Наша жизнь – трагедия, это знает каждый, поскольку каждому известен финал этой пьесы. Но что она еще и комедия, понимает не любой из ее участников. Мне повезло: я ощущаю оба эти жанра.з>
Дед мой по матери был купцом первой гильдии – торговал то ли зерном, то ли лесом, жил в Царицыне, но в одночасье был изгнан из города и разорился. Есть две истории на этот счет. Первая о том, что он за слово «жид» ударил по лицу какого-то важного городского чиновника. А вторая, что дед, жуткий бабник, дружил с губернатором и одновременно ухлестывал за его женой, причем не без успеха. Разорившись, дед продолжал жить очень весело. з>
О своих корнях, как абсолютное большинство советских людей, я знаю крайне мало – тогда не принято было интересоваться генеалогией. Мы жили как Иваны, не помнящие родства. Хотя это сочетание – Иван, не помнящий деда Абрама – довольно странное. з>
Папа – инженер-экономист, на всю жизнь испуганный 37-м годом, очень боялся моих гуманитарных замашек, поэтому настоял, чтобы я получил полезную профессию и стал инженером. Мама окончила консерваторию и юридический. Она всю жизнь посвятила семье и, кажется мне, прожила не свою судьбу.з>
В каждой семье должен быть один приличный и умный человек. У нас это мой старший брат Давид. Он внесен в Книгу рекордов Гиннесса за то, что пробурил самую глубокую в мире скважину на Кольском полуострове. Он отдал этому делу 35 лет жизни и все здоровье. Если к этому добавить, что все это делалось на советском оборудовании, то он совершил подлинный геологический подвиг.з>
Из стандартных вопросов, которые мне задают журналисты: почему я пишу слово «говно» через «а». Это мой вклад в русский язык.з>
Бабушка мне часто повторяла: «Гаринька, каждое твое слово – лишнее».з>
Меня, тихого мальчика из интеллигентной еврейской семьи, все мое детство и юность часто и крепко били сверстники. И я этим людям очень признателен – благодаря этому я вырос здоровым мужиком и знаю, что побои – это не страшно. Потом, когда сел в тюрьму, когда был в лагере и в ссылке, я совершенно спокойно относился к ситуации. Запаха страха, который точно существует, от меня никогда не исходило.з>
Приятно приплести к своей биографии звучное имя. Так, Петр Рутенберг, один из основателей государства Израиль, а до этого эсер-боевик, был моим двоюродным дедушкой. Именно он организовал исторический разговор с попом Гапоном, которого потом повесили рабочие и о котором написано в каждом учебнике по истории. Говорят, он любил повторять: только не забывайте мое прошлое. В его устах это звучало угрожающе.з>
Все мое сознательное детство пришлось на послевоенные годы. Это было чрезвычайно голодное время. Я до сих пор помню 4 тарелочки, на которых лежали 4 маленькие порции хлеба – ежедневный паек. з>
Молодость должна быть бурной. Если это не так, человека просто жаль. з>
В отношении женщин в юности я был практически всеяден. Это отчетливо видно по стишкам. Главным критерием красоты являлась худоба, а идеалом – Фанера Милосская. В те годы я напоминал себе бычка, который вырвался на свободу из загона. Мне как-то написали записку: Игорь Миронович, у вас действительно было много женщин или это только на бумаге? Могу сказать, это еще и воображение.з>
Первые любови у меня были все несчастные. В девятом классе влюбился в девочку с красивым именем Стэлла. А она отдала предпочтение студенту педагогического института. Как я его ненавидел! Потом я полюбил однокурсницу. Но на ней женился мой товарищ. Я страдал. Но прошло пять лет, и я понял – какое это счастье, что на ней женился он, а не я!з>
У нас, старичков, очень плохо с памятью. Особенно когда мы не хотим вспоминать. з>
Когда я переживал личную трагедию, становился невыносим: жаловался друзьям, курил одну сигарету за другой, крепко выпивал, писал стишки. Эти способы помогают и сейчас. Когда же проверенные способы не действуют, просто терплю, как ежик, на которого наступил слон.з>
С Татой нас познакомила общая приятельница, и очень быстро все сложилось просто замечательно. Поэтому у нас между де-факто, когда это произошло, и де-юре, когда мы расписались, промежуток всего год. Жена замечательно говорит: де-факто – это твой праздник, а де-юре – мой.з>
Всегда полагал, что женитьба – это чудовищное ограничение свободы. И не ошибся. Но мы все когда-то лезем в добровольное рабство. Когда желание сильно, мужчина слепнет.з>
Я нашел причину удачного брака: год рождения моей жены это размер моей обуви, а год рождения мой – это размер обуви Тани. 43 и 36.з>
На собственную свадьбу я опоздал на 40 минут – за три дня до этого события был в командировке, где у меня украли паспорт. Я решил попросить помощи у начальника отделения милиции, объяснил ему, в чем дело, и получил совет подарить паспортистке коробку конфет, и она сделает все, что нужно. Видимо, коробка была гораздо меньше, чем ожидания дамы, и она выразила свое недовольство вот каким образом – имя мое, фамилия и все сведения были написаны очень маленькими буковками, зато слово «еврей» – очень крупно. Паспорт этот много лет был предметом моей гордости. з>
Детей я не воспитывал. Я просто приходил и честно забирал их из роддома. Всем остальным занималась жена.з>
Малышка Танька была окружена невероятной любовью. Гуляла она в картонном ящике из-под радиоприемника, который мы выставляли на подоконник первого этажа. Однажды старушка-стоматолог, которая очень любила нашу семью, не выдержала и решила вмешаться: «Как же вы не боитесь так класть Таню, ее ведь могут украсть!» Я ее успокоил: «Вера Абрамовна, лишь бы вторую не подложили!» Старушка перестала со мной здороваться.з>
О наших детей вдребезги разбивались самые различные педагогические приемы – Таня и Эмиль очень быстро отучили меня давать им советы.з>
Однажды жена поручила мне следить из окна за гуляющей во дворе Танькой, а сама пошла в музей на работу. Позвонив, она уточнила, как там дочь. Я заверил ее, что каждую минуту выглядываю в окно – Танька играет в песочнице в своем красном пальтишке. Жена воскликнула в ужасе: «Таня свое красное пальтишко износила уже год назад, она гуляет в голубом! Я срочно выезжаю!»з>
Я не боюсь абсолютно ничего и никого, кроме слез моей жены. з>
Мне повезло, что я набрел на идею четверостиший. До этого я писал длинные и печальные стихи. Однажды я их все утопил в помойном ведре, о чем не жалею. з>
Перед арестом я вел себя как полный идиот, напрочь забывший все предосторожности. Я всей своей тогдашней жизнью был обречен на тюрьму.з>
13 августа 1979 года меня вызвали повесткой как свидетеля, вернулся я ровно через пять лет. С тех пор каждый год 13 августа устраиваю дома огромную пьянку для друзей.з>
Моя теща, писательница Лидия Либединская, была совершенно необыкновенным человеком. Мы с ней очень дружили и любили друг друга. Каждый год 7 января она устраивала в своей квартире детскую елку, на которую приходило человек 20 детей и человек 30 родителей – взрослым елка была еще интереснее, чем детям. До сих пор помню случай, когда приехал папа без ребенка и сказал: мальчика наказали, но я этот праздник пропустить не мог. Дедом Морозом регулярно был я, а когда меня посадили, по приказу тещи этот персонаж был отменен: детям дарили подарки и говорили, что Дед Мороз сейчас далеко, в холодных местах, он шлет приветы, подарки и скоро появится.з>
После пересыльной тюрьмы Челябинска я оказался с зэком, много лет уже отсидевшим. Он меня предупредил: Если ты не перестанешь говорить «спасибо» и «пожалуйста», то ты просто до лагеря не доедешь. Я тогда засмеялся, а потом отчетливо понял – началась совершенно новая жизнь.з>
Тюрьмы отличаются друг от друга приблизительно так же, как семьи, в которые ходишь в гости: атмосферой своей, кормежкой, всем набором ощущений, что испытываешь, в них находясь. Навсегда я запомню тюрьму в Загорске, расположенную в здании бывшего женского монастыря и поражавшую могучей кладкой стен, сводчатыми потолками и страшным режимом. з>
Как только меня сослали в Сибирь, жена с сыном тут же ко мне приехали. На вокзале семилетний Милька меня обнял, словно мы только вчера расстались и сказал: «Жалко, папа, что тебя в тюрьму посадили, по телевизору недавно шел отличный детектив». з>
Лагерное начальство вольным докторам не доверяло, лечилось в лагерных лазаретах, где сидели очень известные врачи.з>
Моя пожизненная гордость – сооружение на нашем огороде в Сибири нового сортира. Более значительного в этой жизни я уже не строил ничего.з>
Советская власть сделала нам замечательный подарок. Ей надоели мои стишки, и в 1988 году нас вызвали в ОВИР, где чиновница нам сказала прекрасные слова: «Министерство внутренних дел приняло решение о вашем выезде в Израиль».з>
Когда мы жили в Сибири, мой товарищ привез мне в подарок с Чукотки моржовый хер весьма внушительных размеров. Сначала я хотел его повесить в спальне, но Тата справедливо заметила, что делать этого не нужно – у меня появится комплекс неполноценности. И мы украсили им кухню. Перед отъездом в Израиль я, задумчиво посмотрев на хер, спросил жену: «Татик, как ты думаешь, а в Израиль нам его позволят вывезти?» На что услышал: «Да ты хотя бы свой вывези»! Очередность мы соблюли. Девушка на таможне заявила, что хер моржа – достояние культуры. Я ей говорю: «Ласточка, это же не по части культуры». Она покраснела, но была непреклонна. Пришлось спрятать «достояние» между больших палок копченой колбасы. з>
Я уехал в Израиль, чтобы прожить вторую жизнь.з>
Я несвободен от огромного количества любовей: к семье, к друзьям, к книгам, к курению, к выпивке. В моем случае это все разновидности наркотиков. Впрочем, как и графомания. У меня непреодолимая любовь к покрыванию бумаги значками.з>
Во всей своей жизни я – главное действующее лицо.з>
