американца Льюиса (Lewis machine rifle) 1923 года - в этой системе также имелась газоотводная автоматика с верхним расположением газового поршня с длинным ходом и запирание поворотным затвором.
Если говорить чисто об устройстве автоматики и компоновке внутренних узлов, то тут тоже различий между системами Калашникова и Шмайссера гораздо больше, чем совпадений.
Что касается StG 44 , то его компоновка с откидным вниз узлом УСМ, возвратной пружиной в прикладе, газовым поршнем с длинным ходом и характерным запиранием перекосом затвора в вертикальной плоскости имела более чем случайное сходство с устройством чешского ручного пулемета ZB Vz.26. Особенно это сходство было заметно в раннем варианте немецкого автомата Mkb 42(H), впрочем, и в «Штурмгевере» 1944 года чешские «уши» торчат самым очевидным образом.
Автомат Калашникова по устройству узла запирания и ударно-спусковому механизму базируется на американской системе Гаранда М1 (что подтверждал в своих мемуарах и сам Михаил Тимофеевич). Концепция «вывешивания» затворной группы с большими зазорами для обеспечения высокой надежности при загрязнении была ранее применена Судаевым в его автомате АС-44, конструкция ствольной коробки с отдельной крышкой и характерным решением возвратной пружины ранее были реализованы в автомате Булкина ТКБ-415.
Если говорить кратко, то и Шмайcсер, и Калашников занимались решением одной и той же инженерной задачи (то есть созданием оружия на уже известных принципах и под схожие требования), но подходы у них были принципиально разные, как и результаты - автомат Калашникова получился заметно легче «штурмгевера», более гибок конструктивно (для StG 44 создание варианта со складным прикладом вылилось бы в серьезную переделку конструкции из-за расположенной в прикладе пружины), а главное - гораздо более надежен.
Именно поэтому, невзирая на известность, StG 44 после войны всерьез не копировали в других боевых образцах, а вот АК стал одним из самых успешных, массовых и копируемых образцов не только в своем классе, но и вообще среди всего боевого стрелкового оружия 20 века.
Для более искушенных наших читателей — полная разборка StG 44. Кто хорошо знаком с устройством автомата Калашникова — увидят отличия в системах этих винтовок.
Loading...