В юности, когда я начал печататься в журнале «Знание – сила», страстно хотел стать писателем с большой буквы «П». Но, к счастью, все быстро прошло. з>
Однажды мне подарили большую старинную монету 1836 года. Я удивлялся ее величине, а потом понял – она юбилейная, так как выпущена в честь столетия, которое оставалось до дня моего рождения... з>
Вера в жизнь после смерти – одна из иллюзий. Хорошо, если бы это было, но у меня нет никаких естественнонаучных оснований, чтобы так думать. Мне кажется, это все придумано человеком, чтобы не терзаться страхами, которые сопутствуют нам всю жизнь.з>
Память – это дикого размера мусорная куча.з>
Мне есть чем похвалиться – я запросто достаю языком до кончика носа. з>
На «блошиных рынках» разных стран, где торгуют всяким мусором, я нахожу предметы моей страсти – фигурки из дерева, металла, керамики, колокольчики, кораблики, чайники, кадильницы. Выбираю спонтанно – вижу какую-то мелочь и понимаю: я хочу с ней жить.з>
Жить бывает очень тяжко, поэтому в себе ценю беспечность. з>
В старости я еще очень многое могу, но уже почти ничего не хочу – вот первый несомненный плюс. з>
Кто-то замечательно заметил однажды: желудок – это орган наслаждения, который изменяет нам последним. На склоне лет у каждого то лицо, которое он заслужил. з>
Спасая писательницу Дину Рубину от вредного для ее легких табачного дыма, я говорю на ушко желающему покурить: Дина от дыма моментально беременеет. Если кто-то все же машинально закуривает, то быстро спохватывается и гасит сигарету. А лицо у него такое становится, как будто он уже подсчитывает алименты. з>
Я плаксив и сентиментален. Смотрел «Графа Монте-Кристо» восемь раз, из которых пять последних раз – в надежде, что уже не зарыдаю. Обычно чем сентиментальнее и пошлее кинофильм, тем быстрее у меня намокают глаза.з>
Моя любовь к ярким и коротким жизненным историям довела меня до собирания эпитафий. Лаконичные надписи на могилах убеждают меня в том, что все мы на самом деле – персонажи анекдотов для кого-то, наблюдающего нас со стороны. з>
Печалиться по поводу количества прожитых лет довольно глупо – если эти годы перевести на деньги, то получится смехотворно мало. з>
Водку пил я однажды с Юрием Гагариным. До сих пор перед глазами стоит этот несчастный, быстро спившийся, обреченный, как подопытные кролики, но уцелевший в космосе и полностью сломавшийся от славы человек. з>
Мы бессильны перед временем, в котором живем, и если появляется вдруг в истории Ленин, Сталин или Гитлер, это означает, что созрело массовое сознание для его триумфа. И тогда с отдельным человеком можно сделать что угодно. з>
К людям я хорошо отношусь. Особенно когда вижу только тех, кого хочу. з>
Судьбе надо помогать, особенно на перекрестках.з>
Гриша Горин говорил: смерть боится, когда над ней смеются.з>
Абрам Хайям – так меня назвал покойный драматург Алексей Файко, и я ему за это очень благодарен.з>
Чуть-чуть приврать – не грех, это весьма полезно для душевного здоровья.з>
Согласен с древним греком, который сказал: старость – это убыль одушевленности.з>
У любого мелкого благородства есть оборотная сторона – самому себе становится приятно. Большинство добрых дел совершаются из этого побуждения.з>
Фляжку с виски я всегда вожу с собой.з>
Жена уверена, что мне мешает жить курение. А я уверен, что помогает.з>
В воздухе сегодняшней российской жизни бурлят всего два мотива – выжить и быстрее разбогатеть (при этом выжив).з>
Однажды был в гостях у коллекционера камней. Я равнодушно смотрел на его собрание минералов, пока он не сунул мне в руку черный кристалл размером с куриное яйцо: «Вам это будет интересно, это осколок накипи внутри печной трубы. Мне его привезли из Освенцима». Я долго не мог выпустить из рук этот кошмарный сгусток.з>
Зло из памяти уходит, словно шлаки. з>
К одному писателю пришел маляр, чтобы оговорить детали ремонта. Увидел книжные шкафы и сказал: я уже давно заметил – если в доме много книг, то люди там живут хорошие. Уточнив подробности ремонта, он взял большой аванс и не вернулся.з>
Вкус и совесть очень сужают круг различных удовольствий.з>
Беспорядочное чтение похоже на случайные постельные связи – тоже ничего не остается в памяти. Однако если уж что-то остается, то врезается прочно и надолго.з>
Мужчин соблазнить легко, нужна только смекалка в поисках отмычки к сердцу. Рассказывали мне о мужике, который в женщинах ценил грамотность. Он говорил: «Ты понимаешь, мы выпили вина, она готова лечь в постель, а тут я даю ей бумагу и карандаш и прошу написать слово «фейерверк». Если не напишет правильно, все желание тут же исчезает».з>
Мой приятель работал в лаборатории, занимавшейся противоядиями. Однажды я увидел, как он скармливал змеям живых мышей. Сначала он мышку бил о каменный пол, и только потом кидал змеям. Я отошел подальше, но все равно слышал: шмяк, шмяк. Потом он мне объяснил – это акт милосердия: он таким образом мышей от мучений спасает. Я ушел потрясенный. Мне стало ясно – творец довольно часто поступает с нами так же, но мы этого не понимаем.з>
После концерта заново пересматриваю все записки. Похвала особенно приятна: «Мне кажется, что писатель – это не профессия, а ваша половая ориентация». з>
Безалаберным, беспечным и легкомысленным я был всегда. Я никому не рекомендую такой образ жизни, но к 70 годам убедился, что именно так нужно жить. Только разгильдяи и шуты гороховые составляют радость человечества.
«Не суйся запевалой и горнистом; но с бодростью и следуй, и веди;
мужчина быть обязан оптимистом; все лучшее имея впереди»
— Игорь Миронович, как-то вы заметили: «Семья от Бога нам дана, замена счастию она». Вы лично из какой семейной атмосферы выкристаллизовались?
— Я еще один стишок вспомнил, по теме: «Ушел наплыв похмельной грусти; оставил душу змей зеленый; меня родители в капусте нашли, мне кажется, в соленой…» Мама моя окончила консерваторию и юридический факультет университета. Но работала недолго — из-за моего старшего брата, 26 раз болевшего воспалением среднего уха, работу ей пришлось бросить. Зато Давид потом стал знаменитым человеком, академиком. В качестве начальника Кольской геологоразведочной экспедиции сверхглубокого бурения пробурил на советском оборудовании самую длинную на тот
момент в мире скважину — 12,262 км, за что попал в Книгу рекордов Гиннесса… Отец. Что же мне о нем сказать, кроме того, что он был евреем, инженером-экономистом и прекрасным человеком, только на всю жизнь очень испуганным 1937-м, 1948-м и 1952-м годами. И часто повторял мне коронную фразу: «Гаринька, тебя посадят быстрее, чем ты этого захочешь». Поэтому никакие разговоры о политике в семье не велись — все боялись. А меня как раз на эти темы разбирало подростковое любопытство. Но вместо его удовлетворения я получал изрядную долю воспитательной ругани. В основном ругали за поведение.
— Вы плохо себя вели?
— Я ерзал. Слишком активный был, и это было наказуемо. Горжусь тем, что даже в 10-м классе, когда школьников уже начали звать на вы, меня в виде наказания продолжали ставить в угол. Я оттуда глядел на класс, перемигивался со всеми и дико гримасничал. Думаю, потом именно это научило меня безбоязненно смотреть на аудиторию.
— Может, вы и в драках участвовали?
— Часто я бывал бит, что трудно назвать дракой. Хотя, с другой стороны, я все-таки являлся участником — без меня же это не состоялось бы… Вызывал я раздражение соучеников не столько своей национальностью, сколько тем, что был отвратительно интеллигентный, вежливый и главное — отличник. Я их хорошо понимаю. И много благодарен, потому что, во-первых, научился быстро бегать, во-вторых, усвоил: боль — это не так страшно, а в-третьих, вырос здоровым, мало чего в жизни боящимся мужиком.
Школу я окончил с медалью. Батя сказал, что мне необходимо приобрести какую-нибудь положительную профессию, чтобы ею кормиться, а дальше, мол, делай, обормот, что хочешь. Я окончил МИИТ — Институт инженеров железнодорожного транспорта. После института я должен был трудиться в каком-то проектно-конструкторском бюро — на меня пришла заявка. Но когда явился на выпускную комиссию, декан — не помню его фамилию, но жуткая был скотина — плохим тоном произнес: «Губерман, конечно же, желает остаться в Москве». И я — характер-то дурацкий! — гордо ответил: «Нет, поеду по распределению, куда пошлют». И меня послали. В Башкирию. Там я три месяца работал помощником машиниста электровоза, а потом сдал на права и ездил машинистом. А год спустя перевелся в Москву, где стал уже инженером-наладчиком.
«Любовь — спектакль, где антракты немаловажнее, чем акты»
— Первая любовь когда вас посетила?
— В 9-м классе. Дачный роман обрушился на меня. С чудовищными переживаниями. Я очень ее любил, но она предпочла первокурсника из Текстильного института, который, с моей точки зрения, ни в какое сравнение со мной не шел… Новой любовью я заболел уже в институте. Два года с ума сходил и опять потерпел фиаско: она вышла замуж за моего близкого товарища, а я вновь погрузился в мир душевных страданий. Но! Понаблюдав за этими девчонками пару лет, пришел к выводу: ей-богу, мне повезло, что они меня отвергли! Однако пока это было мне неведомо, мучился ужасно, просто умирал… Изливал душу на бумаге — сочинял стихи. Длинная, занудливая, печальная любовная дребедень. Одного содержания: я порицал женщин за коварство и неотзывчивость.
— Неужели никто не отзывался?
— Если и было что-то, то так, по-молодежному, как птички на ветках. Впрочем, тогда все жили как птички. Это я про сексуальную жизнь… Проще говоря, я то и дело влюблялся, бесконечно страдал и все это описывал в километровых виршах, которые впоследствии собственноручно отправил в помойное ведро.
«Да, я бывал и груб и зол; однако помяну;
Что я за целый век извел; всего одну жену»
— Когда же вы стали на путь примерного семьянина?
— Вас интересует де-факто или де-юре? Я спрашиваю, поскольку временной разрыв между этими двумя событиями — когда мы с Татой сошлись и когда отправились в ЗАГС — составил год. Моя мудрая жена по этому поводу высказалась так: «Де-факто — это твой праздник, а де-юре — мой…» Сошлись мы в 1964 году. Нас познакомила изумительная
поэтесса Анна Наль — в то время сокурсница Таты по университету и гражданская жена ученого-геофизика и прекрасного поэта-барда Александра Городницкого. Когда Сашка приезжал из Питера, они жили вместе, и я говорил, что он приезжает в Москву делать «аннанализ»… Когда я задумал за Татой приударить, она спросила мнение Аннушки относительно меня, и та ответила: «Если его приодеть, он ничего…» Ну вот, собственно, и все. А год спустя я позвонил Татиной маме и сказал: «Я прошу руки вашей дочери». На что услышал: «Игорь, во-первых, это делается не по телефону, а во-вторых, давно пора…» После чего мы с Татой подали документы в ЗАГС.
Непосредственно на свадьбу я опоздал на 40 минут. И полвека мне это припоминают. Без преувеличения — 6 октября нынешнего года мы с Татьяной Юрьевной будем отмечать 50-летие совместного ведения хозяйства… В общем, так вышло, что за пять дней до бракосочетания я по каким-то журналистским делам поехал в Киев. Там очутился в компании. Хорошо сидели, а когда выпивка закончилась, кинули жребий — кому бежать за дополнительной бутылкой. Выпало мне. Я побежал. Бутылку купил, а оставшиеся деньги вместе с паспортом у меня вытащили. На одолженные приехал в Москву и пошел к начальнику районного отделения милиции. Со своей книжкой «Третий триумвират» — о бионике, в которую я заранее вписал слова благодарности. Подарил ему и объяснил свою ситуацию. Мужик, проявив замечательную смекалку, поинтересовался: «Я не понял, ты хочешь, чтобы я тебе побыстрее паспорт отдал или, наоборот, задержал как можно дольше?» То есть предоставил мне последний шанс соскочить. Я понимающе хохотнул, но все-таки шансом не воспользовался, попросил ускорить. Тогда он сообщил: «У нас паспортистка серьезная — именно так: не сердитая, а серьезная, — но я все равно попрошу ее, чтобы успела сделать к дню твоей свадьбы. Только ты чего-нибудь ей принеси». В назначенный день я принес коробку конфет, которая, очевидно, не соответствовала ее ожиданиям, поэтому паспорт я получил гениальный: все пункты в нем были заполнены нормальными буквами, а слово «еврей» в графе «национальность» — гигантскими… Будущие родственники встретили жениха, опоздавшего на свадебную церемонию, довольно хмуро. Теща сказала: «А я-то уж думала, слинял зятек…» После того как штампы в паспортах были проставлены, один весьма талантливый человек, Борис Крутиер — врач-кардиолог, кандидат наук и одновременно автор замечательных афоризмов, посоветовал мне во всех анкетах, где следует указывать семейное положение, писать «безвыходное». И я этому совету следовал.
— Чем же все-таки пленила вас ваша избранница?
— Пожалуй, опять процитирую себя: «В мужчине ум — решающая ценность; и сила — чтоб играла и кипела; а в женщине пленяет нас душевность; и многие другие части тела…»
— Родители ваш выбор одобрили?
— О чем вы говорите, конечно, нет! Тата была коротко стриженная, курила, к тому же из какой-то непонятной писательской семьи. Но так как общий образ моей жизни был еще хуже, то ничего лучшего от меня они и не ждали…
А вообще-то Тата филолог. Окончила филфак МГУ, работала экскурсоводом в Пушкинском музее, где наверняка приезжие негры щипали ее за попку. Возможно, мама с папой об этом догадывались.
«Мужчина — хам, зануда, деспот; мучитель, скряга и тупица; чтоб это стало нам известно; нам просто следует жениться». С супругой Татьяной Юрьевной в московской квартире. Фото: Юрий Зайцев
— А вы с тещей поладили?
— Более чем. Она была человеком необыкновенным. Из дворян, правнучатая племянница Льва Толстого. (Лидия Либединская, урожденная Толстая, — писательница, переводчица, литературовед, исследователь жизни и творчества декабристов, Горького, Герцена, Огарева, Блока, автор мемуаров о современниках. — Прим. «ТН».) Обладала невероятной способностью сплачивать вокруг себя прекрасных людей. Сколько потрясающих гостеваний у нее было, человек по тридцать собиралось за столом. И ей абсолютно не была важна национальность, более того, она любила евреев. Просто так, вообще. И муж ее, с которым она прожила 18 лет, писатель Юрий Николаевич Либединский, был
евреем. Помнится, я по этому поводу шутил: теща, несмотря на возраст, порхает как бабочка, потому что у нее все зятья пархатые. Правда, почти все дочки повыходили замуж за евреев… Меня теща, наверное, любила, ну, во всяком случае относилась ко мне хорошо и всегда во всех ситуациях вела себя безупречно. Неслучайно же я в ее честь написал: «Зятья в слезах про тещ галдят; а наша — лучше не отыщешь; ни в Сан-Франциско, ни в Мытищах; ни в Африке, где тещ едят…»
— Отцовство в вас что-то изменило?
— К сожалению, ничего. Я очень скверный отец, кстати, и дедушка совершенно никудышный. В отличие от правильных пап и дедов, которые своим детям и про жизнь что-то осмысленное расскажут, и на экскурсию сводят. А я что? Никому в детстве сказок не читал, не воспитывал. Может, щекотал иной раз… Короче, в этом отношении являю собой горестное зрелище и тягость для окружающих. Зато я никогда деток не бил. Когда Тата хотела их рассмешить, если они грустили, она говорила: «Сейчас папа вас отшлепает», — и они тут же начинали смеяться. Стишки мои их тоже иногда забавляли, в особенности если имели к ним непосредственное отношение, ну скажем: «Без выкрутасов и затей; но доводя до класса экстра; мы тихо делали детей; готовых сразу же на экспорт».
— Они чем занимаются?
— Танька, дочка, сначала работала на какой-то вычислительной машине в области, связанной с кибернетикой, а потом бросила все это и стала воспитательницей в детском саду. Трех девочек родила. Как их зовут-то, дай Бог памяти? А, Гила — ей 20 лет, 17-летняя Тали и от второго мужа Алина — ей еще нет трех… Теперь про тех внуков, которые от сына. Сам он работает программистом, у него своя фирма по обработке каких-то нефтяных данных. А детей — пятеро.
Старшему, Ярону, — 15, Нэне — 13, Алене — 9, Мике — 8 и, наконец, самому маленькому, Давидику, — 2,5 года. Вот такая семья — сплошь девки, всего два внука. Они все дружат и очень счастливы. Часто приезжают к нам с Татой, и, когда мы собираемся за столом, я смотрю на них, и, поверите ли, на глазах выступают слезы. Не знаю уж почему.
— Цитирую вас: «Мое счастливое лицо; не разболтает ничего; на пальце я ношу кольцо; а шеей чувствую его». Это соответствовало действительности?
— Нет, это все словоблудие, на которое обычно добрая Тата реагирует довольно злобно. Если я выхожу из своей комнаты смеясь, она обязательно спрашивает: «Какую еще гадость про меня написал?»
«К бумаге страстью занедужив; писатель был мужик ледащий;
Стонала тема: глубже, глубже; А он был в силах только чаще»
— Чем еще была заполнена жизнь молодого семьянина Губермана? Тысячи «гариков» у вас написаны про выпивку, женщин…
— Вот этим самым, видит Бог. Чем еще может быть наполнена жизнь молодого обалдуя? Гулянками, пьянками, девками и книгами. Я много читал, правда. Если собрать вместе, наверное, годы провел в Ленинской библиотеке. Что еще делал? Стишки начал писать и завывал их во время застолий. Может, как раз ради того, чтобы прочитать в компании друзей, и стал писать коротко. Полезь я со своими километровыми зарифмованными душеизлияниями, меня сразу же заткнули бы. А четверостишия — дело другое. Никто и рта не успевал открыть, чтобы сказать мне «Цыц!», а я уже продекламировал. И был этим очень горд.
— Почему вы свои творения называете так пренебрежительно — «стишки»?
— Но они же коротенькие. И мысли куцые. Поэтому… Книжки, кроме того, писал. Первая была опубликована в 1963 году — тоненькая, но высокохудожественная — «Локомотивы настоящего и будущего». Потом был упомянутый уже «Третий триумвират». Затем «Чудеса и трагедии черного ящика» — об изучении мозга. Дальше вышла повесть о великом
психиатре «Бехтерев: страницы жизни». Параллельно я подрабатывал литературным «негром» — сочинял нетленные книги за членов Союза писателей, подвизался в журнале «Знание и сила» и халтурил на студии научно-популярных фильмов, писал сценарии. Тамошний главный редактор меня любил. Помню, после какого-то моего очередного удачного сценария он зашел в комнату, где я в тот момент разговаривал с редакторшами — такие симпатичные были девки. А он явно перед ними фигурял. В общем, похвалив меня, он сказал: «Прямо сейчас сочиняйте заявку, я вам тут же подпишу». А у меня давно была заготовлена шутка, только я не знал, куда ее всунуть. И тут как раз образовался удачный момент, мне ведь тоже хотелось выпендриться перед этими красотками. И я серьезно говорю: «Тема заявки уже есть. Можно написать о НИИ, занимающемся холодильной установкой, — он расположен под мавзолеем Ленина и уже рассекречен. Я и название придумал (в этом и была главная суть моей хохмы): «Ленин умер, а тело его живет!» Это были 1970-е годы. Все замерли. Редактор побелел и сухо произнес: «Попрошу вас в ближайшие полгода здесь не появляться».
И я не появлялся… Но потом все опять наладилось, и я еще много лет там работал.
Когда в 1984 году я вернулся после лагеря и ссылки — голый, голодный, без прописки, не понимая, куда податься, ведь инженером я всегда был никчемным, да и не хотелось уже этим заниматься, я вновь пришел на эту студию. Ужас: люди, которые раньше кидались навстречу и искали со мной дружбы, едва завидев, трусовато переходили на другую сторону улицы или в коридоре юркали в ближайшую дверь. Но все же нашлась одна замечательная женщина, Лида, которая обнадежила: «Игорь, поезжайте спокойно домой, я вам точно пришлю договор на сценарий». В те времена такой поступок был сродни подвигу. Это же прямой риск вылететь с прекрасной работы, причем с клеймом. И все-таки мне разрешили написать сценарий для научно-популярного фильма «Комплексная технология содержания молочного стада…» в каких-то условиях, уже не помню каких. По заказу Министерства сельского хозяйства. Я был совершенно счастлив.
«И я сказал себе: держись; Господь суров, но прав;
Нельзя прожить в России жизнь; тюрьмы не повидав»
— По какой же причине вы были арестованы?
— Я сдружился с Сашей Гинзбургом (журналист и правозащитник, неоднократно отбывавший наказание за антисоветскую деятельность. — Прим. «ТН»). Необыкновенного обаяния был человек и магнитного притяжения. Он
издавал самиздатовский журнал «Синтаксис» и до той поры, пока его не выставили из страны, трижды был посажен. Через Сашку я познакомился с множеством изумительных людей. Мы собирались в его крохотной комнатке и беспрерывно читали стихи, свои и чужие… То есть круг моего общения сложился. Кроме того, со временем я стал сотрудничать с хорошим, но подпольным журналом «Евреи в СССР». Дружил с редакторами, которые периодически менялись, поочередно отправляясь в эмиграцию, — тогда еще уезжать разрешали. Пятым был Виктор Браиловский (математик, участник движения за репатриацию в Израиль. — Прим. «ТН»), мы до сих пор с ним дружим, раз в месяц пьем водку и вспоминаем те прекрасные дни…
Так вот, Витю решили посадить. И для этой цели выбрали меня. Мол, я парень легкомысленный, а значит, поднажав, договориться со мной труда не составит. Разумеется, план был более глобальный. Суть такова: евреи скупают разнообразные ценности, продают их за границу, а на вырученные деньги издают антисоветскую самиздатовскую литературу и организуют всякие движения. А я люблю живопись, поэтому коллекционировал картины. Правда, на приобретение всегда не хватало денег, поэтому в основном это были подарки друзей-художников. И еще я собирал иконы — ездил за ними по деревням. То есть для шантажа являлся идеальной фигурой. И мне предложили: либо садиться в тюрьму, либо написать донос на Браиловского.
— Каким образом такое предложение было сделано?
— Незадолго до этого я подал документы на выезд в Израиль. Я не был сионистом, просто захотелось использовать возможность пожить другой жизнью. И вот весной 1979-го меня вызвали в ОВИР, чтобы поговорить по поводу отъезда. Я пришел. Двое молодых людей приятной наружности провели меня в маленькую комнатку и там мягко объяснили, что я человек уязвимый, в связи с чем посадить меня очень легко, но они готовы этого не делать, если я напишу то, что требуется, про Браиловского. На протяжении двух часов я как-то уворачивался, отнекивался, говорил, что ничего не знаю. Апофеоз наступил неожиданно, когда я уже уходил. Прощаясь, они пообещали: «Мы еще повидаемся
и обязательно договорим, а сейчас напишите, пожалуйста, подписку о неразглашении». И я ответил: «Ну, вот это точно не смогу — я болтун, каких мало. А потому, как выйду от вас, сейчас же все расскажу». Тогда мне было сказано: «Игорь Миронович, вы же понимаете: теперь мы вас совершенно точно посадим, поскольку ваше пребывание на свободе будет означать, что нас легко можно послать на три буквы и продолжать жить как ни в чем не бывало». И посадили. Просто и изящно. Вызвали в город Дмитров свидетелем, а на месте переквалифицировали в обвиняемого, надели наручники, и… домой я уже не вернулся. Новый, 1980-й год встречал в Загорской следственной тюрьме. Обвинялся в том, что якобы купил пять заведомо краденых икон у двух мужиков-уголовников, которые находились под арестом. Им за лжесвидетельство на два года скостили срок. Мою коллекцию изъяли, и, естественно, обозначенных предметов искусства в ней не было. Тогда мне добавили еще одну статью — «Сбыт краденого»… Как я потом сформулировал: расстояние между поэтом и барыгой равно одной статье советского Уголовного кодекса и пяти годам политзаключения.
Видите ли, я не драматизировал ситуацию. Я ко всему отношусь с интересом, и этот эпизод моей жизни не стал исключением. Положа руку на сердце: благодарен советской власти за то, что меня посадили. Пять лет изучения жизни в университете миллионов дорогого стоит… Но Тату, родителей, всех близких, конечно же, было очень жалко. Дети-то особо ничего не понимали: Таньке было 13 лет, Эмильке — 6, а взрослым то время далось тяжко. Через день после моего ареста гэбэшник вызвал тещу — уважаемого человека, члена Союза писателей — и стал говорить открытым текстом. Дескать, ваш зять подлежит наказанию, но оно может быть совсем небольшим, и дальше все пойдет хорошо, правда, при одном условии: если вы и все ваши родственники и знакомые будете молчать. «А любой ваш крик, возмущение — так и передайте дальше — только ухудшит ситуацию для всех…» Теща пошла советоваться с порядочными и умными людьми, и один из них — ныне покойный Соломон Апт (переводчик и филолог. — Прим. «ТН») — сказал: «Все самое подлое и страшное делается в тишине, поэтому кричать надо обязательно». И они всей компанией подняли такой шум, что во многих странах мира стали за меня заступаться. Листовки выпускались «Свободу Губерману!», «Визу Губерману!» — у меня до сих пор дома в Иерусалиме такая хранится… Много нашлось благородных, самоотверженных людей.
«С годами жизнь пойдет налаженней; и все забудется, конечно;
Но хрип ключа в замочной скважине; во мне останется навечно»
— Знаете, а ведь Браиловского в итоге все равно посадили. Он, бывает, приезжает к нам с Татой, и тогда половину вечера мы с ним вспоминаем обо всем этом. Не получается забыть. Въевшиеся штуки, их не вытравишь. Видит Бог, мы с ним в жизни всякого повидали, но годы несвободы до конца дней останутся самым ярким впечатлением.
С сыном Эмилем, дочкой Таней, женой Татьяной, тещей Лидией Борисовной (поселок Бородино Красноярского края, 1981). Фото: Из личного архива Игоря Губермана
— Вы, человек из интеллигентной семьи, вдруг попадаете в атмосферу уголовников. Боялись?
— Да, было страшно. Там же как: чуть что — в морду или доской по голове. К счастью, со мной так никогда не поступали. Я как-то сразу оказался под незаметным покровительством блатных. Почему-то они ко мне хорошо относились. Кликуха у меня была — Профессор, потому что я кроссворды отгадывал. Поначалу меня, конечно же,
дернули — как положено, поставили между нар. Это когда обитатели барака расспрашивают вновь прибывшего. «Ну, колись, Профессор, чего сидишь?» — «Да барыга я, — отвечаю, — краденое скупал». Не хотелось рассказывать про свои политические штуки. Но их не проведешь. «Врешь, — говорит пахан, — мы барыг знаем, ты не из них, давай-ка правду…» И я в общих чертах объяснил что-то про свое неуважение к советской власти. Мне кажется, в мою пользу сработал тот факт, что в свои 43 года я там был стариком — по сравнению с 20-летними сопляками, подавляющее большинство которых следовало бы не сажать, а высечь в ЖЭКе за кражи и драки.
— Какое положение вы заняли в лагерной иерархии?
— Там сильные градации, и соблюдаются они четко, как в Древнем Египте. Есть блатные — «шерсть», «шерстяные» и «подшерстки» — при них шестерят, «чуханы» — опущенные, люди, совершенно потерявшие силы, которых бьют, пользуют. Я был просто «мужик».
— Это называлось «химия». Знаете почему? Никита до кукурузы придумал (это я про Хрущева говорю), что стране срочно требуется химическое производство. Задался вопросом: «Почему на Западе все так хорошо живут?» Решил, что все дело в химии. И началась химизация всей страны, в дополнение к электрификации. На заводах понадобились рабочие руки, для этого было придумано выпускать заключенных. Таким образом в тюрьме и в лагере я провел полтора года, а потом три с половиной — на химии.
— А какие работы выполняли?
— Какие-то фанерные ящики на деревообделочных станках делали. Фигня полная. Но довольно быстро я перестал ходить на работу. Блатные отказывались, ну и я тоже сказал, что не буду. Меня там один врач опекал, Кондратенко — хирург, вольнонаемный. По вечерам, с десяти до часу ночи, запускал меня в санчасть, и я писал там книжку «Прогулки
вокруг барака» — про тамошнюю жизнь. Когда она была готова, Кондратенко вынес ее из зоны. Много лет я потом искал этого невероятного человека. Не нашел. Боюсь, спился… А на химии я был слесарем-электриком какого-то низшего разряда. Кабельные канавы копали в поселке Бородино. Помню, сестра Таты к нам на работы пришла — сигареты мне подвезла, — увидела, как я вгрызаюсь в землю лопатой, и заплакала.
«Женщиной славно от века; все, чем прекрасна семья;
Женщина — друг человека; даже когда он свинья»
— Жена приезжала к вам?
— Она там жила. Как только я оказался на поселении, Тата сразу же собрала чемоданы и отправилась ко мне на север. Ну чисто декабристская жена. И семилетнего Эмильку с собой взяла, там он в школу и пошел. Помнится, встречал их на перроне. Сын, которого я не видел два года, обнял меня и выдал: «Папа, как жаль, что тебя задержали в тюрьме, по телевизору такой детектив шел!» Дочка была оставлена на бабушку, только на летние каникулы Танька к нам приезжала. Надо сказать, ехала Тата, не зная, будут ли меня к ней отпускать. Дело в том, что в то время в Америке вышла книжка моих стихов и велено было автора наказать. А какое наказание лучше, чем разлука с семьей? И меня месяца на четыре запулили в барак. Правда, на выходные надзиратели выпускали…
После освобождения я должен был жить за 101-м километром от Москвы. Меня обязаны были прописать в семье, но не прописали. А я все равно торчал дома. Периодически приходила милиция, и тогда я прятался на балконе, подтверждая тем самым факт своего отсутствия внутри квартиры. Вот это действительно было нервное время, для Таты опять-таки просто чудовищное. Менты все выспрашивали, вели себя по-хозяйски… А потом свершилось чудо: меня прописал у себя в Пярну поэт Давид Самойлов. Потрясающий поступок совершил. Он дружил с моей тещей, вот из любви к ней и пошел на такое. Там же, в Эстонии, мне удалось снять судимость. До сих пор мелодией звучит в моих ушах фраза, сказанная с эстонским акцентом председателем суда: «Товарищ Губерман, подтвердите нам, пожалуйста, что вы больше не будете преступлять свое преступление…»
— После этого вас выпустили в Израиль?
— После этого меня наконец прописали в Москве, и мы прожили здесь четыре года. А в 1986-м, когда начались массовые отъезды и мы тоже засобирались, теща вдруг за завтраком спокойно произнесла: «Игорь, если вы опять намереваетесь уезжать, то… В общем, я уже запасла снотворные таблетки». Ой, вспомнил, и прямо мурашки по коже. А тогда я так же спокойно ответил: «Хорошо», — и больше мы об отъезде не помышляли. Но два года спустя на меня опять началась охота. В итоге нас вызвали в ОВИР, где сотрудница сообщила: «Министерство внутренних дел приняло решение о вашем выезде». Нас просто выгнали… Теща перенесла это известие с колоссальным мужеством. Сама она, конечно же, осталась, а к нам потом приезжала — два раза в год, много лет, до самой смерти в 2006 году. Невероятно полюбила Израиль.
«В эту землю я врос окончательно, я мечту воплотил наяву, и теперь я живу замечательно, но сюда никого не зову». Семья Губерман первый день в Израиле (1987). Фото: Из личного архива Игоря Губермана
— А вы?
— Отвечу стишком: «Сомненья мне душу изранили; и печень до почек проели; как славно жилось бы в Израиле; когда б не жара и евреи…» Шучу. Повторяю, я вовсе не сионист, но очень ощущаю себя евреем, хотя язык так и не выучил, там я — дома. «Здесь мое исконное пространство; здесь я гармоничен, как нигде; здесь еврей, оставив чужестранство; мутит воду в собственной среде». Но я и Россию по-прежнему люблю и, когда приезжаю сюда, выступаю в разных городах с концертами, также чувствую себя дома.
«Весь путь наш — это времяпровождение; отмеченное пьянкой с двух сторон;
От пьянки, обещающей рождение; до пьянки после кратких похорон»
— Я пьющий человек и не стесняюсь этого. С выпивкой всегда был в дружбе и по сей день считаю ее естественной составляющей застолья. Другое дело, что: «Стало тише мое жилье; стало меньше напитка в чаше; это годы берут свое; а у нас отнимают наше…» Все-таки мне 78 лет, и по большому счету я уже стал смирный, как выхолощенный мул.
Спокойный, тихий человек, ни в какие загулы, а уж тем более авантюры не пускаюсь. Вот и к девахам приставать уже не хочется. О чем и стишки свидетельствуют: «Душой и телом охладев; я погасил мою жаровню; еще смотрю на нежных дев; а для чего — уже не помню». Ну что вы хотите? Возраст. Когда из всех плотских наслаждений остается, пожалуй, только одно — лень. И философское осмысление прошлого и будущего: «Наш путь извилист, но не вечен; в конце у всех — один вокзал; иных уж нет, а тех долечим; как доктор доктору сказал…»
Игорь Губерман
Семья: жена — Татьяна Юрьевна Либединская, филолог; дочь — Татьяна (48 лет), воспитатель детского сада; сын — Эмиль (41 год), программист; шесть внучек и два внука
Образование: окончил Московский институт инженеров железнодорожного транспорта
Карьера: работал машинистом электровоза, прорабом и инженером. С начала 1960-х годов начал публиковаться в различных самиздатовских изданиях. Пишет повести, романы, научно-популярные книги и сценарии. Начиная с 1970-х годов известен как автор сатирических четверостиший-афоризмов, названных «гарики». Ведущий израильской радиостанции
ИНТЕРВЬЮ ИГОРЯ ГУБЕРМАНА
Игорь ГУБЕРМАН: советский и израильский прозаик, поэт, получивший широкую известность благодаря своим афористичным и сатирическим четверостишиям - «гарикам», пишет только на русском языке
Накануне гастролей в Риге автор знаменитых колких четверостиший-гариков рассказал порталу Delfi о том, что думает о Латвии, России, Израиле, чем отличается церковь от религии и что бы он спросил у Путина, если бы принял участие в пресс-конференции с президентом России…
В Ригу Губерман приехал после горячего приёма в Минске и нордического в Таллине. Перед этим умудрился залезть на крышу Будапештской оперы и полюбоваться на зады великих композиторов. «Почему-то думал, что зад Чайковского будет чем-то отличаться от остальных… Ничего подобного!» - констатировал Игорь Миронович, в очередной раз доказывая, что юмор спасает.
Жизнерадостности, оптимизму и самоиронии литератора, недавно отметившего 80-летие, можно только завидовать. Он даже благодарен советской власти за то, что в своё время упекла в лагеря: «Как говорили в конце 1930-х молодые крестьяне, попавшие в лагеря, иначе я бы не встретился с таким количеством интересных людей, я ж сидел с профессорами - попутно образование получил. Профессорами звали таких, как я - я им кроссворды разгадывал».
К своему возрасту он относится с большим любопытством: «Последнее время часто пишу о старости. Тема ужасно интересная - много нового узнаёшь. Иван Петрович Павлов, когда умирал, диктовал свои ощущения студентам. И когда вокруг говорили слишком громко, кричал: уймитесь, Павлов работает. Конечно, старость - это унизительно и трудно, но, как кто-то замечательно сказал, это единственный способ жить долго».
К своей популярности Губерман тоже весьма ироничен: «В Лейпциге получил записку из зала: я к вам пришёл один, потому что моя жена вас терпеть не может. Отличная записка! Посмотрим, что будет в Риге».
Латвия.
В Ригу я впервые приехал в 1958 году - писать диплом на Рижском вагоностроительном заводе по теме старого еврея о трёхфазном двигателе. Они хотели, чтобы я потом у них в конструкторском бюро поработал - думали, что я трудолюбивый такой. По счастью, не случилось. Зато друзья в Риге и по сей день есть. С одним сегодня буду пить водку.
Язык.
(В связи с проходившим в тот день в Риге пикетом за сохранение русских школ.) Мне кажется, если человек живёт в другой стране - её язык знать надо. Даже англичане учили языки своих колоний. Тем более что ваши дети всё равно освоят латышский и уйдут из русского языка. Скажем, мои внуки (у меня шесть внучек и два внука) все ходили в ивритоязычную школу. А дальше всё зависит от семьи. Две моих внучки знают русский лишь на уровне «бабушка, дай денежку», «дедушка, принеси». Это затрудняет общение, но это не повод для демонстрации.
Всё равно у ваших детей главным языком будет латышский, как основной язык их работы и общения. Ведь русских тут сильно меньше? (Узнаёт, что в Риге - примерно 50 на 50.) Ах, так! Тогда пусть и латыши учат русский! (Смеётся.) Сам я иврит толком так и не освоил. Могу, конечно, спросить на базаре «а дешевле?» или в автобусе «куда я еду?», а потом с ужасом ждать ответа. Впрочем, его и не требуется, кругом - друзья-россияне. Каждый пятый. В автобусе спросишь, замучают советами на русском языке. Думаю, если бы я даже выучил иврит, он бы у меня сам отсох - негде его употреблять.
Израиль.
Там я сразу себя почувствовал как дома, но адаптироваться было тяжело. Приезжие израильтяне хорошо говорят на эту тему: первые год-два ты кормишься говном, а потом потихоньку начинаешь посыпать его сахаром. Точно - и календарно, и по ощущениям. Я очень плохой инженер, потому не мог работать по специальности. Жена - филолог, но готова была идти мыть подъезды. Правда, мечтала мыть полы в аптеках - там чище. По счастью, её быстро взяли в университет - в отдел исследования евреев Восточной Европы. Потом и я стал ездить на гастроли. Постепенно всё встало на свои места.
Прекрасная страна, которой я искренне горжусь. У нас только что выпустили из тюрьмы президента, которого посадили на шесть лет за то, что он щупал попки своим секретаршам, ну и не только щупал. До сих пор сидит премьер-министр за то, что получил за какую-то поездку два раза от двух организаций… Потрясающая демократия!
Да и вообще, если подумать, такая крохотная страна, а выиграла пять-шесть войн с чудовищным окружением - арабскую ненависть к евреям ни с чем нельзя сравнить! Молодой араб, с детских лет начиная ходить в мечеть, ежедневно слышит призывы муллы убивать евреев, что, кстати, нарушение Корана. Недавно внимательно перечитал суры об убийстве - они не относятся ни к евреям, ни к христианам, Мухаммед писал, что убивать надо неверных. То есть, язычников. Но для сегодняшнего ислама мир поделён на территорию, ещё не захваченную им и уже захваченную. Так что участь Европы - ужасна.
Иерусалим.
(В связи с переездом туда посольства США и последовавшими волнениями.) Да уж, Трамп замечательно всё разбудил. Ведь палестинцы очень не хотят, чтобы Иерусалим был столицей Израиля, хотя в Коране нет ни единого упоминания Иерусалима. Думаю, что будет интифада и крупные волнения, но, поскольку я не политолог, мне похеру.
Война.
В Израиле войной попахивает уже 60 лет, с тех пор, как он начал существовать - нас это не волнует, привыкли, что ли. Все наши недружественные соседи прекрасно знают, чем для них обломится очередная война. Тем более что нет такой гигантской помощи Советского союза, как раньше. В мире же, по моим ощущениям, именно сейчас войной попахивает крепко. Где она начнётся, гадать не буду. Кто бы мог подумать, что первая мировая начнётся из-за выстрела сербского студента Гаврилы Принципа в эрцгерцога Фердинанда в Албании. При психологии Путина и сопутствующих генералов, которые смотрят ему в рот, возможно всё, что угодно. Даже, простите, вторжение в Прибалтику. Не хотел вас пугать, но так нагляднее.
Путин.
(В связи с проходившей в тот день пресс-конференцией президента России.) Я б спросил у Путина: хера ли он сидит так неприлично долго? Больше он меня никак не интересует - слишком много о нём знаю.
Россия.
Очень к ней привязан и люблю её до сих пор. Никак не перережу эту пуповину, да и не стараюсь! Притом что огромное количество моих друзей к России сильно охладели, я её люблю и каждый день читаю о ней новости. В записках из зала меня нередко упрекают в корыстности чувств, намекая на российские гастроли и гонорары, но это не так. Впрочем, не собираюсь оправдываться. Лучше прочту подходящий стишок:
Своей истории верна,
Болея хамством, рабством, барством,
Россия дивная страна
В весьма херовом государстве.
Революция-1917. Для России это было чудовищное явление. Для всего мира - позитивное и интересное. Ведь Россия стала маяком, который горел по курсу, где опасно и куда идти нельзя. Кто-то замечательно сказал: «Социализм построить можно, но для этого надо выбрать страну, которую не жалко». Так что для России это был кошмар. И обратите внимание, что столетие этой революции там почти и не праздновали - очень уж неадекватное отношение к этому событию.
По телевидению показали фильм «Троцкий» с замечательным Хабенским. С точки зрения израильтянина - страшное кино: главные герои - два еврея, Парвус и Троцкий, кошмарные змеи, которые помогли революции, взяли деньги у Генштаба, ввели децимацию, убийство каждого десятого… И всё это ложится на евреев.
Настроения-2017.
Сегодня времена бесплодно глаголящих гладиаторов. Как Витька Шендерович, например. Бессмысленно кричать, когда никто не слышит. Навальный - замечательное явление, но и он ничего не может сделать. В народе царят равнодушие и апатия. Я много езжу по российским городам - всё вижу. После выступлений пью водку с очень хорошими людьми, состоятельными, но не ворами - теми, которые заработали деньги трудом, изобретательностью и способностями. Но как только с ними заговоришь про Крым, выясняется, что он - наш. И ничего тут не втолкуешь - просто замолкаю. Сознание отравлено чудовищно, поэтому ни о какой революции, восстании и бунте речи быть не может.
Сознание.
В головах у людей - полная каша, которая постепенно варится в информации из реальности и телевизора, бурными реками стекающимися в черепные коробки. Вкус зависит от того, какой источник человек выбирает и к какому привыкает. Но предсказать, что за блюдо в итоге там сварится, не возьмусь - я меньший дурак, чем вам кажется.
Ценности.
И всё же люди достаточно накололись на девизах из серии «Один за всех и все за одного!» и «Была бы страна родная, и нету других забот!» Постепенно переходят к здоровому и правильному мироощущению, что главное - ты сам, семья и так далее. Общие ценности сильно скомпрометированы подонками. Сегодня даже неудобно вслух говорить о патриотизме и геройстве. Отсюда и анекдоты из серии, что Матросов, падая на пулемёт, сказал: «Б**, гололёдица!» Интересно, что именно, когда человек думает сперва о себе, он гораздо сострадательнее относится и к окружающим - животным с перебитой лапкой или попавшему в беду инвалиду. Он в целом лучше относится к человечеству, когда за своих спокоен. Но, может, я и не прав.
Религия.
Обещают, что и после смерти мы будем как-то существовать - это утешает в какой-то мере. Но сама религия и при этой жизни для многих - большое спасение! Не случайно же христианство называли «религией рабов» - это единственная надежда. Огромному количеству старушек и тёток среднего возраста вера в Бога очень помогает жить: они помолятся - и сразу легче. Поэтому религия всегда была и будет.
Главное, отличать религию от церкви, которая зачастую не что иное, как синдикат по добыче денег. Еврейские религиозные организации не исключение. В Израиле они шустрят на две стороны - выколачивают шекели и из государства, и из верующих. Да и Российская православная церковь ведёт себя безобразно - со всем приобретением недвижимости и отжимом культурных объектов, ну чистая мафия! Не удивляюсь, зная голову РПЦ патриарха Кирилла, который служил в КГБ под кличкой Михайлов. К религии всё это не имеет никакого отношения.
Исламисты тоже обслуживают верхушки своих государств, орудуя искажёнными понятиями ислама. Я сужу по нашим палестинцам - там куча народа, которые хотят жить в мире с евреями. Когда проводят анонимные опросы, очень многие не хотят жить в арабской стране, потому что в Израиле им намного лучше и прав у них куда больше. Но сказать это вслух они боятся - сожгут лавочку, а то и просто убьют. Нам, бывшим советским людям, такая опасливость очень понятна.
ОТЗЫВЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
Какой умница! И с блестящим чувством юмора и самоиронии.
«Россия - дивная страна в весьма херовом государстве».
Блестяще! В яблочко! Да и вообще умный мужик. Респект!
________________________________________
Да, Губермана всегда читаю с удовольствием. Но про Россию он уже не очень понимает. Впрочем, это не важно.
________________________________________
И что про Россию Губерман не понимает, по-вашему?
________________________________________
Понимает. И о России эти две строчки великолепны. Практически все в России так думают: замечательны русская природа, русские женщины, русские песни, русский талант, русская широта и духовность (да, да!), русские храмы...
Это я, еврей, говорю. Но вот государство…
________________________________________
Классный еврей! Нравится!
________________________________________
Великолепный человек! Умнейший! Талантливый! Ироничный! Самодостаточный! Харизматичный! А какая у него была тёща! Талантище... Даже с тёщей повезло. Долгих лет разумной, в здравом уме и твёрдой памяти, жизни Губерману!!!
________________________________________
А, вот тебе, Игорь, ещё один старый советский анекдот:
- Везде, Иван, хорошо, где нас нет!
- Вот я и смотрю, где вас нет!
________________________________________
Вот послушал умного человека - вроде и сам умнее стал (хотя куда уж больше). Губермана Россия не заслужила, вот он и уехал. И не стоит обольщаться, когда он приезжает - это он по делам приезжает.
________________________________________
Спасибо Игорь за ваш неувядающий и очень изящный юмор!
________________________________________
В России нынче пакостней всего.
Привычка от партера до галерки -
Снимать штаны задолго до того,
Как жопа назначается для порки.
(Губерман)
________________________________________
Просто обожаю этого человека! Его гарики использую в лекциях, очень помогает - и бодрит, и долго объяснять не нужно. Спасибо за интервью!
________________________________________
Расея дивная страна в весьма херовом государстве!
Лучше не скажешь!
________________________________________
До чего же Губерман убивает правдой! Прочтёшь - и никакой информации больше не нужно!
________________________________________
Вожди России свой народ
Во имя чести и морали
Опять зовут идти вперёд,
А где перёд, опять соврали.
________________________________________
Послушайте пожилого, много повидавшего человека, а не горлопанов из ТВ.
________________________________________
Молодец дед! Всё правильно и по делу - жизненный опыт, которому даже завидовать не хочется. Помню: «Над арабской мирной хатой гордо реет жид пархатый».
________________________________________
Россия ждёт, мечту лелея
О дивной новости одной:
Что, наконец, нашли еврея,
Который был всему виной.
________________________________________
Едва утихомирится разбой,
Немедля разгорается острей
Извечный спор славян между собой -
Откуда среди них и кто еврей.
________________________________________
Нельзя не заметить, что в ходе истории,
Ведущей народы вразброд,
Евреи своё государство - построили,
А русское - наоборот.
________________________________________
Страна Россия действительно жутко дивная, весь мир изумляет. Народ имеет о себе завышенное самомнение, но в реальности крайне труслив и жалок. Сталин с помощью страха вывел такой народ, у которого вообще нет собственного достоинства, одно раболепие. Правители сидят на троне столько, сколько хотят. Народ поддерживает всех правителей, всем лижет зад. Очень жаль, что такие героические люди, как Навальный Лёха, гробят свою жизнь на попытке услужить этому никчемному народишку. Ехал бы с семьёй в США и жил как человек. Жизнь-то одна.
________________________________________
«Я б спросил у Путина…». Ей-ей, если бы Губерман позволил, я бы тоже к этому вопросу присоединился. Поскольку это максимум того, что меня об этом субъекте интересует.
________________________________________
У России первое место по скорости распространения ВИЧ.
________________________________________
Джихад - это не убийство неверного, а война с неверным. А "неверность" может быть установлена кем-то только в рамках самого себя. Других способов не существует. Коран предписывает воевать с собственным неверием, естественно тому, кто на Коран подписался. Но никак нельзя распространять эту войну во вне конкретного субъекта, точнее субъект не имеет на это право, так как "верность" любого судьи в этом вопросе, сама под вопросом и недоказуема в принципе.
________________________________________
Важно, кого в друзей выбирать, а кого во врагов. Россия очень неудачно друзей и врагов выбирает. В 1930-х годах Гитлер был друг, а США и Британия - враги. Сейчас наши друзьями выбраны КНДР, Турция, Хезболла, курды. А Украина, Грузия, Израиль, США выбраны врагами
________________________________________
Губермана Путин не интересует? Может он думает, что он кого-то интересует?
________________________________________
Он - интересует. А вы много залов в своей жизни собрали? Таким уровнем литературного таланта похвастать можете? Сомневаюсь.
________________________________________
А ты попробуй, лапоть, на его концерт попасть. Впрочем, быдло всё время у телевизора проводит.
________________________________________
А мне по барабану его концерты, пусть слушают такие же шизики как Вы.
________________________________________
Ну, дык и я об этом. Зачем быдлу ходить на концерты, когда по ящику круглосуточно засирают мозги шейнины-соловьёвы-киселёвы-норкины и примкнувшие к ним авигдоры эскины.
________________________________________
Ватники, вам до Губермана, как до Москвы раком!
________________________________________
Привет от Александра Галича:
Ни гневом, ни порицаньем
Давно уж мы не бряцаем:
Здороваемся с подлецами,
Раскланиваемся с полицаем.
Я гляжу на экран, как на рвотное…
Оказался наш отец не отцом, а сукою.
До чего ж мы гордимся, сволочи, что он умер в своей постели.
________________________________________
Всё же религия ("связь") у евреев продвинутее остальных.
Во всём мире это "как Ты скажешь, так и будет".
У евреев же, "Ты предложил нам условия, мы принимаем. Ну, уж и Ты, будь любезен, держись Договора".
________________________________________
А как эта заповедь сочетается с развитием капитализма в мире?
________________________________________
Капитализм - это не грабёж, а рынок.
________________________________________
А как же с первоначальным накоплением? И как быть с неэквивалентным обменом?
________________________________________
Накопление, обмен - то всё нюансы и издержки. Я о принципе… Если государство правовое, для того чтобы эти треклятые капиталисты не зарывались, существуют юстиция и профсоюзы.
________________________________________
У цивилизованной нации и бог цивилизованный. И до сих пор подавляющее большинство людей не понимают, что вера - это не "Готт мит унс" (что бы мы ни вытворяли), а это сверхъестественный труд над собой самим. Честь и хвала самоотверженным людям, тем более в нынешние времена отката от элементарных людских норм.
________________________________________
В общем-то злость некоторых "великих" цивилизаций понятна: после разгула погромщиков непременно, даже закономерно, наступали кризис, за ним и коллапс их "величия".
________________________________________
Христианство - типично римская разработка. Те смогли завоевать физически, но засыпали и просыпались с ужасом перед непонятым иудейским разумом - его не удалось завоевать всем "пустым головам, насаженным на могучий торс Победителя" (проф. Плейшнер, "17 мгновений весны").
Поэтому римские мыслители (а не маргиналы в катакомбах) создали "утешительную веру", для любителей "хлеба и зрелищ". Не с целью поработить народы, а утешить, что "и мы не хуже, если соблюдём внешние приличия". Без осмысления, чего же добивается от людей еврейский бог. Отсюда ненависть в мире к евреям. Ненавистники мечтали на всё готовенькое усесться, а раввины им сказали: "на чужом хребте в рай не въедешь".
________________________________________
Автор не совсем прав, говоря про лозунг "Раньше думай о Родине, а потом о себе". Вот случай с Израилем - это как раз и говорит об этом. Израильтяне сплотились, ревностно берегут её, хорошо охраняют границы своей страны, укрепили обороноспособность (даже девушки охотно служат в армии), уважают законы. Налицо - патриотизм и сплочённость. Всё это и позволяет существовать и развиваться стране даже во враждебном окружении.
________________________________________
Я как-то задумался: а если бы Владимир Высоцкий дожил до 2017 года, то какие бы песни он писал?
________________________________________
Мой ум имеет крайне скромный нрав,
И наглость мне совсем не по карману,
Но если положить, что Дарвин прав,
То Бог создал всего лишь обезьяну.
________________________________________
Прямо-таки ковровая бомбардировка чистой и незамутнённой истиной!
________________________________________
Гниенье основ - анекдота основа,
А в нём стало явно видней,
Что в русской комедии много
смешного, но мало весёлого в ней.
________________________________________
Есть люди, которым Господь не простил
Недолгой потери лица:
Такой лишь однажды в штаны напустил,
А пахнет уже до конца.
________________________________________
Кому на фиг нужен Губерман вне русскоязычного пространства? Однако он считает нормальным, что двое его внуков не говорят по-русски. У человека шиза, если он не понимает, что для этих своих внуков, которые не говорят по-русски, он уже не является семьёй.
________________________________________
У меня не только внуки, у меня даже дети не говорят по-русски. Двое из троих детей уже признались, что жалеют об этом, но факт - не владеют. Это - жизнь, и никуда от этого не денешься… А на родственную связь это никак не влияет.
________________________________________
Со временем они поймут, что многое потеряли от того, что не знали его язык. Вообще, культурный человек должен знать как минимум 1-2 языка, кроме родного.
________________________________________
Никому и нахер не нужный в Израиле понаехавший еврей, стригнущий бабки в России и окрестностях своими испражнениями на темы России и русских, используя термины "мы" и "наши", просто должен быть объявлен нежелательным иностранцем!
________________________________________
Деньги в России стригут Путин, Сечин и вся околокремлёвская и озёрная банды. А Губерман не стрижёт, он зарабатывает.
________________________________________
Корреспонденты "МН" прочитали, отхохотали, а потом загрустили: о чем же теперь разговаривать с Губерманом, если он все свои байки уже в книжке написал? Но застав Губермана в его московской квартире, где он каждый год проводит несколько недель, мы быстро поняли, что опасались напрасно.
Как родина выглядит осенью 2003 года?
Вы про какую спрашиваете? У меня же их две. На Россию не посмотрел пока как следует, не успел. Общие наблюдения: очень жалко наше поколение, потому что оно обречено. Это, конечно, справедливо, потому что мы в этом лагере мира и социализма сами все и строили - и стены, и забор, и вышки... Но от этого не менее печально. А в остальном все замечательно. Пока находишься здесь. А вот когда смотришь на Родину со стороны, то за нее бывает очень стыдно, почти все время. Отношение к терактам, война в Ираке... Такое ощущение, что куски советского человека все время прорезаются в вашем любимом руководителе.
Вы о президенте? Но ведь он как раз по терактам высказывается - жестче некуда, Израилю симпатизирует, синагогу посещает...
Синагогу посещают все кому не лень, даже чудовищные антисемиты типа Руцкого. Руцкой ваш, когда к нам приехал, то напялил кипу, ходил к Стене Плача, плакал, совал Богу записки, говорил, что у него мать еврейка... И сразу после этого написал - я помню почти наизусть, - что такую зловредную и ядовитую заразу, как евреи, всегда нужно иметь в виду, потому что она несет России неисчислимые беды.
Такую еще скажу вещь, хотя вы наверняка лучше меня это знаете: потрясающая была акция по освобождению заложников, красивая акция. Но чтобы при этом погиб каждый седьмой!.. Это же чудовищно! Я был в Израиле на какой-то пьянке сразу после "Норд-Оста", там было довольно много врачей, они в крик кричали о том, какой это кошмар, как плохо все было организовано и по-идиотски засекречено...
Но акция либо красивая, либо чудовищная, разве нет?
Почему? Освобождение ведь было красиво сделано. Но создается ощущение, что это была акция ради акции, а не ради людей.
Русские в Израиле - это крайне правые, то есть те, кто выступает против всяких уступок арабам. За кого они голосовали бы, если бы остались здесь? За Путина?
Ну, на Путина Россия была обречена... Хотя я в политике совсем не разбираюсь. Я и новости-то только недавно стал смотреть, когда у нас начался этот кошмар с терактами. Я тогда начал искать какое-то объяснение тому, что происходит, и я его, как мне кажется, нашел. Я называю это "зеленой чумой". Мы просто оказались в форпосте, но эта чума захлестнет весь мир.
Выхода нет?
Нет. Никакого. Потому что даже если наглухо отгородиться от них стеной, если мы будем их кормить и поить, то теракты все равно будут продолжаться. Человек ведь духовное создание, а духовность для этих людей неразрывно связана с убийством евреев. Там младенцы едва ли не в яслях одеваются в пояса смертников. Пока муллы не перестанут призывать к убийствам в мечетях, а учителя - в школах, это не прекратится. И за Россию опять-таки стыдно, потому что военное оборудование поставляется во все эти страны непрестанно.
За родину вам стыдно. А за евреев-политиков?
Смотря где они живут. Мне сейчас, например, непрерывно радостно за Жириновского, я собираюсь о нем писать. Это фюрер, который опоздал во времени. Он должен был явиться не в это время, и он бы стал российским Муссолини. Вы вот наверняка не читали (просто потому, что это невозможно осилить), а я прочел четыре его книжки, и у меня дома есть еще пять. Это даже публицистикой нельзя назвать - это такое извержение блудливого ума. Ужасно интересно с точки зрения психиатрии, мерзостью своей интересно. Мне хочется сделать книжку: куски - параллельно - из "Майн кампф" и из "Иван, запахни душу". Чудовищное сходство. Миром правят гомосексуалисты в Америке и евреи во всем остальном мире - утверждает Жириновский. Такую книжку, конечно, мог написать только еврей, потому что только евреям свойственен такой запал антисемитизма. Он ведь, кстати, поначалу ставил на свое еврейство, в обществе "Шалом" отирался. Потом, наверное, просто понял, что евреев ему не переговорить - и сменил аудиторию.
Израильские политики лучше?
Не намного. Некоторые даже намного хуже. Это поразительно, как евреи умудряются выбирать себе чудовищных... даже не подонков, а просто недоделанных каких-то. В нашем кнессете можно учиться русскому мату, все орут и ругаются друг на друга... Но одно существенное отличие от вашей Думы все-таки есть: почти любой член кнессета при этом заботится об Израиле, а не о себе. За редкими-редкими исключениями. В нашем парламенте сидят люди, которые любят Израиль, просто любят по-разному и не готовы признать правоту другого.
Вы сказали, что ваше поколение обречено. Это зависит от страны? Ведь те, кто уехал, все равно увезли советский опыт с собой...
Абсолютно не зависит ни от страны, ни от выученного языка. В Германии, в Австралии, в Америке - все наши даже 40 - 50-летние соотечественники оказываются неприспособленными. Они привыкли чего-то ждать и все время жалуются, что им чего-то не додали. Зато как публика - потрясающие, изумительные люди!
А где ваша любимая публика?
В Америке очень хорошая, но она мгновенно становится потребительской. Там в воздухе висит: я заплатил свои 20 - 30 долларов, и ты мне выдай!.. В Германии этого нету, там публика похожа на российскую. А российская - самая лучшая. В Израиле уже немножко тоже становится потребительской. Если приходят молодые люди, то я знаю, что они, как правило, приходят послушать неформальную лексику со сцены. Тем более что я ее чуть-чуть добавил в последнее время, потому что стал писать детские стишки...
Вы в книжке цитируете записку "Я не еврей, а мне смешно. Это нормально?" А евреев на российских концертах много?
Евреев довольно много, но они приходят не стишки послушать, а посмотреть на этого идиота, которому хорошо в Израиле.
А вам хорошо?
О, я обожаю Израиль! Это фантастическая страна!.. Очень трудно сформулировать, потому что огромное количество людей кричат, жалуются и в голос ругают Израиль, и действительно жить трудно, потому что климат и опасность, которая просто висит в воздухе, и кроме того - я уверен, вы слышали об этом, - Израиль населяют в основном евреи, так сложилось... Знаете, больше всех жалуются не пенсионеры, а хорошо обеспеченные люди. Потому что они полагают, что если они такого добились в Израиле, то сколько бы они добились в Америке!.. А страна все равно прекрасна, камни на самом деле пахнут историей, опыт абсолютно уникальный - опыт создания такой страны... Словом, мне там хорошо, и я даже не могу это сформулировать. Хотя я там остаюсь русским. Я не израильтянин и израильской жизнью практически не живу.
В тюрьме, в лагере еврейская тема когда-нибудь поднималась? Или это интернациональное место?
Абсолютно интернациональное. Во-первых, довольно много воров в законе - это евреи, и блатные об этом знают и помнят. Во-вторых, они знают, что есть страшные евреи - это международные сионисты, и есть свои обыкновенные евреи, которые совсем нестрашные. Зек по кличке Одесса, о котором я писал в книжке "Прогулки вокруг барака", вот что мне на этот счет объяснил: евреи-сионисты прокрались в центральный комитет партии, во все центральные комитеты республик и - это дивная картина мира!.. - в фотоателье... Я его спрашиваю: Хрущев, что ли, еврей? Он: чушка свиная, но жид. Брежнев? Жид молдавский, извини, за слово, Мироныч... Андропов? Мироныч, у нас в Семипалатинске зубной врач Лившиц - ну тютя в тютельку Андропов!.. Этим тема исчерпывалась. Может быть, сейчас стало хуже. Я был в Бутырке полтора года назад - на экскурсии. Разрешены сигареты с фильтром. В передачу не входит вес витаминов. За свои деньги ты можешь поставить в камере телевизор. Появилось дикое имущественное расслоение, а вместе с ним слово "еврей" всплывает автоматически.
Те, с кем вы сидели, вас сейчас находят?
Нет, и это ужасно обидно. Я думаю, они просто не отождествляют меня с тем Губерманом, которого видят на афишах. Один раз только в Уфе меня отыскал солагерник, весь изможденный какой-то, ужасно выглядел... Я ему отдал все цветы, что мне подарили, целую охапку, говорю - отвези бабе своей, а он говорит: "Баба не знает, что я сидел..." Зато я знаете, на кого вышел? На человека из ГБ - сейчас он довольно крупный бизнесмен, я не буду называть его имени, который анализировал записи моих телефонных разговоров за весь год до посадки, когда меня посадили. У него было задание - определить, куда меня сажать: в тюрьму или в психушку...
Сожалел?
Нет. Говорит: вы только не злитесь... А я его как брата готов был обнять, столько лет ведь прошло... И закончил он наш короткий разговор блистательной, чисто российской фразой. Он сказал: вы ведь были неосторожны, вы и стихи друзьям читали, и анекдоты по телефону рассказывали - так я с тех пор и стал вашим поклонником...
А в израильской тюрьме вы на экскурсии не были?
Нет. Мне на этот рай, откуда раз в месяц отпускают домой к жене, смотреть неинтересно.
Политики, тюрьмы - все у вас лучше. В футбол-то вы нас за что обыграли?
А я не в курсе. Обыграли, да? Ну, извините.
Фото на главной ИТАР-ТАСС
ДОСЬЕ МНГуберман Игорь Миронович
Год рождения: 1936-й.
Год первой публикации: 1963-й.
Год подачи первого заявления на выезд в Израиль: 1978-й.
Год ареста: 1979-й.
Год освобождения: 1984-й.
Год эмиграции из СССР: 1988-й.
Книги: "Гарики на каждый день", "Прогулки вокруг барака", "Гарики из Иерусалима", "Пожилые записки", "Книга странствий".
Московские новости №37 от 24.09.03.Сегодня все внешнее поведение России зависит от амбиций и взбрыков одного человека, с сожалением утверждает поэт Игорь Губерман , автор знаменитых гариков, которые он даже после 30 лет жизни в Израиле продолжает писать по-русски, считая знание языка своей второй родины «делом вполне вторичным». Накануне гастролей в Риге и Резекне Губерман дал интервью порталу Delfi.
«Гаренька, каждое твое слово – лишнее», — говаривала любимая бабушка будущего поэта. Она же в свое время открыла Игорю Мироновичу страшную семейную тайну – ее двоюродным братом была яркая историческая личность — инженер и революционный деятель Пинхас Рутенберг, который сдал попа Гапона и просил у Керенского мандат на повешение Ленина и Троцкого, но не получил. Позже он бежал в Палестину и электрифицировал Израиль.
Не менее масштабной личностью был родной брат Игоря Губермана – геолог Давид Губерман. В 60-х годах он на советском оборудовании пробурил самую глубокую в мире скважину в 15 км — на Кольском полуострове. До последних дней своей жизни (2011 года) он возглавлял НПЦ «Кольская сверхглубокая». Сейчас скважина заброшена.
Сам Игорь Миронович писать стихи начал в 10-м классе. В своих первых пробах пера он занимался лишь тем, что укорял женщин за неотзывчивость. Когда же отзывчивость случилась, он утопил эти записи в помойном ведре. К своей знаменитой форме четверостиший-гариков он пришел, обнаружив, что на дружеских вечеринках его длинные сочинения никто не слушает. Первые гарики он посвятил жене – дочери писателей Юрия и Лидии Либединских, урожденной Толстой.
«Моя жена — не струйка дыма,
Не суповый набор костей.
Моя жена мною любима,
Но по весне все ж тянет на б…»
Так сложилось, что среди друзей Губермана всегда было много диссидентов и сионистов. В связи с чем, отец ему говорил: «Гарик, тебя посадят раньше, чем ты этого захочешь». Так оно и случилось: в 1979 году Губермана арестовали по обвинению в покупке краденых икон и отправили в Сибирь на пять лет. В лагерях он вел дневники, которые впоследствии оформились в книгу «Прогулки вокруг барака».
В 1987 году семья Губермана эмигрировала в Израиль и поселилась в Иерусалиме. Этот момент своей биографии он отразил в гарике:
«Мы едем! И сердце разбитое
колотится в грудь, обмирая.
Прости нас, Россия немытая,
и здравствуй, небритый Израиль!»
На новой родине Губерман продолжает сочинять ироничные четверостишия на русском языке, с которыми часто выступает на территории постсоветского пространства. Кроме того, Губерман написал немало книг на серьезные темы — биологической кибернетики, исследования мозга и психологии фашизма.
Летом Игорю Мироновичу исполнится 80 лет. По такому случаю, поэт ездит с юбилейными концертами по всей России. Как раз накануне латвийских гастролей он выступает в Москве и Петербурге.
— В Риге вы выступали не раз. Что еще вас связывает с Латвией?
— Уже почти 60 лет тому назад на Рижском вагоностроительном заводе (Губерман окончил Московский институт инженеров железнодорожного транспорта, — прим. ред.) я писал свой дипломный проект. С тех пор много раз бывал в Риге и очень люблю ваш город — за архитектуру, парки и общую атмосферу жизни. Это не говоря уже о том, что рижская аудитория моих читателей и слушателей — невероятно отзывчива, и выступать в Риге — одно удовольствие. К тому же у меня в городе есть друзья, а это дополнительная радость от приездов.
— «В Россию можно смело верить, но ей опасно доверять…» — написали вы в свое время. Если верить опросам, многие жители Латвии сегодня с большой опаской смотрят на Россию. А вы сохранили опасливое отношение к бывшей родине?
— Сегодня всё внешнее поведение России зависит от амбиций и взбрыков всего лишь одного человека. Очень обидно, что вследствие этого Россию опасаются везде, но это вполне справедливо. Я по-прежнему люблю Россию (всё-таки прожил там полвека), и мне очень стыдно и больно за её сегодняшнее состояние.
— В интервью радио Свобода вы назвали государственное устройство России паханатом. Как человек, прошедший лагеря, объясните, в чем особенности этого устройства? К чему они приводят?
— Паханат — это такое уголовное устройство человеческого общества, когда хозяева жизни — небольшой коллектив (шайка, если угодно) сплотившихся вокруг пахана так называемых шерстяных, подшёрстка и шестёрок. Ни о какой законности тут речи быть не может, всё творится по чисто лагерным (воровским) понятиям. Мне просто лень и недосуг вдаваться в детали и подробности этого бесчеловечного устройства, чуть похожего на средневековый феодализм. Я уверен, что социологам самое время заняться этим видом человеческих отношений, отнюдь не диковинным для многих сегодняшних государств.
— Ваша жена, что она сейчас думает о России? Что видит в итоге – войну или мир?
— Мы с женой вместе уже более пятидесяти лет, у нас единое (как мне кажется) мировоззрение и оценка всего, что происходит в мире. А войной, кстати, попахивает крепко.
— Вы не скрываете, что за почти 30 лет жизни в Иерусалиме толком не выучили иврит и говорит по-русски. Похожая ситуация – у многих русскоязычных жителей Латвии. Наши официальные лица утверждают, что настоящий патриот обязан знать латышский, иначе он не любит Латвию. Насколько уютно при своем знании иврита вы себя чувствуете в Израиле, можете ли назвать себя патриотом?
— Несмотря на моё крайне слабое знание иврита, мне очень уютно жить в Израиле. Я не люблю слово «патриотизм «, уж очень оно замызгано ханжами, демагогами и приспособленцами всех мастей, включая множество мерзавцев. Но я очень люблю страну, где много лет уже живу, очень горжусь ею и не променял бы ни на какую другую. А знание языка, на мой взгляд, дело вполне вторичное.
— У вас есть чудесный гарик:
«Мне моя брезгливость дорога,
мной руководящая давно:
даже чтобы плюнуть во врага,
я не набираю в рот г***о».
Сегодня такие люди редкость. Как вы общаетесь с врагами, если они у вас есть?
— Я даже не знаю, есть ли у меня враги. А если есть, то мне их только жалко. Недоброжелатели есть наверняка, но я общаюсь исключительно с друзьями. Их, по счастью, много.
— Вы написали немало книг про человеческий мозг. В последнее время (особенно, как почитаешь фейсбук) ощущение такое, что многим людям серое вещество стало отказывать. В чем причина оголтелости и неприятия? Закончится ли это когда-то? Как не поддаться всеобщей истерии?
— Вы правы: какая-то общая озлобленность ощутимо витает в воздухе. В России это результат массивной, глобальной и даже талантливой пропаганды, текущей со страниц и телевизионных экранов. Очень хочется думать, что это временное безумие.
— Вы родились в Харькове. Как оцениваете ситуацию на своей малой родине? Как человек, изучавший психологию фашизма, что думаете по поводу «поднявшего голову бандеро-фашистского движения»?
— Я восхищён тем рывком, который сделала Украина к свободе. Но очень трудно там сейчас, радиация от советского лагеря ещё весьма сильна. Кроме того, к власти после всяких революционных перемен приходят люди, сильно отягощённые вчерашним наследием, и это очень заметно. Я думаю (а скорей — надеюсь), что через два-три поколения Украина станет жить достойно и благополучно. А что касается «бандеро-фашистского движения», то вся эта херня — чистый продукт той пропаганды, о которой мы только что говорили.
Loading...